Необычайная история Анюты или "Следуй за своей мечтой"

Возвратившись в комнату, я огляделась. Весь бардак, что я оставила в ней до завтрака, был убран: кровать застелена, мой чемодан разобран, и все вещи из чемодана были аккуратно разложены по полкам в шкафу, даже туфли были уставлены на нижние полки. — Записка! — Воскликнула я, подбежав к чемодану. Именно там, в переднем кармане. — Фух, на месте. — Я держала в руках злосчастную бумажку с почтовым адресом. Если бы Куколь её нашел и смог прочесть, он бы тотчас передал её Графу. Нет, такого допустить нельзя, бумагу надо заучить и сжечь! Успокоившись, я сунула листок обратно в отделение чемодана и упала на кровать. В дневном свете эта комната была еще симпатичней: тяжелая, как казалось мне вечером, лепнина под потолками оказалась просто увешана шмотами пыли, темная мебель отливала ярким окрасом, а рисунок над изголовьем кровати выглядел куда проще, вместо скелета там была большая чаша, стоящая на обеденном столе. Вот только одна беда, здесь столько пыли, что задохнуться можно! Все полки, статуэтки да зеркало покрыты толстым слоем многолетней пыли! Это невыносимо, нужно немедленно здесь навести чистоту! — Так, позавтракать-то мы позавтракали. А час-то который? Здесь даже часов нет! Надо у графа будильник, что ли, попросить. Немного еще полежав, я встала и переодела домашние туфли в свои любимые белые босоножки на маленьком каблучке. Надо бы спросить Куколя, что нам уготовил этот день? — Кукоооль! — Так непривычно кричать в доме, да еще и слугу. Не прошло и пяти минут, как в дверь постучали. — Заходите, господин Куколь. — Слуга неуклюже вошел в двери. — Спасибо за наведенный порядок. Извините, вы не скажите, который сейчас час? И чем мы с вами займем остаток дня? — Пять миут от поудня, фуойлян. Я хобиался заяться отовкой обеда, а вам разъехено гуять по помехтью. — А давайте, чтобы моя прогулка не было бессмысленным, вы мне проведёте экскурсию? А потом мы вместе пойдём готовить обед. — Как пъикахете, фуойлян. — Слуга слегка поклонился. — Кохда буете отовы, поховите мея. — Так я уже готова, давайте начнём прямо сейчас? Куколь улыбнулся кривой улыбкой и жестом показал мне на дверь. Я проскользнула в коридор. «Опять темень, надо бы портьеры раскрывать днем» подумала я, глядя на то, как Куколь зажигает потухшие свечи в подсвечнике. — Господин Куколь, здесь ведь, наверняка, есть окна, так? — Так, фуойлян. — А можно раздвинуть с них портьеры? Всё равно Его Сиятельство Граф в дневное время спит у себя, — Я запнулась. — Ну, вы поняли, а нам-то с вами еще здесь жить и жить. — Мохно попуобовать, но я боюхь, Хохяину эфо не понъавится. — Я поговорю с ним на эту тему, когда он. — Опять запнулась. — Присоединится к нам. А сейчас, — Я подошла к слуге и аккуратно переняла из его рук подсвечник и прошла к противоположной стене.- Давайте прольем лучи света в эту бесконечную темноту? — И с силой дернула за шнур. На нас с Куколем, вместе со стеной пыли, упал яркий свет из небольшого окна чуть выше моей головы. — Давайте, сделаем так в каждом коридоре? — Ох, фуойлян, въетит мне за вафу пъихоть. — Дорогой Куколь, весь удар я беру на себя, обещаю! Кто раздвинул их? Я. Значит, и отвечать, в случае чего, мне. Пойдёмте. Слуга неодобрительно тряхнул головой, но говорить ничего не стал, лишь резко выхватил у меня из рук подсвечник и пошёл вперед по коридору. Куколь рассказывал о старинных предметах декора, которые изредка попадались нам на пути: про одну вазу он сказал, что Его Сиятельство привёз её из самой Фесы четыреста лет назад, её подарили Графу в знак спасения сына султана от страшной пустынной холеры. Ваза была полностью бежевая и расписана красными узорами, по краям были вылеплены две изящные тонкие ручки. По словам Куколя, ваза выдерживает шесть пудов веса, и её ручки не ломаются под такой ношей (хотя, на вид — обычная глиняная ваза). Когда мы