На грани реальности

Напечатав отчёт, Стайлз ещё раз перечитал написанное и нахмурился. В этом деле что-то не сходилось. ЦРУ подозревало, что объект, секретарь главы нью-йоркского отделения, сливает информацию, по крайней мере, именно такую разнарядку получил Стайлз от своего куратора – агента Кали. Но содержимое его сейфа совершенно не соответствовало этому. Подозрения же не могли появиться на ровном месте? Стайлз достал из папки, уже убранной в портфель со всеми материалами по делу, досье Айзека Лейхи. Господи, да этот парень даже внешне выглядел сущим ангелом: большие голубые глаза с длинными ресницами, пшеничные кудри, пухлые губы. Лишь резкая мужественная линия челюсти могла бы сказать о внутренней жёсткости, но Стайлз не особо верил в связь анатомии и характера, поэтому это ни о чем не говорило. Лидия заикалась о его IQ. Да, в деле имелось значение: не гениальность, но значительно выше среднего. Стайлз понятия не имел, сколько у него самого. Кажется, ещё только когда они попали в ЦРУ, их исследовали, как лабораторных мышей, а точнее, как новый вид неведомых зверушек. Интеллект тоже проверяли, но собственные досье они, конечно, не видели, а проходить какие-нибудь тесты в интернете, как делают обычные люди... Нет, это точно не про Стайлза. Интернет – да, а вот тесты – увольте. И, тем не менее, он не жаловался на свои умственные способности, но сейчас испытывал противное чувство, что его наебали. Ангелочек Айзек Лейхи его наебал. В какой точке и как, Стайлз пока не понимал, но уверился в этом процентов на девяносто. И что делать с этой информацией, он тоже не понимал. С одной стороны, он работал на ЦРУ и должен был сообщать ему обо всём, связанном с делом. С другой – опровержение и подтверждение теории о сливе информации. И извлёк он как раз отрицательный ответ, о чём и написал в отчёте. И чем же это закончится для их страны в общем и их команды в частности? Столько вопросов у Стайлза не вызывало ещё ни одно дело. Вопросы без ответов, головная боль как призрачные остатки просверлившей мозги пули и безликий номер небольшой гостиницы на выезде из города – видимо, это и есть та самая шпионская романтика, о которой всё время говорил Скотт. Стайлзу же стоял поперёк горла этот городок, куда их объект, Айзека Лейхи, направили с пакетом якобы секретных документов для одного из агентов, и где Скотт, Лидия и Стайлз смогли, не привлекая внимания, быстро провернуть дело. Менее трудозатратно было бы поймать его в родном Нью-Йорке, но в незнакомых местах даже милитаризированный объект, готовый к возможному нападению, в своих снах легче поддавался натиску, а ещё они, начиная с реальности, запустили программирование объекта. Стайлз потёр пульсирующие виски и крепко зажмурился, пережидая, когда стихнет боль и остаточный адреналин. На электронных часах на облезлой тумбочке у кровати мигали цифры ноль три, ноль три. Магия чисел – всё, как нравилось Айзеку Лейхи. Кажется, даже мироздание намекало Стайлзу, что пора закругляться думать. Организму требовался отдых. Пиво из мини бара за дверью, быстрая дрочка и нормальный сон. Перед тем, как тридцать три минуты спустя отрубиться, Стайлз вдумчиво посчитал пальцы на руках. Десять. *** В относительной тишине офиса их куратора, агента Кали, противно тикали часы и жужжала муха. Кали уже добрых сорок минут внимательно читала отчёт Стайлза, катая между пальцев с длинными острыми ногтями перьевую позерскую ручку. Стайлз сидел напротив неё, дул пузыри из жвачки и ритмично постукивал носком кеда по ножке стола. Он сдуру выпил с утра лишнюю пару таблеток для концентрации внимания, и