Бессмертие

Часть 4       Когда Мелифаро неспешно удалился и мы остались с Шурфом вдвоём, меня сковала совершенно дурацкая неловкость.       - Ну что, пойдём спать? – я неопределённо пожал плечами, предоставляя выбор своему другу.       - Да, пожалуй, - так же неопределённо ответил он, - ты говорил, что знаешь, где находится комната магистра Фило.       - Угу, - я кивнул, и мы направились в дальнее крыло этого большого дома.       Я никак не мог понять, что со мной такое творится. Что это за странное чувство, которое теснится где-то в груди, разливаясь по телу то жаром, то холодом? Я не мог смотреть на своего друга так, как прежде. Я любовался им и ужасно стыдился этого. Мне казалось, что я просто сошёл с ума. Я очень боялся, что Шурф что-то заподозрит. Ну, или спросит меня напрямую, а я не смогу ему не ответить. Что именно я ему отвечу? Что я рехнулся?       За этими сбивчивыми размышлениями я и сам не заметил, как мы оказались у заветной двери, которую я открыл перед своим другом. Он неспешно вошёл, я следом. Комната была просторная и светлая, и в ней помещалась одна кровать. Одна на двоих. Я нервно хохотнул. В загородных домах люди часто предпочитают спать не на мягком полу, а на вполне обычных кроватях. Низких, приземистых, зачастую широченных, но всё-таки кроватях. Я уже спал в этой комнате, но совершенно не подумал о том, что кровать-то одна. Вот чёрт! Я огляделся, прикидывая, из чего бы сконструировать второе ложе, чтобы благородно уступить единственное спальное место Великому Магистру, а самому поспать… Ну, вон хоть на тех креслах - если их составить вместе…       - Макс, ты так и собираешься стоять?       - А? – я спохватился. - Послушай, я могу лечь вон на тех креслах, если их составить вместе, - озвучил я свою идею.       - Зачем? – Шурф воззрился на меня в неподдельном недоумении.       - Ну... - кажется, я окончательно смутился, - э-э-э… Чтобы не мешать твоему сну! - сморозил я несусветную глупость, о чём тут же и сообщил мой друг.       - Ничего глупее я не слышал, - он снова внимательно посмотрел на меня и даже, кажется, начал потихоньку ко мне принюхиваться. - Макс, в чём дело? Тебе неприятно моё общество? Помнится, ночуя с тобой в Кеттари, мы спокойно засыпали в одной куда менее просторной кровати и даже на одной подушке. Я не припомню никаких неудобств, связанных с данным обстоятельством ни с твоей стороны, ни с моей. Что же сейчас не так? А ведь правда, я и забыл. Да, славная была поездка, улыбнулся я своим воспоминаниям, тогда я впервые показал Шурфу мой мир пустынных пляжей… Помню, как наутро он радовался и благодарил меня за великолепную прогулку. Нам там хорошо было вместе.       - Макс? – снова позвал меня мой друг.       - А? – я словно бы вернулся из далёкого далека, из той нашей самой первой совместной поездки, в которой я, собственно, и познакомился с ним по-настоящему. Я помню, как узнал его историю, как она меня шокировала, как восхищался его силой и мужеством, как пытался угадать, каким он был до того, как ему пришлось надеть на себя строгую маску Лонли-Локли. Каким суровым неулыбчивым человеком - сэром Гламмой - он был в ту нашу поездку и каким был нынешним вечером на скотном дворе, пиная гуся-вожака… Я снова ушёл в свои мысли, вспоминая его неподдельную весёлую улыбку и свою радость, когда я смотрел на него.       - Макс? – на этот раз, похоже, Шурф был всерьёз обеспокоен моим рассеянным состоянием.       - Ох, прости, - мне было почти весело, - я просто задумался, вспоминал нашу поездку в Кеттари, - тут я почти не грешил против истины. Ведь я действительно перебирал в памяти дни, проведённые на родине Джуффина, а про мои воспоминания о приключении на скотном дворе благоразумно решил умолчать. - И да, мы будем спать в одной кровати. Твоё общество мне не неприятно. Только я вот спать совершенно не хочу, - я сделал последнюю попытку выкрутиться, - так что ты, если хочешь, засыпай, а я… Я пока почитаю, что ли. Думаю, в доме у сэра Манги уж всяко-разно найдётся хоть один экземпляр его знаменитой энциклопедии.       - Я тебя усыплю в два счёта, - спокойно ответил мой друг, - и поскольку ты сказал, что не хочешь сейчас спать, то не возражаешь, если я первым воспользуюсь бассейнами для омовения? Я постараюсь привести себя в порядок по возможности быстро, думаю, ты за это время не успеешь уснуть. А потом ты можешь плескаться, сколько захочешь – я тебя непременно дождусь.       - Ты же знаешь, я всё делаю быстро, - сказал я и тут же смутился, потому что едва не открыл рот, чтобы уверить своего друга в том, что вообще-то я НЕ всё делаю быстро… Глядя в пол, я отделался нервной скороговоркой:       - Иди мойся, я не усну.       Шурф исчез за дверью ванной комнаты, а я остался наедине со своими сомнениями. Что со мной творится? Почему я нервничаю, как восьмиклассница перед свиданием? Мы же будем просто спать в одной постели. Спать в одной постели - чёрт! Как я спать-то вообще буду рядом с ним?       Ответ, конечно, на поверхности - точно так же, как по дороге в Кеттари. Голова к голове. Но тогда меня это почему-то совершенно не смущало, а сейчас вот - на тебе. Словно в том дурацком стишке "Я никогда не спал с мужчиной"! Соберись, братец. Просто ляжешь и уснешь. Ничего с тобой не случится. Это же просто Шурф. Такой красивый Шурф.       ... Который как раз появился в комнате, и у меня сердце рухнуло в пятки, когда я увидел его мокрые волосы, липнущие к щекам. Против воли в голове возникла картина, как я слизываю прохладные капли с кончиков этих восхитительных волос, и… Некая часть тела мгновенно среагировала на такую живописную сцену, разворачивающуюся перед моим мысленным взором. Та-а-ак… Мне немедленно нужен холодный душ!       Стараясь не смотреть на Шурфа, который только приоткрыл губы, чтобы что-то сказать, я пулей пролетел мимо него в комнату для омовений, оставив беднягу в полном недоумении.       Грешные Магистры, надеюсь, он ничего не заметил!       Быстро раздевшись, я не стал падать в бассейн, а до упора открутил вентиль и встал действительно почти под ледяной душ - казалось, от моей кожи вот-вот пойдет пар. Что со мной? Почему я об этом думаю? Это же старина Шурф, мой друг, мой самый близкий друг с волшебными руками...       И я тут же начал думать о его руках, открыл глаза, снова отчаянно зажмурился, пытаясь отогнать наваждение. Его тонкие длинные белоснежные пальцы, если бы он мог коснуться моих ресниц, щеки, губ, скользнуть вниз по шее, к ключицам...       Я, почти не отдавая себе отчета, повторял на своей коже эти прикосновения, спускаясь все ниже, позволяя воображаемому Шурфу все больше, сгорая от желания и стыда. Вот его дивные руки несильно сжимают мой сосок, вот скользят по животу... А вот - ох, Грешные Магистры! А вторую руку - к губам, целовать эти прекрасные пальцы, подрагивающие, чуткие, с прорисованными защитными рунами на ногтях...       Оргазм захлестнул меня ослепительной волной, на миг лишив способности дышать. А потом, уничтожая остатки удовольствия, накатил обжигающий стыд.       Я резко отдёрнул от себя руки, словно, если быстро сделать вид, что ничего не случилось, то получится что-то исправить. Но, конечно, ничего не получилось. Я готов был расплакаться от стыда или утопиться в ближайшем бассейне.       Ну как, как ты мог! Как ты мог осквернить Шурфа, вашу с ним дружбу такими мыслями! Да еще и действиями...       Мне стало тошно от себя самого. Что ж, по крайней мере, какое-то время мое тело меня не опозорит.       