365 сказок

Каждое утро она приходила к морю. Пока солнце медленно выбиралось из-за горизонта, разливая робкий розоватый свет, она смотрела на волны и не думала ни о чём, совсем ни о чём. Отступала тоска, исчезала боль. Всего пара часов в тишине, где припевом был только шелест и шёпот морской воды, дарила ей силы пережить ещё один день. Ещё один день взаперти. Она поднималась по сложенным из ракушечника ступеням, уходила в город, который уже стряхивал к тому моменту утреннюю сонливую оцепенелость. Она входила в кафе и вставала за стойку, где варила лучший в этих местах кофе. Потому что в каждую чашку вкладывала одну маленькую мечту. Мечту, которая не могла сбыться у неё самой. На закате она не спускалась к морю, не смотрела на тёмные волны, а упрямо поворачивалась спиной и углублялась в сеть переулков, чтобы потеряться в них и лишь случайно оказаться у порога собственного дома. Она поднималась на третий этаж — под самую крышу, отпирала дверь старым медным ключом и обессиленно усаживалась на кухне. Ей не хотелось ни есть, ни спать, она долго смотрела на то, как сквозь резное кружево листвы сияет грустный дворовый фонарь, пока не наступал предрассветный час. Встрепенувшись, она принимала душ, расчёсывала волосы и уходила, снова заперев дверь на два поворота ключа. Шла к морю и опять встречала рассвет, напитываясь первым сиянием… Как жаль, что его почти не хватало до следующего утра. *** Однажды она поняла, что добавила в чашку кофе последнюю мечту. Внутри неё совсем не осталось ничего похожего. Ни капельки, даже на донышке. Она сняла длинный фартук и повесила его на крючок на стене, взглянула на молчаливых напарников и пожала плечами. Они понимали всё без слов. Одна из девушек, с глазами серо-пустыми, только кивнула. Оставив уютную кофейню, она вышла в город и удивилась — солнце сияло так ярко, ведь было лишь немногим за полдень. Не было смысла сейчас идти в квартирку на третьем этаже, под самой крышей. И не нужно было смотреть на фонарь, грустить вместе с ним. Она нерешительно глянула в сторону моря и направилась именно туда. *** До самого заката она смотрела на волны, вспоминая, как улыбаться, но умение было утрачено, совершенно оставило её, будто она ничего такого никогда и не умела. Ничто не могло подсказать, как это сделать, лишь в груди разливалась странная пустота, совсем не беспокоящая, безразличная, безболезненная, но заполняющая до краёв. Вскоре она поняла, что забыла, как говорить. Или не знала, как говорить. Свет стал мягче, солнце собиралось убежать за горизонт, но пока что висело низко над волнами, рассыпая блики и подкрашивая розоватым барашки пены. Она же смотрела и будто не видела. В ней не осталось ни одной мечты, и потому закончились все слова. Она коснулась груди. Кажется, сердце тоже почти не билось. *** Когда солнце село, она поняла, что лишилась и воспоминаний. Всё так же бежали волны, а в ней отдавалась эхом пустота, разбегалась рябью тишина. Она была чистым листом и уже не понимала — заперта ли, нужно ли ей освобождение. А может, не понимала и кто она на самом деле. Ей хотелось закрыть глаза и раствориться в голосе волн, когда кто-то легко коснулся плеча. — Кажется, тебе пора идти, — сказал этот кто-то. Она повернулась не сразу. Не смогла ни ответить, ни улыбнуться. Она только нахмурилась. Он — его лицо терялось в тенях — коснулся холодными пальцами её губ. — Говори, — прозвучало приказом. — Но я не могу, — голос проснулся внутри неё и пророс сквозь горло теплом. Она вздрогнула и закрыла рот ладонями. — Улыбнись, — продолжал кто-то — он — тень. — Я не знаю как, — чуть решительнее отозвалась она. Улыбка возникла сама, теперь она удивлённо прижала ладони к груди — там задрожало, затрепетало, забилось что-то большое. — Ты свободна, — разнеслось в полумраке. Набегали волны. Она стояла одна и улыбалась, а грудь её полнилась новыми словами и… новыми мечтами. *** Она бежала по улицам так быстро, как только могла. Переулки казались незнакомыми и полными тревог, фонари моргали, гасли, зажигались, снова моргали. Она забыла, который дом — её, искала, искала, пока не поняла, что в квартирке всё равно нет ничего важного. Смена одежды? Нужна ли? Пустая чашка? Она давно треснула. Расчёска? Но сколько радости доставляло теперь прикосновение ветра к волосам. Она раскинула руки, точно хотела обнять звёздное небо. Ей хотелось быстрее исчезнуть из города, но она решила дождаться рассвета. Рассвета, будто обещала ему что-то, задолжала что-то. Точно в этом был особенный смысл. И, решившись, она развернулась и помчалась назад. Город за её спиной перемигивался фонарями в удивлении. Он не понимал. Не мог понять, не хотел понимать. Но не мог удержать. *** Она с нетерпением дожидалась рассвета на привычном месте. Свет приходил в мир как-то не сразу, точно просачивался по капле. В ней же клокотали, бурлили мечты. Все те, что она так долго раздавала, откупаясь от пленившего города. Все те, от которых она отказывалась с таким трудом. Они вернулись, вернулись, и больше не было пустоты в груди. Улыбаясь, она тянула руки к небу, и рассвет спускался к ней медленно и неохотно. Волны звали, шептали, уверяли, что знают иной путь. Она сорвалась с места, не сдержавшись. Она помчалась по полосе прибоя, не замечая, как промокает одежда. И внезапно — совсем неожиданно — поняла, что в ней бьётся не сердце, но солнце. Что оно потому и не всходит сегодня, что заблудилось в её груди. И тогда она вспомнила кое-что ещё. Над побережьем разнёсся её полный музыки смех. Волны обдали её брызгами в который раз, а она всё смеялась, смеялась, смеялась, пробуждая город. Солнце вырвалось, сорвалось с её губ, устремилось к своему привычному пути. *** На побережье никого не осталось. *** К вечеру в кофейню зашёл парень, пожал плечами и устремился за стойку. Он снял с крючка фартук и надел его, он взял чашку и поставил перед собой. Кто-то попросил кофе по-венски, и парень встрепенулся, тут же занявшись приготовлением. Подавая заказ покупателю, он чуть слышно вздохнул. Было нелегко расставаться с первой из череды, с первой и совсем небольшой, с первой и хрупкой мечтой. Солнце клонилось к закату, рассыпалось бликами по полу кофейни, обещало встать завтра. Парень старался не смотреть ему в глаза. Он варил лучший кофе в этих местах. Он вкладывал в каждую чашку одну мечту, крохотную мечту, такую мечту, которая не могла исполниться у него, пока он был заперт в городе на берегу моря. Волны, шурша, набегали на берег, солнце тонуло в пене, на песке не осталось ничьих следов, лестница из ракушечника была пуста… Одинокая квартирка на третьем этаже, та самая, что под крышей, ждала нового жильца.