вынужденное бездействие и ожидание чрезвычайно раздражали. Скотт маялся в кресле у окна, подкидывая к потолку мячик-антистресс. Лидия дула губы, безучастно наматывала на палец локон волос и листала Vogue. В присутствии их куратора – и любого другого агента ЦРУ – она всегда вела себя, как глупая Барби, хотя уж Кали наверняка знала об интеллектуальных способностях Лидии не только из досье, но и по результатам их заданий. Но та таким образом выражала протест, хоть и молчаливый, в отличие от Стайлза, и к ней никто не цеплялся. Нравится выглядеть дурочкой – на здоровье, главное делай своё дело и сиди тихо. Стайлз частенько не мог вовремя заткнуться и вообще по-детски выводил окружающих, отчего губы Кали гневно поджимались и белели. Она угрожала упечь его в тюрьму за дримшеринг до конца жизни, но ЦРУ слишком понравилось получать информацию таким образом, а ещё команда Стайлза считалась опасным противником: сон – то состояние, когда человек наиболее уязвим. И он, Стайлз, легко может проникнуть туда. Артур через свои каналы узнал, что кто-то очень похожий на главу штаб-квартиры ЦРУ в Нью-Йорке уже пару лет как милитаризован. Естественно, нелегально. Похоже, ставил милитаризацию кто-то куда круче и умнее Стайлза, раз после общения с генералом Дюкалионом он не пашет в одной команде со Скоттом, Лидией и Стайлзом. Но, вероятнее всего, Дюкалион посчитал опасным дать Стайлзу допуск к снам человека, поставившего ему защиту. П-ф, да Стайлз бы и без сна уговорил сдать секрет! Он понимал, что пока выделывается не слишком сильно, ему ничего не будет. – Стилински, перестань стучать, – всё-таки не выдержав, раздражённо рявкнула Кали. Стайлз примирительно поднял ладони, но не смог сдержать ухмылку. Женщина, выдававшая им задания, как своим личным рабам, не вызывала у него тёплых чувств. – Мы свободны? – спросила Лидия, будто ждала, чтобы кто-нибудь в этой комнате заговорил первым. Но, скорее всего, она просто долистала Vogue до конца. – Нет, – Кали убрала отчёт в настольный сейф и достала оттуда три бумажные папки. Почему-то Стайлз не сомневался, что её личные тайны хранятся в точно таком же столе в точно таких же папочках. – Это ваше новое задание. – То есть у нас не будет даже выходного? – Стайлз резко выпрямился в своём кресле. – Это нарушение наших трудовых прав! Да у нас же ни минутки на личную жизнь, я уже молчу про то, что мне некогда сходить в парикмахерскую: волосы уже кольцами виться скоро станут! Только ёбаная куча чьих-то грязных секретов, от которых без отдыха скоро лопнет голова. – В тюрьме, Стилински, тебе личная жизнь не понадобится. Хотя нет, тебе-то там как раз с этим делом помогут, как и с причёской. Хочешь? И не волнуйся, если твоя кудрявая голова придёт в негодность, мы найдём на её место ещё какого-нибудь малолетнего идиота, – Кали послала ему гадкую ухмылочку. – А вы не могли дать нам это, когда засели за отчёт? – Лидия негодующе выхватила папку из рук Кали и подарила ей такой взгляд, будто нанизала её сердце на собственные острые шпильки. – Данные пришли по каналам ФБР, – проигнорировала её выпад Кали. – Дело зашло в тупик, поэтому потребуется деликатная работа. – То есть мы, – воодушевился Скотт, на что Стайлз лишь хмыкнул. Раньше он злился на него за этот щенячий восторг и непонимание всей плачевности их ситуации, сейчас же считал, что это хорошо, что хоть кто-то из них троих счастлив. И, если говорить начистоту, на свободе, хоть и под колпаком, жилось гораздо лучше, чем в одиночной камере. – До того, как вы откроете материалы по делу, ответьте на вопрос: существует ли возможность стереть информацию из памяти