Это же Геллерт!

      Он так ждал этого момента, когда все, наконец, оставят его в покое. И он окажется один на один с ним. Или даже — с ними… Это была самая горячая его фантазия с самого утра, с тех пор, как он открыл глаза, выбрался из постели, понял, что опаздывает и ничего не успевает. Снова. И вот теперь кружка горячего крепкого кофе томилась в ожидании на столе Персиваля Грейвса. И не одна, а в компании аппетитного, круглого, посыпанного пудрой, восхитительного пончика. Пока в кабинет не ворвался один из авроров, который должен был участвовать в поимке фанатиков Гриндевальда, причем прямо сейчас. Грейвс приготовился уже было выслушивать, как они в очередной раз обхитрили бравых авроров, а после выговаривать Геллерту, обещавшему отдать на растерзание парочку самых ненужных последователей, но… Джон нагло уселся на стол своего начальника. И покусился на святое… Тот самый пончик, половина которого уже исчезла, словно по-волшебству. Эта развязная поза, обтягивающие черные штаны и рубашка с закатанными рукавами, кольца и наглая, бессовестная ухмылка…       — Геллерт! — обреченно простонал волшебник. — Снова! Ты! На моей работе! Я же просил…       — Мы с тобой — как кофе с пончиком! Мы неразлучны! Где один — там и второй. Разве еще не понял? — восторженно вещал Гриндевальд, возвращая свой собственный облик. Он сидел прямо на отчете Тины, где присутствовал ее взгляд на то, как и на что ловить Гриндевальда и его фанатиков. Персиваль теперь знал, на что: на пончики. По крайней мере, Геллерта.       — Да, только я бы хотел быть неразлучным с пончиком. Я же ещё даже не завтракал! — Грейвс едва успел схватить кружку с кофе, опередив наглого захватчика стола и вожделенной выпечки на долю секунды.       — А кто тебе мешал, Перси? — деланно удивился маг, взмахнув рукой с пончиком, с которого посыпалась пудра — прямо на отчет с предложением Абернети о необходимости везде и во всем поддерживать порядок.       — Ты! Дай хоть на работе от тебя отдохнуть.       — Нет, мне срочно нужно было тебе кое-что сказать.       — Что ты, наконец, оставишь меня в покое, снимешь жилье, совершишь революцию? — Персиваль даже и надеяться не смел, но мог же и он помечтать?       — Хорошая попытка, но — нет… Так, Перси, я вижу, ты раздражен. В чем дело?       — В тебе, Геллерт. Прочь из моего кабинета. Этот аврор, которым ты сегодня прикинулся, скоро вернётся с задания…       — Не вернётся. Я его немного задержал…       — Да сколько ж можно! Хватит мешать мне работать! — Грейвс хотел было в сердцах грохнуть кружкой об стол, но вовремя вспомнил, что не сделал еще ни единого глотка. И поспешил это исправить.       — А то, что я революцию хочу совершить, тебя совершенно не смущает? — Геллерт придвинулся ближе и кинул хитрый взгляд на аврора, одной рукой оперевшись о стол, а в другой продолжая сжимать надкушенный пончик.       — Знаешь, я буду ей даже рад. Тогда мне не придётся заниматься всей этой магической ерундой. Безопасностью, я имею в виду, — вздохнул волшебник мрачно. Кофе остыл и потерял свою привлекательность. Еще бы, когда рядом был такой Геллерт, что бодрил не хуже любого кофе… Своими выходками.       — Да, я найду для тебя занятия поважнее… — голос Гриндевальда стал манящим и томным.       — Я подам в отставку, — пытался держать оборону Грейвс.       — Я не приму. Свяжу и запру. В подвале. Обещаю навещать. Часто, очень часто… — он склонялся все ниже и ниже.       — Когда ты будешь править, времени у тебя не будет ни на что, — Персиваль заворожено смотрел на Геллерта.       — На тебя я всегда найду. Уж можешь мне поверить, — прошептал он и коснулся губами губ Персиваля. Поцелуй был сладким и аппетитным, как сам Геллерт, как пончик в сахарной пудре…       Гриндевальд рассмеялся, отстранившись.       — Бедный Перси. Бедный, голодный Перси, — усмехнулся он, ловя укоризненный взгляд директора по магической безопасности, чьи мысли он только что прочитал, не сдержавшись. — Пойдем в кафе, покормим тебя.       — Но мои люди…       — Вернутся еще не скоро. Играют в прятки с моими. Будут заняты до вечера, — легко улыбнулся маг… и доел пончик.       — …Мог бы и поделиться, — проворчал Грейвс, вставая и облизывая губы, что хранили сладкий вкус поцелуя Геллерта. Тот улыбнулся еще шире и, притянув Персиваля к себе, поцеловал снова.