365 сказок

Это была не та осень. Она скалилась, и клыки казались чрезмерно острыми, слишком опасными, слишком… Я замер напротив неё, не в силах сдвинуться, точно меня парализовало. Она была чёрной, сотканной из темноты, и только лапы отливали алым. В её пасти умирало закатное солнце. Хищный зверь, подобного которому я никогда ещё не встречал. Мир вокруг стремительно терял краски, растворяясь в пелене тумана — влажной, зыбкой и лишённой привлекательности. Это было подступающее небытие, и я столкнулся с ним слишком близко. Дверь позади меня уже захлопнулась, и идти мне было некуда, оставалось только сражаться с тварью, вставшей на моём пути. — Отдай его! — потребовала эта осень. — Ни за что! — возразил я, подавив желание узнать, о чём она. Что бы она там ни потребовала, я никогда бы не позволил ей коснуться чего-либо, связанного со мной. — Отдай, — снова зарычала она. В пасти мелькнуло закатившееся солнце. Стало ещё темнее. — Ты ничего не получишь, — я бы отступил, но внезапная ярость заставила сделать шаг вперёд. Щерившийся на меня зверь, скалящаяся на меня осень отпрянула, заходя с правого бока. — Тогда я заберу силой. — Попробуй! Да, мой шаманский клинок был короток, но я чувствовал силы станцевать с ней, с этой осенью, станцевать и выиграть. В миг, когда она прыгнула на меня, я чётко увидел, что успею вонзить нож ей в горло. *** Как всё смешалось, отчего слилось в единый серо-чёрный ком? Куда подевался чёрный зверь, жаждавший вырвать нечто у меня и из меня? Я стоял посреди серой пустоши, и на востоке разливался бедный, мягко-жёлтый свет зари. Здесь не росло трав, не было деревьев, не нашлось даже камней. Земля — перемолотый временем прах, пепел, серый песок. Можно было выбрать любое направление, но я двинулся к ещё не показавшемуся солнцу. Мне хотелось всмотреться в него, точно оно и должно было оказаться дверью прочь. Вдруг осень проглотила меня. Не внутри ли я её тёмно-сумрачного тела? Всё это сон, наверняка сон, и я не сумею найти никакой логики. *** Солнце выкатилось, словно измазанное кровью, рывком и сразу, не задержавшись за горизонтом ни единой лишней секунды. Я смотрел в него, ещё неяркое, и не понимал, где нахожусь, зачем, какая дорога уводит меня и куда. Что-то внутри настойчиво кричало, подталкивало, уговаривало двигаться. Я словно ощущал, как за спиной пространство начинает сминаться. Но такое уже было, и бессмысленное повторение прошлого пути казалось мне неправильным. Я не верил до конца, что снова увижу, как рвётся будто бумажное небо, как идёт складками пустошь. Солнце проливало алый свет, я медленно брёл, увязая в пепле, и всё ещё искал ответ. В памяти отчего-то была только пасть. В какой миг я утратил возможность перелистать собственные воспоминания? Что происходит? Я прижал руку к груди и почувствовал под пальцами туго бьющееся, странное и чужое сердце. *** — Отдай его мне! — пророкотал мир вокруг, и вскоре вместо солнца на меня вытаращилась чёрная осень. Чуждая осень, пришедшая из миров, по которым не путешествовали странники, из-за грани, которую не пересекала жизнь. — Уходи, — сказал я тихо. — Тут тебе не место. — Это тебе тут не место, — захохотала она. — Но дверь отсюда только внутри меня. И ты не сможешь уйти, пока не отдашь. Пока не отдам сердце — чужое, тёплое, бьющееся так быстро от ужаса. Откуда оно у меня?.. Я не сделал и шагу назад. Компас мой наконец нащупал путь, что бы там ни говорила эта осень, дорога бежала куда дальше, и дверь ждала меня, верная мне. Зверь-осень. Вновь кружила она рядом со мной, заходила то слева, то справа, щерилась, скалилась, ворчала. Но на этот раз никак не кидалась, а пальцы мои не спешил отяготить клинок. — Нападай же, — предложил я. Она только оскалилась сильнее. Уже напала? И я не чувствую ничего, потому что не я и цель. Снова я спрятал под ладонью трепещущее сердце, будто бы моё, но на деле второе, попавшее в мою грудь случайно. Я должен был вынести его отсюда, потому ускорил шаг. Алое солнце выскользнуло из раззявленной пасти, и в его кровавых лучах я различил очертания двери. Совсем немного, совсем недалеко. *** Я выступил из темноты. В саду было ещё солнечно и пока тепло. Под деревьями на забывшей летнюю жару зазеленевшей от осенней прохлады траве лежал кто-то, мне незнакомый. Я приблизился, опустился на колени, легонько тронул за плечо. В то самое мгновение, когда я коснулся чужого тела, оба сердца тоскливо заныли, и вот во мне осталось лишь одно, а незнакомец пришёл в себя, осторожно садясь. — Странник, — усмехнулся он, вытирая кровь с губ. — Кто ты? — спросил я, перехватывая чужую ладонь — слишком холодную. — Твой должник, — отозвался тот. — Ты отвёл мою смерть, избавил меня от осени. — Не уверен, что от неё так просто избавиться. — По крайней мере, я снова или ещё жив, — он поморщился. — Но мне пора уходить. — Она же опять найдёт тебя, — понял я. — Обязательно. И кто-то ещё захочет помочь… — Как совсем тебя оградить? — я помог ему встать. Позади нас уже открылся портал. — Никак, моя судьба — погибать, — и он шагнул в черноту. Наверняка и это было сном. *** Выбравшись из мучительного бреда, из сонных реальностей, наслоившихся одна на другую, я коснулся груди — там саднило. Под моими пальцами билось сердце. Моё ли? Поднявшись с постели, я прошёл к окну и долго смотрел, как рассветное солнце расцвечивает город. Мне хотелось верить, что чёрная осень больше не встретится никому, совсем никому. Что никто не увидит её оскал, никто не узнает, как она умеет заглатывать солнце. Я вышел на балкон, и ветер взъерошил мне волосы. Рядом оказалась — обняла за плечи — моя Осень. — Думаешь, тебе по силам справиться с этим? — спросила она. — С чем? — я нахмурился. — С этим, — она качнула головой. — С такой осенью. — Я буду стараться, — что ещё мне было сказать. Она тут же исчезла, а небо нахмурилось, угрожая дождём. *** Я хотел бы сказать, что забыл и как солнце перекатывалось в пасти, и как чужое сердце билось в моей груди, но сны изменились, сны вели и звали. И я не захотел противостоять им. Я видел темноту и свечи, горящие будто бы среди пустоты. Тот незнакомец, что стал мне почти родным, ведь мы носили одно сердце, потерялся среди мрака. Я собирался найти его, для того и спустившись в этот сон, в самое сердце сна. Меня не пугала чужая и чёрная осень. Я вышел на поиски. Я собирался найти.