***
Утро началось у меня в 12 часов. За окном была солнечная погода, птицы, пролетающие мимо моего окна, весело щебетали друг другу любовные песни. — Романтика. — Вздохнула я, облокотившись на подоконник. — Ну, они пусть резвятся, а у нас сегодня куча работы. Завтрак, уборка, обед, уборка, чтение, танцы, чтение — жуть! Надо бы одеться для уборки. — И принялась искать свой синий спортивный костюм и кроссовки. — Ага, вот они! Одевшись в найденный костюм, я вышла из комнаты в поисках слуги. Пройдя по всему левому крылу, я решила заглянуть на кухню, где и нашла Куколя. Только занимался он довольно необычным делом: горбун держал в руках секатор и бегал вокруг большой вазы с букетом белового шиповника. — Доброе утро, господин Куколь! — Слуга аж подпрыгнул от неожиданности и отстриг крайний бутончик. — А что вы делаете? — А я, фы, я пуохто хохел фам похтавить ео ф хомнату. — Куколь потупил взгляд в пол и щелкал секатором. — А откуда вы узнали, что это мои любимые цветы? — Я подошла к букету, чтобы почувствовать его аромат. — Они божественны! — Мие не фыло ихвехтно, фуойян. — Я буду очень счастлива, если вы их отнесёте в мою комнату. Но сейчас у меня к вам другое предложение. Куколь, чем вы собираетесь заняться сегодня? — Мие надо уехать ха прохуктами и покохить трафу пеед мохтом. — Так. — Я серьезно задумалась. — А когда вы намечаете уехать? — Ха муой пииедут ухе хкоро. — Тогда давайте позавтракаем и дальше сделаем так: вы едете за продуктами, а я начну уборку? — Но хозяин веел мие быть ядом х вами фо фремя убохки! — Что со мной случиться за время вашего отсутствия? Я займусь полом, не полезу же окна мыть! — Фы увеены, хто хпраитехь? — Уверена, Куколь, уверена! — Я взяла из рук слуги секатор и положила на стол. — Ооох, въетит хе мие ха вас, фуойян. - Не влетит! — Тихо произнесла я и улыбнулась. — Давайте готовить завтрак? А потом я напишу вам рецепты, какие помню. — Оооох. — Куколь снял со стола вазу и поставил в свободный угол. — Предлагаю омлет с помидором и зеленью и тосты с джемом! — Моему энтузиазму не было предела. Куколь оживился, когда услышал о вкусностях и стал быстро протирать стол для заготовок. Я тем временем, поняв, что это был его положительный ответ, достала из холодильника яйца, молоко и зеленушку. И вот, когда я сняла со сковородки поджаренные кусочки хлеба, мы уселись за стол и принялись за большие порции омлета. Куколь так быстро умял все приготовленное, что я и глазом моргнуть не успела, как он сложил приборы на тарелку, отнёс её в раковину и поставил чайник на плиту. — Ой, а можно мне чаю? — Ках скахете, фуойян. — Спасибо! — Я потихоньку доедала завтрак, а Куколь всё стоял у плиты и, видимо, о чём-то задумался. Наверно, он правда не привык, что к нему обращаются с уважением. Но я не могу иначе, он же человек. Живой человек, который имеет чувства, он тоже личность. И он тоже имеет право быть уважаемым другими, даже если судьба наградила его такой внешностью и послала работать у нечисти. Куколь достоин большего уважения за свои заслуги, сколько он работы выполняет по дому, попробуйте поддерживать в порядке такой огромный замок. Один! Но вот слуга поставил на стол две чашки: мне красивую, с нарисованными завитушками, а себе старую железную, какие обычно все берут в походы, и налил в каждую кипятка. Мы просидели еще около получаса в тишине и пили чай. — Очень необычный вкус. Это какие-то травы? — Смоодиовый лихт и чебъец, фуойян. — Великолепное сочетание! — Я допила напиток и поставила чашку на стол. — Ой, кажется, за окном кто-то