Однажды в кошмаре

      Вильгельмина подошла к пустому камину. В доме было темно и холодно для человека, поэтому, вампирша решила разжечь огонь, так как ее «гость» сидел в верхней одежде и едва заметно ежился. — Очень мило с твоей стороны, — съязвил детектив, глядя на разгорающееся в камине пламя.       Мина в ответ лишь фыркнула. — Всегда пожалуйста, — ответила она, поднимаясь на ноги. Затем, отряхнув одежду от пыли, женщина вновь повернулась лицом к своему гостю. — Ну так и зачем ты хотел меня видеть? — спросила она.       Сидевший в кресле Шерлок в упор посмотрел на вампиршу. Он изо всех сил старался выглядеть сдержанным и холодным, как сама Вильгельмина, и у него неплохо получалось изображать эмоциональную сосредоточенность… Однако Мина была гораздо опытнее в сдерживании эмоций. Она годами, десятилетиями училась выдержке, и за это время ее и без того давно остывшее сердце ожесточилось из-за особенностей ее рода деятельности. Для того, чтобы стать Стражем нужно иметь не только большой жизненный опыт и силу, но и максимально хладнокровную выдержку. И сколько бы Холмс не пытался казаться отстраненным, его эмоции просачивались наружу. Особенно в моменты тревоги. Напускное безразличие и высокомерие Шерлока были всего лишь маской, в то время как для Мины все это уже давно стало настоящим образом жизни. Поэтому, вампиршу немного забавлял сидящий у камина человек. Он даже успел неосознанно пододвинуться ближе к огню… Очевидно, он нуждался в тепле больше, чем он думал. Но показывать это открыто ему совсем не хотелось. И тем не менее, тянуть с ответом он не стал. — В городе произошли два убийства, — спокойно ответил он, глядя в глаза собеседнице, — по моим наблюдениям, они имеют сверхъестественное происхождение. Маленькая девочка, найденная во дворе элитного многоэтажного дома, была полностью обескровлена. И ни одной раны на теле. Как будто кровь просто взяла и испарилась, — на последнем слове Шерлок поморщился, очевидно, не желая использовать формулировку Лестрейда. Но более подходящего описания ситуации и у него самого тоже не было, — второе убийство случилось почти сразу же за первым, с разницей в несколько часов. На этот раз, жертвой оказался парень — видеоблогер. И опять никаких крупных ран, которые могли бы вызвать обширную кровопотерю, кроме двух маленьких ранок на шее размером с миллиметр каждая. Я помню о данном тебе обещании не вмешиваться, но меня уже втянул в это Скотланд-Ярд, и я уже не смогу держаться в стороне. И что самое интересное — они ждут от меня ответов, которые я дать не могу! Поэтому я был вынужден обратиться к тебе за…помощью.       Выслушав историю Шерлока, Мина понимающе кивнула ему в ответ. — Я знаю о происходящем. Более того, я уже занимаюсь этим делом. Не буду вдаваться в подробности, но скажу лишь одно: скоро это все закончится. Я об этом позабочусь. И ты сможешь дальше заниматься тем, чем ты занимаешься. Только на этот раз не мешай мне делать мою работу. Пожалуйста.       Холмс слегка наклонил голову, будто хотел по-новому увидеть собеседницу. В его взгляде промелькнула озорная искорка любопытства, которое было так присуще его натуре… И вот он уже не сидит в кресле, беспардонно закинув ногу на ногу. Детектив медленно поднялся со своего места. Он как будто неосознанно хотел оказаться ближе к объекту своего интереса, словно его тянула к этой женщине какая-то невидимая сила.       Вильгельмину вторжение в ее личное пространство постороннего человека нисколько не смутило. Напротив, этот порыв Шерлока вызвал у нее лишь очередную ухмылку, которая возникала на ее губах почти всякий раз, когда она общалась с сыщиком. — Снова не дашь мне участвовать в деле? — коротко спросил детектив, почти выдохнув свой вопрос в лицо вампирше.       Мисс Грейсон лишь шире улыбнулась в ответ. — Верно, — почти так же тихо ответила она, только в ее ответе не было придыхания.       