***
Крупная ворона пролетела над туманом, повисшим над Нью-Йорком плотной белой шапкой. Её маленькие глаза засветились красным, и она села на кирпичную перегородку на крыше одного из небоскрёбов. А этажом ниже, в одной из тёмных комнат, украшенных старинными реликвиями и плотными портьерами бардового оттенка, сидел мужчина, попивая из бокала дорогой сорт красного вина. Дверь в его кабинет открылась, и на пороге возникла девушка с ярко-синими волосами, худощавой фигурой, одетая в облегающее вечернее платье темно-синего цвета. На её руках были надеты длинные перчатки такого же тона, а на лице не было ничего, кроме печальной отрешенности и безразличия. Сразу за ней нагло зашёл молодой человек с серебристыми волосами и трехлезвенной косой позади. Он завалился в ближайшее кресло, беря двумя пальцами одну сигару. — Старший Аркан Таро «Отшельник», — мужчина с бокалом вина пальцами выбил карту со стола, — Говорят, что эта карта обозначает того, кто не сумел найти собственное место в жизни, кто следует ложным идеалам, перемешанных с коррупцией… — Вы очень рано вернулись, Господин, — тихо проговорила девушка, обращая внимания инкогнито на себя, — Прошу меня простить. — Не стоит извиняться, моя милая Конан, — от такой неприятной лести парень на диване цокнул, — Я прибыл в Нью-Йорк раньше, чем планировал. Так что, считай, это я дезинформировал Вас. — Поэтому ты решил поиграть в карты? — издевательским тоном спросил Хидан. — Просто мне интересно как развернутся события, — даже в таком полумраке можно было увидеть его спокойную улыбку. — Виконт Лилайа… Конан прекрасно поняла, что имел в виду главный Грешник, поэтому тут же ощутимо напряглась. — Он уже начал действовать, — она посмотрела на скалящегося Хидана. — По нашей информации, он заключил контракт с Эрнандесом, владельцем сети казино и игровых автоматов. — Меня не волнует его судьба… — наигранно устало вздохнул мужчина. — Как там поживает апостол? — Мальчик в очередной раз сменил группу и сейчас поёт в ансамбле Эрнандеса, — беспрекословно отчиталась Конан. — Слушай, мы топчемся на месте грёбаную неделю, неужели нельзя просто пойти и забрать мальчишку силой? — Хидан был явно зол и уже не мог просиживать штаны в этом здании. — Не могу понять чего мы все сидим и ждём! Хмыкнув, тёмный силуэт подошёл к портьеру, глядя в окно. Вид отсюда открывался потрясающий: каменные джунгли такого большого города идеально сочетались с Центральным парком, находящимся совсем недалеко от этого места. Высота завораживала, и прозрачное стекло позволяло дотронуться пальцами, казалось, до самого неба. — Я хочу узнать на что способен этот апостол, какова его мощь и сила…- мужчина поводил указательным пальцем по стеклу. — Но апостол не единственная цель. — Хотите, чтоб мы избавились от Лилайи? — настороженно спросила Конан. — В этом нет необходимости, дорогая. Нам вообще нет смысла выходить на сцену сейчас. Ведь за нас уже могут сделать всю работу, — снова загадочная улыбка, но Хидан и Конан не могли понять, что имеет в виду их Господин.«Мне очень любопытно посмотреть на что ты способен, Тсукури Дейдара.»
***
Тёплые лучи ярко-красного солнца, уходящего в закат, освещали больничную палату. Комната наполнилась огненным спектром красок, забавно отражаясь переливами на медовых волосах Дейдары. Тсукури уже час наблюдал за спящим Сасори, оперевшегося спиной на больничную койку. Даже в такое время он не покидал его. Несмотря на произошедшее, игнорируя собственные раны, он всё равно находился рядом с ним, не отходя ни на шаг. Его лицо выглядело серьёзным, казалось, что он вообще никогда не развлекался и не отрывался на полную катушку. Не видел в жизни радостных моментов. Он всегда был таким, с самой их первой встречи. Фыркнув, Дейдара подсел ближе к демону, внимательно вглядываясь в каждую чёрточку его лица. Очень захотелось