Бессмертие

Часть 7       Дома я без лишних разговоров упал в кровать, несмотря на изрядное количество бальзама Кахара, которое выдул за последние сутки. Стоило мне смежить веки – и сон поглотил меня, затопил мое сознание, унес, словно водоворот.       Мне снился Шурф. Он шёл по Гребню Ехо мне навстречу, такой же невозможно красивый, безупречный, в идеально белой своей мантии с голубой каймой. Бледный, сероглазый, с прямой спиной. Шёл своей невесомой лёгкой походкой.       И, двигаясь ему навстречу, я вспоминал наш с ним поцелуй на Тёмной Стороне – то головокружительное прикосновение его губ к моим, его запах, его рука в моей...       Я подошёл к нему и так же взял за руку. Мы сделали шаг и оказались тут, в моей спальне, и… Он снова целовал меня. Это было невыносимо, так чувственно, так ярко - и я сдался своим желаниям почти без боя. Тут, во сне, это было так же легко, как на Изнанке нашего Мира. В этот раз я просто поддался порыву и целовал его, не в силах оторваться. Я дышал им, сливался с ним, и от наших губ по всему телу разливалось странное томление, желание большего, едва заметная дрожь, тихий звон внутри... Поэтому когда его тонкие пальцы коснулись моей шеи, я не стал отстраняться, позволив им скользнуть за ворот лоохи.       - Шурф, - выдохнул я, когда он оставил мои губы для того, чтобы припасть к шее, к самой чувствительной коже, заставляя её покрываться мурашками. Каждый поцелуй словно выжигал на моем теле отметину, и оно наполнялось желанием - запретным, жарким... Моё тело предавало меня.       - Шурф, пожалуйста, - сбивчиво шептал я, не зная толком, чего хочу – чтобы он прекратил или чтобы не останавливался.       Но он, кажется, понимал меня куда лучше, чем я сам. Его пальцы зарылись в мои волосы, заставляя запрокидывать голову, еще больше открывая шею навстречу невыносимой пытке его губ. Грешные Магистры, неужели это происходит? Неужели я...       К моему стыду, тело отреагировало на эту близость весьма очевидным образом, и я сделал судорожную попытку отстраниться, сбежать. Но его руки легли ко мне на лопатки, подталкивая меня к моему Магистру, пока мы не прижались вплотную. Я вспыхнул, ощутив его напряжённый член. Шурф был так же возбуждён, как и я.       Что же ты со мной делаешь, невозмутимый мой Лонли-Локли?       Его губы коснулись моей ключицы, легонько прихватывая кожу, и я забыл, как дышать – ни на семь, ни на восемь, ни как бы то ни было вообще.       Его рука скользнула по моей груди, нарочито задев сосок, мягко по животу, вниз, и меня кипятком окатил стыд от откровенности этого прикосновения.       - Нет, Шурф, мне... – я попытался было возражать, не в силах вынести этого запретного жара, но мой грешный Магистр пресек все мои протесты глубоким, настойчивым поцелуем, одновременно продолжая ласкать меня внизу. Я больше не мог сопротивляться. Единственное, чего мне хотелось – ощутить его прикосновение кожей, без одежды, да только, боюсь, на том бы для меня все и закончилось. Ох, хотя я и так уже почти... Ещё… Да-а-а… Шу-у-урф…       Я вынырнул из сна, словно рыба, вытащенная на сушу. Я хватал ртом воздух огромными глотками. Что… Что это было вообще? Я повернулся на бок. Смятые влажные простыни. Ч-чёрт… Как подросток пятнадцатилетний, ну!       Я чувствовал себя разбитым и потерянным. Вот уж выспался, нечего сказать! Ещё немного полежав и постаравшись собрать мозги в кучу, я вылез из-под одеяла и поплелся в подвал, быстро разделся и плюхнулся в первый бассейн.       Может, я просто схожу с ума, а безумие у меня какое-нибудь эдакое, специфическое, учитывая моё странное происхождение, что вот запаха от него нет? Хотя когда я начитался Книги Огненных Страниц, то, как рассказывал Шурф, безумием от меня несло чуть ли не за пару кварталов.       