Необычайная история Анюты или "Следуй за своей мечтой"

— Аня, ты уже третий раз наступаешь мне на ногу! Соберись! Еще раз: и-раз-два-три, два-два-три. — Ваше Сиятельство, давайте передохнём? Мы танцуем уже второй час без передышки! — Терпи, у нас не так много времени, чтобы выучить 16 танцев. — Шестнадцать? — Я изумилась, но не перестала двигаться в такт. — Именно, а ты пока и одного не выучила. — Но. — Перестань болтать и слушай музыку! Два-два-три. Поклон. За всё время, что мы танцевали, Граф ни разу не взглянул на меня и звал только Аней, видимо, он действительно решил начать эту игру. «Злится. Ну и пусть, я не отступлю. Коль он считает, что сейчас еще работают законы средневековья, то он поймет, что люди изменились. Я докажу ему, что и сама могу принять участь дворецкого» Танцевали мы еще час, мои ноги уже просто не выдерживали, но подать виду я не смела. Я решила держаться до последнего, с каждым разом мои движения становились более изящными, вот только изредка я путала ноги и наступала на плащ Графа. Вот мы вновь закончили восьмерку, вроде бы и танец подходил к концу, но вдруг мои ноги подкосились, и я рухнула на пол. Музыка в момент прекратилась. — Аня! — Граф мгновенно подлетел ко мне. — Ты не ушиблась? Я села на полу. В какой-то момент мне показалось, что Его Сиятельство действительно испугался за меня: в его глазах пролетел ужас, который быстро превратился в дежурную холодность. — Я? Нет, не знаю, вроде цела. — Но пытаясь встать, я резко схватилась за колено и упала обратно. — Ай, я, кажется, коленку ободрала. Граф присел рядом со мной, приподнял ткань моего платья и, резко вскочив, отошёл в сторону Виконта. — Герберт, зови Куколя с аптечкой. Живо! — Слушаюсь. — И Виконт, косившись на меня, выскочил из зала. Я посмотрела, что же там с моей ногой. «Ого, ну понятно, чего он так отскочил». На ноге красовалось огромное кровавое пятно. — Идите, Ваше Сиятельство, я сама разберусь с этим. Идите, прошу вас. — Урок окончен, встретимся на ужине. Ах, да. — Граф, поравнявшись с дверью, резко обернулся. — Ужин у прислуги и хозяев в разное время. Но урок немецкого не отменяется. И мужчина скрылся за дверями. — Напугал! Хах! — Я через боль встала и дошла до табурета. — Чёрт, а я ведь давно не ела. «Никогда не думала, что захочу, чтобы мою еду при мне не ели. А то желудок сводит только при мысли о тортике» Тут в зал вошёл Куколь. Переваливаясь, он подошёл ко мне. — Фто слухилохь, фуойян? Хохяин тахой невный фыл: фбехал, къичал. — Да пустяки: я ногу поранила. — Я показала ссадину. — Ну и поссорилась в Его Сиятельством Графом. Куколь, осматривавший мою ногу, вдруг поднял голову и вопросительно посмотрел на меня. — Ну, — Я пыталась подобрать слова. — Просто Граф придерживается одной точки зрения, а я иной. Вот и повздорили чутка. Теперь я полностью в вашем распоряжении, вы теперь — мой командир. — Я старалась свести всё на шутку, чтобы не шокировать горбуна. — Но фы хе. — Теперь я служанка, и, как сказал Его Сиятельство, пока сама не сдамся. — Вам хтоит пиекратить эфо, фуойян. — Нееет, — Я замотала головой. — Я не отступлюсь и докажу свою правоту! — Но хохяин непохолебим! — Вот и проверим. Вы закончили? — Я осмотрела ногу. Теперь и на второй коленке красовался большой пластырь. — Отлично, пойдёмте, у «хозяина» сейчас ужин. Горбун лишь развел руками и последовал за мной к выходу. Мы спустились в обеденный зал. Там уже сидели хозяева замка, а на столе не было ничего, кроме пары бокалов, бутыли с красной жидкостью и. МЕДОВИКА! «Я ж Куколю не сказала, чтобы он его не ставил. Чееерт!» Мы встали около стены. Герберт смотрел на меня в упор и никак не мог растолковать, что я делаю не за столом. — Papa, я что-то пропустил? — Виконт взглядом показал на меня. — Всё в порядке, сын мой. Куколь, отрежь нам с Гербертом по кусочку. Куколь посмотрел на меня таким взглядом, мол «Держись, товарищ, держись!», и стал раскладывать медовик по тарелкам. Я же тем временем старалась не смотреть на стол, уставившись на