растормошить этого злодея, несмотря на то, что он сам находился в не самом приятном положении. И хоть день близился к позднему вечеру, детектив решил воплотить один свой коварный план в жизнь. Он максимально приблизился к такому знакомому лицу с едва подрагивающими ресницами, и громко произнёс… — Бу! — от громкого и резкого голоса Сасори подскочил на месте, видя перед собой радостно улыбающееся лицо проказника-мальчишки, — Испугался? Дейдара нахально улыбался во все тридцать два, а Акасуна лишь вздохнул. Прибил бы на месте этого язву-фантазёра. За столь небрежную шутку Сасори щёлкнул двумя пальцами по носу блондина, вызывая довольно бурную реакцию на сие действие. — Испугался? — передразнил забавным голосом кукловод, но детектив так только больше растормошился. Тсукури гаденько улыбнулся и Сасори чувствовал, что он замышлял что-то неладное. — Слушай, давай отъедем за окраины Нью-Йорка, — блондин прищурился. — Ни ты, ни я не были в Америке, может нам вообще никогда не выпадет возможность посмотреть эту страну! — Ты что на пикник сюда приехал? — Акасуна повёл бровью, а его глаз нервно задергался. — Не забывай, что не только мы здесь, половина Бристоля находится в Нью-Йорке и Грешники в том числе. — Ну ты и зануда! — А ты заноза в заднице, — Сасори встал и посмотрел на недовольного Дейдару, закутавшегося в пуховое одеяло с головой. Мальчишка смешно обижался, и это вызывало щемящее чувство внутри. Парадокс, но именно в этот момент Акасуна действительно ощутил себя виноватым. Хотя в его словах как раз и была истина. Воцарилось неловкое молчание, и Сасори едва сдерживал себя. Ну вот почему в таких ситуациях поддаешься его сказочным чарам? — Хорошо, но только я поведу, — Акасуна сразу же поставил самое важное условие, по его мнению, хоть из монастыря то они должны были выехать без материального ущерба Ордену. Дейдара тут же подскочил, забыв про все обиды. Голубые глаза радостно сияли, но демона только покоробило от столь неожиданного поведения. Детектив быстро собрался, не взяв с собой ничего, кроме сменной тёплой одежды. На дворе, как никак, осень и в Америке было нисколько не теплее, чем в Англии в это время года. Сасори только провёл по алым волосам, наблюдая, как собирается Дейдара. Через несколько минут блондин сообщил, что готов, и Акасуна тихонько приоткрыл дверь палаты, подозрительно выглядывая. — Пошли. Если решил организовать свою ночную экскурсию, нам надо пройти незамеченными и вернуться к утру, — проговорил Сасори и Дейдара кивнул. Буквально на цыпочках парни проследовали к выходу из госпиталя, тем более когда Тсукури примерно запомнил план здания. Вечерний обход уже прошёл, но до сих пор оставались медсестры, которые могли заглянуть в палату рано утром. Время было и довольно много, Сасори рассчитал их поездку примерно на три часа. Ключи от рабочего автомобиля Дейдара отдал кукловоду возле выхода. С самодовольным видом Сасори повертел интересную вещицу в руках. Наконец, сегодня Тсукури не попытается его угробить своей лихой ездой. Благо сегодня и не пахло дождём, закат завораживал своей красотой. Он чудесно отражался бликами на алых, как кровь, волосах Сасори, контрастируя с идеальной фарфоровой кожей. Дейдара невольно покраснел, заворожённо наблюдая за каждым отточенным движением этого демона. Акасуна был красив, как ни крути, его внешность выходила за рамки обычной. Демону гордыни действительно было чем гордиться. Жизненный каламбур. Природа застыла, утопая в тёплом вечернем свете, пропуская на место ярких красных оттенков тёмные фиолетовые. Сасори не знал куда именно детектив хотел направиться, но надеялся, что до темноты они успеют добраться до этого «места икс». — Через северный Бруклин мы сможем выехать на шоссе, ведущее к выезду из города, — Дейдара показал то самое место заинтригованному Акасуне. — Я подслушал разговор