365 сказок

Дорога вильнула и выбросила меня в самое сердце пустоши. Вокруг был лишь отцветающий вереск, и некоторое время я заворожённо брёл среди тысяч и тысяч цветов, как в тумане или в облаке. Но вот растительность стала редкой, под ногами захрустел камень, точно я постепенно поднимался к подножию гор, хотя те, что скалились в небо на горизонте, оставались всё такими же далёкими. Оглянувшись назад, я понял, что действительно поднимался, вересковое поле раскинулось ниже, колыхалось лиловыми оттенками, как странное море, однако мой путь лежал дальше и вперёд. Почти сожалея о вересковом забытьи, я двинулся мимо выступивших, поднявших над поверхностью земли голову скал. Серая с вкраплениями золотистого и зелёного, их плоть казалась живой, я даже коснулся, но каменный холод не скрывал жизни. Я шёл долго, и скалы сменились руинами. Некогда здесь стоял прекрасный город, но время ничего не оставило от него, разрушило здания, осевшие лишь грудами черепков, осушила каналы, переполнив их песком вместо воды. Даже деревья и кустарник не поднялись над этими руинами, место стало совершенно безжизненным, только жалящие солнечные лучи и ветер встретили меня там. Я обогнул то, что некогда было городом, по некогда широкой, вымощенной плитами дороге. Она уходила в серо-сизую пустыню и ждала именно меня. Я почти физически чувствовал, как она стала разрушаться прямо за моей спиной. Садилось солнце, тени стали длиннее, и я слышал, как голоса прошедших эпох напевают печальную песню. Возможно, в этом мире не осталось никого живого?.. Так или иначе. Дверь ждала меня далеко впереди, и потому я не сбавлял шага, слушая музыку ушедшего королевства. Мне виделось, что оно было и прекрасным, и сильным, что в нём жили те, кто знал силу слову. Время никого не щадит, королевство пало, было разрушено, ничего не оставило после себя. Близилась ночь, солнце скрылось за горным хребтом, тени от него расчертили долину, и только дорога сияла, словно последний солнечный луч никак не хотел исчезать, упрямо цепляясь за перевал, которого я даже не видел. Но всё же и он погас, оставляя меня в темноте, среди поющего ветра. *** Небо было совершенно чёрным, ни звёзд, ни луны, как бывает в уходящих во тьму, умирающих мирах. Дорога постепенно захлебнулась в песках и камне, и теперь я шёл между скал, причудливых и странных, выгибающихся арками, схожих с клыками. Ветер отстал где-то позади, и больше не слышалось ничего, кроме моих шагов и оглушающей тишины. Во тьме все очертания вырисовывались смутно, словно кто-то на тёмном холсте размашисто рисовал углём, не заботясь о том, чтобы смахнуть крошки. Во мне не было усталости, только нарастала печаль. Когда же я увидел арку врат — высоченную, слегка светящуюся, то невольно замер. Созданные с привкусом волшебства из металла и камня, они возвышались посреди пустого пространства, а скалы в страхе отступали от них. Даже дорога здесь вновь выгибала спину и подводила к подножию. Створки ворот были из звёздной мглы. Это была моя дверь. Я устремился вперёд, больше ни на что не отвлекаясь, я ускорил шаг, пробуждая вновь эхо, голоса и шорохи, но стоило мне приблизиться, как передо мной возник рыцарь. Доспех его был синим и чёрным, местами проржавевшим, но по контуру каждого элемента хитро скованной брони бежали искры. Магия. Рыцарь держал в руках обнажённый двуручник, из-под низко нависающего крылатого шлема сияли синими искрами глаза. — Кто ты и зачем здесь? — пророкотал он. В голосе его жило осыпающееся время, грусть покинутого и верность слову. — Странник, — ответил я и указал на врата. — Мне нужен выход из этого мира. — Никто не пройдёт этим путём, не имея королевского дозволения. — Но здесь не осталось ни одного короля и ни одного королевства, — возразил я. — Слово моё нерушимо, я присягал королю, и ничто не даёт мне права нарушить клятву верности. Если король