365 сказок

Мир разрушался, сама его основа пришла в движение, начала рассыпаться, истлевать и истончаться. Дорога, что привела меня сюда, тоже дрожала, стала зримой, как обычно не бывает, она угрожала исчезнуть вовсе в любой момент. Возможно, следовало бежать, торопиться, но я замер над пропастью, глядя, как скалы обрушиваются в водоворот, смалывающий их в пыль. Зрелище очаровало меня, и я отчего-то чувствовал единство с разлетающимися, обращающимися прахом камнями. Я едва не решился свернуть с серебристой тропы, чтобы оказаться в той же прожорливой пасти, так же перестать существовать. Иллюзия. Заманивающая пустота. Кому бы ещё охотиться на странников? Только ей. Я отступил от края и ускорил шаг. Да, этот мир разрушался, погружался в небытие, но мне не стоило падать туда вместе с ним. Дверь уже маячила впереди, когда щупальце пустоты перерубило сияющий мост под моими ногами. Я ускользнул от него, опередив на долю секунды. *** Следующая реальность была полна темноты, но в ней не оказалось ничего зловещего. Тяжело дыша, я прислонился к влажной стене, пока глаза привыкали к мраку. Город, в котором не горели огни… Мелкая морось, так похожая на туман, мешала дышать. Я стоял на узкой улочке, не решив ещё куда идти, как будто слышал, как позади, уже за дверью, снова и снова смыкаются челюсти пустоты. Только ей уже было не достать меня. Пусть иллюзия настойчиво затягивала назад, обещая сладость небытия, но дверь захлопнулась. Я отряхнулся и, выпрямившись, решительно оторвался от стены. Город вряд ли ждал гостей. Он казался вопиюще пустым, и шаги гулко отскакивали от каменного ложа улицы, прыгали между стен спящих домов, а потом тонули во мгле. Скоро я почувствовал, что должен кого-то встретить, компас внутри звал меня и запутывал, никак не в силах определить точное направление. Моя дверь не стояла на месте, не ждала меня терпеливо. Она двигалась, металась, перемещалась. Совершенно точно… она была живой. Мне на глаза попалась пожарная лестница. Она вела на крышу здания, пусть и не самого высокого в округе, но и с него можно было хоть немного оглядеться. Я поднялся по скользким и скрежещущим металлическим ступенькам и остановился на крыше. Тут и там поблёскивали лужи, точно вкрапления стекла или зеркал. Я подошёл к краю, откуда открывался вид на город. Компас внутри меня гудел, сердце билось неровно до боли. То, что я искал, тот, кого я искал, находился не слишком далеко, именно в том районе, где возвышались черепичные крыши. Если бы у меня в союзниках был ветер, настигнуть убегающего не составило бы труда, но мир спал во мраке, и никакие ветра его не тревожили. В последний момент я вспомнил о своих крыльях. Может, здесь это могло и не сработать, но мне хотелось попробовать. Мало было просто кинуться с крыши, я представил их, дал им почувствовать воздух и только после шагнул… Они раскрылись лишь у самой земли, но поймали поток тёплого воздуха и помогли мне подняться над крышами. Эта реальность оказалась не такой уж податливой, управляться с крыльями, с самим собой стало нелёгкой задачей, но всё же в какой-то момент я разобрался и теперь уже мог прислушиваться к компасу в груди. Она — дверь? — пряталась от меня в парке, под кронами уставших от лета деревьев. Я спланировал на центральную аллею, и крылья тут же исчезли. Больше я бы их не дозвался. Компас внутри снова сходил с ума, но теперь я знал направление. Мимо спящих скамей, усталых фонарей, что так и не загорелись в ночи, в сумрак деревьев, где только робкие огоньки светлячков посмели мерцать в этот час. Я заметил её издалека. Утомившись, она сидела на поваленном дереве, запрокинув голову вверх. Лицо, даже чересчур бледное, волосы тёмные, и губы точно вычерчены пером. Длинные росчерки ресниц. — Отчего ты убегала? — спросил я, приближаясь. — Странник, — уронила она в темноту. — Я не хочу пускать тебя дальше. — Почему? — Ты очарован пустотой, скажешь нет? Приблизившись, я остановился рядом с ней. На этот вопрос мне было нечего ответить. Откинувшись на спину, она улеглась на древесный ствол, хоть это наверняка было очень неудобно. Её тело напряглось, будто позвоночник стал натянутой струной. — Ты бежишь от того, что пустило в тебе корни. Здесь можешь остаться, этот мир обречён. В нём нет огня. Нет света. Нет солнца. Её слова ударили, вспороли воздух, и я тоже посмотрел в небо, в черноту. Там не было звёзд. — Как это можно остановить? — вырвалось у меня. — Зачем? Каждому миру приходит пора остаться с пустотой один на один. — Ты — не дверь. Она села и выпрямилась, усмехнулась. Улыбка её была угрожающей, обнажила множество мелких и острых зубов. — Я — та, что пустила корни в тебе. И ты пришёл ко мне, а не к двери. Меня не прогнать за грань иного мира. Я — не существо, с которыми ты умеешь сражаться. Я бы должен был отступить на шаг, но вместо того подошёл ближе. — Ты снова лжёшь. — Отчего бы мне врать тебе? — она рванулась вперёд, вцепилась мне в плечи, лицо её исказилось, рассыпалось, обнажая уродливую пасть. — Я могу пожрать тебя прямо сейчас. — Я могу открыть тебя прямо сейчас, — отозвался я в тон, и ладонь моя легла её на неоправданно узкую, человечью грудь. Под пальцами я ощутил дверную ручку. На единый миг мы слились. Была ли она пустотой, или дверью, или чем-то ещё, но я прошёл насквозь. *** Над холмами разливался сине-золотой вечер. Травы шептали, пели птицы, стрекотали сверчки. Я лежал, не в силах двинуться с места, бездумно смотрел в темнеющие небеса, ждал, когда уляжется ветер. Проходя сквозь, я что-то утратил и что-то обрёл, но пока не смог понять, что именно осталось, а что ушло. Дорога на время оставила меня, перестал тревожить зов, и внезапно захотелось, чтобы так оставалось ещё долго. Навалилась усталость. — Кем, думаешь, она была? — надо мной наклонился брат, заслонив и небо, и свет. — Не думаю, — я закрыл глаза и улыбнулся. — Зачем? — Тебе не всегда будет везти, — сказал он строго и подхватил меня на руки. — Когда-нибудь перестанет, — согласился я. — Но всем когда-нибудь перестаёт. На это ответа не нашлось даже у него. Я ждал, что мы окажемся в моём доме, но нет, миры сменились. Перед нами расстилалось море. — Садись, — кивнул он на тёплый песок. Мы устроились рядом, и волны почти добегали до наших ступней. — Зачем мы здесь? — я ведь чувствовал, было «зачем». Он не ответил, только качнул головой. — Ты поймёшь, только позже? — предположил я. — Ты понимаешь сейчас, но не признаёшься себе, — всё же пояснил он. — А море… просто даст тебе сил. И я улёгся на песок. Наверное, я действительно знал все ответы, только так не хотелось смотреть им в глаза. Небо наливалось зарёй.