Однажды в кошмаре

      Дорога до «дома» Мари Лаво прошла в гнетущем молчании. Ни один из участников шествия не осмелился нарушить тишину, воцарившуюся после появления королевы гулей. Все будто оцепенели от страха… Даже Мина — и та выглядела напуганной. Но, как ни странно, девушка не позабыла позаботиться о безопасности детектива: она вновь завязала ему глаза, чтобы он не увидел путь до кладбища и в тоннель. Хотя Шерлок и не понимал, к чему все это — он ведь все равно ничего не вспомнит, если верить словам его новой знакомой. Потеря памяти, как она утверждала, единственное, что ему грозило. Но Холмс уже не был в этом уверен. Особенно, после того, что он увидел…       Сверкающие зеленью глаза. Странное поведение. Сверхъестественные скорость и сила. Все это явно выходило за рамки привычного восприятия мира, и Шерлок очень нехотя начал признавать, что ошибался насчет Мины. Конечно, такое было практически невозможно… Но факты говорили сами за себя. Конечно, сыщик вновь мог бы притвориться, что ему все только показалось, что все произошедшее — всего лишь плод его воображения, возникший в результате отравления наркотиками, или шока, или чего-то еще, что можно объяснить с помощью здравого смысла и науки… Но в глубине души он понимал, что это не так, и что привычный ему мир практически за один вечер изменился, наполнившись новыми, не совсем приятными красками…       Оказавшись вновь в тоннеле, Холмс невольно вздрогнул: теперь, когда ему открылась какая-то часть правды, все, что он увидел в том переулке, вспомнилось ему вновь, а под воздействием неуемного воображения так и вовсе пугало до тошноты! Шерлок никогда не был трусом, его мало что могло напугать по-настоящему, но даже такой стоик, как он, не мог отрицать очевидной дрожи, вызванной происходящей вокруг чертовщиной. — Не бойтесь, мистер Холмс, я не позволю причинить вам вреда.       Мина. Или мисс Грейсон, если быть точнее. Она настроилась на своего спутника, чтобы отвлечься, поэтому безошибочно улавливала все нюансы настроения детектива. От него пахло страхом, как и от бессмертных, идущих впереди, но в отличие от них, Шерлок Холмс был человеком, а по мнению Мины, страх для людей — вполне естественная реакция на такого рода стресс. Для людей бояться неизвестности — это нормально, и именно это пугало сыщика. А вот нежить, идущая по коридору тоннеля, явно знала, чего именно им стоит ожидать. Их страхи имели вполне определенные формы…       Шерлок лишь недоверчиво хмыкнул в ответ. Он прекрасно понимал, что если бы эти…люди хотели его убить, он уже был бы мертв. Пугала его даже не столько мысль о том, что ему могут причинить боль, сколько понимание неизбежного насилия над его памятью, над предметом его гордости — интеллектом. И, конечно, открывшиеся ему новые факты о мире, который, как он думал, был ему известен и понятен, тоже. Ведь оказывается, что он ошибался, думая, что способен разгадать почти любую загадку! А признавать собственные ошибки Шерлок очень не любил…       «Сколько же угроз в этом мире?» — думал про себя детектив, — «тех, о которых люди ничего не знают? Сколько из дел, которые я не сумел раскрыть, имели под собой сверхъестественную подоплеку? И как вообще можно жить с подобными знаниями?».       Где-то в глубине сознания, сыщик подсознательно начал думать о том, что возможно, потеря памяти действительно станет для него большим благом, чем он считал ранее. По крайней мере, так мир не будет больше казаться чужим и невероятно опасным, опаснее, чем прежде… Не придется думать обо всех этих странностях, не зная, что где-то за пределами его понимания существует настоящая, ничем не прикрытая реальность… Но признаваться в этих мыслях Шерлоку совсем не хотелось, поэтому, он предпочел как обычно отгородиться привычной ему бравадой. Чтобы не пришлось разрушать иллюзию нормальности жизни, которая, как оказалось, намного сложнее, чем может показаться на первый взгляд. — Вы должны пройти к Королеве без вашего друга, — заявил Жак, когда вся процессия подошла к двери, за которой находилась комната встреч.       Мина кинула в сторону детектива быстрый взгляд, а затем молча кивнула. — Он будет в безопасности, я сам за ним присмотрю, — пообещал гуль.       В словах слуги Мари Лаво сомневаться не приходилось. Королева упырей и хозяйка Нового Орлеана никогда не разменивалась на мелочи и слов на ветер не бросала, и то же правило распространялось и на нее свиту. Поэтому, Мина оставила Шерлока с Жаком, а сама прошла вперед, через двери, в комнату Мари, где ее ожидало либо наказание, либо помилование…