Так, опять Шурф? Я разозлился. Везде, везде он! Да что ж такое-то! Он всюду. Во сне и наяву, в моих мыслях, в моих действиях… В моём времени и пространстве.       Да, так и есть. Попав сюда, в Ехо, я так или иначе был рядом с этим человеком. Незримо он пребывал в моей жизни. Оберегал, заботился, спасал. Он со мной смеялся и плакал, и даже пытался убить.       Он был со мной во все самые тяжёлые и самые важные моменты. Когда Теххи стала призраком, он почти переехал ко мне, сюда, в Мохнатый Дом. Его присутствие было незаметным, абсолютно ненавязчивым, но постоянным. Он единственный, кто безоговорочно верил мне всегда. Он верил в меня как в демиурга, и поэтому Шамхум, мой новенький чудесный Мир, так полюбил его. Ведь только он смог задерживаться там надолго, и мы вместе бродили по этим новорожденным улицам и достраивали их.       И только он… Только он смог пробраться в тот ад, именуемый моей исторической родиной, в Мир Паука. Как? Зачем? Силой своей любви, силой своего желания не оставлять меня одного, быть рядом. Без него бы я там просто сошёл с ума или умер. Три года ведь… Три долгих года. Он снился мне, только он один. Как он смог пробраться сквозь все препятствия и заслоны? Силой своей любви – я повторил это вслух. И зажмурился.       Почему я не могу думать ни о чём другом? Что за наваждение? Что за напасть? Может быть, меня просто околдовали? А сейчас… Вот сейчас - что? Почему он снится мне - так?       Я вылез из бассейна и встал под душ.       Ты можешь создавать Миры, Макс, но не можешь справиться с непонятными чувствами к своему другу?       Я в отчаянии с размаху пнул ни в чём не повинную стенку босой мокрой ногой. Нога тут же запротестовала против такого с ней обращения, я немедленно взвыл, не удержал равновесия, поскользнулся на мокром полу и рухнул с высоты своего, прямо скажем, не то чтобы маленького роста об весьма твёрдый пол. Во дурак! Теперь у меня болела не только нога. Кажется, больше всего пострадал мой локоть - во всяком случае, рука теперь разгибаться отчаянно не желала, ещё я треснулся головой до муторных невнятных пятен и сиреневых звёздочек перед глазами. И ощутил, как медленно сковало болью спину.       Я огляделся – бассейны для омовения, душ… Дурак и есть. С какой стороны ни посмотри. Лежу тут голый под струями воды и не могу встать. Я попробовал пошевелиться – локоть отдавался резкой ноющей болью, пропавшие было сиреневые звёздочки снова тут как тут. Теперь я всё явственнее чувствовал боль где-то внизу позвоночника, ушибленная ступня тоже давала о себе знать. Я всё-таки попробовал подняться. Но моя спина явно была не согласна с моим решением. Неужели позвоночник сломал? Я пошевелил руками и ногами – всё работало. Тогда что? Ну да, откуда мне было знать. Знахарем я не был. Никаким. Ни хорошим, ни плохим, да и вообще довольно смутно себе представлял, как устроен мой организм. Пока хоть как-то функционирует, оно и ладно.       Я полежал ещё немного, на меня лилась вода. И я даже начал привыкать к мысли, что вот так я и буду лежать… Нескончаемо. А на меня из душа будет литься и литься вода.       Я заржал. В голос. Голове от таких процедур стало совсем плохо, звёздочки разноцветным хороводом кружились вокруг глаз - точь-в-точь как в столь любимых моим шефом мультфильмах про Тома и Джерри, но остановиться я не мог.       Ещё одна попытка подняться с мокрого пола лишь привела меня к пониманию того, что помощь мне точно необходима. И единственный человек, которого я могу позвать, оказавшись в такой дурацкой ситуации, - Шурф.       