365 сказок

Я проснулся и некоторое время не мог понять, где на самом деле оказался. Мерный шум движения накатывал волной, койка была узкой, и только через томительно долгое мгновение я узнал наконец, что это поезд. В купе я был один, окна едва прикрывали коротенькие голубые занавески, а за ними неслись, смазываясь в полосы не деревья даже, а целые вселенные. Поезд, мчавшийся через миры. Ничего необычного — для странника, конечно, — в нём не было. Каждый путешественник хотя бы однажды входил в купе или плацкарт, запрыгивал в открытую дверь пустого товарного вагона. Но обычно требовалось всё-таки выбрать этот путь, а я попал сюда будто бы совершенно случайно из собственной постели. Потянувшись, я поднялся, приноравливаясь к покачиванию, и открыл дверь, выглянув в коридорчик. Никого. Каждое путешествие этим поездом оказывалось в чём-то непохожим на предыдущие. То в вагонах можно было встретить старых приятелей, то в них не находилось ни единой души, то царил свет, то возникала тьма. И на этот раз я, похоже, столкнулся с одиночеством. У меня не было при себе никаких вещей, потому я оставил купе и двинулся к тамбуру, надеясь найти проводника, если таковой вообще тут существовал, либо выбраться к переходу между вагонами. Поезд нигде не останавливался, так что мне предстояло прыгнуть из него на ходу, едва я замечу тот мир, что понравится мне больше других. Дверь в купе проводников оставалась приоткрытой, то чуть отъезжала, то почти захлопывалась, и сквозь узкую щель пробивался мерцающий свет. Я прошёл дальше, и вдруг всё пространство захватил высокий звук, стон металла — состав останавливался. Когда я замер в тамбуре, вагоны уже едва двигались, а потом поезд вздрогнул и встал окончательно, точно врос в рельсы, по которым бежал. Дверь на перрон открылась сама собой. *** Город, как вуалью, был затянут туманом. Всё дышало осенью, сыростью, очертания зданий расплывались, походили на тёмные пятна, оставшиеся на влажной акварельной бумаге после прикосновения кистью. Вокзал — ближайшее ко мне здание, подмигивало озарёнными тёплым светом окнами, но вот надпись, подсказавшую бы, куда я приехал, тоже съел туман. Едва я отступил от состава на пару шагов, как тот сорвался с меcта с протяжным гудком, так быстро, точно ему и не нужно было разгоняться. Мимо пролетели тёмные вагоны и тут же потерялись, растворились во мгле. Только звук затихал вдали. Пожав плечами, я решил, что будет интересно войти в вокзал и наконец-то осмотреться. *** Внутри обширный холл больше напоминал зал храма. Сходство усиливалось из-за поднимавшегося вверх купола, поддерживаемого колоннами и украшенного лепниной и росписью. Рассматривая её, я так сильно запрокинул голову, что вскоре почувствовал головокружение. Тогда только пришлось отвлечься. Кроме меня в вокзале никого не было. Да и он, честно говоря, напоминал мне сновидение, будто вот-вот потечёт или изменит форму. Находиться тут было одновременно и очень любопытно, и почти тревожно. Я миновал кассы, где не нашлось очередей и билетов, прошёл мимо скамеек, где могли бы ждать встречающие или уезжающие прочь, а затем добрался до дверей, выпускающих в город. Но едва я распахнул их, в глаза ударил солнечный свет. *** Ни тумана, ни города. Из вокзальных дверей я вышел в новый мир, солнечный и цветущий, наполненный летним жаром и ароматом цветов. Здесь я стоял на тропе, и где-то внизу — мне не было видно, я только слышал — нёсся поезд, подавая гудки, звеня по рельсам стальными колёсами. Едва звук затих вдали, я начал спускаться с холма, рассудив, что раз уж оттуда ничего не рассмотреть, то не стоит там и оставаться. Впервые за всё время в груди тягучим гулом отозвался