Kill me, heal me

Велосипед несётся по пустынным дорогам Гравити Фолз, заходящее солнце обдаёт непокрытую макушку жаром, а ноги так и норовят коснуться земли. Но Пасифика практически счастлива. - Мы почти приехали, - бросает ей через плечо Диппер, и его голос едва различим из-за ветра, свистящего в ушах. В какой-то момент под колёса бросается гном, взявшийся буквально из ниоткуда, вереща и размахивая руками. За гномом из леса выскочила белка, стремящаяся выхватить у существа из рук орешек. - Чёрт! – воскликнул Диппер, потеряв управление и сворачивая в овраг. – Прыгай! - Что?! - Спрыгивай сейчас же! – кричит Диппер, развернувшись и толкнув Пасифику с велосипеда. В ту секунду, когда она падает, разбив коленку, Диппер вместе с велосипедом падает в овраг, с громкими чертыханиями и хрустом веток. «Надеюсь, он ничего себе не сломал, только бы ничего не повредил», думает Пасифика, бросаясь к краю дороги и чуть прихрамывая из-за боли в ноге. - Диппер, ты как? – обеспокоенно спрашивает Пасифика, смотря на торчащие из куста ежевики ноги в потёртых кедах. Ответом ей служит нечеловеческий стон и показавшаяся из-за веток голова парня. - Чувствую себя так, будто по мне грузовик с мусором проехался, - выдыхает Диппер, хватаясь за протянутую Пасификой руку. - Ты спас меня, - шепчет Пасифика, поглаживая большим пальцем ладонь Пайнса, пока они ждут Стэна и Мэйбл, которые подъедут «примерно вот сейчас, держи этого идиота, пока он еще чего не натворил!», как выразилась подруга. - Пустяки, - отвечает Диппер, разгибая ногу и охая от боли, - Ты ведь тоже поцарапалась. - А, это, - Нортвест смотрит на колено, которое даже не болит. – Это – ерунда. А у тебя могут быть переломы! - Но я же не сдержал обещание. - Какое? – хмурит брови Пасифика. - «Ни один волос не упадёт с твоей, возможно ненатуральной, блондинистой головы». - Что ты сказал о моих волосах?! - Я процитировал самого себя двухлетней давности, - засмеялся Диппер. - Ой, - краснеет девушка, опуская взгляд. - Да, ничего, - говорит Пайнс, потрепав Пасифику по голове и поморщившись от боли в руке. - Господи, да ты весь в синяках! - Это всё гном! - Зачем ты тогда въехал в тот овраг? - Если б не въехал, ты бы упала в него. - Да как ты это всё просчитать-то успел? - Эй, я же физик, забыла? – тепло улыбается Диппер, потирая шею. Асфальт горячий, нагретый за день воздух пахнет цветами и мёдом. Сидя на самой обочине спиной к дороге, Пасифика и Диппер наблюдают за солнцем, медленно скатывающимся к горизонту, и молчат. - Люблю тебя, - вдруг говорит Пасифика, склоняя голову на плечо Пайнса. – И синяки твои люблю, и дурацкие увлечения науками, и даже очки, которые всё время сползают, и то, как ты поправляешь их ладонью, а не пальцами. Повисает неловкое молчание, нарушаемое лишь стрёкотом цикад и шумом деревьев. Официально, они не были вместе, не говорили слов о верности, любви и прочих громоздких вещах. Им просто было хорошо вдвоём. - Я… предполагал, - говорит Диппер, пряча улыбку, и, как бы невзначай, обнимая девушку за плечи. - А ты меня? – смотрит на него Пасифика из-под чёлки. Вот так, в лоб, без всяких переходов. Они просто им не нужны. – Ты меня любишь? - Больше всех на свете, Пасифика Элис Нортвест, - улыбается Пайнс и целует Пасифику в лоб. – Я нуждаюсь в тебе больше, чем Хаус в викодине. - Мой любимый вид признаний, - говорит Пасифика и закрывает глаза. – Ты мой Пинкман, я твой Хайзенберг. - Чёрт, знаешь же, как подкатить, - усмехается Диппер. Губы сталкиваются сами, внезапно и неловко, но так идеально, что становится Пасифика совершенно, абсолютно, счастли… - ОМГ, МОЁ ОТП – КАНОН, ДЯДЯ СТЭН, ДОСТАВАЙ КАМЕРУ, СРОЧНО!