царапины на полу. «Аня, терпи, придёшь на кухню и съешь пол холодильника» — Анна, разлей по бокалам. — И Граф, откупорив бутылку, протянул её мне. Я улыбнулась и взяла бутылку (никогда еще я так криво не улыбалась). По бокалам потекла густая тёмно-красная жидкость, явно, это было не выдержанное вино. Невольно я принюхалась: резкий запах чего-то горького смешан с кислым запахом железа. Любая другая бы на моём месте сбежала бы оттуда, разбив эту бутылку у своих ног. Но мне не стало страшно. Ну, кровь. Ну, явно не свиная. Но бояться и трястись я не стану, не из-за чего. Увы, это не самое страшное, что я видела за свою короткую жизнь, поэтому я спокойно разлила жидкость по бокалам и поставила бутылку на стол. Его Сиятельство лишь молча наблюдал за этим процессом (и моей реакцией в том числе), а когда я отошла от стола, ничего не сказав, прислонился губами к бокалу. Герберт же тем временем решил опробовать мой десерт. Запихнув в рот одну ложку, он восторженно вскрикнул: — Ммм, Куколь, ты наконец-то стал добавлять корицу? Получилось чудесно, не то, что раньше! — Да, десерт получился очень пикантный. — Граф тоже решил опробовать торт. — Хохяин, эфо фуойян отовила. — Куколь взглянул на Их Сиятельств и резко потупил взгляд в пол. — Да ладно? Правда что ли? Аня, ты готовить умеешь? — Герберт даже привстал с места. — Да, Виконт. — Ответила я, смотря в пол (я же в роли). — А ты мясо готовить умеешь? — Не унимался Герберт. Я не могла увидеть, но в его голосе явно чувствовалось восхищение. — Умею. — А гарниры? — Я всё умею, Виконт. — «Ой, зря я это сказала, очень даже зря» — Ну, коль всё, — Тут в разговор вступил Граф. — Тогда приготовь нам завтра любимое жаркое Герберта, по-баварски, и штрудель с яблоком. А сейчас убери всё со стола. Ужин окончен. Граф поднялся с места и вышел из зала. Герберт, быстро допихав в себя остатки медовика, с довольной ро…лицом повторил действие отца. Мы с Куколем остались наедине. — И что теперь делать, а? Но слуга лишь пожал плечами и стал собирать посуду. Охнув, я помогла собрать всё со стола и отнести на кухню. Как только я вошла, то сразу вспомнила, что очень хочу есть. — Куколь, а вы что-нибудь готовили для ужина? — Да, фуойян. Ехть салаты и жаеная куица. — Слава Богу! — Я залезла в холодильник и достала овощной салат. — Я есть хочу, как волк! Дальше Куколь видел довольно смешную картину: я взяла большую ложку, села за стол и стала есть салат прямо из салатницы. «И пусть весь мир подождёт!» Горбун ничего не сказал, только поставил рядом со мной чашку чая (что б не подавилась). Я ела быстро, словно сейчас отнимут, отчего действительно чуть не поперхнулась. Покончив с салатом, я быстро допила чай и отдала посуду слуге, который тем временем стоял у раковины. — Господин Куколь, я должна бежать. Граф сказал мне подниматься к нему на урок. — Иите, фуойян, я хам фсё фомою. — Спасибо! — И я выскочила в коридор. Я бежала, нет, летела через ступеньку-две по лестнице, чтобы как можно быстрее попасть в кабинет Графа. Книги, которые были выбраны для занятий, я сложила в рюкзачок, куда положила также и пенал с небольшой тетрадкой. Думаю, придётся какие-то отдельные слова записывать. А вот и дверь в его кабинет. Я тихо постучалась, но ответа так и не последовало. — Ваше Сиятельство, можно мне войти? Тишина. Я решила войти внутрь. — Хм, дверь открыта. Странно. — Я аккуратно зашла в кабинет и прикрыла за собой дубовую дверь. Вот только, то ли в комнате был сквозняк, то ли я силу не рассчитала, но та захлопнулась с таким грохотом, что я сама подскочила на месте. В кабинете не было никого. Свет в лампах горел, камин был растоплен, а Графа нигде не было. — Коль я одна, придётся начинать урок без учителя. — И я села в кресло возле камина и достала книгу. Но сколько бы я не старалась прочесть хотя бы страницу, я никак не могла сосредоточиться на словах героев. Я думала о том, что сказал Его Сиятельство. — Кто же меня за язык-то тянул! — Выругалась тихонько я. — Вот и как я теперь готовить