Кроличья охота

— Сколько это ещё будет продолжаться, Хоппс? Конец рабочего дня. Джуди чуть живая выползала из-за непомерного количества скопившейся бумажной работы, и меньше всего ей хотелось сейчас что-то там объяснять начальству. Только бы добраться до квартиры, найти там Ника, или папку с очередным подкидным делом, или просто термос ягодного чая и проспать хотя бы часов пять. Неделька выдалась трудной.  — Что именно, сэр?  — Ты думаешь, что я не знаю, чем ты занимаешься. О, вот о чём он толкует. Ну, окей.  — Тогда почему он ещё не за решёткой, если Вы знаете, чем я занимаюсь?  — Не дерзи мне, Хоппс.  — Значит, у Вас, как и у меня, есть причины не сажать его. Вот и всё.  — Боюсь, мои причины более объективны в отличие от твоих.  — У меня есть отец, шеф. Если Вы понимаете, о чём я. Если Вы не против, я бы пошла домой. За сверхурочные в полиции платят довольно скупо.

***

 — Бого в курсе. — Ник сидит на скамейке у подъезда Джуди, болтает ногой и что-то быстро пишет на коленке. — И чего это ты ещё не вломился в мой дом?  — Проявляю уважение к частной территории, — отмахивается Уайлд, комкает то, что писал, и метко закидывает бумагу в урну. — Конечно, он в курсе. Я его информатор. Один из лучших, насколько я могу судить.  — А мистер Биг?  — А что мистер Биг? Я же не под него копаю.  — Слушай, а ты не гонишься за двумя зайцами?  — Я вообще за зайцами не гонюсь. Только за кроликом, да при том за одним. Не забивай себе голову всякой ерундой, Джуд. Джуди только вскидывает брови. Ерундой? То, что их обоих могут убить, он называет ерундой? Ник словно мысли её слышит, скалится и заверяет:  — Я знаю, что делаю. Ты знаешь, что делаешь. Бого тоже знает, что делает. И пока всё так идёт. Никто не окажется в опасности.  — Лисы лгут, — качает головой Хоппс. Эта попытка Ника в философский монолог не успокоила её ни на грамм. Уайлд открывает перед ней подъездную дверь и улыбается:  — А ты угадай, кто из вышеназванных совершенно не в курсе, что он творит? Джуди фыркает и важно шествует мимо лиса в подъезд, и только поэтому не видит, как одними губами Уайлд выговаривает: «Я».