Понятное дело, Джуффин тоже придёт на помощь, да и никто из наших не отказался бы - Нумминорих, Мелифаро, Кофа, но… Но я не могу предстать перед ними голым, мокрым, валяющимся в собственном подвале под струями воды. Откровенно говоря, ни перед кем не могу, но сам я точно не встану. Меня мутило - видимо, моя смешливость не пошла сейчас на пользу. Голова медленно, но верно наливалась свинцовой болью. Мне одновременно было больно и невыносимо смешно. Но я собрал всю волю в кулак, сосредоточился и послал зов своему другу:       «Привет, - как можно беспечнее сказал я, - ты занят?» «Как всегда, – монотонно ответил Великий Магистр, - у тебя что-то срочное?» «Да так, не очень», - на самом деле, когда мне нужно было просто поболтать или показать Шурфу какую-нибудь новую книгу, я всегда говорил, что дело у меня безумно срочное, а сейчас… Ну как я ему скажу? Да, мол, срочнее и не придумаешь. Когда мне действительно нужна была помощь, я начинал вот так вот миндальничать. «Что случилось, Макс, ты в порядке?» – голос Шурфа стал более напряжённым и взволнованным - всё-таки коллега знает меня как облупленного, и провести его мне практически никогда не удаётся.       Но мне было так неловко отрывать его от важных дел, что я снова попытался сказать как можно веселее и незначительнее: «А через какое время ты сможешь освободиться? Ну так, чтобы мне знать, на всякий случай». «Макс, говори, что случилось. Просто так ты бы не устраивал эти ритуальные танцы с выяснением наличия у меня свободного времени. Тебе нужна моя помощь?»       Вот умеет он быть на удивление прямолинейным. «Ну, не то чтобы срочно, - промямлил я - мне по-прежнему была невыносима мысль о том, что Шурф явится в подвал моего дома и застанет меня в таком плачевном положении, - я могу ещё некоторое время полежать». «Полежать?» – в его голосе сквозило удивление.       Ладно, придётся сознаваться рано или поздно: «Шурф… Я лежу тут в Мохнатом Доме в комнате для омовений, в подвале, в общем, я… Я упал. И сам встать не могу». «Понятно, - лаконично отозвался он, - я сейчас буду». «Шурф, - мысленно почти крикнул я, - погоди, я, это… Я голый».       Мне было невыразимо неловко. Особенно в связи с тем, какой мне недавно приснился сон. «Ничего, я это переживу», - спокойно ответил мой друг и тут же исчез из моего сознания. И, разумеется, минутой позже, он появился тут, в подвале моего дома. На меня по-прежнему лилась вода, и я покраснел, кажется, сплошь, включая уши и пятки. Так нелепо и стыдно я не чувствовал себя очень давно.       - Шурф, понимаешь, я… - мне хотелось ему что-то сказать, как-то объяснить эту глупую ситуацию.       - Ничего страшного, Макс, - его голос был тёплым и спокойным.       Он мгновенно выключил воду, тут же, словно фокусник, достал из-за спины огромную махровую простыню и укрыл меня ею, скрывая мою наготу. И сел рядом, не обращая внимания на то, что садится он в своём белоснежном одеянии на совершенно мокрый пол.       - Что ты повредил? – спросил он спокойно, без тени иронии или насмешки.       И только сейчас я понял, что меня бьёт озноб. То ли от несуразности ситуации и собственного стыда, то ли от того, что мне всё-таки чертовски больно, то ли от того, что я замёрз, лёжа тут какое-то время, то ли от всего сразу.       - Ногу, спину, локоть… Ну, и голову… кажется. Хотя, я думаю, с головой – это у меня давно уже и к сегодняшнему происшествию не относится, - попытался пошутить я.       - Ладно, помолчи и полежи спокойно, - отозвался Шурф, положив мне на грудь тёплую тяжёлую ладонь.       Я замер, ощущая его прикосновение, и почувствовал, как от его руки по всему моему телу прокатывается волна тепла. Ещё и ещё. С нарастающей амплитудой и силой. Такое переливающееся покалывающее тепло, словно тихое море вдруг оказалось внутри меня. Я закрыл глаза.       