Ну что, Макс? Как планируешь другу в глаза смотреть? А, к черту! Будь что будет. Вообще, так много думать - на меня не похоже.       - Или входи, или возвращайся в бассейн, - голос Шурфа вывел меня из задумчивости, в которой я застыл на пороге комнаты.       Этот потрясающий парень уже лежал в постели и без тени скуки на лице читал какой-то тяжеловесный трактат из коллекции отца Мелифаро - от одного вида этого толстенного тома меня потянуло в сон.       Его волосы успехи высохнуть, пока я занимался непотребством этажом ниже, и немного торчали в разные стороны, делая Шурфа таким живым и милым. Лохматый сэр Лонли-Локли... Я невольно улыбнулся.       И вот сейчас я к этим волосам прикоснусь - мне придется, если я лягу рядом... От этой мысли я тут же покраснел.       Так, все. Завязывай. Просто иди и ляг. Ничего не случится.       - Макс, с тобой все хорошо? - озабоченно спросил Шурф, выглядывая из-за огромной книги.       А что я скажу? "Я только что ласкал себя, представляя, что меня трогаешь ты. Всё со мной хорошо, как по-твоему?" Макс, кажется, ты сошел с ума окончательно и бесповоротно. Просто свихнулся.       - Я просто очень устал, - соврал я, укладываясь на край кровати. - Усыпишь меня?       Я понимал, что сам ни за что не усну, особенно если рядом будет Шурф, к которому меня так внезапно повлекло.       Пытаясь игнорировать тепло лежащего рядом Шурфа и не вдыхать его неожиданно притягательный запах, я лег и прикрыл глаза, доверяясь его рукам, надеясь уйти в сон и подольше оттуда не выходить. В идеале - никогда.       Как только я провалился в сон, мне показалось, что я попал в иную реальность. Да видимо, так оно и было.       Это был какой-то странный монохромный мир, состоящий из всех оттенков синего, от полупрозрачного голубого до густого ультрамарина, переходящего в черноту. И чувствовал себя я тоже странно. Было ощущение, что это всё понарошку, что я нахожусь в заданных обстоятельствах, но заданных именно кем-то, словно я попал в наспех нарисованную детскую раскраску. Не успел я в этом Мире осмотреться как следует, как словно бы кто-то перелистнул страницу…       Следующим кадром были какие-то запредельно жаркие джунгли, в которых я даже и идти никуда не стал - просто ждал, пока декорации переменятся.       И они сменились на узкие кривые улочки незнакомого мне города с тёмным низким небом и свежим ветром. Ещё через пару-тройку иных реальностей я понял, зачем я здесь и что мне, собственно, нужно. Я должен был найти Шурфа. Все эти пейзажи, миры, эти объёмные картинки - словно кто-то хотел сбить меня с толку, отвлечь, увести от главной цели. Шурф!       Я бежал за ним в мутном сером тумане, мне мерещилось, что я вижу его спину, но хватаю при этом лишь липкую пустоту. Шурф… Туман сменился запутанным лабиринтом с кирпичными стенами и низким потолком, и в каждом углу, за каждым поворотом мне мерещилась его тень. Я должен был успеть, догнать, найти его. Шурф… Кажется, я кричал. Я пробивал своими Смертными Шарами стены этого запутанного лабиринта и выходил к свету и солнцу, забывая, зачем я тут.       Вдыхая свежий утренний ветер, я снова вспоминал - и шёл куда-то уже наугад. Небо стремительно темнело, ветер усиливался, я бродил по улицам незнакомого города. Вот тот высокий прохожий был Шурфом, я подбегал к нему, и он оборачивался совершенно незнакомым чужим лицом, нет, вот, вот тот, другой… Я подбегал к следующему, и это тоже оказывался не он.       