объекта? – Человек – не жесткий диск, его нельзя форматнуть. Я вам уже об этом говорил, агент Кали. Мы не чёртовы «Люди в чёрном». – Это ты говорил в начале своей карьеры, возможно, сейчас ты изыскал способ, – Кали выделила последние слова и будто припечатала и их, и Стайлза взглядом для большей значимости. – Возможно, но только возможно, существует маленький процент того, что если внедрить – глубоко-глубоко – в сознание человека идею о ненужности данных, он со временем их забудет. Но это должно быть настолько филигранно сделано, чтобы идея не воспринималась чужеродной... И столько триггеров, которые сложно учесть, и которые впоследствии могут запустить процесс воспоминаний заново... В общем, это нереально, – заключил Стайлз. Даже у Артура и Имса не получилось, хотя они до сих пор считали иначе, куда уж ему, Стайлзу. – Хорошо. Тогда вернёмся к делу, – она кивком разрешила открыть папки. – Дважды два – четыре, дважды два – четыре, а не три, а не пять, это надо знать, – пробубнил себе под нос Стайлз так раздражающую Кали детскую песенку, заставив её ещё раз рявкнуть. –Ладно, молчу-молчу. Он изобразил, будто закрывает рот на ключ и выкидывает его в сторону. Хотя в следующую встречу обязательно споёт эту песенку снова. – Наш объект Джерард Арджент, – вслух озвучила Лидия. – Оружейный магнат. – Наверняка крепкий орешек, – Скот всё ещё дочитывал дело, но уже понял суть. – Да, и у нас есть информация, что он продаёт оружие арабам, – кивнула Кали. – Ни один внедрённый агент не смог добыть точной информации, где проходят сделки и какое конкретно оружие продаётся. Мы потеряли уже трёх агентов, и Арджент пока залёг на дно. Эту информацию нужно добыть. Но подобраться к нему будет крайне сложно. И ещё, в сон я пойду с вами, и извлечение будет проходить при мне. – Что? Нет, мы не берём туристов, это против правил! Мы же в прошлый раз вам всё подробно объяснили! – воскликнула Лидия и даже привстала из кресла, отчего Vogue шлёпнулся с её колен, а пышная короткая юбка задралась до самых трусиков. Кали внимательно оглядела открывшиеся голые ноги и уже собиралась ответить, как её перебил Стайлз. – Хорошо, мы вас возьмём, но нам понадобится ещё один человек. Агент ФБР Дерек Хейл. – Что? – выпалил Скотт. Стайлзу даже показалось, что он услышал стук его челюсти об пол. Прости, Скотт, ты столького не знаешь о лучшем друге. – Стилински, мы не распространяем информацию о деле и о дримшеринге, если ты забыл, – прорычала Кали, будто бы с сожалением оторвав взгляд от белья Лидии. Похоже, времени на личную жизнь нет не только у команды Стайлза. – А мы не берём туристов, если вы забыли, – с ледяным, даже непонятно откуда взявшимся спокойствием ответил Стайлз. Передоз таблеток для концентрации помог ему сложить кусочки пазла в рекордные сроки. Возможно, он ошибается, но это шанс. И даже ради намека на шанс он не постесняется втянуть в дело Дерека. – Условия здесь ставишь не ты, Стилински. Зачем тебе этот Хейл? – Вам нужна голова Джерарда Арджента? А мне нужен агент Хейл. Он один из самых коротких путей – для вас и для меня. Кали ещё минуту сверлила его взглядом, а потом выгнала до завтра «в парикмахерскую и в личную жизнь», сказав, что ей нужно запросить данные на агента Хейла, всё обдумать и обговорить с генералом Дюкалионом. *** – Когда ты собирался рассказать мне о Хейле? – выйдя из кабинета агента Кали, Скотт вцепился Стайлзу в воротник клетчатой рубашки и припечатал к стене. Как забавно, что, спрашивая о Дереке, Скотт практически полностью повторил его фирменное действие – прижать Стайлза к стене. – Кто такой этот Дерек Хейл? Имя