*******
Все то время, которое Ризельда просидела в клетке она даже не шелохнулась. На голые белые стены и огромные окна с фресками ей смотреть не хотелось, уж очень сильно ее тянуло на рвоту от них. Посидев минут пять и проводив взглядом полицейского и мед брата она села по-турецки и погрузилась внутрь себя. Воззвать к Эфирензии было не сложно. Внутри нее бушевала буря. Буря что сметала все на своем пути. Все спокойствие, все слезы, что должны были пролиться, все ее чувства смешались в кучу, и она не могла ухватиться за них и вернуть все на свои места. Зато была ненависть. Ее было так много что никакая буря или ураган не могли снести ее. Но не ее - Эфирензии. Ее ненависть была как яд. Та уже давно жила сама по себе, и Ризельде стало не по себе от этого. Если раньше, когда она с помощью вот таких медитаций уходила в себя, видела свой внутренний мир сначала как мрак, потом постепенно он светлел и стал чем то на подобии зеленой поляны с большим деревом под которым она могла валяться прямо как на корабле Мугивар в реальном мире, то сейчас в ее мире, на этой поляне было темно, дул сильный ветер, ветки прекрасного густого зеленого дерева были голыми, а зеленая трава потеряла все свои яркие краски. И посреди всего этого радостно бегала, прыгала и смеялась Эфирензия. Иногда девушка задавалась вопросом – как они могут быть НАСТОЛЬКО разными? Даже учитывая, что самой девушке пришлось очень измениться ради выживания и своих накама в мире Ван Писа, и она тоже стала дикой и немного сумасшедшей маньячкой, когда брала в руки шест или пистолеты. Но даже с этим ей все равно было далеко до сумасшествия и дикости ее второй половины. Иногда ей казалось, что она говорит с пациентом псих лечебницы, а иногда она даже смеялась над ее шутками или словами. Они были как инь и янь, как день и ночь, как тихое море, какое бывает перед бурей и цунами. - Ну что, Риззи, как скоперфильдимся отсюда? Я могу эту клетку… - Нет!!! Ни в коем случае! – девушка дала ей ментальный пинок. – Ты уже мне помогла! Из-за тебя я лишилась свободы, своей любимой одежды, и самое главное своих драгоценных пистолетов!!! Больше всего она действительно волновалась именно за свои пистолеты. Они были единственным материальным предметом, полным воспоминаний о том мире! Где они сейчас? Наверно в полицейском участке в Лондоне… - Да харе уже депрессировать! Я говорю, что мы можем сбежать отсюда и достать все, что нам нужно! В своем внутреннем мире Ризельда подбежала к Эфи и, схватив ее за шиворот ее белого платья, смачно ей врезала. Второе Я на такое хотела было ответить тем же но, занеся кулак, увидела, что по щекам ее хозяйки текут слезы. Много слез. - Дура! Эфирензия ты такая дурочка!,- слова давались ей с трудом,- Здесь нету Луффи! – она еще раз встряхнула свое беловолосое несчастье,- Здесь нет Зоро! Нет Чоппера! Нет Нами, Усоппа, Санджи…никого нету! Никого!, - Ризельда сорвалась на крик,- Нас на свободе никто не ждет!!! Я тебе уже сто раз говорила это! Даже такая сумасшедшая психопатка как ты должна понимать, что это значит! – пока Эфирензия смотрела на нее очумевшими глазами, Ризельда слегка ослабила хватку, и медленно опустившись на колени, начала истошно кричать. Она мечтала, что бы от этого ей стало легче. В реальном мире на мониторе главврач с компанией видели, как за целый час девушка не шелохнулась ни разу, зато у нее неожиданно из глаз потекли две тонкие дорожки слез.*******
Ризельда открыла глаза лишь когда к ней подошла компания из трех человек. Она быстро вытерла слезы и слегка улыбнулась матери. - Прости меня, мама,- девушка сделала виноватую улыбку,- Прости, что доставляла столько хлопот с самого детства. И хоть ты и не была моей родной матерью, ты вырастила меня. Прости, что не понимала и не ценила этого. – девушка опустила голову словно стыдилась смотреть в глаза. Женщина, стоящая напротив клетки только вздрогнула и, уткнувшись в платок, убежала. Главврач побежал ее успокаивать. Из-за угла послышались рыдания. Рядом с Ризельдой остался лишь полицейский Эндрю Смит. - Ну что же, надеюсь тебе здесь понравиться, и тебя вылечат.- Он положил руку на клетку и улыбнулся. Ризельда медленно подняла голову и посмотрела на него. От ее взгляда он сглотнул и убрав руку отошел на пару шагов назад. Дальше фразу она сказала таким голосом, что он готов был поклясться, что этот голос не мог принадлежать человеку. Она немного склонила голову и сказала все так же улыбаясь: - Господин Смит, пожалуйста, проследите, что бы с моими драгоценными пистолетами ничего не случилось, потому что, когда я отсюда выйду я вернусь за ними. Обязательно. – ее сумасшедшая улыбка заставила его еще раз сглотнуть и сорваться с места. «Да ну нахрен. Иди ты к черту, чертова сумасшедшая! Как будто тебя кто-то отсюда выпустит!»