медсестёр, и они сказали, что там есть шикарное место! — Ты не знаешь что там конкретно, но рвёшься туда ехать?! — едва не воскликнул Сасори. Случай был из разряда «едь туда — не знаю куда, и смотри то — не знаю что». — Думаешь монашки будут обсуждать что-то опасное? — Дейдара хитренько улыбался. — Мне кажется, тот демон повредил тебе не только живот, — блондин на такое нагло выпятил подбородок. — Именно это тебе повредили уже давно, не знаю сколько ты там прожил! — Уже более ста лет, мальчишка! — Сасори явно гордился своей пыльной старостью. Фыркнув, Дейдара хотел в очередной раз сострить, но не стал, ведь за рулем сейчас не он. Да и можно договориться до того, что они вообще никуда не тронутся. Когда они подъезжали к выезду из Бруклина, Тсукури устал сидеть в тишине и начал всматриваться в непоколебимое лицо Сасори. Ему больше ста лет, может вообще уже под двести, но выглядит он лет на тридцать. Хорошо сохранился, однако. А потом не верь в мифы, что демоны не стареют. Заехав в лесную чащу, Дейдара раскрыл рот. Здесь было удивительно: осень захватила в свой плен природу, раскрашивая листья в самые разные палитры оттенков. Величественные деревья смешивались с полевой местностью, создавая какой-то сказочный и мистический контраст. Вдалеке, казалось за самим горизонтом, виднелись заснеженные макушки гор. На таких высотах уже вовсю царила зима, укутывая белоснежной шалью скалистую местность. Пришлось включить фары, чтобы осветить дальнейший путь, Сасори сам не заметил как под этим природным умиротворением ушла вся печаль и напряженность внутри. Ещё несколько минут и показался поворот направо. — Сюда! — указал пальцем блондин, и Акасуна молча повиновался, сворачивая. Постепенно темнело, но вдалеке что-то блескучее привлекало взор Дейдары, да и Сасори заметил нечто интересное там, вдали. Интересным оказалось большое озеро, находящееся в кругу огромных деревьев с мощными ветками. Словно жемчужина оно переливалось перламутровыми оттенками от слабого света луны. Тсукури быстро вылез из машины и ахнул, настолько невероятным казалось такое зрелище. Да что таить, сам Сасори был заворожен такой красотой. Глубина воды была совсем небольшая, может дошла бы Дейдаре до колена с его ростом. Парень подбежал к кристально-чистой воде, проверяя температуру пальцем. — Ох, освежающая! — хохотнул Тсукури, имея в виду «прохладная». Прокашлявшись в кулак, Сасори отвёл взгляд, ворачивая себе повседневное безразличие. — И ради этого мы пёрлись сюда целый час? — Дейдара что-то невнятно буркнул, вроде: «Сухарь». — Меня всегда завораживала природа, — пронзительный и добрый взгляд был устремлён вдаль, вглядываясь в нежные блики воды. — Ещё в Брукарди мы с Мирстлом постоянно сбегали от наставницы, и укрывались в ущелье рядом с горным ручьём. Но, чёрт побери, развешивать бельё не для меня! Услышав знакомое им обоим имя, Сасори прикусил нижнюю губу. — Смотрю, ты хорошо помнишь детство, — ответил кукловод, глядя на сидящего на корточках Дейдару в нескольких метрах от него. Оперевшись о дерево, демон сложил руки на груди. — Ещё бы, те моменты навсегда останутся у меня в памяти… — Тсукури тепло улыбнулся самому себе. — Знаешь, хоть я и в курсе, что ты убил Мирстла… — Давай не будем об этом сейчас, — перебил его Сасори. — Нет! Это важно! — Дейдара развернулся, глядя прямо на Акасуну, вальяжно стоявшего у дерева на маленьком холме. — Я знаю, что ты убил его, но я думаю… Так было бы лучше… Что если бы он достался Обито?.. — С чего такие выводы? — голубые глаза пленительно сияли в этой атмосфере тишины и полного спокойствия. — Не думаю, что ты не знаешь. Мирстл с самого детства обладал какими-то чудесными способностями… — Сасори хмыкнул, ведь он и правда был в курсе кем являлся Мирстл. — Он был болен, всё детство он пролежал в своей комнате с астмой. Однако Мирстл всегда мог