Letters about Everything

За круглым маленьким столом сидят три девушки. Как принято в женской компании, обычно должен идти какой-нибудь разговор о какой-то фигне, например, о фотках бывших парней, но только не здесь. Здесь царит молчание. Неловкое молчание. Hold on, I know you’re scared Карина кутается в шерстяную рубашку, которых у Марины целая коллекция, в придачу к простынке на голое тело и явно чувствует себя не в своей тарелке. Так-то она ни в чем не виновата, просто повелась на поводу страсти. И она тут совсем не причем. Но всё равно сидит здесь, рядом с раскрытым окном, из которого дует холодный ночной ветер, только ради Марины, для которой в последний год делала всё и была ей всем. Она ею жила. But you’re so close to heaven Eyes shut tight Мар, в свою очередь, нервничает. Хотя бы потому, что на неё сегодня взвалилось слишком многое. Признание Лёши и приезд Леды добивают её изнутри. К Алексею она никогда не чувствовала что-то больше дружбы, за дружбу с Кариной цеплялась как за воздух (секс не в счет), а Леда… Леда постоянно жила в её сердце. И не хотела уходить оттуда. Поэтому-то Марина не дала ей уйти пять минут назад, а затащила в квартиру. Рада видеть её, но скрывает. Она всё ещё её любит. И не хочет потерять снова. Just pretend you’re like a feather Леда метается взглядом от Карины к Марине и к кружке чая на столе. Наверное, чувство неловкости в максимальной концентрации исходит только от неё, ведь это она пришла сюда, когда Мар и Карина… Нет, не думай! Девушка трясет головой и ждёт действий от Марины, хотя сама хотела с ней поговорить. Но только не при этой девице. Прошлая любовь ещё греет сердце Леды, но даже она не знает, как долго это будет продолжаться. Она снова шагает первой навстречу. Flew down the clouds together But don’t look down, not ever Don’t ask why Just look out unto forever — Может, мы сыграем в карты? Или настольную игру? Мариш, я знаю, у тебя было такое, — говорит Карина, надеясь как-то разрядить обстановку. — Поищи там на полках, а я пока покурю, — Мар встает, в ближайшем шкафчике находит заначку сигарет и выходит на балкон, закрывая дверь за собой. Карина, обрадовавшись мысли, что сможет как-то одеться, кроме рубашки и простыни, уходит в зал, расталкивая стеклянные бутылки ногой. Леда же, вспомнив, что вещи свои оставила у бабы Ани, решает ей позвонить, но не знает номера. Поэтому она стучит и заходит на балкон, где сразу в нос ударяет неприятный запах сигаретного дыма, отчего закашливается. Мар вздрагивает, но продолжает выкуривать вторую сигарету. All this time You’re just tryin' not to lose it You can always learn to fly You never do until you do it — Я… хотела спросить номер бабы Ани, я у неё вещи оставила, — лепечет Леда, но, видя состояние Марины, затихает. Облокачивается на перила и устремляет взгляд вдаль. Мар небрежно роняет бычок вниз и прикуривает третью. И после долгого молчания всё же собирается с мыслями. — Я хотела бросить курить, когда ты меня бросила. Но как видишь, не получается, — она усмехается, крутя в руке пачку L&M Red Label. Затягивается, выдыхает дым. — Знаешь, сейчас, когда ты рядом, я почему-то не ощущаю всю ту вину, которую ощущала до этого. Но спасибо, я стала лучшей студенткой, за мной ходит всё молодое мужское «население» института точно. Но как ни странно, трахалась только с одним. И тот, зная о тебе и моём кредо, признался сегодня в любви. Up high in the middle of nowhere Don’t know but you know when you get there Зачем она всё это говорит? Оно ей надо? Хотя… Пускай. Раз приехала — значит, хочет узнать, как живет Мар. А вот как. Получай. Больно? Было так же. — Ну… — Леда подвигается ближе и касается Мар предплечьем. — Я не виню тебя. Ты же не хотела такого исхода… с ним. — Ладно, давай потом. Карина вернулась, — Марина выкидывает потушенный бычок и возвращается на кухню. Но перед тем, как открыть балконную дверь, спрашивает: — Зачем покрасила волосы? Леда трогает свои желто-розовые кудри, приглаживая встопорщенные кончики. — Если честно — не знаю. Накатило. Это тоником, смоется, — тут же спешит добавить девушка. — Надеюсь, ты до сих пор любишь кататься по ночам. — Ты же пьяна! — Не настолько. Мы до набережной, скоро все равно пустые дороги будут. Карина заснет когда, поговорим. — Обо всём, — Леда невесомо касается спины Мар ладонью, та всё равно вздрагивает. Вот бы ощутить это сно… Нет, нет, Марин, нет. Take a chance we can dance up in mid-air Feel so good, I could die, but I don’t care Walk slow and low on a tightrope Hope it lasts but you know, you never know Марина заходит на кухню и располагается на одном из тюфяков, принесенных Кариной из зала. На полу уже расстелена карта для игры, из притащенного ноутбука играет музыка, фишки расставляются. Мар берет синюю, Леда — желтую, Карина красную фигурку, обозначающую себя, и игра начинается. You never know