не позволял тебе проходить во врата, то ты не пройдёшь, — меч плавно двинулся в его руках, точно был совсем лёгким. Врата дрогнули, в них оживал голос дороги, они открывались, но рыцарь стоял между мной и ними, и мне было не справиться с ним маленьким шаманским ножом. — Как мне испросить разрешения мёртвых? — спросил я растерянно. Рыцарь не ответил, в нём не было никаких сомнений. А может, не осталось и проблеска мысли, всё поглотил мерцающий свет давней клятвы. — Как погибло твоё королевство? — снова попробовал я. Рыцарь чуть качнул головой. — Время смололо врагов и друзей, даже прекрасное не стоит вечно, рухнул королевский замок, всё обратилось в руины. Но клятва моя нерушима, даже клыки времени не способны повергнуть её в пыль, — он гордился собой, его верное сердце билось только из-за этой клятвы. Но он смертельно устал. — Почему же король не отпустил тебя? Рыцарь молчал. *** Отойдя к одной из скал, жавшихся на границе невидимого круга, я сел и закрыл глаза, вслушиваясь в едва различимый шёпот. Ветер прильнул ко мне бездомной собакой. Он знал ответы. Сначала картины прошлого раскрывались неохотно, были совсем тёмными, скрывались на ткани век, но всё же разгорелись, и в какой-то момент я застыл посреди дворцового холла, напротив короля. — У нас не осталось войска, мой государь, — встал на одно колено перед ним окровавленный воин. Король зажимал ладонью плечо, кровь выступала на золоте, серебре и белом — его прекрасных одеждах. — Границы пали, многие уходят в горы. — Нет шансов, — губы короля шевельнулись, но звуки не выскользнули наружу. — Сегодня последний день нашей свободы. — Мы не станем жить покорёнными, — возразил, резко вскинув голову, воин. — Никто из нас. — Значит, сегодня последний день наших жизней, — король отнял окровавленную ладонь от плеча и провёл по лицу, бездумно оставляя следы, превратившее его благородное лицо в лик варвара. — Врата… падут? — воин едва слышно вздохнул. — Нет, врата… — король усмехнулся, и в глазах его загорелось безумие. — Нет. Не найти никого вернее. Он удержит врата. — Вам нужно бежать, мой государь… Бежать сквозь врата. — Я неотделим от моего королевства. Ему суждено стать прахом? Значит, моё место на его погребальном костре, — он выхватил меч. — Но костёр будет велик. Широким шагом он покинул холл, а видение оставило меня. Рыцарь удержал врата и продолжал держать их до сих пор. Мне было не пройти. *** В робких лучах зари фигура рыцаря была огромна. Я приблизился, но не знал, что сказать ему. Мой шаманский нож приятно холодил ладонь — я собирался платить кровью за новую дверь. — Твой король погиб вместе с королевством… — начало показалось странным и лживым. — Знаю, — отозвался рыцарь. — Ты удержал врата. — Я буду держать их вечность. — У тебя нет вечности, — я вздохнул. Солнце вставало кроваво-красным, и я знал, что у мира остался последний день. — Сегодня кончится эта вечность. Ты исполнил свой долг. — Ты не обманешь меня… — Я не обманываю. По пустоши понёсся ветер, я узнал его — ветер, что смалывал миры в пыль. Считанные минуты жила эта реальность. — Всё кончится слишком скоро. — Я не могу умереть, — поднялся во весь рост рыцарь, — пока есть врата. Но врата были частью дороги, и мир, разрушающийся мир, не сумел бы поглотить их. — Тогда пройди в них со мной вместе, служи королю, пока он не скажет, что ты готов идти на покой, — предложил я. — Пройти? — он оглянулся на врата, в арке которых повисло низким красным шаром солнце, взглянул на горный хребет, начавший сворачиваться и тлеть, как если бы был бумажный. — Последний час пришёл. — Так и есть. — Странник, — он качнул головой. — Я не могу пройти во врата, мне недозволено. Кивнув, я отступил. Разрез защипало, кровь наполнила ладонь, из её капель вырос новый портал. Я прошёл, не обернувшись, рыцарь смотрел мне вслед, и не нужно было тому лишних подтверждений.