излечить любую рану, он… — Мирстл являлся апостолом исцеления, — продолжил Акасуна. — И в ту роковую ночь именно Обито пришёл за ним, но не смог посвятить его обряду. Дейдара нахмурился, было неприятно вспоминать всё это, но Мирстл был единственной ниточкой, через которую с Сасори можно было завязать разговор об Обито. — Тот самый обряд, при котором умерла Фирш? — Тсукури медленно, но верно восстанавливал цепочку тех событий. — Да, — кратко ответил Сасори после нескольких минут молчания. — Арнест была апостолом времени. Шестой апостол. — Значит Мирстл был седьмым? — Верно. — Но почему тогда у Грешников ничего не получилось? — Дейдара пришёл к определенному выводу. И довольно правильному, мальчишка правильно сопоставил все факты. — Я убил Мирстла до того, как Грешники провели ритуал и исчез. Мне было известно, что Обито попытается добраться до тебя, узнав, что Мирстл мёртв. Всё не так просто… — Сасори вздохнул, слишком много откровенностей от него за последнее время. — Я был там. Был вместе с Обито в Брукарди. Дейдара замер, шокировано глядя на Сасори после этих слов. Тело замерло, а руки едва заметно дрожали. Не от страха, но от странной злобы. — В тот день я увидел мальчика рядом с апостолом, пытающегося его защитить. Твой шрам на правой руке, — Акасуна указал пальцем на то самое место. — Если бы его оставил ты, я бы точно помнил тебя, — уверенно заявил Дейдара, понимая, что демон говорит правду. — Моя марионетка оставила его и стёрла твою память о наших личностях, — Тсукури не мог пошелохнуться. Не думал он, что это эта ночь перейдёт в викторину честных ответов. — Но при этом я помнил происходящее в Брукарди?.. — Ты по любому бы захотел разгадать это, и я предполагал, что такое случится, — Сасори ухмыльнулся. — И вот я снова здесь, перед тобой. — То есть… ты убил Мирстла, чтобы помешать обряду Грешников? — Дейдара не мог поверить. Одна жертва ради человечества, когда ему казалось, что Акасуна обычный убийца. А вот самому кукловоду была противная такая благородность, но что уже поделаешь, когда раскрыл карты. — Если бы я не сделал это, апокалипсис настиг Лондон, и Обито бы удалось достичь своей цели, — может он и разделял когда-то интересы Учихи, сейчас Тсукури понимал точно — он другой. Не такой, как остальные Грешники. Не такой, как остальные демоны из преисподней. Отчего-то в уголках глаз засияли слезы. Капельки счастья от того, что именно в этом существе он не разочаровался. Сасори удивлённо вскинул брови, и подошёл ближе к Дейдаре. Оскалившись, Тсукури закатал штанины по колено и радостно прыгнул прямо в воду. — Господи, сейчас же осень! — Сасори выругался про себя, видя, как такой водой Дейдара плеснул себе прямо в лицо, — Вот же несносный мальчишка… простудишься, вылезай быстро! — А вот и нет! — Тсукури показал язык и мало того, обрызгал с ног до головы подошедшего близко к берегу кукловода. Акасуна закатил глаза от этого ребячества, а Дейдара со смехом продолжал обливать его, специально доводя до точки кипения. Через несколько минут искусственных волн от Дейдары, Сасори не выдержал и запрыгнул в воду прямо в одежде, направляясь прямо за убегающим блондином. Его радостный смех разрывал тишину леса, а белый диск луны создавал волшебную обстановку. Тсукури старательно уворачивался от брызг, но всё равно светлые пряди потяжелели от множества капель, придавая немного небрежности такому идеальному образу. Почти добежав до Дейдары, Сасори запнулся о маленький камушек, громко ругнувшись. С криком упав прямо на Тсукури, он схватился за детектива, летя кубарём по течению маленького ручейка на другом конце озера, через которое они уже пробежали, заигравшись в дикие игры с обливанием. Улетев чуть ниже, Акасуна вскочил и обнаружил, что они свалились прямо по течению ручья к маленькой поляне. Мокрые и слегка замёрзшие, парни посмотрели прямо