***

Первой до финиша доходит Марина, хоть и её герой ходил последним, остальные девушки выпивают штрафную рюмку виски. Ну не стакан же, а то б во время игры спились конкретно все. Леда тихонько хмелеет, Карина уже и вовсе спит — после бутылки вина-то и кучи рюмок виски. Поэтому Леда спокойно заканчивает свою игру, затем вместе с Мариной оттаскивает её в зал на диван, укрыв пледом. И они снова уходят на балкон. И всё это в молчании, перекинувшись двумя дежурными фразами. Мар снова курит. От нервов и радости приезда бывшей лучшей подруги и девушки в ход идет уже девятая сигарета. Но Марина не считает. Зачем количество знать, когда тебе хреново? Леда снова по правую руку от Мары. Пофиг, что дым идет в её сторону, главное, что… А что, собственно, главное сейчас? Она не знает. И думает, что же стоит сказать. — Идём. Дороги свободны, — Марина тушит сигарету и уходит в свою спальню, а Леда доходит до входной двери. Хоть бы она нормально вела.

***

Синяя ŠKODA паркуется, Мар выходит, небрежно хлопая дверью, а Леда всё не может заставить себя выйти из машины, в которой так много воспоминаний осталось. О них. Но за Мариной мчится, хочет узнать — что же будет дальше. С ними дальше. Девушки сидят на лавочке, наблюдают за волнами реки, кутаются в толстовки, которые нашли в автомобиле. Марина запасливой оказалась. И забывчивой. Леда нарушает тишину первой. — Что… что мы будем делать с нами? We’re just a step from fearless Reach out for me my dearest Don’t you cry You don’t know, you’re almost near it — Не знаю. Я двулична, ничего не чувствую с тех самых пор, когда ты ушла. Но… — Мар вдруг резко приближается к ней и проводит носом по шее, втягивая носом воздух. — Я боюсь, что не смогу сдержаться. Трахну тебя, чтобы вспомнить, как это было, а потом кину, как ты меня год назад. — Мара… — Леда откидывает голову, ощущая дыхание той, открываясь для поцелуя. Но Марина, вздрогнув от звука собственного имени, не спешит этого делать, лишь дразнит её. — Если хочешь… Я снова буду твоей. Серые глаза раскрываются так широко, будто увидели живого динозавра. — Я знаю, я виновата. Но я сомневалась в себе. Думала, что недостойна тебя, — Леда обхватывает ладонями лицо Мар, дыша прямо ей в губы. — Соврала, что появился другой. Мне нужно было что-то сказать, чтобы ты не тосковала, пока я доучиваюсь в другом городе. Я боялась за тебя, понимаешь? Up high in the middle of nowhere Don’t know but you know when you get there — Лучше бы ты сказала правду. Тогда, сейчас… А сейчас я смотрю на всё это… Ты не любила меня. Ни тогда, ни сейчас, — Марина еле сдерживает порыв злости, лишь кривит губы и отстраняется. — Я… я дура. Идиотка, — Леда замечает, что Марина ищет сигареты, вытаскивает из кармана толстовки припрятанные заранее пачку синего L&M’а и зажигалку. Даёт прикурить, Мар затягивается и выдыхает. — Хорошо. Скажи мне, — ещё один затяг, — как ты меня любила? — Любила… — перед глазами Леды пролетают все моменты. Все, которые помнит, все, которые ярко горят в памяти. И к ней приходит единственно верное решение. Она проста, открыта как книга. Мар всегда тонула в её темно-карих глазах. Вот и сейчас. Леда подается ближе и целует Марину. Та снова тает и тонет. Снова. Пытается удержаться. Не получается, ведь Леда затягивает. Губы соприкасаются, нежно ласкают друг друга; Мар отвечает потихоньку, но ждёт от девушки действий. Словно переворачивает страницу — и поцелуй становится другим: движения более резкие, более чувственные. Язычок то и дело облизывает контур губ, проходится по зубам, вторгается в рот, танцует и кружит внутри. Ладони обнимают лицо, шею, сама Леда жмется к Маре, будто цепляется за страховочные тросы, идя по канату. Мар и сама втягивается в процесс «чтения», её руки блуждают по столь долгожданному телу, а потом и вовсе заставляют Леду пересесть на её колени, не разрывая поцелуй. Take a chance we can dance up in mid-air Feel so good, I could die, but I don’t care Walk slow and low on a tightrope Hope it lasts but you know, you never know Они словно танцуют на канате под высоким куполом цирка. И кто знает, когда закончится эта музыка их душ, когда одна из них потянет на дно