знакомое, но не припомню, – Лидия прижалась к Стайлзу рядом со Скоттом, но переводила рассерженный взгляд с одного на другого. – Мне не нравится, когда я чего-то не знаю. Он и есть твоя большая тайна? – Нет, – хором ответили Скотт и Стайлз, хотя Стайлзу стоило бы сказать «да». – Когда-то у Стайлза Стилински было два лучших друга. Скотт Маккол и Дерек Хейл. Теперь тоже два – Скотт Маккол и Лидия Мартин. Точка, – жёстко припечатал Стайлз, надеясь этим закрыть разговор. – И почему же он перестал быть твоим лучшим другом? – не удовлетворилась ответом Лидия. – Хэй, ну ребят, – решил он действовать по-другому, – может, вы меня отпустите? Стоять прижатым к стене не особо удобно, – Стайлз поднял не зажатую друзьями руку в примирительном жесте и кивком указал на сомкнутые у его шеи пальцы Скотта. То, что Лидия прижималась к его руке и груди бюстом, его не сильно напрягало – когда еще, право слово, такое случится? – Ты опять сбежишь без ответов. Колись, – не унималась Лидия. Скотт, впрочем, тоже не спешил убирать руки. – Дерек перестал дружить со Стайлзом, когда вскрылась информация о его гомосексуальности. Хоть вы тогда ещё не дружили, ты должна помнить этот скандал, Лидия. А Дерек тупо взял и свалил, когда его другу нужна была поддержка, – зло прорычал Скотт, видимо, до сих пор помня и болезненно переживая тот давнишний эпизод. – Так вот скажи мне, Стайлз, как давно ты знаешь, что Дерек работает в ФБР, и зачем этот предатель нам нужен сейчас? Стайлз глубоко вздохнул, наполняя лёгкие запахом смеси туалетной воды Скотта и духов Лидии, разбавленных фирменным ароматом всех госучреждений: кофе, пыль, пластик. Ему тоже эти старые воспоминания давались нелегко, но совсем не поэтому. – Скотт, он не предатель. Ты же знаешь, в чём там было дело, его бы самого кто поддержал тогда. После экзаменов он уехал в колледж, и наши пути разошлись. – Стайлз! Но тебе же было так плохо! И ещё эта заварушка с твоей ориентацией... Он тоже должен был стоять за твоим плечом, когда тебя начали травить! Это ведь его девушка распустила тот слух. «Девушка», – хмыкнул про себя Стайлз. Да уж... – Я уверен, что он даже не знал об этом скандале. Людей терять всегда плохо. Но это жизнь. Я пережил эту обиду, и ты забудь. Боже, спустя столько лет ты так кипятишься, будто он как минимум изнасиловал меня на стадионе перед всем городом. Про Дерека я знаю давно, Имс как-то упомянул о своём друге Питере – дяде Дерека – и вскользь обронил и про него. Получил потом от Артура, и это было так смешно на самом деле, когда они ведут себя как настоящая семейная парочка, а не строят из себя прожжённых и циничных преступников, – Стайлз улыбнулся, вспомнив, как в окошке скайпа на ноутбуке Артур пытался задушить хохочущего Имса собственным галстуком, когда тот ляпнул о Дереке. И нет, в понимании Стайлза семейная пара не должна пытаться друг друга убить, но они выглядели чертовски мило. Глядя на них он всегда улыбался, радовался за дядю и по хорошему завидовал его счастью. Почему-то, несмотря на то что Артур и Имс скрывались, они смогли построить отношения, а он, Стайлз – нет. По обоим пунктам: вроде не прячется, но и отношения не складываются, да он не очень-то и пытается. – Так из-за Дерека... – начала Лидия, но Стайлз перебил её категоричным «Нет!» – Скотт так любезно вспомнил девушку Дерека, да только не ту. До Пейдж он встречался с подружкой его сестры Лоры по колледжу, она носила – и носит сейчас – имя Кейт. Кейт Арджент. Сечёте, о чем я? – Это дочь Джерарда Арджента, к которому не подобраться? – Ага. – Но как в дримшеринге нам поможет Дерек? – Его обучал Имс, Лидия.