Герои в большом городе

— Я бы сказал, что рад видеть тебя в гостях, добро пожаловать в Адскую кухню и всё такое, но есть нюанс. Даже два. — Тебя самого не достало шутить про собственную слепоту? — Второй нюанс — супергерои в комиксах под трусы ещё и лосины надевают. — Очень смешно, Мёрдок. Вообще-то я пришёл именно к тебе… — Потому что я не буду ржать над твоим внешним видом? Ты ошибся. В квартиру Мэтта Клинт заваливается, с трудом сдерживая желание сплюнуть кровью на пол, и благодарит всех мыслимых и немыслимых богов, что хотя бы расцветка его трусов останется секретом. Над сиреневыми сердечками Дьявол Адской кухни ржал бы как дьявол. — Так что на этот раз случилось? — Мэтт идёт к холодильнику, пока Клинт матерится над кухонной раковиной, полоская рот холодной водой и ощупывая челюсть. — Всё началось с одной сучки… — Клинт, мне категорически не нравится то, как ты говоришь о жен… — Да ты дослушай, — возмущённо булькает Клинт, и Мэтт морщится. Надо запомнить, что этот звук его раздражает. — В общем, пошёл я за скотчем… — Алкоголь тоже до добра не доводит, — чёртов проповедник достаёт из холодильника две бутылки тёмного пива и по очереди открывает их о раковину. Что в Мэтте всегда нравилось Клинту — удивительная последовательность и логичность, а также соответствие слова и дела, но он молчит, с облегчением пересчитывая собственные зубы. Новых потерь нет. — Сам ты алкоголик. За другим скотчем. Который липкий. — Зачем он тебе? — Мне нужен был цветной. Чтобы помечать стрелы. Посмотрел на метку и… Ладно, тебе это всё равно не нужно. — Так при чём тут женщины? — Ни при чём. То есть не совсем. Иду я, значит, в канцелярский магазин, — Клинт перехватывает протянутую бутылку и по привычке кивком благодарит Мэтта, — а мне навстречу ирландец. — Ирландская Кухня? — Да я откуда знаю. На нём не было написано. И он мне говорит: «Оооо, парень, я тебя знаю, ты же чувак с одноглазым псом из вон того дома? Ты ещё с луком иногда ходишь?» — А ты? — А я, идиот, радостно кивнул. Заинтригованный Мэтт садится на диван, потягивая пиво. Клинт, уже почти не прихрамывая, падает рядом. — Так как ты оказался в Адской кухне без штанов? — Он дал мне в морду и спустил с поводка двух здоровенных очень быстрых доберманов. Я убежал и выжил. Штаны пали смертью храбрых. — Боже, ему-то ты чем насолил? — Не я. Сказал же, всё началось с сучки. Это Лаки. Попортил ему породистую доберманшу. Надо сказать, у него отвратительный вкус на женщин. Как и у тебя. — Ой, а сам-то… Клинт почти осуждающе смотрит на Мэтта, пока тот пытается пить с серьёзным видом и не давиться пивом. Осушает половину своей бутылки и прикладывает её к щеке — приятную, холодненькую. — Мёрдок, хватит ржать, — безнадёжно просит Клинт. — Лучше дай мне любые штаны. Я не могу возвращаться домой в таком виде. — Я закажу тебе такси от подъезда к подъезду. — Лучше дай штаны. Иначе Кейт опять не будет со мной разговаривать. — Ладно. — Ты настоящий друг, — Клинт оживляется. — А у тебя цветного скотча случаем нет? — Ты издеваешься? Во-первых, контора у нас бедная, никаких излишеств. Во-вторых… — Понял, понял. Ты понятия не имеешь, цветной он или нет. Мэтт усмехается. Качает головой. Ставит на стол пустую бутылку и идёт за спортивными штанами и добавкой. Штаны прицельно летят Клинту в лицо, но он их ловит. — Спасибочки, — он радостно влезает в штаны, пока Мэтт возится в холодильнике. — Да не за что. Ради тебя всегда готов отдать последние штаны. Только скажи мне, ты сделал из этого приключения ценный вывод? — Что все проблемы из-за баб? Давно, не только из этого. — Нет, Бартон. Я не об этом. — Тогда какой вывод я должен был сделать? Мэтт садится обратно. Протягивает Клинту открытую бутылку, ещё «с дымком». День налаживается, хотя брови Мэтта так ползут вверх, будто он вот-вот ляпнет что-то обидное. — Понимаешь, — назидательно говорит он, — даже у твоего пса есть романтические приключения, а у тебя — только приключения на задницу. Смеются они оба. Обидеться на правду у Клинта не получается.