Небо сгущалось кромешной темнотой, начинался дождь, а я метался от человека к человеку в надежде, что хоть кто-то из них окажется моим дорогим другом. Я должен был его найти, должен. Шурф… Я кричал что есть силы, я подбежал к очередному силуэту и, когда он обернулся равнодушной чужой маской, схватил его за плечи и затряс. Мне казалось, что если я достаточно сильно его потрясу, то что-то изменится, с него слетит это чужое лицо, приобретя знакомые и такие родные черты, потому что сейчас мне очень важно его найти. Шурф... Зачем-то очень важно, жизненно необходимо, он в беде. И я тряс и тряс этого несчастного постороннего человека. Тряс и тряс…       - Макс. Макс, проснись, - я открыл глаза. Надо мной было взволнованное лицо Шурфа. Кажется, я намертво вцепился в его скабу и наяву тряс реального Великого Магистра.       - Шурф… - выдохнул я и безумно улыбнулся, глядя ему в глаза.       Я не смог удержаться, просто притянул его и прижал к себе. Всего на секунду, просто чтобы ощутить, что он реальный и живой, а не призрак и морок. И почувствовал, как буквально на пару мгновений он замер в моих руках. Даже, кажется, дышать перестал, просто застыл. И сказал куда-то мне в скулу и шею - очень вежливо, очень спокойно, даже чересчур, на мой вкус:       - Макс, я жив. Всё в порядке. Я так полагаю, тебе приснился кошмар со мной в главной роли?       Я разжал руки. Он медленно отстранился, отодвинулся от меня на краешек кровати. И мне вдруг стало так неловко, так дико неловко - я почувствовал, как заалели у меня щёки, и тоже отодвинулся подальше. Сел, подтянув колени к подбородку. Грешные магистры, да я же… Я же вообще… Я же ничего… Я просто… Да что ж такое!       Я не мог поднять на него глаза, мне казалось, что он тут же всё прочитает на моём лице. Что именно «всё», объяснить я не мог, но точно знал, что уж кто-кто, а сэр Лонли-Локли запросто прочитает это самое «всё», чем бы оно ни было. Я всё-таки украдкой глянул на него и с удивлением увидел, что Шурф смотрит не на меня, а куда-то в сторону. Похоже, моя неловкость передалась и ему.       Молчание становилось тягостным. Я почти физически ощущал, как секунды обрушиваются в пустоту с оглушительным грохотом.       - Так что тебе приснилось, Макс? – мой друг первым нарушил тишину.       - Ну-у… - я попытался отбросить всяческие сантименты и добросовестно вспомнить, что же мне такое приснилось, что вызвало у меня такой панический ужас, такой, что я кричал и разбудил Шурфа. Только сейчас я заметил, что сидит он в одной скабе, а значит… Значит, я его действительно разбудил, и ещё глухая ночь. Или нет?       – Ещё же не утро, да, Шурф? – спросил я невпопад.       - Прошло всего около часа, как я тебя усыпил, - заметил он, - ты просто вцепился в меня, начал трясти и звать по имени, при этом никак не желая просыпаться. Чтобы тебя разбудить, пришлось приложить некоторые усилия. Дело в том, что мой сон тоже был не из приятных. Я тебе обязательно расскажу, но сначала мне бы хотелось услышать, что так встревожило тебя. И сверить наши версии.       - Мне снилось… - начал я, пытаясь вспомнить весь этот кошмар. И вдруг почувствовал, что проваливаюсь в странное забытьё, будто бы теряю сознание. Перед глазами заплясали тошнотворные цветные пятна.       - Оу, - я попытался за что-то ухватиться.       Шурф мгновенно отреагировал: увидев, как я бревном валюсь на кровать, он тут же схватил меня за скабу, встряхнул, положил мне ладонь на лоб. В голове моментально прояснилось, я словно бы сделал глоток морозного свежего воздуха.       Он предусмотрительно прислонил меня к спинке кровати.       - Посиди так пока. Как себя чувствуешь? – спросил он, внимательно вглядываясь в моё лицо.       - Да не знаю я, странно как-то, что это было-то вообще? – я в недоумении оглядывался, одновременно пытаясь наскоро протестировать собственный организм на предмет всевозможных хворей.       - Макс, ты начал рассказывать о своём сне, - Шурф не переставал внимательно смотреть на меня, - и, похоже, тебя связали довольно простым, но эффективным заклинанием, препятствующим разглашению твоих сновидений.       - Ничего себе! – сказать, что я был удивлён – ничего не сказать. - С чего бы это? Да я же... Да даже особо и не помню, что мне снилось. Да и кто? И зачем? Шурф, ты что-нибудь понимаешь? С какой стати, кому я мог помешать? Мой друг покачал головой и посмотрел на меня, как на пациента Приюта безумных.       - Стоит ли тебе напомнить, что ты являешься одним из самых могущественных людей этого мира? – осведомился сэр Лонли-Локли.       - И что? – я талантливо изображал из себя непонятливого дурачка. - Да кому я помешал? Я же существо вполне себе безобидное!       Шурф хмыкнул и поморщился, словно бы откусил разом половину лимона:       - Макс, ты сначала думай, а уж потом говори. Хоть изредка.       - Ну ладно, - я понял, что сморозил ерунду, но при этом действительно понятия не имел, кому это перешёл дорогу.       В последнее время в столице Соединённого Королевства воцарился такой мир и благолепие, что Джуффин порой от тоски готов был на стены бросаться и чуть ли не устраивать очередные смутные времена - просто так, развлечения ради. Меня, впрочем, мирное время не особенно раздражало, я довольствовался простенькими расследованиями и не испытывал отвращения к тому, что у меня нет врагов.       - Так что, стоит мне попробовать снова рассказать тебе мой сон? – спросил я, одновременно понимая, что те разрозненные кадры моего недавнего сновидения, которые я пытался собрать воедино, каким-то неведомым образом ускользают, разбегаются, словно бы я никак не могу собраться с мыслями.       Мой друг заметил недоуменное выражение на моём лице и спросил:       - Что, сложно сосредоточиться?       - Ты знаешь, да, - я посмотрел на него совершенно растерянно. Но потом, разозлившись, усилием воли попытался призвать к порядку свою память. Да, в конце концов, я могущественный колдун или так, погулять вышел? И какого драного вурдалака кто-то там будет за меня решать, что мне помнить, а что нет? Я выдохнул и начал методично излагать всё, что помнил из своего сна, последовательно и по возможности подробно. У меня кружилась голова, перед глазами то и дело снова обнаруживалась разноцветная рябь, но я просто старательно делал вид, что всё в порядке. И это работало!       Я не дам какой-то непонятной твари управлять моими сновидениями. Нет уж! Я обхватил подушку и вцепился в неё что есть силы. Когда я закончил, то увидел, что край подушки слегка надорван, а Шурф смотрит на меня почти с восхищением.       - Сэр Макс, - отметил он, - порой твоё желание переупрямить мир и сделать по-своему достойно всяческих похвал. Я очень рад, что ты всё-таки смог рассказать мне свой сон, потому что стоит заметить - тебе снилось ровно то же, что и мне, только, разумеется, с той лишь разницей, что я в этих снах искал и не мог найти тебя.       - Ого, - я был искренне удивлён, - а что это значит, Шурф? Расскажи мне, ты же из нас двоих самый умный. И почему этот сон привиделся нам именно тут, в спальне магистра Фило? В предыдущие разы, когда я тут спал, мне снилось что-то исключительно чудесное. А сейчас чего? Ну, не-е-ет, на кошмары я не соглашался!       - На самом деле, очень хорошо, что мы смогли поспать в этом месте, - спокойно заметил Лонли-Локли, перейдя на почти лекционный тон. - Эта комната устроена таким образом, что здесь, кроме всего прочего, проявляются сны. Судя по всему, магистр Фило зачаровал эту комнату так, что всё, что видит во сне тот, кто здесь пребывает, идёт ему на пользу. В том числе - тайное становится явным. Думаю, что тебе всё это снилось и раньше, как и мне, но мы оба этого просто не помнили и думали, что просыпаемся разбитыми и невыспавшимися просто так. Или по какой-то иной причине. Смутное беспокойство, которое ты ощущал после пробуждения, общее ощущение усталости вместо причитающейся бодрости – это и есть последствия кошмаров.       - Ну хорошо, даже если и так, но зачем? – удивился я. - Ладно бы просто наслать кошмары – это понятно. Человек, который регулярно видит по ночам что-то ужасное, вполне себе заслуженно мучается, с точки зрения самого мучителя. Но насылать кошмары и… И сделать так, чтобы спящий о них забывал? Где тут логика?       - О, Макс, логика тут превосходная, - возразил мне Шурф и даже улыбнулся. - Если бы речь шла о простых смертных, то, пожалуй, ты был бы прав – наслал на человека кошмары, он мечется по ночам в страхе, ты радуешься… Но с такими магами, как мы с тобой, этот номер бы не прошёл. И ты, и я непременно бы обратили внимание на такие сновидения в первую же ночь. И тут же ринулись бы с ними разбираться. А так… Невидимые кошмары имеют ровно тот же эффект на момент пробуждения, что и обычные – у человека рассеивается внимание, он становится раздражителен, не собран, пребывает в перманентном состоянии усталости, не чувствует себя отдохнувшим…       - То есть, если я правильно тебя понимаю, - продолжил я, - цель этого неизвестного, который таким образом развлекается с нашими снами – просто сделать из нас уставших раздражительных кретинов?       - Если коротко и ёмко, то да, - промолвил мой друг, - а вообще такие невидимые кошмары просто здорово подрывают силы любого человека. И мага в том числе. Видимо, открыто нападать на нас этот неизвестный тип не решается, а вот подточить силы и напасть потом в удобный момент – отчего бы и нет. Хороший план, надо признать.       - Ну да, замечательный, - скривился я.       - В принципе, такой его ход сужает круг подозреваемых. Само по себе заклинание, насылающее невидимые кошмары, не такое уж и сложное, просто магов, которые его знают – не так много. Оно старинное и малоизвестное, так что знать его может ограниченное количество людей, - не обращая внимания на моё саркастическое замечание, продолжил Шурф, - но мы не будем думать об этом прямо сейчас. А подумать есть над чем, согласись?       Я кивнул.       - А сейчас давай-ка спать, думаю, если мы уснём сейчас, то до утра у нас будет время посмотреть множество прекрасных сновидений.       - А если снова кошмары? - сказал я, боязливо поглядывая на собственную подушку.       - Всё будет в порядке, я снял с нас заклятие - это тоже не сложно. Я же говорю, тут скорее вопрос смекалки и знания самого заклинания, нежели сложности.       - И когда успел? – я был удивлён. И правда - когда он…       - Когда положил руку тебе на лоб, Макс, - пояснил Шурф. - А потом, когда у тебя кружилась голова и ты не мог сосредоточиться - это были последствия, с которыми тебе пришлось справляться самостоятельно. Я рад, что ты смог это преодолеть, не прибегая к моей помощи, это хороший признак. А теперь я всё-таки предлагаю нам отдохнуть. Если ты не возражаешь, я бы предпочёл всё же разделить наши сны. Перестраховка в данной ситуации совершенно не помешает.       - Хорошо, - сказал я и тотчас же опять стушевался, видя, как мой друг убирает одну подушку подальше, оставляя по центру кровати другую, на которую мы должны были уложить наши головы - так, чтобы они соприкасались.       Я лёг и почувствовал, как у меня враз похолодели ладони оттого, что его голова придвинулась к моей. Висок к виску. Пряди его волос щекотали мне ухо, я ощущал их мягкое шёлковистое прикосновение к своей шее. Он был так близко, я снова вдыхал его аромат - едва уловимый.       И тут он немного повернулся ко мне, задевая мою щеку носом. Сердца мои, казалось, готовы были выскочить из груди.       Он положил тёплую ладонь мне на лоб.       - Спи, Макс, - мягко сказал он, - и я выключился, словно бы кто-то выдернул вилку из розетки.