есть. Мне послышались гудки автомобиля за пределами территории. Куколь резко подбежал к окну и вгляделся. Около моста стоял большой черный автомобиль очень старого производства. Водитель не выходил из кабины, а лишь сигналил, чтобы кто-то вышел из замка. Да, это очевидно приехали за горбуном. — Фуойян, я долхен ити. Я вах пуоху — бутте охторохны. — И слуга вылетел из кухни. — Но я же, — Кинула я ему вслед, но горбун уже скрылся за дверью. — Не знаю, где лежат тряпки. «Так, и что мне теперь делать?» думала я, сидя за столом. — Ну, для начала надо помыть посуду и найти швабру и моющие средства. Коль мне не оставили бумагу и ручку, рецепты запишу потом, сейчас начнем с этого. И я принялась за работу. Посуду помыть мне не доставило особого труда, и спустя четверть часа я рыскала по кухне в поисках хозяйственных средств. «Ага, швабра есть, тряпка есть, ведро есть. Только что из этого средство для мытья полов? - в моих руках было две бутыли. Обе подписаны на немецком, и я не понимала ничего из того, что там было. — «das Mittel FR das aufwaschen der fubden». А если попробовать перевести, «что-то пол». Сойдёт! — И взяла желтую бутылку и поставила на тумбу. Теперь оставалось только налить небольшое количество и приниматься за работу. Я налила в ведро воды, взяла все орудия чистоты и вышла в коридор. — Так, а начинать-то откуда? Немного подумав, я приняла решение начать с танцевального зала. Благо, идти до него было недалеко, и я не надорвалась, тащась с ведром до дверей. Войдя в зал, поставила все принадлежности в углу и стала раскрывать портьеры. Когда в зале всё пространство было заполнено светом, я приготовила воду для мытья и начала водить шваброй по полу. Войдя во вкус, я разгонялась и бежала от стенки к стенке, как чистильщик снега на катке. Мне стало довольно весело, и я даже не заметила, как вымыла весь пол. Дальше принялась за подоконники, а покончив с ними, перешла на крытую колоннаду. — Ничего себе, она такая старая! - Наверху, внутри площадка была настолько запылена, что некоторые рисунки на внутренних стенках почти не было видно. — Надеюсь, сил мне хватит тебя убрать. Я смотрела на пол колоннады и оценивала масштабы. Надо протереть все стенки, помыть пол, но на крышу я залезть не смогу. Что ж, чем смогу, тем помогу.***
— Да, столько пыли я никогда не видела. Зато теперь такая красота! — Я сидела на табурете у клавесина и оглядывала результат своих трудов. Все портьеры были очищены по возможности от пыли, колоннада сверкала, клавесин переливался в лучах солнца, а пол сверкал ярким блеском. — Кто молодец? Я молодец! — Я встала и взяла ведро. Мне пришлось четырежды бегать менять воду, а потом чистить тряпки, отдирать паутину с пипидастра. А теперь надо передвигаться в обеденный зал. Часа три мне понадобилось, чтобы превратить в конфетку эту поросшую пылью залу. Но результат стоил того (правда, я нечаянно разбила один бокал на столе, пока пыталась отодвинуть стол…ну ладно, два). Покончив со всеми статуэтками, я присела попить соку и стала размышлять о том, как же отмыть потолки комнат. Ведь на каждой люстре висят шмоты паутины, а добраться до них с моим ростом нереально. Придется вызывать спецработников. — Но об этом пусть думает Его Сиятельство, а я что смогу, то уберу. — И взглянула на часы, которые таскала с собой в кармане. — Ого, отбиваюсь от графика! Половина шестого, а я даже не задумывалась об обеде! Так, думаю, на сегодня достаточно, пора идти готовить. Поразмыслив еще о том, как распланировать уборку всего замка на ближайшие