В ступне, которая отзывалась болью, теперь было странное ощущение горячего гудения, через какое-то время оно переместилось в район ушибленного локтя, потом сосредоточилось где-то внизу позвоночника. А потом мой друг положил мне руку на лоб. Я едва успел подавить инстинктивный вздох. Его прикосновение было очень приятным. И моя голова наполнилась таким же тёплым ровным гудением, одновременно я чувствовал, как по всем телу словно ток бежит. Это было необычно, но очень приятно, меня будто бы наполняло бурлящим потоком, живой энергией. Через несколько минут Шурф убрал руку и сказал: - Ну, как ты себя чувствуешь? Давай, попробуй пошевелиться. Только осторожно и медленно.       Я тихонько подвигал недавно ушибленной ступнёй – как и не было ничего, потом рукой – локоть был в порядке. Пошевелился из стороны в сторону – вроде никаких болевых ощущений не последовало.       - Шурф, ты просто потрясающий знахарь, - выдал я на радостях, - совершенно ничего не болит.       И тут же попробовал подняться.       Великий Магистр мгновенно придавил меня рукой обратно к полу и, поморщившись, сказал:       - Я же просил тебя пошевелиться, а не вскакивать. Не больно – это не значит, что всё в порядке. Конечно, я в первую очередь обезболил все твои травмы, зачем излишне мучиться? Тебе придётся ещё какое-то время полежать. Правда, не обязательно тут, ты можешь очень осторожно, с моей помощью, стараясь не наступать на повреждённую конечность, переместиться в более удобное место.       Процесс заживления уже идёт, но лучше тебе какое-то время пребывать в покое, пока он завершится. Недолго, примерно с полчаса, максимум час. Просто травм несколько, соответственно, и силы для их устранения требуется больше, как и времени на восстановление. Куда ты хочешь переместиться? В твою спальню? Я тебе помогу.       В спальню. Я представил Главу Ордена Семилистника в моей спальне. А там постель… Та-а-ак…       - Нет, - быстро ответил я, - до спальни далеко, я поваляюсь на диване в гостиной.       - Хорошо, - Шурф пожал плечами, дескать, в гостиной так в гостиной, - а теперь, Макс, вставай, пожалуйста, очень медленно, и старайся минимально задействовать все ушибленные места.       Подняться, не скинув с себя простыню, я никак не мог, и поэтому первым делом постарался прижать к себе спасительную махровую ткань, неумело её придерживая. Шурф помогал мне, спокойно заворачивая меня в простыню, как в кокон, понимая моё смущение. В итоге мы оказались стоящими лицом к лицу, я на одной ноге, как болотная цапля, и Великий Магистр укутывал меня, как маленького, в уютную мягкую ткань.       Он провёл рукой вдоль моего тела, и простыня на мне не только высохла, но и стала тёплой. Я оказался буквально спелёнутым, и Шурф слегка приобнял меня, помогая высвободить руки - так, чтобы вся эта матерчатая конструкция не съехала с меня на пол, вновь оставляя беззащитно-голым. И… И он замедлился, задержал свои жаркие ладони на моих обнаженных плечах .       Мы были так близко друг к другу. Он всё ещё приобнимал меня. Его ладони словно бы прожигали мне кожу. Он смотрел на меня своими невозможными серыми глазами, его пальцы касались моей кожи так невесомо...       И я так хотел, чтобы он сделал шаг назад, чтобы он признал это всё мороком, наваждением… О, Грешные Магистры, пусть это снова мне снится! Но это был не сон. Мы с ним оба это знали. И уже никак не спихнуть на то, что это всё творится на Тёмной Стороне, в каком-нибудь забытьи или под колдовством. Мы были в Ехо и, как говорится, в здравом уме и трезвой памяти. Но ведь если… Если всё это правда, и если позволить этому случиться, то назад дороги уже не будет.       Я так хотел, чтобы он никогда не убирал своих рук. Я знал - стоит мне едва заметно пошевелиться, и всё закончится, он просто возьмёт меня под руку и поможет подняться наверх, уложит на диване в гостиной и даже позаботится о том, чтобы мне было удобно, а потом исчезнет. Нет…       И уже чувствуя, как он делает едва заметный, едва уловимый шаг назад, я делаю шаг вперёд, ещё ближе к нему.       - Макс… - он смотрит на меня радостно, недоумённо, и я снова начинаю дрожать, но, кажется, уже совсем по другой причине.       Я сам, сам тянусь ему навстречу. К его губам, к его рукам. Молча, неотвратимо. И мне всё равно. Мне не важно, сошёл ли я с ума, почему это всё так, для чего и зачем. Если это безумие, то я с ним согласен, то я его очень хочу, этого жаркого сумасшествия. Мне так странно, что он наклоняется, целуя меня - никто и никогда ещё не наклонялся ко мне для поцелуя, всегда это делал я сам.       Его губы мягкие и нежные, тёплые и настойчивые. Он словно пробует меня на вкус - и, как в моём сне, заходит чуть дальше. Спускаясь руками ниже, проводя губами по шее, чуть задерживаясь на бешено стучащем пульсе, останавливаясь, дотрагиваясь горячим языком…       - Шу-у-урф… - шепчу я, - Шурф… ч-ч-что… Что же мы творим?       - Макс, - он отстраняется, и в кои-то веки я вижу, как у Великого Магистра сбивается дыхание, - т-т-ты… Ты этого не хочешь?       Я снова делаю к нему шаг, как в омут - в его руки, в его такие желанные объятия, немея от его поцелуев, от которых у меня кружится голова. И одним выдохом, одним словом, не веря в то, что я действительно могу это сказать:       - Хочу.       И мы тут же садимся на пол, который, повинуясь его магии, оказывается сухим и тёплым. Шурф бережно укладывает меня, придерживая мне голову, и оказывается надо мной. Мне неловко оттого, что я практически совершенно голый, потому что махровая простыня всё-таки успела съехать вниз, и я в последний момент подхватил её и удержал на бёдрах. А Шурф запакован, как в латы, в свою мантию и скабу.       Я тяну его мантию на себя, и он понимает меня без слов, тут же оказываясь до пояса обнажённым, сняв Орденское одеяние и спустив с плеч скабу.       Я не могу сдержать стон. Он так красив! И это прикосновение, кожа к коже, такое чувственное, такое невозможно яркое. Я вдыхаю его терпкий запах - так близко… Он пахнет можжевельником и корицей, я целую его в плечи, в шею - и кажусь себе неумелым и неуклюжим. Мне так странно, что это Шурф. Мой Шурф. Я дрожу и никак не могу унять эту дрожь, я хватаюсь за него, как за спасательный круг. Мне так странно и страшно сейчас. Я растерян. Я ничего не знаю, ничего не понимаю. Остались только желания, вернее, только одно желание – Шурф. Только это имя - пунктиром в моём сердце.       Его глаза так близко надо мной, его чернеющие зрачки, в которых зыбкая жаркая топь, в которых радость и страх смешиваются, сплетаются в клубок так же, как сплетаются наши руки, соединяются наши губы.       Он проводит горячей ладонью по моей груди, и я чувствую, как предательски жадно отзывается моё тело. Сосок мгновенно твердеет, я прикусываю губы, стараясь не стонать, всё ещё не смея поверить, что это действительно происходит со мной, с ним, с нами, между нами, тут, наяву. Я не могу оторваться от его губ, не могу… Его рука спускается ниже, его пальцы словно прочерчивают немыслимый огненный узор на моей коже. Я чувствую, как этот жар серебряным бисером рассыпается по моему подрагивающему животу. И ещё… Ещё ниже.       - Ш-ш-урф… - я едва могу произнести его имя. Это так ярко, так ослепительно ярко. Никогда ещё… Никогда со мной не было такого.       - Всё хорошо, Макс, хорошо-о-о, - он проводит ладонью по моему лицу, касается моих губ нежными пальцами, и я непроизвольно целую их, прихватывая, дотрагиваясь языком, и, всё-таки не выдерживая, начинаю двигаться навстречу его руке, с моих губ срывается стон, когда вторая его рука обхватывает…       - А-а-а… Шурф… - я тут же кончаю, не в силах вынести прикосновения его ладони к моей плоти. Оргазм - такой внезапный и яркий, и едва я успеваю выдохнуть, как меня мгновенно окатывает стыд - жгучей пустынной волной. Я складываюсь почти пополам, подцепляя дрожащей рукой и натягивая на себя эту дурацкую простыню.       - Ч-ч-ч-ч-ёрт…       - Макс… - он обнимает меня.       - А, прости, - я, честно говоря, даже не знаю, что можно ещё сказать сейчас.       Мне просто безумно, безмерно стыдно.       Стыдно оттого, что мне так хорошо, оттого, что мне хорошо с ним, оттого, что я кончил, едва Шурф дотронулся до меня, оттого… Грешные магистры, кажется, мне было стыдно оттого, что мне стыдно, тьфу! И я не нашёл ничего умнее, как рассмеяться.       - Макс… - снова повторил Шурф, но в голосе его сейчас сквозила настороженность. Он обнимал меня со спины, прислонившись ко мне животом, одну руку положив между моей головой и плечом, а второй обхватив меня сверху. Он прижал меня к себе, давая понять, что он тут, со мной. Я на своих лопатках ощущал его близкое тепло. Его дыхание щекотало мне шею. Мне было так уютно, так непривычно и хорошо с ним.       - Ты как себя чувствуешь, Макс? – его голос звучал глухо, кажется, он просто уткнулся носом мне в спину.       - Смотря что ты имеешь в виду, – после некоторого раздумья неоднозначно ответил я.       - Всё, - просто ответил он.       - Тогда… Не знаю, - я сказал совершенно искренне. Слишком много было всего. Слишком. Противоречивого и разного. Мне кажется, я испытывал все чувства одновременно. И понятия не имел, что с этим делать. Да пока, наверное, и не хотел.       Мы лежали с ним тут же, на полу, в подвале. Он всё так же обнимал меня, я чувствовал, как постепенно проваливаюсь в сон, и инстинктивно подвинулся к нему ближе, устраиваясь поуютнее. Он погладил меня по щеке:       - Ты так уснёшь.       - Угу, - ответить что-то более внятное я уже не мог.       Мне просто было хорошо. А обо всём этом я подумаю чуть позже. И, наверное, ужаснусь и удивлюсь, и всё сразу, но не сейчас.       И как только моё сознание затопила сладкая дрёма, я услышал в своей голове немилосердный и до невозможности бодрый голос шефа: «Макс, ты уже успел выспаться? Давай, вставай, ты мне нужен».       Я заскрежетал зубами и едва ли не зарычал:       - Твою ж мать!       - Что? – похоже, для Шурфа это было слишком скорой сменой моего настроения. Вот я только-только укладываю голову на его руку, и потом тут же матерюсь - хорошенькое дело!       - А, к чертям, - в сердцах буркнул я, - Джуффин.       Конечно же, Шурф ничего не понял из моих, мягко говоря, не слишком внятных объяснений. Я сел, автоматически скидывая с себя его руку.       - Шурф, я… Я уже в порядке? – я имел в виду собственное физическое состояние. «Макс, ты меня слушаешь? На что ты там отвлекаешься?» - бубнил в голове голос шефа.       - Да, я тут, - ответил я вслух, глядя на Великого Магистра, который от моих слов недоумённо приподнял бровь, - а, чёрт, - тут же спохватился я и уставился в одну точку, обращаясь к Джуффину: «Я тут».       - Так что, Шурф, как я? – я пытался разговаривать одновременно и с ним, и со своим начальником. В голове от этого был полный кавардак, но я не сдавался.       - Макс, для этого тебе нужно лечь и спокойно полежать несколько минут, я посмотрю, - как ни в чём не бывало откликнулся мой друг.       И я снова принял горизонтальное положение. Кажется, я никогда сегодня не отклеюсь от этого пола. «Да что там у тебя происходит?» - между тем терял терпение Джуффин.       - Погоди, сейчас, - проговорил я вслух, - а-а-а-а, чёрт! «Погоди, Джуффин, я сейчас. Никто не умирает?» «Нет... пока», - как-то он был подозрительно задумчив. «Тогда дай мне пару минут, ладно? - Я пытался прекратить этот невозможный сумбур и хоть как-то упорядочить ход мыслей. - Я тут… В общем, я упал, ударился. Меня Шурф… Э-э-э-э, уже лечит. Ничего серьёзного».       