другую? Никто. Они надеются, что канат их выдержит на всём протяжении танца. А конкретно Марина ждёт, что Леда будет писать себя, как книгу, очень и очень долго, чтобы читать её всю жизнь, узнавать новые повороты и устои. Леда перемещает ладони на шею Мары и аккуратно, максимально нежно заканчивает поцелуй, отрываясь от неё и переводя дух. — Вот так я тебя люблю. Сигарета Марины уже давно покоится на асфальте и тлеет. — Я не прошу давать мне ответ в течение суток. Можешь думать, сколько душе угодно, только не отталкивай меня. Пожалуйста, — Леда моргает часто-часто, пытаясь снять пелену слёз с глаз, но выходит плохо. Walk slow and low on a tightrope Hope it lasts but you know, you never know «Если бы ты знала, как я хочу начать всё сначала. Или продолжить всё так, будто бы и не было того злосчастного дня и года разрыва. Но я не могу. Ради нас не смогу. Как хорошо, что ты не читаешь мои мысли», — Мар вытирает слёзы с щек Леды, которая что-то шепчет. — …без тебя не выживу… — Я без тебя как-то жила этот год. You never know Марина теряет весь блеск в глазах, отпускает Леду, встает с лавочки и отходит на пару шагов. — Ты не знаешь, как эта боль выжигает изнутри, как снова и снова во снах приходишь ты, поутру просыпаешься — на глазах слёзы, пытаешься напиться до кондиции — появляешься из ниоткуда ты. Не белочки, не вертолётики, а ты. Это невыносимо больно, но я смогла это пережить. Нет, скорее смирилась с тем, что ты ушла, тебя не вернуть. Просто смирилась, стало легче жить. Реально легче. Когда сама ощутишь всё это — тогда и поговорим, — Мар достает сигарету, поджигает. Вдыхает, задерживает внутри и выдыхает дым. Внешне она выглядит спокойной и уверенной в себе и своих словах, а на деле чувствует, как трясутся коленки, как сердце хочет наплевать на все слова и просто быть с ней. Рядом. Любить её снова. Но разум в трезвом состоянии говорит «нет». Walk slow and low on a tightrope Hope it lasts but you know, you never know Леда осознает это, Леда знает. Ей не так-то и просто было принять решение уехать и соврать. Но сейчас-то что ей делать?.. — Давай… останемся друзьями, — она встаёт с лавочки, вытирает наспех щёки насухо, приближается к Мар и обнимает её. По-дружески. — Ладно. Take a chance we can dance up in mid-air Feel so good, I could die, but I don’t care Walk slow and low on a tightrope Hope it lasts but you know, you never know Марина и не знает, насколько тяжело даётся сейчас Леде искренняя улыбка, ни капли не дрожащий голос, крепкие дружеские объятия. И насколько трудно ей сдерживать все мысли, которые так и просятся наружу, быть сказанными сейчас, а не через полгода или год. «Я жила без тебя. Я научилась жить без тебя, когда только увидела твои глаза, полные поли, в тот самый день. Я любила тебя настолько сильно, что позволила себе солгать и не в лучшую сторону исхода событий. Я просто хотела как лучше. Но получилось совсем не то. Честно не знаю, чем руководствовалась тогда. Но сейчас хочу быть рядом. Хотя бы просто рядом. Твоя Л». Записка с этим текстом аккуратно заталкивается в укромное местечко в машине, пока Мар немного подкачивает шину. Обычно девушка осматривает салон раз в месяц, так что где-то дней сорок-пятьдесят можно не волноваться. — Насколько я знаю, — сухо начинает Марина, сев за руль, но продолжает уже более мягко, — ты приехала сюда без вещей и постоянного места жительства? — Родители квартиру нашу продали, поэтому я, скорее всего, буду вынуждена снимать квартирку где-то тут. А, и вещи мои у бабы Ани пока что на сохранении, — Леда неловко улыбается и теребит край толстовки. Про вещи уже говорила, но в контексте уже и забылось. Хоть в автомобиле и тепло, но причина находится сама — толстовка-то Марины. — А-а-а-а, — тянет Мар и принимает, наверное, самое трудное решение в жизни. — Тогда можешь пока пожить у меня, пока не найдешь работу и жильё. — Правда? Спасибо! Ты меня просто спасла, Мар… рин, — на имени Леда спотыкается, понимая, что полным именем девушку называть будет легче им обоим. Walk slow and low on a tightrope Hope it lasts but you know, you never know You never know Мы… друзья. Надолго ли нас хватит? You never know