дни, я встала и поплелась в сторону кухни. Ноги уже не слушались меня, и приходилось тащиться как полупьяной бабке. На кухне я стала мыть руки и, следя за тем, что, чем больше трясу руками, тем больше с меня падает пыли, приняла решение сходить в душ и переодеться. Ванну я искала еще около получаса, а когда нашла, то весьма удивилась: когда зажгла лампы, то увидела, что ванная комната была уставлена всякими женскими штучками, тюбиками, цветами, полотенчиками. Прям рай принцессы! — Не уж-то это ванна Герберта? Ну парень дает! — Осматривала я предметы декора. — Думаю, Виконт не будет против, если я искупаюсь в его ванной. - И аккуратно повернула узорные кранчики. Я быстро убежала за полотенцем и сменной одеждой, а вернувшись, сложила всё на тумбу и выключила краны. Красивая керамическая ванна, похожая на большую лодочку, была заполнена теплой водой. Сняв всю одежду, я медленно погрузилась в воду. Каждой клеточкой я ощущала это приятное тепло, и казалось, время остановило свой ход. Только я и тишина. Никакие мысли меня больше не тревожили, голова была легка, и, постепенно расслабляясь, я полностью погрузилась под воду. Хотелось подольше полежать в этой уютной ванной, но вода стала остывать, и мне пришлось взять в руки мочалку (благо, дома не забыла) и прошлась ею по всему телу. А когда вылезла из воды, то стремительно схватила полотенце и обернулась в ярко-голубую пушистую ткань. Встав на холодный кафель, я слегка поёжилась и принялась вытирать тело. — Эх, жалко, фена нет. Да и розеток тут нет, смысла от него было б ноль. — Я взяла свою расческу и стала расчёсывать мокрые волосы. — Ай, ай-ай-яй! — Ненавижу так делать, но приходится. Закончив с выдиранием волос, я переоделась в принесенную одежду: это было длинное белое платье в цветочек, и, надев голубенькие туфли на каблучке (когда-то они были предназначены для танцев), спустила воду из ванны, потушила лампы и вышла со всей грудой грязной одежды в коридор. Отыскав часы в кармане спортивного костюма (а если бы я их не вытащила, они бы вместе с костюмом постирались!), я взглянула на циферблат. — Ничего себе! Семь часов! Куколь точно уже должен был вернуться! — И посмотрела в окно на окрашенный закатом горизонт. — Да и Граф скоро проснётся. Надо хотя бы для приличия книгу открыть. Я быстро побежала в сторону кухни и уже там встретилась с горбуном. — Снова здравствуйте, господин Куколь! Как съездили? — Здъастфуйте, фуойян. Я хупил пуодуктов фам на недею. А ках фы, нихего не хлухилохь? — Нет, всё было тихо, я убралась в танцзале и обеденном. Только, — Подойдя к горбуну, почти на ухо сказала, словно боясь, что кто-то услышит. — Я разбила бокал, что вы к сокам ставите. Но я все осколки убрала. — Ох-ох-ох, фуойян. Нихео, я пиикрою вах. — Нет, я разбила — я и буду за это отвечать! И не перечьте, Куколь! — Ох, фуйоян-фуойян. — Но перечить слуга не стал. Я положила грязную одежду в ванну для белья. Куколь подошел ко мне и поднёс ведро с водой и медленно вылил воду в ванну. — Да, пусть замачивается. — Сев за стол, я резко осознала, что очень хочу есть. — Ой. Куколь, я же так и не написала вам рецепты. На что слуга улыбнулся, достал из какого-то ящика карандаш и блокнот и дал их мне. — А вам какие написать? Супы или гарниры? Я еще знаю несколько способов жарки мяса и готовки десертов. — Куколь внимательно меня слушал и кивал на все мои слова. — Ага, значит всё писать, ладно. И принялась марать бумагу закорючками. Занятие оказалось довольно трудным, ведь приходилось писать на немецком, чтобы слуга мог