JE VOIS

      Прошло не менее получаса, прежде чем шаги Виктора Ивановича послышались на верхнем этаже. Всё это время Анна нервно теребила подол платья, так как не нашла успокоения в игре на фортепиано. Сидя на софе, девушка пыталась зацепиться взглядом за что-нибудь интересное, но не смогла, так как все её мысли были направлены исключительно на новое дело отца. За время отсутствия, адвокат Миронов успел не только уладить небольшой конфликт, справившись с истерикой матери, но и переодеться. На нём был отменно сшитый сюртук цвета шампань, который гармонично сочетался с серым жилетом, отстроченным по краям коричневой шёлковой лентой, — и шейным платком ей в тон. Всё это вместе с идеально выглаженными брюками и начищенными туфлями создавало особенно романтичный образ вкупе с красивой, ухоженной, однако местами поседевшей бородой её отца. Виктор Иванович не потерял своей прежней офицерской выправки, несмотря на то, что стал явно домашним человеком, имеющим в услужении прекрасную повариху. Он регулярно упражнялся в фехтовании и обучил этому занятию свою дочь, отчего его отеческим чувствам было спокойнее за столь непоседливое и постоянно ищущее приключения дитя.       — Аннушка, как я выгляжу? — не дойдя до конца лестницы, спросил Виктор Иванович.       — Папа, ты невероятно элегантен в этом костюме, — улыбнулась Анна. — Какое-то важное дело?       — Я думаю, нам стоит пройти с тобой в мой кабинет, милая. У меня есть ещё немного времени, чтобы объясниться с тобой. Прошу! — он указал направление рукой. Анна была в высшей степени заинтригована, поэтому тотчас же вскочила с софы и бодрым шагом направилась к двери.       Кабинет Виктора Ивановича представлял собой скорее обитель интеллигента, нежели контору адвоката. Это было связано с тем, что в этом месте её отец не только принимал высокопоставленных персон, которым требовалась его профессиональная помощь, но и проводил довольно много свободного времени в компании научной и художественной литературы. Возможно, такое впечатление создавалось ещё и потому, что днём из окон проникало довольно много света, обеспечивающего комфортное состояние его владельцу. Стены были хорошо выбелены, но остальной интерьер выполнили в тёмных тонах, начиная от плотных бордовых портьер, заканчивая изысканной мебелью из красного дерева.       Книжные шкафы занимали большую часть пространства в задней части комнаты, но это не мешало массивному столу быть в центре внимания. Ему хозяин отдавал особое предпочтение, заботливо заполняя его различного рода полезными вещами. Среди таковых были: высокая настольная лампа, подсвечник в форме греческого атланта, письменные принадлежности, стопки бумаг и самые необходимые для работы книги, бережно сложенные у края. Кроме всего прочего, напротив стояли два мягких стула с вельветовой обивкой, всегда готовые к приёму посетителей. У противоположной же стены расположился буфет, который также играл на руку своему хозяину в особо сложных ситуациях. В нём Виктор Иванович хранил особо ценные вина и коньяки.       Переступив порог, Анна увидела большую пальму, которая раскинула свои ветви в надежде как можно скорее напитаться солнечным светом. Раньше она не замечала этого цветка, но подумала, что заморскому растению так же, как и её герани, требовалось восстановить свои силы после долгой зимы.       Виктор Иванович закрыл дверь за спиной своей дочери и предложил ей присесть на один из стульев, заняв при этом своё привычное место за столом.       — Сегодня утром, помимо тётушкиного письма, я получил извещение от Антона Андреевича. В нём сообщалось, что меня вызывает в качестве адвоката некий Григорий Иванович Ушаков. Я должен быть в полицейском участке, — он кинул взгляд на настенные часы, — не далее, чем через час. Поэтому, вкратце. — Анна кивнула, приготовившись внимательно слушать.       — Утром на одной из квартир, которые сдаются приезжим, домоправительница обнаружила тела двух человек: девушки и мужчины. Последний как раз и снимал у неё комнату. Пока ничего определённого не выяснилось, но выглядит вся эта сцена, словно эти двое сговорились и одновременно приняли яд. Антон Андреевич выяснил, что у погибшей имелся жених, которым оказался Григорий Ушаков. Поэтому Коробейников вызвал его на опознание и уже во время этой процедуры начал задавать уточняющие вопросы. На первый взгляд, это обычный процесс, но Ушаков занервничал и потребовал адвоката, — Виктор Иванович с тихим шумом хлопнул двумя ладонями по столу и приподнялся со своего места. — Это всё, что мне известно, Аннушка.       — Но если господин Ушаков не виновен, зачем ему понадобился адвокат? — размышляла вслух Анна.       — Возможно, он человек тонкой душевной организации, милая. Или же Антон Андреевич имел неосторожность надавить на убитого горем человека. Как ты знаешь, он недавно занимает должность следователя, опыта ещё мало, — тут Виктор Иванович осознал, что мог сделать своим комментарием большую ошибку и напрягся всем телом, ожидая слёз или какой-нибудь другой подобной реакции дочери. Однако Анна только опустила глаза на столешницу и провела по ней указательным пальцем. — В общем, Аннушка, наконец-то появилась работа у человека такой редкой профессии, как моя, и я не смею откладывать её в долгий ящик.       Он обошел стол и обнял дочь. Затем медленно отпустил её, подмечая, что она снова, возможно по его вине, впала в безразличное состояние отрешенности от внешнего мира. Он не знал, что с этим делать, поэтому, бросив взгляд в окно, поспешил к двери: на подъездной дорожке уже стояла запряженная мышастым жеребцом коляска, управляемая новым кучером. Виктор Иванович с недавнего времени решил для себя обзавестись собственной лошадью, чтобы в любое время практиковаться в верховой езде и иметь постоянную возможность безотлагательно направляться туда, куда было необходимо, не дожидаясь извозчика из города. Сейчас как раз был второй случай.       Анна видела метания отца, но никак не могла помочь ему. Её мысли были заняты новым делом, а точнее, двумя душами, которые, возможно, хотят рассказать ей о своём убийце. Несмотря на то, что обычно именно этим души заниматься совершенно не имели никакого желания, Анна не могла не надеяться. Мысль о том, что в этот раз она сможет с ними связаться, не покидала её всё то время, пока Виктор Иванович рассказывал обстоятельства дела. Уже как три месяца ей казалось, что после пропажи её уникальной способности, часть её жизни тоже пропала. В Затонске с января было спокойно. По словам Коробейникова, преступный мир городка отличился только двумя кражами и одной дракой в трактире. А сейчас же Анне представился шанс попробовать восстановить свой дар и постараться хоть в чём-то быть полезной этому городу, этому миру, а главное — самой себе.       Виктор Иванович не успел нажать на ручку двери, как Анна, вдруг выйдя из оцепенения, резко подскочила к нему и тихо спросила:       — Папенька, скажи, а имена убитых тебе известны?       Вопросом дочери Миронов удивлён не был. Его поразила та прыть, с которой Анна взялась за это дело. Он обернулся и поцеловал её в макушку:       — Да, милая. Антон Андреевич упоминал их в письме. Одну минутку, — он наощупь достал письмо из внутреннего кармана сюртука, и, расправив его, начал читать вслух:       — Мария Савельевна Никонорова и Иван Никифорович Савин, — отец Анны свернул письмо обратно и с такой же уверенностью поместил его в надёжное место,— Милая, я не представляю, что ты собираешься делать с этой информацией, но умоляю, держись подальше от неприятностей, — он хотел добавить, что сейчас следить за её безопасностью некому, но вовремя остановился. Вместо этого он с улыбкой сказал: — Мама и так не в восторге от того, что я решил рассказать тебе о деле. Вполне возможно, что, если ты сегодня решишься на какую-нибудь авантюру, от нашего дома и камня на камне не останется. Даже мой многолетний опыт адвоката в этом случае вряд ли сможет тебе помочь.       Анна очень хорошо была знакома с этим проявлением своей хрупкой матери, уничтожающим все на своём пути, поэтому коротко добавила, выходя из кабинета:       — Я очень постараюсь, папа.       А о том, что она действительно будет пытаться сделать весь оставшийся день, девушка тактично решила промолчать.