365 сказок

«Знаю тебя, — мне шептала трава полынь, — знаю, с кем водишься с ночи и до рассвета. Ты ведь из тех, кому чудится неба синь, ты ведь из тех, кто в ладонях навечно лета». Ветер взметнулся в степи прямо из-под ног, шелест дубрав вышел вдруг до чего тревожный. «Ты ведь из тех, кто не знает усталых нот, ты ведь из тех, кто слагает мотив дорожный». Травы вздымались вверх, травы шли волной, медленно горы росли сквозь седые тучи. «Ты ведь из тех, кто, похоже, навечно мой, ты ведь из тех, кого не пугают кручи». Мир растекался водою сквозь пальцы рук, мир разносился крыльями на просторе. «Знаю тебя, ты не чуешь, каков испуг, знаю тебя, ты навечно потерян в море». Голос сливался в песню и плыл наверх, вместе с ним звёзды пылью в глаза дышали. «Знаем тебя, ты, скорее всего, из тех, кто на изнанку ночи смотрит, когда в печали». «Знаем тебя… — доносилось со всех сторон, — знаем тебя, ты беспечный и дерзкий странник». Мимо сентябрь пробежал, будто крик ворон, мимо октябрь излился чрезмерно ранний. Сыпался, сыпался в травы речитатив: «Знаем тебя! Хорошо мы тебя узнали!», — вечным казался этот простой мотив, как шепотки путей, как перезвон у стали. Где-то леса расправили кроны влёт, где-то ручей пробился сквозь землю новый. «Знаем тебя, ты, конечно, конечно, тот, кто нам подарит веру, построит город». Только дорога молчала, вела всё вдаль, всюду кричало, металось, с цепей вырывалось слово. «Знаем тебя, и поэтому нам так жаль, знаем тебя, не сойти что с пути прямого, ни постоять, ни остаться в тепле, где дом, ни убежать, ни сорваться-улечься в поле. Знаем тебя, про тебя не придуман том, знаем тебя, ты навечно потерян в воле». Ветер дорожный кидал мне всё пыль в глаза: «Знаю тебя, твои крылья крепки от боли». «Знаю тебя, — мне шептала в ночи лоза, — знаю, что путь содержит немало соли». Вилась дорога, сплетала собой холмы, вилась дорога, вперёд убегая вечность. «Знаем тебя, — доносилось почти с луны, — слышим тебя и любим твою беспечность». Сыпалось небо крошкой за горизонт, море вздымало волны, меня встречая. «Знаем тебя, — поднимался небесный фронт, — ждали тебя, ты ведь должен дойти до края». Плакало небо, холодным был этот дождь, тело дороги размякло и стало лужей. «Знаем тебя, — и капли шептали, — что ж, знаем, что ты зачем-то дорогам нужен». Горы всё ближе, а море скатилось прочь, башни на скалах, огни по ночам сияют. «Знаем тебя, но не можем никак помочь, мы — не маяк тебе, хоть тебя мы знаем». Край и за краем… Повсюду тот разговор, каждый спешит шепнуть или даже крикнуть: «Знаем тебя, ты странник, — как приговор, — знаем тебя, ни за что тебе не привыкнуть». Сбиться с пути не позволяют мне, и заблудиться мне тоже довольно сложно. «Знаем тебя, — раздаётся и в тишине, — знаем, что выйти за круг уже невозможно». Звёзды устало ласкали глаза мои, только и их голоса не утешат тоже. «Знаем тебя, ты скорее, скорей иди, знаем тебя, свет наш влился тебе под кожу». Где-то есть дверь, и она навсегда моя, к ней уведёт дорога однажды точно. И, отворив её, не услышу я: «Знаем тебя, ты уходишь сегодня ночью».