***

      Мари Лаво вновь восседала в своем кресле, как и прежде. Только тогда она не выглядела такой недовольной, как сейчас. При прошлом визите Мины и Шерлока на лице Королевы упырей отражалось единственная эмоция — вежливая заинтересованность. В ее глазах был веселый блеск, будто ее забавляла ситуация с человеком и вампиром. Сейчас же взгляд Мари был холоднее айсбергов в Северном Ледовитом океане. В лице — ни единой доброй эмоции. Это, безусловно, было плохим знаком. Вот только для кого именно Мина пока не знала, но очень надеялась, что плохое настроение Королевы не отразится на ней самой… — Итак, — заговорила, наконец, хозяйка Нового Орлеана, — кто из вас, бессмертные, посмел затеять в моем городе ту отвратительную свару, в которую я вынуждена была вмешаться?       Голос женщины понемногу набирал обороты; в нем отчетливо слышались нотки потусторонней силы. И это не было дешевым трюком для запугивания. Мина поняла, что Мари обратилась к своей магии — к силе могилы и ее обитателей. Мисс Грейсон невольно вздрогнула: хоть она и сама была достаточно сильна, никто доподлинно не знал, на что способна Мари Лаво. Она была чертовски опасна — вот о чем не стоило забывать. Даже такому вампиру, как Мина. — Моя…моя королева, — забормотал ближайший к Мари гуль. Мина признала в нем главаря той шайки, которая втянула ее в эти неприятности, — это все та вампирша! Это она…       Мина кинула в сторону вурдалака полный злобы взгляд: этот сукин сын пытался ее опорочить в глазах королевы! Хочет выставить ее виноватой… Но у него ничего не получится! Она не вчера родилась и сможет постоять за себя. К тому же, Мари при желании может распознавать ложь. Не зря же она королева не только гулей, но и мастерица Вуду! Ее просто нужно к этому подтолкнуть… — Со всем почтением, Ваше Величество, — склонив голову в коротком вежливом поклоне, вмешалась вампир, — вынуждена сообщить вам, что этот гуль лжет. Я не начинала драки, а лишь защищала себя и своего спутника. Я и мистер Холмс просто гуляли по городу в ожидании вашей аудиенции. Эта банда гулей выследила меня и решила «развлечься». В программу их увеселительного тура явно входило изнасилование, а не только разборки с вампиром. Очевидно, эти господа сочли меня легкой жертвой по той причине, что я — женщина. Им и в голову не пришло, что за это они могут поплатиться собственными жизнями. На мои предупреждения о том, что я — Страж они никак не отреагировали, так же как и на вежливое напоминание о том, что насилие в Новом Орлеане запрещено Королевой Гулей, то есть, вами. Если вы сомневаетесь в правдивости моих слов, можете обратиться к мистеру Холмсу — он подтвердит все сказанное мною.       Закончив свой манифест, Мина гордо вскинула голову, прямо глядя в глаза Мари Лаво. Та по-прежнему не проявляла никаких внешних эмоций. — Непременно, — ответила она, отводя взгляд в сторону, — я пообщаюсь с мистером Холмсом. Пусть его приведут сюда. Кажется, настало время поговорить и с ним. А вы пока подождите в комнате ожидания.       Мисс Грейсон молча кивнула в ответ и вышла. Короткий переход по коридору тоннеля — и она снова в той самой комнате, в которой оставила Шерлока, когда покидала это место.       Холмс, как и было обещано Жаком, был в порядке. Разумеется, она слышала его сердцебиение даже на расстоянии в пару десятков метров, но только увидев его целым и невредимым воочию, вампир смогла спокойно вздохнуть.       — Королева хочет поговорить с вами, мистер Холмс, — сказала она, подойдя к детективу, — у нее вопросы о том, что случилось в переулке. Прошу вас вести себя почтительно и уважительно, во избежание неприятностей, разумеется. Во всем остальном можете себя не сдерживать.       На этот раз Шерлок удивил Мину тем, что не стал спорить или саркастично фыркать, а только кивнул ей в ответ и вышел из комнаты в сопровождении Жака. Дальше ей оставалось только ждать. Ждать и надеяться, что вся эта ситуация закончится в их с сыщиком пользу…