завернули за угол, то попали в ту самую картинную галерею, где мне чудились странные небылицы. Слуга сказал, что здесь изображены как родственники семьи Фон Кролоков, так и их друзья. Вот кровавая королева Батори, Людовик 14, Мария Антуанетта, жестокий убийца Жиль Де Рэ и много еще кровавых убийц и маньяков. Пусть они и одеты в элегантные платья и фраки, но их лица (которые изредка мне улыбались) были настолько омрачены кистью художников, что казалось, они готовы сойти с портретов и загрызть меня заживо. Пройдя к лестнице, стремящейся вниз, мы спустились в огромный обеденный зал, в тот самый, где прошлой ночью мы собрались за столом. Здесь окна не были занавешены ничем, и весь зал был заполнен яркими переливали красок, ведь сейчас солнце падало на верхние витражи, от того траурная, как мне вчера показалось, атмосфера этого места приобрела летнее легкое настроение. На столе стоял всё тот же графин с соком и несколько чистых бокалов вокруг него. — Ой, сок-то уже, наверно, скис? — Я ео меяю кахдое утро, фуойлян, хтобы фы не нухдались в питье. — Спасибо большое, вы очень добры ко мне. — Так пъикахал хохяин, фуойлян. Что ж, Граф так нежен со мной, что дал указания на весь период, пока он спит. Благородно. Я подошла к столу и налила в два бокала ярко-красного сока. Один бокал я придвинула к себе, а другой протянула слуге. Тот отбежал от меня, как ошпаренный, прикрывая своё лицо рукой. — Пуохтите, я е моу, мие нейзя. Это вах нафиток. — Дорогой Куколь, я просто хочу выпить с вами сока, что же в этом такого. — Хлугам нейхя пить из хуухталя хохяина, нейхя. — Но ведь об этом никто не узнает, милый друг. — После моих слов Куколь убрал руки от лица и вопросительно посмотрел на меня. Я взяла свой бокал и подошла к слуге. — Я хочу выпить с вами за этот чудесный день. Пусть сегодня мы с вами совершим больше полезных дел, чем вчера. — И протянула напиток горбуну. Тот осторожно вытянул руку и обхватил кривыми пальцами тоненькую ножку бокала. Я с радостью смотрела, как горбун допивал сок, и сама быстро выпила брусничный напиток. — Вот и славно, а вы боялись. — Я взяла хрусталь и поставила рядом с графином. — А можно нам выйти на улицу? — Как заотите, фуойлян. — Если мы прошли по всему замку, то покажите мне территорию вокруг? — Тода нам хюда, фуойлян. — Куколь прошёл к небольшой дверце в углу зала. — Это выход ф пахкофую зоуу. Я прошмыгнула вслед за горбуном в проём, и тут же мне в нос ударили тысячи запахов. Сосны, ели, скошенная трава, полевые цветы, горная свежесть — море свежих ароматом сменяли один другой, создавая неповторимый дух свободы. Именно свободы, потому что таких ароматов не уловить в городах, где все скованы узами занятости. Здесь, в свете яркого августовского солнца, среди бескрайнего леса в низовинах холма, я чувствую себя свободной от всей людской суеты. Хочется кричать о том, как я счастлива! Пусть все лесные обитатели в бескрайнем зеленом океане внизу слышат о том, что их дом — царство вольности и легкости. Я пробежала вдоль живой изгороди, которая стояла вдоль всего обрыва. Казалось, что замок, как остров в Саргассовом море, одиноко стоит и ждёт своего спасителя, того, кто вдохнет в этот замок жизнь. Поляна, на которой мы с Куколем находились, видимо, с противоположной стороны от центрального входа. Оглядев всю поляну, я сняла босоножки и помчалась босиком по свежескошенной траве и звонко засмеялась. Наверно, если бы в замке сейчас кто-то находился, то он бы, услышав детский смех, подошел к окну, чтобы посмотреть, как на поляне кто-то просто радуется чистому воздуху и летнему теплу. — Эх, Граф, сколько же вы в этой жизни упустили. — Я упала на зеленый ковер, чтобы слегка отдышаться. Мне было всё равно — испачкаю я платье, или нет. Я была счастлива. Куколь тем временем убирал оставшиеся кучи скошенной травы в тачку и отвозил куда-то за угол замка. Посидев так еще минут