365 сказок

Среди снежной пустоши возвышалась древняя башня. Полуразрушенный вход открывал винтовую лестницу, по которой всё ещё можно было подняться на самый верх. С открытой всем ветрам площадки с неровными, местами обсыпавшимися зубцами, видна была расстилающаяся до самой реки долина, предгорья, поросшие лесом, тракт, почти забытый, но пока что уверенно пробирающийся между скал и разросшегося кустарника. Именно сюда забросила меня очередная дверь, и первые полчаса я провёл, созерцая новый мир, полный снега и безмолвия. Мороз почти не ощущался, ветра тоже не было, и я внезапно почувствовал спокойствие, которого мне так не хватало в последние дни. Вместе с тем ощущалось в воздухе что-то ещё, сродни напряжению, но точно не оно. Как начало истории. Как назначенная встреча. Я снова огляделся. Тракт оставался пустым, леса хранили безмолвие, вдали вздымались к небу гордые горы. Внезапно раздались шаги, отражаясь эхом в горле башни, они оповещали, что кто-то поднимается по лестнице ко мне, совсем так, как это делал я сам несколько минут назад. Повернувшись, я ждал, кто ко мне поднимется. Воображение рисовало странные картины. Шаг был ровный и уверенный, но отчего-то мне упорно хотелось увидеть старика, что хранил эту башню и собственную магию долгие годы. Наконец на площадку выступил некто, закутанный в плащ. Он замер, а потом откинул капюшон с лица. И я узнал своё лицо. *** Мы сидели внизу, перед наспех собранным костерком, кипятили снег в небольшом походном чайничке, собираясь заварить терпко пахнущую траву. — Странник… — сказал он тихо. — Не думал, что это будешь именно ты. — А кто должен быть вместо меня? — Охотник. Впрочем, теперь вы почти не отличаетесь и отличаетесь очень сильно сразу. Он Странник и Охотник. Ты Странник и Шаман. — А ты — Странник и Маг. — Я не Странник, — он качнул головой и поправил непривычно короткие волосы. Пряди так и норовили упасть на лоб. — Не Странник? — Я замкнут в этом мире, не могу найти выход. Кто-то из вас должен был открыть мне дверь. — Почему же вдруг заперт? — Откуда мне знать? И в голосе его прозвучала фальшь. Но ведь мы с ним едины, как же так? Разве можно лгать себе? Или, быть может, наше внешнее сходство на самом деле было первым обманом? Был ли этот маг — Магом, являвшимся частью меня? — О чём ты задумался? — он поправили котелок, не глядя на меня. Поднялся ветер, пробежал по кронам деревьев, кинул сквозь щель в стене снеговой крошкой и умчался. Он словно хотел что-то сказать, но не смог. Я мимолётно удивился, что по-прежнему ничуть не чувствую напряжённости. Только предчувствие — новой истории, новой встречи. Вовсе не чего-то тревожного. — Отчего ты не договариваешь? Что удерживает тебя тут? — я задумчиво взглянул в огонь. — Если ты — моя часть, откуда у тебя тайны? — Тайны? — он рассмеялся. — Что ты, я ничего не скрываю. Но в голосе опять звенело что-то ненастоящее, показное, будто я дотронулся до кончика маски. — Ну хорошо. Поднявшись, я вышел из башни, запрокинул голову вверх. — Тут удивительно красивое небо. — Да, — он встал рядом со мной. — Удивительно красивое. И внезапно меня обдало липким ужасом, тьмой, волной настороженности. Будто только сейчас встрепенулись все инстинкты. Угроза, угроза — вот кем он был для меня. — Так ты поможешь мне уйти отсюда? Вскипела вода в чайнике, но он отчего-то не вернулся к костру. Я слышал, как кипяток плещет из носика, как недовольно шипят на это угли. — Пока не узнаю, что тебя держит, я не смогу открыть для тебя дверь, — это была почти что правда, на грани. И он почувствовал — ровно так же, как я чувствовал его ложь. Его лицо исказилось. — Значит вот как. Он отвернулся, и некоторое время мы молчали. — Чай… — вспомнил он вдруг, легко подхватил чайник с огня, не боясь обжечься, бросил под крышку трав. Я понял, что не стану пить, как бы ни был приятен запах. Сердце забилось сильнее, компас в груди встрепенулся, указывая, что дверь, ожидающая только меня, откроется на смотровой площадке башни. Вот только подняться туда должен я один. Или… Он вернул крышку на место и выпрямился, оглянувшись на меня через плечо. — Мне нужно уйти. — От чего ты бежишь? Ветер загудел в горле башни, побежал по ступеням, наполняя звоном и стоном всё вокруг. — Я не бегу, — он усмехнулся. И это была не моя усмешка, не та, что отразилась бы на лице Охотника, Мага или Воина. Двойник, стоявший передо мной, не был мной. Ни одним из нас. — Открой мне дверь, ведь тебе это ничего не стоит. Позади меня просыпалась снежная буря. Я чувствовал, как она спускается с гор, неспешно выпуская тучи, что постепенно завоёвывали небо, затягивали его, стремясь ухватить и солнце, пока что сиявшее спокойно и мягко. Зарождались снеговые вихри, поднимали головы ветра, они стекались к подножию, собираясь для удара. Я только не мог понять, кого именно буря жаждала уничтожить этим ударом. — Чтобы открыть верную дверь, нужен твой ответ, — мои губы едва слушались, слова не хотели складываться вместе. — Нет, нужна только твоя кровь, — теперь он изменился до неузнаваемости. Мой облик сполз с него, открывая совсем другое лицо. В глазах растекалась тьма, давно знакомая мне тьма. Пальцы закололо, шаманский нож вернулся на своё место, но отчего-то я был уверен, что не смогу сразиться с ним. С этим. Я не знал, как назвать его. Да и важно ли имя, если мне не перетанцевать сегодня. Снежная буря выпьет до капли кровь странника и пронесётся тысячами миров сразу, уводя за собой тьму. — Ты видишь свою судьбу, — он улыбнулся шире. — Так прими её с честью. В руке у него сверкнул нестерпимо ярко меч, такой тонкий и острый клинок, каких не бывает у воинов. Такие куются из лунного и солнечного света, из теней и полумрака, из шёпота и ветра, чтобы уносить жизни странников, чтобы приносить жертвы, чтобы рассекать миры и плоть вселенной. Я отступил на шаг, приготовившись уклоняться, танцевать, пока не иссякнут силы, и шаманский нож в пальцах потяжелел, принимая условия игры. Как вдруг мрак сгустился, запахло снегом и ветром, наползающей зимой. И вместе с ней передо мной выступил Воин. — Кажется, ты не с тем решил сражаться, — выдохнул он, и это дыхание оказалось штормовым порывом. Заметалось пламя костра, не сумело выдержать и погасло. — Откуда ты? — вопросила тьма. Два клинка — равных по силам — сошлись с гулким звоном. — Уходи, — отрывисто бросил мне Воин. И я не стал возражать. Лестница под моими шагами застонала, ступени стали разрушаться, рассыпаться, обращаясь лишь каменным мусором, и мне пришлось бежать как можно скорее, чтобы вместе с ними не скатиться вниз. На площадке дверь развернулась передо мной, и я кинулся в неё, забыв обернуться. Голос бури позади нарастал, а когда я пересёк порог, солнце окончательно погасло. *** Я замер на тропе, пытаясь отдышаться. Солнце висело низко, закатный свет облизывал бока холмов. Что стало с Воином среди ледяной бури, среди снежного мрака, среди дышащей холодом тьмы?.. Я не знал.