буду, если я даже не знаю, как тесто для штруделя делать? С жаркое понятно — если любимое, значит, Герберту его уже готовили. Куколь готовил. Значит, рецепт он знает. Но штрудель! С яблоком! Размышляя, я не заметила, как встала с кресла и стала ходить около камина, а затем и просто по кабинету. Проходя мимо одного из стеллажей, я заметила одну книгу, явно отличающуюся от остальных своей новизной. Я огляделась, чтобы точно удостовериться, что я здесь одна, и потянулась за книгой. Аккуратно вытащив ее, я оглядела обложку, и на моём лице появилась улыбка. — Rezepte Völker der Welt. А по-нашему «Кухни народов мира». Таааак. Ага, — Я пролистала книгу. — Есть! Штрудель с вишней, штрудель с яблоками. Только вот, — Я посмотрела на дверь. — Я даже записать не успею. «Как же я не хочу это делать! Но ничего больше не остается. Простите» и я затолкала небольшой томик к себе в рюкзачок. — Ох, простите меня, Граф. Беру на один день. — Сказала я в никуда и села обратно в кресло, положив рюкзак под ноги. Как только я вновь погрузилась в пьесу Шиллера, дверь в кабинет распахнулась, и вошёл Его Сиятельство. — Аня, — Его тон был слегка походил на удивление, но мужчина не показывал этого. — Молодец, что не теряешь зря время. Сколько успела прочесть? — Немного. — Я хотела привстать, но Граф жестом показал мне сидеть на месте. Сам же он прошёл к своему письменному столу. — Тогда прошу тебя начать сначала. И тебе лучше, и я вспомню сюжет. — Хорошо. — И я снова стала читать первую страницу, но уже вслух. Никогда не думала, что я так плохо читаю по-немецки. Каждое слово мне давалось очень туго, а когда мне надо было после каждого предложения давать перевод, то я готова была сгореть от стыда. Я забыла все обороты, предлоги. Медленно подкатывала паника. — Аня, успокойся и сосредоточься, ты переводишь, упуская смысл предложений. Еще раз страницу перечитывай. И так я перечитывала три раза только первую страницу. Но в конце концов я привыкла к немецкой речи и слова вылетали спокойно и уверенно, без искажения звуков. Запомнив перевод каждого слова, пересказала всю страничку и благополучно её перевернула. Дальше дело двигалось быстрее: вторая страница, третья. — Акт второй. — Стоп. — Остановил меня Его Сиятельство. — На сегодня достаточно. Завтра спрошу проблемные слова из первого акта. А теперь можешь быть свободна. — Доброго утра, Ваше Сиятельство. — Я сделала неуклюжий книксен, схватив рюкзачок, отправилась в сторону двери. — Доброго утра. — Граф даже не поднял на меня головы. Всё занятие он разбирал бумаги и что-то писал, параллельно слушая моё чтение. Я выбежала из кабинета, громко хлопнув дверью. Как только я поняла, что осталась в коридоре одна, то громко выдохнула. — Не думала, что на это будет уходить столько нервов! Фуууух, — И я направилась в свою комнату. — Спать, спааать! Первое, что меня изумило в комнате — тонкий, очень приятный аромат цветов. Горбун ведь еще с утра поставил мне шиповник в комнату, вот он и разнёс аромат. Точно успокоительное мне на ночь. Но еще больше меня изумило, что на кровати лежала маленькая изумительная вещь: веточка ели, точно припорошенная снегом, облепленная кристаллами соли. Чудо, которое напомнило мне о России, о её холодных зимах. — Вот так сюрприз! Интересно, от кого такая вещица? — Я оглядела тумбу рядом с кроватью, но ничего похожего на послание я не нашла. — Пусть тогда то останется тайной. А сейчас, — Я аккуратно отложила веточку на тумбу. — Надо ложиться, а то завтра рано вставать. Еще долго я не могла уснуть, думая о таинственном подарке, который заставил меня заскучать по родному дому. С самого приезда я не думала об этом, но сейчас что-то защемило в сердце и решительно заполнило его больной мыслью о расстоянии. Мама сейчас очень далеко. Впервые я так сильно пожалела, что не могу её обнять или поцеловать. Но еще больше гложила мысль о том, что я ей не позвонила, как обещала. Надо завтра попросить графа перед занятием танцами позвонить ей. Она ведь переживает.