Шеф мгновенно испарился из моей головы, я тут же увидел, как взгляд сэра Лонли-Локли стал отсутствующим, и понял, что Джуффин решил узнать, так сказать, из первых рук о серьёзности моих травм. И когда Шурф снова посмотрел на меня, я, ни секунды не сомневаясь в том, с кем он разговаривал, спросил у него:       - Ну что, шеф понял, что никакой смертельной опасности мне не грозит?       - Да, я сказал сэру Халли, что с тобой всё в порядке, и через некоторое непродолжительное время ты будешь в его распоряжении. А сейчас позволь, я всё-таки посмотрю, как идёт процесс регенерации.       Я глядел на него и не мог поверить в то, что это именно тот человек, который совсем недавно так жарко прикасался ко мне, от которого я не мог оторвать своих губ. Сейчас он говорил так спокойно. Мягко, но… Совершенно спокойно.       Я лёг на спину. Шурф снова положил мне руку на грудь. Я попытался успокоиться. Чёртов Джуффин! Ну что ему понадобилось-то?       - Макс, попробуй хоть ненадолго расслабиться.       Расслабиться? Если он ещё что-нибудь скажет этим своим монотонным спокойным голосом, я просто закричу. Я просто…       От его руки по телу снова разбегалось тепло. Я не мог этого вынести, просто не мог.       Я сел, скинул его руку и уставился на него:       - Я так не могу, Шурф. Я не могу делать вид, что ничего не было. Я всё ещё голый, завёрнутый в эту принесенную тобой простыню. Что это было? И как нам быть дальше?       Он вздохнул:       - А чем это было для тебя, Макс?       Я растерялся.       Чем? Чем-то, чего со мной не случалось никогда раньше. Близостью столь яркой и откровенной, чем-то, от чего я совершенно потерял голову, чем-то запретным, и стыдным, и…       - Я не знаю, - мой голос словно бы не слушался меня, я боялся озвучить всё то, что крутилось у меня в голове, в сердце, что овладевало сейчас всем моим существом.       - Я тоже не знаю, - сейчас лицо его не выражало ничего, - Макс, как я уже сказал, я не хочу делать того, чего не хочешь ты сам, я не хочу, чтобы тебе пришлось хоть о чём-то пожалеть. И уж тем более я не хочу каких-то жертв с твоей стороны.       «Макс, ну, какой вердикт вынес наш Великий знахарь?» - внезапно ворвавшийся в мои мысли Джуффин говорил, почти смеясь.       «Драть тебя через нору, - мысленно рявкнул я, - да погоди ты!» И тут же окружил себя защитой от Безмолвной речи - понятное дело, шеф её довольно быстро пробьёт, но так хоть какой-то запас времени у меня будет.       - Прости, – обратился я к Шурфу, - Джуффин всё…       И остановился на полуслове.       - Я не знаю, Шурф. Мне нужно время, чтобы это всё… как-то переварить.       - Разумеется, у тебя есть столько времени, сколько тебе требуется.       В его голосе было космическое спокойствие, и я просто взбесился:       - И тебя драть через нору, дорогой мой Магистр! Всё! К чёрту! Просто к чёрту. Не знаю. Ничего не знаю.       Я захлебывался чем-то странным и горьким, глупой обидой непонятно на что, и казался себе невозможно уязвимым, тонкокожим и нелепым со своим незнанием, своей глупой нежностью к Шурфу.       «Макс, ну ты обалдел там, что ли! – мой невозможный начальник все-таки сломал мои щиты - надо сказать, не очень-то бережно. - Сто вурдалаков тебе под одеяло! Ты что творишь? Что случилось-то у тебя?» «Сейчас буду, - ответил я, - ты где?» «В Обжоре» - лаконично отозвался он.       - Я всё-таки нужен Джуффину, – я посмотрел на Шурфа - он всё так же являл собой образец хладнокровия. - А-а-а, - я махнул рукой, совершенно не замечая того, что его стиснутые кулаки спрятаны в складках мантии, а губы плотно сжаты.       Я дотянулся до вешалки, на которой висели мои скаба и лоохи, скинул с себя эту проклятую простыню, ничуть не заботясь о том, что Великий Магистр узреет мою наготу, в мгновение ока оделся и, не оборачиваясь на Шурфа, не прощаясь, не говоря ему ни слова, сделал шаг и оказался на пороге любимого всеми тайными сыщиками трактира.