внутренний компас. Дверь, на которую он указал мне, находилась совсем рядом, у железнодорожной насыпи. Я видел внутренним взором, как она рисуется в воздухе, ожидая меня. Нужно было поспешить. Пробираясь между кустов лещины и боярышника, среди дрока и барбариса, я так сосредоточился, что перестал улавливать и красоту мира вокруг, и его певучесть. Но вскоре заросли уступили, отпуская меня на открытое пространство. Здесь, скрываясь среди высокой травы, бежали рельсы. Я непременно дождался бы поезда, если бы не попал в этот мир именно так. Теперь же нужно было выйти иным способом. Дверь, правда, не заставила себя чересчур долго ждать, открылась сияющим проёмом. *** И снова я оказался вовсе не дома. Этот мир тонул в закатных красках, и воздух был пронзительно холодный, я даже поёжился. Золотисто-алое небо обещало мне осень, хоть деревья вокруг ещё не начали терять листву. Я двинулся по тропе, но эти места больше напоминали парк, деревья не цепляли ветками, кустарник хоть и не был подстрижен, но рос подчёркнуто ровно и не стремился перегородить дорогу. Тропа плавно уходила под уклон и обегала небольшой холм. Повернув, я увидел здание, напоминающее замок — очень отдалённо. На высоком крыльце стояла девушка. — А, странник, вот и ты, — улыбнулась она, едва увидев меня. — Наконец-то! — Так это к тебе пришлось проникать через несколько миров? — я усмехнулся. — Зачем? — Кое-кто, кого ты, несомненно, знаешь, прислал для тебя связку ключей, — она выудила их из кармана и направилась ко мне, зачем-то подняв их высоко, словно колокольчик. Ключи мелодично позвякивали. Я не стал задавать ни одного из тех вопросов, что пришли мне на ум, все они были слишком глупыми. Она, видимо, прочла по глазам и только рассмеялась. — У него были причины, поверь. У него всегда находились причины для каждой головоломки, которую он мне подбрасывал. Я взял связку, она показалась слишком тяжёлой. — Твой поезд будет через десять минут, — она обернулась к зданию. — Отыщешь перрон? Но я знал, что это тоже уловка. Мой внутренний компас убеждал — дверь откроется прямо тут, не нужно ничего искать. — Да, — принял я игру. И остался на месте. — Хороший ход, — одобрила она, точно видела всю цепь моих рассуждений. — Все сказки будут ждать тебя потом, к каждому ключу по одной. И шагнула вперёд, растворившись в воздухе. Тут же появилась и моя дверь. *** Теперь уж я оказался в своём мире, но среди холмов. За грядой прогудел и пронёсся неизвестно куда поезд, снова всё стихло, только сверчки распелись, раззвенелись в высокой траве. Знакомая и любимая трава увела под кроны лип и дубов, всё тут окутывал сладкий аромат — липы цвели. Я не отказал себе в маленькой паузе, посидел среди корней, вдыхая целительный и прекрасный аромат. В груди сердце билось так, словно пыталось повторить перестук колёс. *** Уже за вечерним чаем я начал рассматривать ключи, что достались мне так странно. Они, конечно, были очень разнообразными, как это обычно и случалось, но все оказались серебряными — новыми и потускневшими, чернёными или украшенными камешками. Очень красивые, изящные, они явно некогда вышли из рук одного и того же мастера. Уж не его ли мне нужно было найти? Не он ли будет рассказывать мне сказки?.. Я оставил связку на каминной полке, вот только не мог оставить там же задрожавший в предвкушении внутренний компас. Было ясно, что поспать не удастся, что скоро меня поглотит зов, я помчусь в иные реальности, чтобы разгадать предложенную загадку. И как же это было замечательно. Улыбнувшись, я поймал на ладонь одну из крохотных сфер, что сегодня клубились по комнате, как мыльные пузыри. Внутри неё мчался по сияющим рельсам маленький поезд.