***

— Куколь, подайте мне сахар? Утро моё началось в девять. После завтрака я отправилась в комнату изучать поваренную книгу. Пока я выписывала нужные мне сегодня рецепты, то наткнулась на множество неизвестных, но аппетитных и решила переписать и их. Ведь книгу надо сегодня же вернуть. Удивительно было только, что в книге, издание которой датировалось 1938 годом, было множество подписей и изменений. Видно, какая-то девушка тоже брала в руки её и хотела дополнить некоторые рецепты. Потом надо было приниматься за работу, и я вновь взяла швабру и направилась отмывать эту вековую пыль. За пять часов мы с Куколем управились на первом и втором этажах, что не могло не порадовать: все люстры, предметы декора, портьеры, полы — всё сверкало, словно замок только отстроили. Но оставалось еще аж три этажа. Увы, это уже не сегодня, и так руки еле сгибаются. Покончив с уборкой, мы засели на кухне, ведь пора было обедать. Я решила опробовать пару новых рецептов из той книги и приготовила жульен с курицей и сливочный суп. Что ж, хоть и получилось с первого раза, но соли я слегка переборщила. Но горбун был рад и тому и умял всё, не успела я и за стол сесть. Когда на часах было около пяти вечера, я решила не искушать судьбу и почитать какую-нибудь из сказок братьев Грим. Взяв свои «учебники» и тетрадь, я направилась в своеобразный читательский зал под самой крышей замка. Там находилась небольшая гостиная, где можно было присесть за столом в окружении книг. Что я и сделала. Страница за страницей, я читала вслух сказку о спящей красавице, которая была в оригинале сравнима со сценарием для фильма ужасов. Пару слов пришлось записать, чтобы потом спросить у Графа их значение, а так текст был вполне ясен. — И чего я вчера так тупила? — Я закрыла книгу. — Итак, чистоту навели, рецепты нашли, книгу прочла, теперь надо идти готовить. Глядишь, еще успею поспать немного. А на кухне уже вовсю крутился горбун. Он решил помочь мне с тестом, ведь и на штрудель и на мясо должно было уйти около трех часов. Мы работали, не покладая рук, сменяя друг друга, перебегая от мяса к тесту и наоборот. Когда на часах стукнуло 9, мясо только было отправлено в духовку, а штрудель ждал своей очереди. Беда только, что всё должно было быть горячим до ужина, поэтому мы не спешили с запеканием ни одного, ни второго. — Фух! Спасибо вам огромное, господин Куколь! Без вас я бы ни за что не справилась одна. — Горбун улыбнулся и укоризненно покачал головой. — Да, я дура, что ляпнула такое, не подумав, больше такого не повторится. — Я глянула в окно, где солнце уже скрылось за горизонтом. — Куколь, вы поставите тогда штрудель сами в духовку? А то мне уже на урок надо бежать, хорошо? Слуга кивнул и подтолкнул меня к двери. « А теперь веди себя так, будто в тебе куча сил и нет эмоций» думала я, стоя у дверей в зал. Вот двери раскрылись, и мне пришлось шагать вперед. — Добрый вечер, Ваше Сиятельство. — Произнесла я и огляделась. «Да, вот что с помещением делает влажная уборка!» Мы ведь с Куколем еще раз прошлись здесь, и теперь, с новыми свечами, отполированными зеркалами, всё сверкало как в дни приёмов. Но, похоже, только мне среди присутствующих нравилась эта яркость: Виконт показушно щурился, будто ослеп, а его отец старался не реагировать на такое количество света и просто стоял, облокотившись на подоконник, с опущенными веками. Как только оба услышали, что я вошла в зал, то тут же приняли свои позиции. Герберт молча кивнул в мою сторону и сел за клавесин, а Граф вышел на середину: — Доброе, Аня. Начнем сразу, ибо у нас очень мало времени, ты