Отсутствие необходимости в кислороде, однако, не сделало ее ответ менее чувственным. Напротив: начатая Шерлоком игра как-то быстро захватила ее саму, и теперь ей захотелось переиграть его, чтобы показать ему, что он не является хозяином ситуации. В большинстве случаев, такой прием с его стороны очень хорошо работал, и Мина нисколько не сомневалась в том, что в подобных играх детектив всегда выходил победителем. Но он забывал, с кем разговаривает. На вампира нельзя было воздействовать подобным образом. Бессмертного вообще сложно застать врасплох. Отсутствие чувства смущения и стыда всегда дает им преимущество перед людьми. Шерлок этого еще не знал, как не знал и того, что по собственной глупой самоуверенности попал в свою же ловушку.       Мина могла бы проучить его с позиции своей физической силы. Но разве это весело? Гораздо забавнее было бы заставить смутиться самоуверенного сыщика, сбить с него спесь, осадить. И только потом призвать его к порядку. Поэтому, вампирша недолго думая, сделала шаг вперед, оказавшись лицом к лицу с Холмсом. Затем, она сделала какое-то едва уловимое для его глаз движение, и в следующий миг детектив уже оказался прижатым спиной к стене рядом с камином. Вильгельмина при этом стояла настолько близко к его телу, что увернуться он просто не мог бы. Она не прикасалась к нему для того, чтобы удерживать. Бессмертная уперлась руками в стену напротив нее, при этом не касаясь самого Шерлока, но ее сила позволяла ей удерживать его, просто стоя вплотную к нему. Ее тело было в опасной близости, но при этом на небольшом расстоянии. И хотя Шерлок был на голову выше ростом, в этой ситуации абсолютно точно женщина доминировала над ним, а не наоборот. Такое произошло с ним всего один раз — когда Ирен Адлер вколола ему наркотик, отхлестала стеком, и сбила его с ног. Только Мина действовала не настолько прямо и грубо. И тем не менее, ей ничего не стоило держать его в таком положении хоть часами. Детектив не смог бы выбраться. И в какой-то момент Мине показалось, что он и не хочет…       Шерлока такой поворот разговора немного удивил. Он привык всегда быть хозяином положения, и вдруг сам оказался уязвим. Но Вильгельмина не стремилась причинить ему какой-либо вред. Ее близость была совсем другой, не похожей ни на что, как и сама Мина. Она словно была смесью опасности, странности и чертовской привлекательности. Опасная, как сам Сатана, загадочная и странная, как непознанная Вселенная, но ужасно притягательная, как недостижимое желание. Этот дикий коктейль сочетал в себе одну личность, от которой было сложно оторваться. Особенно сейчас, когда она оказалась настолько близко…       Детектив вновь попытался считывать язык тела, как это было в случае с мисс Адлер, но мисс Грейсон не была человеком. И поэтому, анализировать ее по тем же признакам, по которым Шерлок «читал» других людей, было невозможно. У вампира не бьется сердце, а значит, нет пульса. Вампиру не нужен кислород, чтобы жить, поэтому, дышат они редко, соответственно, никакого учащенного дыхания. Даже глаза не давали никакого определенного ответа — зрачки были обычного размера. Ни один известный ему признак физического возбуждения не подходил под анализ Мины, и Шерлок едва удержался от того, чтобы фыркнуть от досады. У него не было ни одного рычага давления над стоящей рядом женщиной, и это ужасно бесило сыщика.       Однако, напряжение между вампиром и человеком было практически физически ощутимо. Оно буквально витало в воздухе, как едва уловимый запах, который невозможно интерпретировать. Но в отличие от Шерлока, который чувствовал лишь отдаленные волны этого ощущения, Мина чувствовала этот запах. Так пахло притяжение между людьми. Для нее это была смесь запаха мускуса — его кожаных и древесных нот вперемешку с легким флером ванили, к которому примешивался запах кожи Шерлока и ее собственный запах.       Осознав все это, Мина удивленно моргнула.       Шерлок тут же уловил эту перемену в поведении вампирши. Он понял, что что-то изменилось. И когда она вновь на него посмотрела, уже совсем по-другому, нежели раньше, он догадался.       Это ощущение дикого и странного притяжения было взаимным.       Осознав этот факт, и вампир и человек замерли. Мина, не мигая, смотрела словно сквозь Шерлока, а он в ответ, так же не отрывая взгляда, смотрел в ее глаза. В какой-то момент он даже перестал дышать, а она потеряла бдительность.       «Быть того не может!» — в панике думала Вильгельмина, — «этого просто не может быть!».       «Что это, черт побери, происходит?» — думал Шерлок. И ирония всей происходящей ситуации была в том, что его мысли были практически отражением мыслей Мины. И он это понимал…       «Проклятье!»— тряся головой, как человек, пытающийся прогнать какую-то навязчивую мысль, Мина резко отшатнулась от Шерлока, неверящим взглядом глядя на него.       Сам Холмс был не менее ошарашен открытием, которого он совсем не ожидал найти сегодня. Его взгляд метался из стороны в сторону, будто не мог сфокусироваться на чем-то конкретном, и он даже не сразу понял, что его больше никто не держит. В чувство его привел голос Мины. — Можешь идти, — холодно отчеканила она, стараясь не смотреть на причину своих проблем, — ты свободен. Как я и говорила, я обо всем позабочусь, но ты не должен мне мешать. И больше не смей являться в этот дом и искать меня!       На этом вампирша закончила свой короткий монолог и стремительно покинула дом, не потрудившись даже закрыть дверь. А Шерлок остался стоять у стены рядом с камином, анализируя ситуацию, в которую попал.       «Кажется, я опять поддался чертовым сантиментам, будь они прокляты!» — думал детектив. Он изо всех сил стукнул кулаком по каминной полке, да так, что закачались стоявшие на ней пыльные безделушки.       Находиться в этом доме и дальше больше не было смысла, поэтому, Шерлок последовал примеру хозяйки этого заброшенного домика. Через пять минут он уже ехал в такси к себе домой на Бейкер-Стрит, мрачно глядя в одну точку. Выводы, к которым он пришел будучи еще в доме мисс Грейсон его совсем не радовали, но факт оставался фактом: он понял, что стал неравнодушен к вампирше. И она, судя по всему, тоже поняла это. Поэтому она так стремительно убралась из собственного дома. Что ему делать с внезапно открывшимися чувствами к бессмертной женщине, Холмс не знал. Поэтому, он решил поступить в типичной шерлоковской манере — сделать вид, что ничего не произошло. Как ни странно, теперь предостережение Мины о том, чтобы он не совался в дело с загадочными убийствами, его нисколько не бесило. Наоборот — теперь он был практически рад возможности забить на это дело. Не придется общаться с мисс Грейсон, значит, и мыслей дурацких не будет. И сантименты со временем пройдут, как простуда.       Принятое им решение казалось правильным и легким, и на какое-то время Шерлок успокоился, убеждая себя в том, что все так и будет. И, как ни странно, не он один подвергся подобному заблуждению.       Оказавшись дома, Вильгельмина стремительно влетела в свой дом, в котором жила, не имея определенной цели того, что ей теперь делать дальше и как отвлечься от собственных навязчивых мыслей. Думать о Шерлоке, и о том, что в его присутствии в ней просыпаются давно забытые чувства, которых быть не должно, было невыносимо сейчас. Единственная мысль о детективе, которую Мина позволила себе, было решение избегать его, в надежде на то, что все пройдет со временем. В этот момент это решение казалось вампирше единственно правильным.       Из пугающих навязчивых мыслей Мину выдернула Стефания, как нельзя вовремя появившаяся на пороге столовой ее дома. — Мина? — окликнула ее дочь, — с тобой все нормально?       Вильгельмина вздрогнула. Оказалось, что она даже не заметила появления дочери! Настолько была погружена в собственный персональный Ад…       «Вот оно! Вот что поможет мне отвлечься и прийти в себя! Нужно срочно заняться делом, проветрить голову. И все наладится», — Мина ухватилась за эту мысль, как утопающий за соломинку. Ей казалось, что это — единственный в данный момент способ привести в порядок свои мысли и нервы. — Да…да, я в порядке. Просто задумалась. Извини. Так что там у тебя? — изобразив полную готовность слушать и действовать, Мина решительно отринула все лишние посторонние мысли. Ей просто необходимо было переключиться на что-то привычное и знакомое. Например, на расследование, которое шло полным ходом. — Кажется, я близка к тому, чтобы познакомиться с тем мудаком в маске! — сверкая глазами, сообщила Стефания.