***

      Шерлок вошел в уже знакомую ему по прошлому визиту комнату. Новыми в ней были разве что мужчины, стоящие на коленях у кресла мадам Мари. Она по-прежнему сидела в нем, как на троне, держась по-настоящему по-королевски. Вид у нее был строгий и царственный, так что детектив подумал о том, что ее титул ей очень идет. К тому же, в этот раз от нее словно исходили какие-то флюиды, не замеченные сыщиком ранее. Эта перемена была едва уловима, но ощущалась очень четко, выражаясь и в изменениях в позе, в которой сидела на своем месте Мари, и в людях, преклонивших перед ней колени, словно послушные слуги или рабы. Очевидно, до его прихода сюда здесь был очень серьезный разговор, раз эти мужчины выглядели такими испуганными… — Мистер Холмс, — вновь поприветствовала его Мари, — проходите. Расскажите мне, свидетелем чего вы стали в том переулке, где я застала вас, мисс Грейсон и этих мужчин, — Королева Упырей повела рукой в сторону стоявших перед ней провинившихся вурдалаков.       И Шерлок рассказал. На удивление спокойно, хотя мысли о нечеловеческом происхождении всех окружающих, до сих пор не давали ему покоя.       Выслушав его рассказ, Мари Лаво коротко вздохнула. Затем, подойдя к детективу, она мягко положила свою руку ему на лоб, держа при этом прямой зрительный контакт глаза — в — глаза.       Что-то теплое потекло по лбу, и сыщик вдруг почувствовал, будто его голова внезапно стала легкой, как одуванчик. В памяти тут же замелькали картинки: прогулка, экскурсия, переулок, появление толпы агрессивно настроенных мужчин; мисс Грейсон, предупреждающая их о том, что она — Страж; он, смело выступивший вперед в джентльменском порыве защитить женщину… Затем все стало каким-то размытым и непонятным. Видимо, в этот момент Мина заставила четверых здоровенных громил кричать и корчиться от невидимых мук.       Внезапно, поток его воспоминаний прервался. Голова перестала кружиться, мир обрел четкие очертания. Шерлок открыл глаза и увидел перед собой вновь те же глаза, что смотрели на него, когда он начал терять контроль над своим разумом.       Мари Лаво убрала свою руку со лба детектива и сделала шаг назад. Выражение ее лица по-прежнему оставалось не читаемым. — М-моя королева, — вновь заговорил тот же гуль, что держал слово ранее в присутствии Мины, — вы… вы правда поверите человеку? И этой вампирше? Они же… — Они говорили правду, — перебила его Королева, подняв руку ладонью вверх, словно призывая нарушителя к молчанию, — а вот ты — нет. Ты солгал мне, Джон. И будешь за это наказан, как и твои друзья. За ложь и нарушение Закона. Твоя принадлежность к моему роду не дает тебе права творить хаос в моем городе и проявлять насилие над моими гостями. Королева Вуду не потерпит неповиновения! Пусть твое наказание станет уроком для всех остальных. А вы, мистер Холмс, можете пока быть свободны. Я позову вас с мисс Грейсон позже, после того, как разберусь с предателями.       Уходя, Шерлок слышал, как все четверо нарушителей умоляли Мари не наказывать их. Их вопли отчаяния сопровождали его всю дорогу до тех пор, пока он вновь не оказался в той комнате, где его ждала мисс Грейсон.

***

      Едва детектив переступил порог комнаты ожидания, как ушей Мины коснулся пронзительный крик.       Вампир испуганно вздрогнула, и ей вторил только что вошедший в комнату мужчина. Он в смятении оглянулся на закрывшуюся за ним дверь, а затем взглянул на сидевшую чуть впереди него девушку. Та лишь покачала головой в ответ. — Вам и правда лучше не знать что именно она делает с провинившимися, — сказала Мина. — Она убьет их? — спросил сыщик, пересекая комнату. Ему вновь стало не по себе, хоть он и старался не показывать этого. — Есть вещи, рядом с которыми смерть покажется пустяком, — ответила вампир.       Холмс снова саркастично хмыкнул в ответ. Он прекрасно понимал, что его собеседница, скорее всего, права. Но происходящие вокруг него ужасы в конце концов взяли верх над благоразумием, и он не сдержался… — Откуда вам-то знать? — кинув на девушку презрительный высокомерный взгляд, фыркнул детектив.       Мина лишь снисходительно улыбнулась в ответ. Шерлок отметил, что эта улыбка не была похожа на все предыдущие. В ней словно сквозила какая-то неописуемая грусть, тоска по чему-то, что недоступно его пониманию… — Поверьте, мистер Холмс, уж я знаю о жизни и смерти куда больше вашего, — ответила Мина, поднимаясь на ноги, — идемте. Пора вам забыть все, что вы увидели и узнали здесь и дома.