опоздала. Кстати, можешь назвать причину? «Ага, он явно не в духе» — Задержалась с работой на кухне. — Я встала около Графа и смотрела в пол. — Хочу напомнить, что прислуга должна успевать делать все вовремя, и ты прекрасно помнишь, что с полным заходом солнца ты обязана бросить всё и направиться сюда. Думаешь, у меня нет других дел, на которые я тоже должен тратить уйму времени? — Нет, не думаю. Прошу прощения, это больше не повторится. — Очень хочется верить. Итак, начнем урок! — Граф повернулся к сыну и приказал начать игру. — Повторим, что выучила, и начнем учить следующий танец. — Как скажете. Танцевали мы без особого энтузиазма. Все движения выходили на автомате, на лице мужчины не было ни единой эмоции, что, в принципе, пыталась сделать и я. Закончив вальсировать, мы перешли к изучению менуэта. Дааа, вся культура эпохи барокко смогла уместиться в одном танце. Столько вальяжности, показных движения я еще не видела за раз. Но в целом танец получался очень красивый. Менуэт танцуется с переменой партнёров, что составило небольшое затруднение. Пришлось даже оторвать от клавесина Герберта и подключить к нам. Дальше танец пошёл веселее: Герберт, в отличии от отца, когда встречался со мной взглядом, улыбался своей фирменной улыбкой. Это было очень мило, и мне самой захотелось в ответ улыбаться, строить глазки. Но вскоре нам понадобилась музыка, и Виконту вновь пришлось вернуться на своё место. «Что ж, помечтали, и хватит» Я схватывала все движения на лету, но по большей части в моей голове было не «Сейчас надо поднять плавно руку» или «А теперь поворот», а мысли о том, что сейчас творится в духовке на кухне, и о звонке маме. Надеюсь, Граф не настолько зол, чтобы отказывать мне в исполнении просьбы мамы, а то нехорошо получится. — Всё, — Граф махнул рукой сыну. — Урок окончен, через четверть часа будем ужинать. Встретимся внизу. — И мужчина быстро вышел из зала. Я стояла, слегка ошеломлённая. Мужчина так быстро выбежал, что ветерком повеяло. А Виконт всё сидел за инструментом и потихоньку собирал ноты. — Виконт, простите. — Обратилась я. — Я ж сказал тебе еще тогда, зови Герберт, а то слишком официально. — Хорошо, Герберт, вы не знаете, что сегодня так разозлило Его Сиятельство? — Да сам не знаю. Я встал — он уже такой злюка был. Ну да ничего, ты на него положительно влияешь, сейчас моментально отойдёт. — Я влияю? — Ну не я же! — Виконт постучал нотами по инструменту, сложив из них стопочку. — Он, когда о тебе не знал, такой угрюмый ходил, мне кажется, даже вампиров бы своим видом в гроб загнал, а когда тебя нашёл, то его будто подменили. — Правда? — А смысл мне врать, это же видно! Он за каждым твоим шагом следит, а вдруг споткнешься. Он за мной так в детстве не наблюдал! — Мне даже показалось, что при этих словах, Виконт слегка погрустнел. — Не надо так говорить, Виконт. Граф ни за что не будет кому-то уделять больше внимания, чем своему сыну. Вы его кровь, его часть души. — Это да. — Герберт кинул грустный взгляд на ночной пейзаж за окном. — Но он никогда не говорил мне, что я ему дорог, что он любит меня. Вот это поистине обидно. Повисло томное молчание. — Ладно, что-то я разоткровенничался, надо идти. — И парень направился в сторону выхода. — Встретимся внизу! И Виконт скрылся за дверью. Надо бы и самой бежать вниз, ведь штрудель должен был быть уже вытащен из духовки, а, следовательно, его надо было нарезать, разложить (и это если не считать, что еще мясо). И я полетела вниз. Но когда я подходила к кухне, то уловила запах гари, а затем увидела дым, валящий из-под нужной двери. — О нет! Только не это!