пять, я встала, нашла свою обувь и решила уже звать слугу, но. Пока я прыгала в одной туфельке, чтобы одеть вторую, я заметила небольшой лаз в живой изгороди. «Ага, Куколь только что отъехал с тачкой, думаю, я успею посмотреть, что там» с этой мыслью я подбежала к лазу и юркнула в него. Если бы я еще сделала шага два, то кубарем слетела бы вниз: Деревья действительно были живой стеной, так как дальше шел обрыв и еще одна площадка. На ней не было ничего, только обломки каменных стен, которые когда-то стояли на месте деревьев. Я решила спуститься в низ. Каждый шаг мне давался довольно трудно, ну да, попробуй, попрыгай горной козой на каблуках. С горем пополам, я спустилась на эту площадку и огляделась. Везде камни поросли мхом, трава пробивалась сквозь каменный пол и росла в своё удовольствие. Сама площадка не была огорожена ничем, кроме остатков невысокого каменного парапета. Благодаря этому, можно было разглядеть всю местность вокруг. Удивительно, но в радиусе нескольких километров не было ни деревни, ни единого домика. Это богом забытое место, куда, кажется, не дойдёт даже звук самого громкого взрыва бомбы.  — Да, вампирам именно эта местность и нужна: тихо, спокойно и ни одной живой души. Стоп! Граф сказал, что за замком находится склеп. Уж не здесь ли, — Я медленно повернулась к склону, по которому только что спускалась. — Он. Передо мной был вход в потайную пещеру, видимо, уходящую под замок. «Ну нет, я только приехала и уже успела нарушить правило!» — Надо выбираться, я не хочу неприятностей! — Фуойлян! — Послышался крик сверху склона. — Фуолян, подъимайтехь, вам нейхя там наодиться! — Иду, Куколь, иду! — «Только бы не настучал, только бы не настучал!» повторяла я про себя с каждой ступенькой в скале.Когда мы уже стояли на зеленой площадке, я первая начала разговор. — Дорогой Куколь, только не говорите Его Сиятельству, что я спускалась сюда, он же, — Меня словно иглой пронзило от одной только мысли, что может повлечь за собой мой проступок. — Он очень разгневается, что я такая непослушная. — Но я не моу не долохыть об эфом хохяину! — Можете, если посчитаете это верным. Куколь, я очень вас прошу, не говорите ему, что я была там, ведь обоим нам влетит! Горбун задумался. Потом посмотрел на меня оценивающим взглядом и произнёс: — Так уф и выть, но я вах проху, не наухайте бойхе пхавила. — Да, да, я обещаю! — С нервов, у меня проступили слёзы на глазах. Мне казалось, что меня сдадут, как нашкодившего ребенка, и отругают по полной мере. Слуга заметил мои слёзы и запричитал. — Тайно, фуойлян, тайно! — Что, прости? — Я отвлеклась от мыслей, услышав, что горбун четко произносит это слово «Тайно». — Тайно! — Он вновь повторял и повторял это слово, его глаза были полны волнением, а может, и испугом. Как я поняла, его «Тайно» означало молчание, его верность данному слову. Что ж, я не хочу еще раз заставлять Куколя так волноваться, но сейчас я поняла — его «Тайно» крепче любой клятвы. Это написано в его глазах. — Куколь. Пойдёмте в дом, мы хотели еще обед приготовить. — Пойёмте, фуойлян. Мы молча шли через все коридоры и пролёты и только на кухне стали обсуждать, что лучше приготовить. Я предложила овощной суп и жареную куриную грудку в медовом соусе. Куколь, будто забыв напрочь об инциденте на улице, радостно закивал и стал доставать продукты для супа. Пока я замачивала курицу в соусе, Куколь по моим наводкам кидал в кастрюлю по очереди нарезанные овощи. Вскоре, когда ароматный запах из кострюльки стал дополняться запахом курицы из духовки, мы накрыли там же, на кухне, и принялись за еду. — Если честно, дорогой Куколь, я никогда не готовила дома. Рецепты из маминой книги знаю наизусть, но вот на практике ни разу не пробовала. — Куколь что-то сказал, и из его речи я поняла: он попросил записать все рецепты, которые я помню. — А что вы думаете на счёт генеральной уборки? — Я отложила