прочесть. Куколь, заметив, что я долго пытаюсь вспомнить какое-то слово подошёл и произнёс: — Фуойян, пихите на усском, я умею хитать на ём. «Что ж ты раньше не сказал?!» я вырвала из блокнота лист и принялась по новой писать рецепт по приготовлению кислых щей. Когда я дошла до десертов, то никак не могла вспомнить, какие были ингредиенты в медовике. — Черт, ну не могу вспомнить и всё тут! — Со злостью откинула я карандаш и потерла виски. Слуга, который тем временем стирал бельё, подошёл ко мне и вгляделся в записи. — Тах я хнаю ицепт медофика! Это один их юбимых тохтоф хохяина! — А они что, нашу пищу едят? — Сказать, что я была удивлена, это ничего не сказать. — Охень едко, но фывает. — Вот это поворот! А давно Их Сиятельства ели людскую пищу? — Ухе мехяца тва ках не ели, фуойян. — Тогда у меня идея! Мы приготовим медовик к ужину! — А ехли хохяин не захохет? — А мы заставлять не будем. Просто поставим на стол вместе со всеми блюдами. Не захочет, я съем. — Куколь на мгновение задумался, а затем одобрительно кивнул. — Тогда я начну, а вы мне говорите, что делать. И процесс начался. Сегодня, в отличие от вчерашнего дня, руководила не я, а Куколь, от чего процесс шёл куда быстрее. Когда я собрала все слои в единый торт и поставила его в холодильник (хорошо, что платье не запачкала, а то пришлось бы бежать переодеваться), Куколь уже закончил полоскать одежду и пошёл относить вазу с дикими розами ко мне в комнату. Еще раз расчесав волосы, я сделала мальвинку, как делал мне Граф. — Ну вот, вроде и неплохо вышло. — Я смотрела на обратную сторону расчески, где было зеркало. И тут мне показалось в отражении, как сзади отворилась дверь и сама по себе закрылась. — Тебе очень идет этот образ. Я повернулась. В кухню вошёл Его Сиятельство. Облокотившись на косяк двери, он рассматривал меня и даже не пытался скрыть улыбку. — Добрый вечер, Ваше Сиятельство. — Добрый вечер, Дитя Моё. Так вот, где ты пребываешь большую часть дня?! — Я помогаю Куколю, тем более, скучно весь день сидеть в душной комнате. — Анна, — Мужчина подошёл ко мне вплотную. — Куколь-слуга, за свою работу он получает жалование, а ты- мой гость. Я принял в счёт твоё рвение помочь в уборке замка, но переступать границу я тебе не советую. — А граница — это вход на кухню? Вы предлагаете мне сидеть в комнате или распивать чаи на природе, любуясь видами весь день? — Я смотрела глаза в глаза Графу. — Я не собираюсь освобождать от работы господина Куколя, а просто составляю ему компанию. Если я не имею права общаться ни с кем за пределами замка, могу же сдружиться с человеком, который живёт рядом со мной? Его Сиятельство долго смотрел на меня, не моргая. На его лице промелькнула злость, брови слегка приподнялись, а взгляд стал более хитрым. — Дорогая Анна, — Начал мужчина, растягивая слова. — Я понимаю, что ты не можешь усидеть на месте. Тем более в одиночестве. Но будь добра, уважай правила этого дома. Это не Россия, и, тем более, не город. Куколь — простой слуга, я — хозяин поместья, Граф фон Кролок. И разница между слоями, к которым мы принадлежим, очень большая. Тебе стоит принять то, что не все люди имеют тот же статус, что и ты. — Тогда, увы, Ваше Сиятельство, я отношусь к его статусу. Я обычный человек. И здесь я лучше приму его участь. -Что ж. — Граф развернулся ко мне спиной. — Раз ты решила сыграть в эту игру, будь по-твоему. С сегодняшнего дня ты принимаешь статус Куколя. Посмотрим, насколько тебя хватит. — С этими словами мужчина удалился из помещения. «Мда, вечер перестаёт быть томным»