Госпел

      Молодой парень дрожал, глядя на то, как аккуратно проводит платком по острому скальпелю чудовищный кукловод. Из-за тёмного помещения и непрекращающихся экспериментов над его телом, он уже спутал время дня и ночи. Кукловод то и дело вгонял ему в вену новую порцию какого-то странного галлюциногена, и сознание каждый раз погружалось в беспроглядную тьму. Карие глаза безжизненно смотрели в пустоту. Неожиданно парень почувствовал, что не ощущает собственных конечностей. Из-за этого тело посетила сильная паника, вперемешку с истерикой. Мешала лишь одна мысль — не чувствовалась физическая боль. Парень попытался пошевелиться и услышал гулкий звук дерева.       Сознание резко пришло в норму, и паренёк с ужасом осознал, что ладонь, которую он видел перед собой была деревянная, как и обе ноги.       — Долго же ты не мог очнуться.       Голос, насквозь пропитанный ядом, и парень что-то невнятно и громко мычит через тонкую повязку на его рту.       — Ах да, совсем забыл.       Кукловод, держа в одной руке скальпель, не спеша подошёл с пленнику, у которого в глазах читался лишь тихий ужас. Сердце бешено билось, из-за этого нервно дергались оба глаза. Металлический и острый предмет опасно блестел, а кукловоду словно было всё равно на жуткий страх, охвативший тело парня.       Мужчина остановился и поднял руку вверх, а пленник зажмурил глаза, всем телом ощущая приход быстрой смерти. Вот только вместо удара по сонной артерии, как он ожидал, кукловод одним движением резанул по повязке на рту парня. Хватая ртом воздух, пленный громко кричал на всю комнату, постепенно раздражая кукольника.       Злобно сжав зубы, мужчина схватил паренька за шею, крепко прижимая к стене и сдавливая жизненно важные точки двумя пальцами.       — Я открыл твой рот вовсе не для того, чтобы выслушивать твой ор.       — Чёртов недоносок… — выплюнул парень, с ненавистью глядя в глаза кофейного цвета, опасно блестящие в такой беспроглядной тьме.       Кукловод ловко повертел скальпель, показывая смертоносный предмет заложнику.       — Если бы не приказ хозяина, давно бы перерезал тебе глотку этим, Мирстл.       Детектив глубоко дышал, хватая ртом воздух. В столь затхлом помещении, пропитанным гнилым запахом, он чувствовал, как к горлу подкатывает противный ком тошноты. Создавалось впечатление, что он находится в каком-то морге, где внезапно отключили электричество и всю систему охлаждения вместе с ним.       Горько усмехнувшись, Мирстл с вызовом посмотрел на кукловода, пытаясь вглядеться в эти дьявольские глаза. Словно перед ним стоял не человек, а самый настоящий хищник.       — Не отказался бы проделать с тобой тоже самое.       — Не советую дерзить мне. Уж точно не твоём положении.       — Хах, мне уже нечего терять.       Кукловод артистично приподнял бровь, презрительно оглядывая беспомощного детектива, пытавшегося держать соответствующую планку.       — И что ты сделаешь? Убьёшь меня?       Мужчина усмехнулся, глядя на детектива сверху вниз. Исход для него был вполне очевиден и, можно сказать, паренёк уже предвидел своё будущее. Вот только хозяин давно запретил кукловоду своевольничать, ещё когда он только пришёл работать в этот цирк.       — Какой смысл объяснять очевидные вещи человеку, который и так скоро умрёт?       — Но, как видишь, я ещё жив.       Мирстл праздновал очередную победу, пытаясь побороть панику внутри себя и нащупать сзади хоть какой-то предмет, способный развязать верёвку. Разговор с этим сумасшедшим был самым лучшим решением в данной ситуации для того, чтобы освободиться. Пока он гордится своим превосходством и величием, ещё есть шанс остаться в живых. Тем более, когда Мирстл ощущал, что каким-то странным образом он чувствует деревянные конечности. Походу, когда он валялся без сознания на операционном столе, над ним успели совершить тот же чудовищный эксперимент, что и над остальными жертвами.       — Пока я этого желаю. — кукловод нахально усмехнулся, садясь на корточки рядом с детективом и внимательно разглядывая его. Усмешка не сходила с губ этого чудовища, однако Мирстл решил выяснить подробности этой странной операции прямо сейчас. Он так и не смог до конца понять суть этих преступлений, но если преступник прямо перед ним, то непременно он сам может выдать секрет своих странных экспериментов. Заодно и поведать о хозяине, о котором Мирстл и так давно подозревал.       Бывший детектив уже понял, что этот кукольный дьявол работает не один. Скорее всего, есть целая группировка, для какой-то цели занимающаяся подобными мерзкими делами. Паучья сеть, раскиданная по городу, захватывающая невинных в свой смертельный плен. Этот механизм был слаженный и идеальный, вот только разгадка по-прежнему ускользала из рук Мирстла.       