вилку на опустошенную тарелку. — Я всё понимаю, вы один на этот огромный замок, но так нельзя! Этому дому необходима уборка, причем полномасштабная. — Я хпроху у хохяина, фуойлян. — Куколь пожал плечами. — Хорошо, договорились. — Я встала, кивком поблагодарила слугу за компанию. Тот тоже встал, кивнул в ответ и стал собирать посуду со стола. Когда я уже поравнялась с дверями, то вспомнила. — Господин Куколь, извините, а у вас нет наручных часов или какого-нибудь будильника? А то каждый раз звать вас, чтобы узнать время — весьма глупо. Куколь, словно одержимый идеей, подскочил к какой-то тумбочке у шкафа с продуктами и достал из выдвижного ящика что-то, что из дверей не было видно. Только когда слуга доковылял до меня, я смогла разглядеть, что лежало в руке у горбуна. Это были милые женские наручные часы, их кожаный белый ремешок был очень тонок, и казалось, что если резко потянуть, то ремешок порвется. Циферблат был украшен маленькими алмазами по краям, что очень гармонировало с черными римскими цифрами. — Спасибо вам большое. Куколь радостно закивал и вновь направился мыть посуду. — Солнце заходит в девять? — Да, фуойлян. — Ответил слуга, не поворачиваясь. Всю дорогу до комнаты я рассматривала подаренные мне часы (благо, теперь не надо таскать подсвечник). Наверно, это часы предыдущей приглашенной девушки. Да, вот и гравировка сзади, жаль, но она уже стёрлась, и половину букв не видно. Ну и хорошо, а то чувствовала себя бы как на конвейере с этими часами. А так, это просто маленькие помощники, без прошлого, но с моим настоящим. Войдя в комнату, я сняла туфли и упала на кровать. Слишком много произошло за этот день, а сейчас всего половина шестого. Больше ни одной мысли я не успела подумать, ибо мягкая кровать заставила меня улететь в страну Морфея. *** — Черт, проспала! — Кричала я, быстро переодеваясь в скромное синее однотонное платье с белым воротником и манжетами. — Они же сейчас, наверняка в зале, а если меня ждут? Ой, дура, надо было будильник с собой брать, соня чертова! — Я пыталась найти на нижней полке свои балетки черного цвета, но в полумраке, царящем в комнате, это было равносильно поиску черной кошки. Придётся надевать белые туфли. Опять. Только бы не ночные прогулки, я же завтра не встану на ноги! «Так, спокойствие, только спокойствие! Аня, где твоё самообладание?» шептал мой внутренний голос. Но нервы всё равно шалили, и не от того, что они УЖЕ сидят внизу, а от того что ОНИ уже сидят внизу. Днём казалось, что это всё наигрыш или сказка, но сейчас я осознаю серьёзность ситуации. Мне нужно вести себя достойно. Иначе и отец, и сын подумают, что их выбор пал на взбалмошную девицу. — Так, всё, серёжки на мне, туфли на мне, платье сидит, прическа сойдёт. Фух! — Я смотрела на себя в зеркало. В свете последних солнечных отблесков мои волосы, рассыпанные по спине, казались огненно-рыжими, что очень гармонично смотрелось с цветом платья. — Главное, не испорть эту всю красоту языком. — Наказала я сама себе в зеркало. Я надела часы, подаренные мне Куколем, стрелки указывали на четверть десятого. Как только я застегнула ремешок, в дверь постучали. — Фуойлян, ваф офидают Их Иятейства. — Иду, Куколь, иду. — Я подбежала к двери и отворила её. Куколь осмотрел меня сверху донизу и произнёс. — Вафе платье ках раз подойёт. «К чему оно еще подойдёт? Просто платье, ну, юбка только слегка коротковата, когда крутишься, но я же не собираюсь выплясывать буги-вуги» подумала я, но виду не подала. Куколь, к моему удивлению, не повел меня в обеденный зал, мы шли по уже знакомому мне коридору, который вел. — Куколь, ты же задвинул обратно портьеры в зале? — Та, фуойлян. Мы остановились напротив двери в тот самый танцевальный зал. «Только не это, пожалуйста, можно я прямо сейчас начну уборку, но только не это!» молилась про себя я. Но Куколь открыл двойные двери, и я сделала шаг вперед.