Мой напарник — хакер

      День у Натаниэля вышел неудачным. Началось всё с провальной сдачи проекта в институте — придравшийся к слишком резким линиям преподаватель наотрез отказался принимать работу. Продолжилось конфликтом с пришедшей в салон клиенткой — она почему-то посчитала, что лучше него знает, как наносить тату и постоянно вмешивалась в процесс работы. А под конец дня Мэт поругался с Анной и слетел с катушек. Натаниэль с ужасом наблюдал за тем, как его друг превратился в монстра и понимал, что совершенно ничего не может с этим сделать!       Казалось бы куда хуже? Но Куртцберг убедился, что судьба умеет добивать, когда Ледибаг, мечтаниями о которой он был занят последние дни, поцеловала Кота Нуара. Эти двое на время выпали из реальности, решив, что они одни на земле. Между ними так искрило, что рыжику самому стало жарко, и, дернув ворот рубашки, он вышел на улицу. Надо было утаскивать оттуда Мэта, пока эти двое не вспомнили, кто всадил Нуару нож в спину.       Натаниэль помог другу добраться до салона, усадил ничего не понимающего парня на диван, дал в руки стакан с водой и скомандовал дожидаться его. А сам отправился обратно, успокаивать совесть и извиняться перед героями Парижа за причиненные «неудобства». — Кхм, — негромко прокашлялся он, привлекая к себе внимание. Парочка оторвалась друг от друга и посмотрела на него с явным неодобрением. — Я хотел извиниться за Мэта. Его сегодня бросила девушка, и он вспылил. — Девушка? А разве он не гей? — удивленно вскинула брови Ледибаг, и Натаниэль так же недоуменно посмотрел на неё в ответ. — Нет, с чего вы взяли? У него нормальная ориентация, и с Анной они встречаются уже два года… — Нормальная, говоришь, — героиня нехорошо сощурилась и уставилась на него обвиняющим взглядом. Словно только что поймала на обмане. Но он ведь сказал чистую правду! Да и кто мог подумать, что Мэт — гей?       «Вообще-то, один человек мог», — щелкнуло в голове у Натаниэля, и это заставило его по-другому посмотреть на Ледибаг. Невысокая, с примесью азиатской крови, короткие темные волосы и голубые глаза. Гибкая фигура и движения, подходящие для человека, много лет занимающегося гимнастикой. Знакомо поджатые губы — он много раз видел, как она прикусывала нижнюю губу, если что-то выходило из-под контроля. И пальцы, постукивающие по бедру — тоже весьма красноречивый жест. Обычно после этого она, молча, уходила, чтобы не наговорить лишнего… — Мы уходим, — героиня Парижа развернулась и, больше не глядя на него — как это делала Маринетт, когда злилась, — потянула напарника за собой. — Но я так и не записался на тату! — проворчал Кот, но последовал за ней, не прекращая ворчать.       Натаниэль проводил героев Парижа задумчивым взглядом и вернулся в салон. — Мне надо выпить что-то покрепче воды, — Мэт, немного пришедший в себя, прошел мимо Ната и вытащил из холодильника бутылку пива. Приложился к ней, ополовинив в два глотка. — Будешь?       Обычно Куртцберг отказывался, но тут выхватил бутылку из рук и допил залпом. А затем рассмеялся, до слез в глазах, прижавшись к стене и сотрясаясь от истерического хохота. — Эй, ты в порядке? — потряс его за плечо Мэт, весьма обеспокоенный поведением друга. Натаниэль был замкнутым и редко высказывал настоящие эмоции: мог мечтательно улыбаться или тихо злиться, но никогда прежде он не хохотал как сумасшедший! — Героиня Парижа, бесстрашная Ледибаг, — бессвязно бормотал Нат в перерывах между всхлипами смеха, даже не пробуя объясниться и трясясь от хохота. Мэт попробовал получить от него объяснения, но осознав, что бесполезно тратит время, плюнул и ушел, сказав, что побудет на кухне, пока Нат не успокоится.       Какое-то время Натаниэль истерично смеялся, а затем взял себя в руки. Это было так глупо и иронично! Маринетт — Ледибаг! Девушка, которую он любил со школы и только недавно отпустил и героиня, чувства к которой только стали просыпаться в его сердце, оказались одним человеком. Черт, он чуть не влюбился в неё снова! Может быть, пора было заканчивать с чередой несчастной односторонней любви, и найти девушку, которая сначала влюбится в него? — Успокоился? Расскажешь теперь что случилось? — раздражено спросил его Мэт, когда Натаниэль появился на кухне. Художник умылся холодной водой, остужая горячие щеки. — Прости, как-нибудь потом объясню, — сказал он лучшему другу, прекрасно понимая, что не сдержит обещание. Это была не его тайна, и Натаниэль был готов сохранять её, чего бы это ни стоило.