друг на друга. Сасори был сверху и только через пару секунд осознал, какой чудесный вид ему открывался. Дейдара лежал снизу, его волосы напрочь промокли, касаясь быстрого течения, создавая забавную золотую паутинку на блестящей воде. Голова по факту находилась на камнях, совсем не было воды в таком мелком ручье. Его журчание разбавляло тайную тишину, Сасори услышал неровное дыхание блондина. Он умилительно смущался, пытаясь прикрыть краснеющие щеки. Всегда Дейдара стеснялся такой интимной близости с Сасори. В любой ситуации и при любых обстоятельствах. И это несмотря на такую серьёзную профессию, что он избрал для себя. — Глупо, не правда ли? — прошептал Акасуна с долей иронии, заставляя смущаться Дейдару ещё сильнее, — Я снова здесь, перед тобой. И не могу честно сказать о своих чувствах… Подобные слова очень удивили Тсукури, и теперь он перестал скрывать собственное смущение, вглядываясь омут карих глаз. Сасори снова прикусил губу, явно ожидая какого-то ответа от Дейдары. Мягко улыбнувшись губами, на которых виднелись прозрачные капельки воды, блондин так же едва слышно прошептал: «И не нужно…» Он приобнял дрожащими руками Сасори за шею, ласково притягивая к себе. Чувственные губы коснулись сухих губ демона, дразня и зазывая в сладких поцелуй. Первые секунды Акасуна находился в ступоре, но быстро перенял инициативу, уводя их первый поцелуй в совсем другое русло. В страстное и развратное, Сасори не мог нежно, хоть это и был их первый раз. Нутро демона не имело само по себе нежности, и Дейдара покорно смирился с этим. Уперевшись руками в его сильные плечи, он сжал мокрый чёрный плащ, ощущая, как в очередной раз сплетаются их языки. Это было грязно, но нереально заводило. Сасори, то и дело переходил с губ, на нежную кожу щёк, даря ей пару легких поцелуев. Касания и сорванное дыхание Дейдары пьянило крепче дорогого вина, старинного виски, самого страшного наркотика. Акасуна мог скрывать свои чувства при других, но перед этой открытостью и чистотой — нет. Тсукури выглядел нереально соблазнительно, в очередной раз маня к себе мимолетным касанием тыльной стороной ладони по щеке Сасори. Взяв аккуратную ладонь в свою, Акасуна нежно поцеловал каждый тонкий пальчик, а Дейдара только внимательно наблюдал за этой нежностью. Привязав себя узами контракта к этому мальчишке, Сасори знал, что это не похоже на его кукольные нити. Это было нечто большее. Когда ты управляешь марионеткой — это одно, но когда твоё сердце бешено бьется от этого невинного взгляда голубых глаз — совсем другое. Хотелось большего, было слишком любопытно увидеть зрелище, где Дейдара выгибался под ним от его ласк. От языка, что очерчивал каждый контур молодого тела, от этого голоса, который мог приказать ему что угодно. И он бы в любом случае повиновался. Знал бы Тсукури какие фантазии он вызывал у Сасори, не улыбался бы так открыто сейчас. — Любить вовсе не глупо, — он гипнотизировал Акасуну, заставляя подчиняться его воле и желаниям. В очередной раз хмыкнув, Сасори убрал мешающую прядь волос с такого идеального личика. — Для демона — глупо, — тихо ответил кукловод, любуясь нежными чертами юношеской красоты. В ту ночь Дейдара нисколько не пожалел о спонтанной поездке за город. Наконец, он смог понять главное — смерть Мирстла была не напрасной, и Сасори не преследовал личных целей при его убийстве. Если это рушило планы Грешников, то перед ним Акасуна полностью реабилитировался. За всю обратную дорогу они не сказали друг другу и слова. Дейдара ощущал странный прилив тёплой радости внутри. Это было неправильно с точки зрения общества. Люди за такое порицают, если вообще не убивают на месте. Однако, как они в их ситуации могли вообще казаться нормальными? Тсукури улыбался собственным мыслям, а Сасори снова вернул себе образ гордеца, краем глаза наблюдая за счастливым мальчишкой.