Он до последнего верил, что записки, оставленные им Дейдаре, дойдут до него. Неважно каким образом, главное, чтобы Тсукури понял суть записок.       — Ты наверное хочешь спросить, каким образом у меня получилось сотворить деревянные конечности, которые ты можешь чувствовать так же, как свои настоящие?       Мирстл цокнул, казалось, этот тёмный фантом читает все его мысли наперед.       — Ты прав, — дрожащим голосом проговорил детектив, ощущая как тело бросило в холодный пот, — Хотя, мне кажется, что ты полностью перестроил систему моих мышечных нервов. Такому, как ты, это вполне по силам.       Хохотнув, кукловод изящно провёл по алым волосам, убирая надоедливые жесткие прядки по бокам.       — Ты покинул Лондон тридцать пять лет назад. Я узнал это из дела «Бристольских врачей». С тех пор о тебе не слышала ни одна живая душа.       Голос Мирстла заметно дрожал. И это было естественно. Ведь прошло тридцать пять лет, а кукловод не постарел ни на одну минуту. Фотография в его личном деле ничем не отличалась от лица, которое он прямо сейчас видел перед собой.       — Оу, ты даже сумел поднять документы такой давности. Только что тебе это даёт, мой милый Мирстл?       Он издевался над ним. Моральная насмешка над его стараниями была самой худшей пыткой в данной ситуации. Мирстл нащупал деревянными пальцами маленький предмет сзади, аккуратно и незаметно беря его в ладонь. Похоже, это был маленький старый болтик. Его как раз хватало на то, чтобы краем порезать тонкий узел на верёвке. Детектив задумался над тем, как они ненадёжно держат в плену своих заложников для личных целей. Такой ценный экспонат и так плохо связан.       — Не только это, уважаемый Акасуна Сасори.       От собственного имени кукловода слегка передёрнуло и это не укрылось от взгляда Мирстла. Однако же, цирковому кукольнику очень интересно было узнать, что же ещё мог выведать детектив. Количество информации прямо пропорционально оказывало влияние на то, сколько осталось жить Мирстлу. Если он представляет особую угрозу для хозяина, то прямо сейчас его следует препарировать, как слизкую лягушку.       Почувствовав, как узел верёвки аккуратно соскользнул вниз, Мирстл про себя выдохнул, что это произошло без лишнего шума. Да и сам кукловод был необычайно заинтересован догадками детектива.       — С какого момента мёртвые начали бродить среди живых?       Мирстл был необычайно доволен собой, готовясь узнать на что способны его деревянные конечности. Чувство страха отошло на второй план. Если на таких ногах можно было убежать, то неважно как проживать долгий остаток собственной жизни. Главное, выжить сейчас.       — Вот только зачем инсценировать собственную смерть? Неужели ты думал, что таким образом сможешь спокойно убивать людей?       На все вопросы Сасори решил ответить ухмылкой, ловко заменяя скальпель в руке острой иглой с остриями на обоих её концах. Тонкая и смертоносная, кукловод был готов в любую секунду прикончить надоедливого Мирстла, который лишь смешил его своими доводами. Отчасти они были верны, но Акасуна надеялся на большее. С такими познаниями детективу ещё полжизни нужно было распутывать это дело. И это очень радовало кукловода.       Детектив увидел ещё несколько игл, опасно блестящих и находящихся между пальцем кукольника. Значит, информация либо полностью, либо отчасти была верна и могла поспособствовать раскрытию дела.       — Всё верно, Мирстл. Только ты упустил один очень важный момент.       Сасори хитро прищурился, глядя на дерзкого Мирстла, сидящего на холодном каменном полу.       — Я не инсценировал собственную смерть.       Детектив ощутимо сглотнул и Акасуна понял — это конец. Ближе всех к правде оказался Мирстл и в этом марафоне он мог получить свой заслуженный приз. Вот только сейчас он лишь насмешил кукольника, хоть он сам и наделся на самый худший исход.       — Ведь я уже давно мёртв.       Пять игл полетели в сторону детектива, который одним резким движением снял верёвку со своих рук. Это то, к чему должен был прийти их разговор. Он услышал главный ответ на все свои догадки. Значит этот кукольник действительно не играл и его могила на кладбище — не шутка века. Правда, если отталкиваться от этой точки, то каким образом он смог восстать из мёртвых? Или же он решил запутать его, отведя от себя какие-либо подозрения? Сейчас на этой не было времени, Мирстл понял одно — нужно выбираться отсюда, где бы он ни был, и попытаться связаться с отделом.

