Взгляд со стороны
По улицам Мертвого Города проносился яростный, рычащий и крушащий все на своем пути трехметровый драконид. А вокруг него разгоралось пламя разрушений. Вот из дома напротив клацая своими челюстями вылезает толпа гулей, особей так под двадцать. Мгновение и их поглощает драконье пламя, а Иссей не останавливаясь бежит к следующей цели. Секунда и дом переполненный гигантскими пауками и их еще более гигантской самкой разрушается от прилетевшего с неба метеорита. А хекнувший от натуги попаданец набрасывается на первого встреченного Черного Рыцаря и осушив его несется дальше, не обращая ни единого внимания на то, что своими действиями разрушает устоявшийся за века порядок между Нежитью, Мутантами и Измененными. Ведь в его затуманенном ЯРОСТЬЮ разуме все встречные воспринимались только, как враги. Он не смотрел, кто это: ни холодная и беспристрастная нежить, ни обуреваемые инстинктами мутанты, ни вполне разумные измененные не могли взыскать его жалости. Он уничтожал их всех десятками, если не сотнями. Мутанты почуявшие крики своих Вожаков начали набрасываться на нежить и измененных. Нежить ведомая своими Генералами единым строем начала уничтожать своих многовековых соседей по городу. Измененные начали использовать свои сверхспособности для борьбы со всеми. Иссей же бросался от одной такой толпы к другой, всюду сея смерть и разрушение, не забывая посылать множественные заклинания во все стороны. Напрасны были попытки мутантов уничтожить его навалившись всей стаей, ведь даже несмотря, на то, что Вожаки по чисто физическим характеристикам превосходили спокойного Иссея, они ничего не могли противопоставить его яростному аналогу, при этом не забывающему постоянно колдовать. Те множественные раны, что он получал регенерировали с по настоящему бешеной скоростью, а стоило его запасам маны или выносливости опуститься до низких отметок, как он просто осушал очередного неудачника и бросался продолжать бой. Напрасно Генералы ведя свои немертвые воинства пытались остановить внезапную угрозу. Ведь что множественные костяки, зомби и духи могли ему противопоставить? Ничего! Массовые крайне мощные заклинания их просто уничтожали. Старшие вампиры, ведя стаи гулей на убой, пытались выиграть так необходимое время, но все было бесполезно. Стоило Иссею почувствовать вой интуиции, как он просто телепортировался в другую часть города, где продолжал свою резню. Вот в одной из оставленных им групп единственный выживший старший голем плоти покрывшись черной дымкой начал притягивать огромное количество плоти, костей и проклятого метала, собираясь в еще более сильную, выносливую, но неповоротливую из-за основы Аватару богини смерти, а та быстро переподчинив себе всю нежить в округе направилась за своим… кем? Но ни это, ни что-либо другое не волновало затуманенный от ярости разум попаданца. Он жаждал уничтожить все вокруг и уничтожал.Неизвестное время спустя
Во всем городе, осталось только две настоящие силы: аватара Мортис, что уже освоившись со своим вместилищем подчиняла все большую армию нежити и один почти обезумевший от ярости драконид. Столкнувшись эти две силы тут же начали уничтожать друг друга. Невероятной силы заклинания обрушивались на огромную армию нежити, пламя поглощало целые отряды, кислота растворяла прочнейшие доспехи и не уступающие им в прочности кости, а он, как воплощение бога войны метался по всему полю боя и, не обращая внимания на ранения, уничтожал всех вставших на его пути, одного за другим. И вот остались только Мортис в своей полурастворившейся аватаре и Иссей уже утративший две трети жизни и маны. Огромные, с двухэтажный дом, фаерболы ревя понеслись на противника, а попаданец на своих полуистлевших, но все еще действующих из-за магии крыльях понесся прямо за ними. Гигантские шары огня превосходно выполнили свою задачу, практически уничтожив голема, а драконид впившись своими клыками, начал с огромной скоростью поглощать мерзкую, но переполненную силой кровь аватары, восстанавливая полученные повреждения. И наконец допив все до последней капли, он просто исчез из разрушенного города, чтобы появиться перед заждавшейся его Офис, а там почувствовав ее невероятную, но такую родную и приятную силу, со словами: -Прости дорогая, — потерять сознание.