365 сказок

Круглый купол обсерватории заметно обветшал, возможно, в этом мире туда не приходили уже больше сотни лет, а может, только пару десятков. Дорожка, выщербленная дождями и ветрами, вела к обрушившемуся крыльцу. Я поднялся по щебню, в который превратились ступени, и вошёл — стеклянная дверь давно превратилась в осколки. Холл был освещён слабо, сквозь окна почти не проникал свет, потому что вокруг разрослись незнакомые мне кустарники с красноватыми листьями, сплошь усыпанные крупными плодами. В конце холла была лестница и проход к лифтам. Когда я приблизился, то увидел, что двери лифта полуоткрыты, как искажённый судорогой рот. Внутри же текла темнота. Лестница — мраморная, добротная — сопротивлялась времени и сдалась только пыли. Я двинулся по ней, придерживаясь за поскрипывающие перила. Мои шаги утаскивало эхо и кружило, будто опавшие листья, где-то под куполом. Я поднимался, и создавалось ощущение, что лестница на самом деле бесконечна, что она вообще никуда не приведёт меня, разве что внезапно выпустит прочь из этого мира. Наконец очередной пролёт выпустил меня на этаж, который оказался, по сути, огромным балконом. Аппаратуры, телескопов или что тут должно было находиться, давно уже не было, и неестественная пустота отчего-то казалась раной. Раной старого здания, которое утратило смысл и суть, а потому не хотело больше существовать. В куполе, прямо над моей головой, был раскрытый люк, солнце падало оттуда ровным квадратом, я будто стоял на золотящемся ковре. Меня обнимала тишина, со мной шепталось одиночество, а все чувства улеглись в покое и почти что заброшенности. Я смотрел словно на изнанку памяти, на точку, поставленную кем-то уже очень давно, в ином здесь и сейчас. Звёзды над этим куполом словно стали никому не нужны. Впрочем, я не знал, остался ли кто-нибудь в этом мире. *** Я очнулся от размышлений много позже, когда солнечный свет померк, а в квадратном люке небо стало тёмно-синим, будто готовясь выпускать звёзды. Пройдя к коридору, который прежде словно прятался, только сейчас решившись позвать к себе, я увидел ряд запертых дверей. Я знал — к ним нужны ключи, но у меня ни одного не было, потому просто пошёл мимо, разглядывая оставшиеся от табличек прямоугольники и дырки от гвоздей. Кое-где на полу средь хлама и мусора пробивались растения, тянулись к окнам, но света им явно недоставало, как и воды. Коридор повернул, и я оказался перед выходом на балкон. Стекло и здесь было раскрошено, точно что-то за пределами здания когда-то взорвалось. Под подошвами крошка и осколки неприятно хрустели, но вот на самом балконе стекла почти не осталось. Я осторожно прошёл к дальнему краю — балкон почти огибал круглое здание — и замер, рассматривая с высоты этот мир. Солнце катилось к закату, небо на западе приобрело персиковый оттенок. Вокруг высились деревья, и никакого другого здания на горизонте не оказалось. Мир был покинут, но продолжал жить, равнодушный к прошлому человечества. *** — Нравится здесь? — прозвучал тихий голос, и я обернулся, удивлённый, что с кем-то встретился здесь. — Интересное и печальное место. Я рассматривал заговорившего. В нём почти не осталось человеческих черт, он утратил форму, был лишь полувоздушной субстанцией, но при этом лицо его оказалось чётким, точно тело он забывал, а вот острые скулы, взгляд, губы никак не мог выбросить из памяти. — Я бы всё отдал, чтобы уйти, — он улыбнулся печально. — Но я привязан к этому… Точно обсерватория, бывшая домом, превратилась в якорь. Он слишком тяжёл для меня. — Призракам бывает нелегко отправиться прочь от привычного места, — с сочувствием произнёс я, всё ещё настороженный. — Я видел, как это место умерло, — продолжал он, ничуть о том не заботясь. — Как разграбляли его, как пытались сжечь. Видел, как они воевали, как погибали… — он картинно взмахнул рукой, обращавшейся в клок едва белевшего тумана. — Обсерватория устояла, а они стёрли себя с лица земли. — И теперь тут нет никого? — Совсем, — подтвердил он. — А мне всё ещё никак не уйти. — Быть может, дорога странника сумеет помочь? — предложил я, пока не зная, что собираюсь делать. Дать ему собственной крови? Отворить дверь? Как решить его проблему? — Куда уводят странников их пути? — К иным мирам, — отозвался я. — А я хочу к звёздам, к звёздам. Об этом я мечтал всю жизнь, это желание снедает меня и сейчас. — В иных мирах немало звёзд, — я усмехнулся. — Но, кажется, ты ищешь иного пути. — Я жажду вырваться отсюда, — он кинулся через перила балкона, но завис в воздухе чуть дальше, всего на какой-то шаг. — Но не могу. — Я открою дверь. Внезапно в груди выросла уверенность, я совершенно точно знал, что нужно сделать. Вернувшись внутрь, я прошёл мимо ряда закрытых дверей, выбирая ту, что должна была поддаться моим уговорам. Он следовал за мной, молча, внимательно разглядывая, отчего мне казалось, что по позвоночнику сбегает волна мурашек. Но вот одна из дверей словно ответила, я поставил ладонь на уровне глаз, чувствуя под пальцами неровную поверхность с отшелушивающейся краской. В кончики пальцев впились чешуйки от краски, и это ощущение напоминало щекотку. Сосредоточившись, я позвал дорогу, я окликнул веер миров, я открыл за дверью коридор, который уводил бы в самую зеркально-звёздную суть мироздания. Туда, куда никак не пройти обычному страннику. Туда, где находились все странники, от странствий уставшие. Туда, где когда-нибудь окажусь и я сам. — Теперь открой дверь, — отступил я. Он, кажется, нахмурился. Недоверчиво приблизился и коснулся ручки. Та не должна была повернуться, но работала в его руках. Дверь, за которой клубилась звёздная мгла, открылась с тихим призвуком, будто шёпотом скрипа. — Неужели… — и он шагнул вперёд. Сквозь дверной проём на меня смотрело закатное солнце. В обсерватории остался только лишь я. *** Пришлось спуститься по лестнице и пройти разбитой временем дорожкой к каменному борту искусственного водоёма, ныне иссохшего, утратившего всякий смысл, как и здание за моей спиной. Я смотрел, как ложатся длинные тени, как темнеют кроны, как облака начинают алеть в разливающемся золотом небе. Уходить не хотелось, пусть дорога и двери уже звали меня к себе. Мне было интересно, встречусь ли я с тем, кто сегодня превратился в звёздного странника. Мир же, утративший всё, кроме тишины и покоя, засыпал на ладонях ночи, никем не тревожимый. Едва же солнце полностью скрылось, я прошёл в арку двери, не оглянувшись. Я знал, что в темноте, на фоне первых звёзд, обсерватория покажется совершенно покинутой, такой болезненно одинокой, что я не сумею вынести это спокойно. Пусть прошлое останется за моей спиной. На краткий миг вокруг меня была одна звёздная мгла, и я точно почувствовал прикосновение к плечу. Потом всё исчезла, я же стоял в ином мире, среди трав и цветов. Моя дорога бежала дальше, теряясь в зарослях орешника. Я улыбнулся. Кажется, всё получилось именно так, как должно было быть.