***

      На улице разразился жуткий раскат грома и, забегая за угол коридора, Мирстл пытался не закричать от ужаса, охватившего всё тело. Помещение, в котором он находился напоминало огромный шатёр. Значит, это действительно был цирк, что находился за чертой города и все слухи были правдой. Он смог выкарабкаться из того подвала, сбежав на следующий этаж. В шатре было пусто и мрачно, судя по всему, представлений сейчас не было. Увидев шторки в конце длинного коридора, Мирстл приободрился.       — Выход! — задыхаясь от быстрого бега, прошептал детектив.       Он постоянно оборачивался назад, пытаясь вглядеться в темноту. Было страшно от факта погони, но почему же тогда Сасори не помчался за ним? Ведь он очень важная фигура на доске, знающая множество правдивых фактов о нём. И хоть Мирстл чувствовал, как потрескивали шарниры на уже искусственных ногах, он всё равно не сбавлял темп бега. Погибнуть означало уйти ни с чем.       Выбежав, Мирстл понял, что действительно находится за чертой города и бежать до ближайшей телефонной будки было самым настоящим сумасшествием. Особенно, когда не было денег на звонок в отделение. На улице царила беспроглядная ночь и вряд ли местные разгуливали в такое позднее время суток по лесу или даже рядом с ним.       Детектив бежал, не обращая внимания на собственное горячее дыхание и ощущение горения изнутри. Лёгкие словно пронзила тысяча игл, от быстрого бега всё горело внутри, а сознание кричало лишь: «Быстрее!»       Мирстл повторял себе не оглядываться назад, хоть и ощущение чего-то неживого сзади постоянно преследовало парня. Он бежал, обламывая на ходу ветки кустов, путаясь в колючках и перепрыгивая через горки сухих опавших листьев. Гремучий грозовой дождь намочил абсолютно всю одежду, отягощаяя деревянные конечности. Мирстл с ужасом понимал, что не чувствует усталости в ногах, так же, как и в руках. Отбросив назойливые мысли в сторону, детектив продолжал бежать через лесную чащу. Огни города уже были видны вдалеке и это сильно приободрило Мирстла.       Пробегая мимо двух огромных сосен, время для парня будто остановилось. Сердце пропустило парочку сильных ударов, а душу оковал своими стальными и толстыми цепями холодный страх. Вдох. Выдох.       — Детектив Мирстл.       Она стояла между деревьев, с грустью глядя на молодого парня, который определенно знал её. Ведь он поклялся защитить её, что бы ни случилось. Правда так и не смог выполнить своё обещание. Такие же деревянные конечности, как и у него самого. Только её лицо было смертельно-бледное, как у фарфоровой куклы. Если бы не живая часть тела, всё ещё оставшаяся в ней, он бы подумал, что это всего лишь бредовый мираж.       Дочь Фирша казалась сейчас действительно реальной. Паника нещадно била по мозгу, крича, что она уже мертва. И это была только его ошибка.       — Куда Вы так спешите?       Он продолжал гнаться за огнями города, который был всё ближе. Не слушать её. Она нереальна. Акасуна пытается до последнего контролировать его сознание, поэтому и не кинулся догонять его.       — Разве Вы не обещали спасти меня?       Её тонкий и приятный голос оставался на задворках сознания Мирстла. Только это была всего лишь копия. Наглая и лживая подделка.       — Мёртвые не будут разгуливать среди живых.       Нога наступила прямо в лужу, пачкая в грязи идеальный деревянный протез, подаренный ему самим кукловодом. Где-то вдалеке он слышал его усмешку вперемешку с мольбами Арнест Фирш. Она просила спасти её, просила не бросать её одну в этом лесу. Но Мирстл уверенно шептал себе, что всё это — отголоски его бреда посреди дикой паники.       — Я верну тебя туда, откуда ты пришёл.       Выпрыгнув из кустов, Мирстл бежал по тёмным улицам Бристоля, пытаясь справиться с агонией. Предсмертной агонией, которую чувствует каждый человек, находясь на грани жизни и смерти.       — Ты поплатишься за смерти этих невинных людей!!!       Его крик отразился эхом по ночным переулкам. Мирстл прекрасно знал эту улицу, поэтому представить, где находилась ближайшая телефонная будка не составляло труда. И даже, к его удаче, по улице ходили местные, а значит можно было вымолить у них парочку монет для звонка в отделение. Дежурный по-любому должен был находиться на месте, значит был шанс передать всю ту информацию, что он узнал. Заодно объявить, что он всё ещё жив.       Грязный и уставший, Мирстл подбежал к парню, стоявшему возле магазинчика сувениров, разглядывая красочную витрину.       — Господин, прошу Вас, одолжите мне парочку серебряных. Прошу, это очень важно!       — Зачем?       — Мне нужно сделать один звонок. Молю Вас, от этого зависит моя жизнь!       Детектив с надеждой посмотрел в ясные глаза молодого парня, которая с испуга дал несколько маленьких монеток. Мирстл тут же ринулся к телефонной будке, набирая на колесе выученные наизусть цифры. Сжав зубы, детектив молился всем Богам, чтобы дежурный поскорей взял трубку. Но гудки продолжались, казалось, бесконечно, и их звук нещадно бил в голову, теребя ниточки нервов.       Гудок. Ещё один. Мирстл почувствовал через приоткрытую дверь будки чьё-то присутствие. Это конец.       На другом конце провода кто-то взял трубку, постоянно повторяя одну и ту же фразу. Но детектив словно проглотил язык. Ведь прямо перед ним стоял тот самый парень, что дал ему монеты для звонка. Его голова прокрутилась на триста шестьдесят градусов, открывая взору детектива изуродованное девичье лицо. Множество шрамов и порезов. Оно было изрезано до костей и только глаза напоминали Мирстлу одного человека.       — Арнест…       Трубка медленно выпала из рук детектива. В ней всё так же был слышен голос дежурного, обеспокоенно спрашивающий о том, что случилось на этом конце провода. Кажется, Мирстл видел осенние листья, тихо падающие на землю, оставляя его один на один с этим чудовищем. Он не смог спасти её, когда этот моральный урод издевался над ней прямо на сцене, заставляя его смотреть на это ужасное представление. Все эти люди вокруг думали, что он играет спектакль, где она умирает из-за любви к нему. Но только он, связанный и сидящий на самом последнем месте в зале, видел, как она горько улыбалась, глядя на него с купола цирка. Тогда она была ещё живая. Тогда она ещё могла что-то чувствовать. Тогда она могла ещё прошептать о том, чтобы Мирстл простил её. За то, что она до последнего уверяла его, что Акасуна неплохой человек.       Деревянные руки больше не слушались. Слеза медленно скатилась по его щеке, и Мирстлу показалось, что вдалеке он видел его. Сасори стоял, облокотившись о дерево и наблюдая за тем, как беспомощно смотрится детектив, глядя на возлюбленную из семьи графа.       — Убей его.       Холодная команда и кукла безвольно подчиняется. Она была не человеком, но и не куклой. Сейчас они оба были на равных. Кукла с человеческим телом и деревянными конечностями. Вот только что может сделать человек, если его руки и ноги больше не принадлежать ему? Всё это казалось какой-то последней стадией шизофрении.       В конце своего пути Мирстл увидел свет. Там медленно падал снег, кружась в воздухе в виде прелестных снежинок, и вокруг играли дети. Он видел Дейдару, который бегал около приюта, весело глядя на него своими лазурными глазами. Повсюду слышался детский смех, который смешивался с громким плачем из-за одиночества и тоски. Он так наделся, что Тсукури поймет смысл его записок, которые он сумел передать в главный штаб перед тем, как его поймали. Вот только было уже слишком поздно.       Ему показалось, что перед тем, как кинуться на него, она слёзно просила прощения. Но это, опять же, было всего лишь плодом его воображения.       Послышался оглушительный трескающийся звук и звон стекла. Окна телефонной будки вылетели наружу в виде осколков, попавших под этот беспощадный дождь. А из-за её двери медленно выливалась лужа крови, фонтанируя во все стороны внутри и забрызгивая стены. Кукла тихо плакала, глядя на то, как тело Мирстла грузно рухнуло, ударяясь головой о стену. Его кровь продолжала течь, исчезая в холодном дожде снаружи. Он смывал все его следы и то отчаяние, которое читалось по его взгляду перед собственной смертью.       — Ты всего лишь жалкий слабак, Мирстл.       Голос Сасори разорвал тишину и всхлипывания Арнест, смотрящей на тело детектива перед ней. Духовные нити отсоединились от неё, заставляя упасть на противную каменную дорогу. Послышался звук бьющегося дерева и громкий плачь девушки, стучащей кулаками по дороге, сбивая их в кровь. Сасори, по-прежнему стоявший сзади, устало вздохнул, подставляя лицо ледяным каплям дождя.       — Приманка не сработала. Он снова будет мной недоволен.       Арнест сжала зубы, прося хоть кого-нибудь помочь ей. Ведь в отличии от Мирстла, она не могла увидеть спасительный свет в конце своего пути. Окончательно добивал тихий смех Акасуны, доводя до состояния истерики.       — Кажется, я слегка перестарался с галлюциногенным ядом.