Почему мы братья?

— Где он? — с порога кричит Ежевика, закрывая дверь в отделение полиции, и упираясь руками в колени, пытаясь восстановить дыхание. Благо, была ночь, и на дороге ему почти не встречались машины, что позволило парню доехать куда быстрее. Он подходит к столу, упираясь в него руками, и хрипло спрашивает: — Где Коршун? — Ежевика, из всего уважения к тебе, я закрою глаза на его косяк. Но впредь следи за ним, иначе будет отбывать наказание, — довольно спокойно отвечает Огнезвезд, откладывая бумажки в сторону, и, поднявшись из-за стола, бросает ключи стоящему напарнику. — Крутобок! Камера семь, веди его сюда! — Я сожалею, Огнезвезд. Смерть отца далась ему тяжело, — медленно выдыхает парень, наконец-то восстановив дыхание, и получает возможность нормально говорить. — Это его не первое свидание здесь, с одинокой камерой. Звездоцап часто приезжал за ним, — мужчина смотрит на Ежевику, слегка нахмурившись, словно вспомнил что-то очень плохое, и покачал головой. — С таким досье он никуда не поступит, но у тебя ещё есть шанс все исправить. Без образования дорога у всех одна. И потом не говори мне, что я не предупреждал тебя, — он подходит к Коршуну, который недовольно рычит, и, взяв его под руку, подводит к Ежевике, снимая наручники. — Следи за ним, Ежевика, как можно пристальнее. — Благодарю, Огнезвезд, — кивает парень и грубо хватает брата под руку, чуть ли не выталкивая из отделения полиции. — Не надо мне лекций, — прерывает его Коршун, замечая, как старший собирается его отчитать, ведь за всю жизнь наслушался всего этого от отца. И всем своим видом показывает, что все слова, сказанные в его адрес, будут проигнорированы. — Просто… иди в машину, — Ежевика делает глубокий вдох, стараясь снять напряжение, и обходит машину, садясь в неё, положив руки на руль. Младший брат садится следом, случайно, а может даже специально, хлопая дверью. И Ежевика тронулся с места, проезжая по пустынной дороге, на которой почти не встречалось машин. Он был погружен в свои мысли, решая, что дальше делать с Коршуном, ведь тот являлся неуправляемым подростком. И парень не мог понять, где отец упустил момент в его воспитании. Возможно, если бы не терзавшие изнутри чувства Ежевики, тот бы и остался жить с ними, и даже бы наладил контакт с братом, но парню ничего не оставалось, как покинуть отцовский дом, бросая Коршуна, тем самым усугубляя ситуацию. — Долго злиться будешь? — Коршун первый нарушает звенящую тишину, которая стала давит на уши. — Сколько понадобится, — бурчит Ежевика, но по голосу слышно, что все он делает наигранно. — Теперь на улицу выгонишь? — продолжал допрос младший, словно не хотел вновь погружаться в эту тишину, и поэтому задавал столь глупые вопросы. — Если только в лютый холод, — парень приоткрывает окно, и мимолетно осматривает Коршуна, замечая, что тот часто кладет руку в области локтевого сустава. — Что там у тебя? — он берет руку брата, слегка подтянув к себе, и замечая небольшой укол. Чувство тревоги закралось в самое сердце, а в голову полезли совершенно ненужные мысли. Ежевика крепче сжал руку Коршуна, глядя тому в глаза, и забывая, что ведёт машину. — Ты что, наркотики принимаешь? — Идиот, на дорогу смотри! — взвизгнул, на удивления даже для себя, Коршун, резко повернув голову парня. И Ежевика, буквально за секунду, успел повернуть, слыша недовольное бурчание водителя из соседней машины, а после и вовсе прижался к обочине, крепко сжимая руль, и глядя ошарашенно вперед. Ещё буквально пару секунд… Пару секунд, и кто знает, чтобы произошло. — Я посмотрю ты имеешь девять жизней? — Да… То есть нет… — Ежевика покрутил головой, немного придя в себя, и переводя взгляд на Коршуна. — Не путай меня! И лучше объяснись! — он берет руку брата, но тот вырывает её. — Ты давай езжай, — кивнул вперёд парень, упираясь рукой в стекло. И старший послушался, продолжая движение. — Немного… поиграть хотели. Знаешь «Русскую рулетку»? — Ежевика положительно кивает, начиная хмуриться. Ох и не нравится ему все это. — Пистолета не было, взяли шприц. В одном была кровь зараженного болезнью, что-то типа СПИДа или сифилиса, остальные пустые, или с водой. Не помню… — Коршун проводит рукой по уколу, крепко сжимая часть кожи. Он выжидает паузу, которая была слишком мучительная для Ежевики. Но тот терпеливо ждал. — Мне досталась вода. Но было весело, — и тут же Коршун получает по голове от старшего брата, который в тот час же хватает его за ухо. — Детство в заднице заиграло? Коршун, ещё подобная игра, и я лично накачаю тебя зараженной кровью! — чуть ли не рычит Ежевика, отпуская брата, и, не дав тому и слова вставить, резко тормозит. — Твою мать, Ежевика! — зло выкрикивает Коршун, но больше от поступившей боли, прикладывая руку к разбитому носу. — Какого черта ты творишь? Парень лишь молча смотрит сначала на свой дом, а после поворачивает голову брата к себе, который тихо шипел от боли, не в силах опустить руки, и пытаясь вновь прикоснуться к носу. Ежевика лишь берет кусок рубашки на запястье, и прикладывает к носу Коршуна, не спеша вытирая кровь. — Будем считать, что это был небольшой урок. Парень демонстрантивно отстегивает ремень, словно пытаясь показать брату, что если бы он сделал тоже самое, то избежал бы этой участи, и выходит из машины, обходя, и помогая Коршуну дойти до дома, который пытался что-то тихо фырчать в его сторону.