Почему мы братья?

С тех пор, как Коршун стал жить у Ежевики, а тот в своё время стал полноценным опекуном собственного брата, прошло не мало времени. Старший и представить не мог, что за такой короткий срок он приедет десять раз в школу и три раза в отделении полиции, а также младший часто не ночевал дома, и все упреки в свою очередь полностью игнорировал. Ежевика все чаще понимал, что пропасть между ними растёт, и достигнуть Коршуна ему становится все труднее, любые шансы сводятся к нулю, а сердце лишь безжалостно ноет, ведь желаемое никак не заполучить. — Удачи в школе, — парень смотрит на брата, который вновь вырядился словно Эмо-суицидница. Коршун лишь кивает, покидая машину с привычным хлопком. Он стал настолько обыденным, что если младший не хлопает дверьми, Ежевика моментально начинает нервничать. Парень последовал в школу, где поднялся на второй этаж и зашёл в кабинет биологии и химии. Единственный урок, который Коршун в прямом смысле слова любил, а его преподаватель был на вес золота. Кленовница знала своё дело. — Коршун! — рядом с ним плюхнулся Снегоухий, слегка толкнув в плечо. — В последнее время ты стал много думать. Что-то случилось? — Брат. — только и ответил парень, ломая в руках карандаш и бросая на парту. — Словно назойливая муха везде преследует и приезжает по первому вызову. — Мм, я знаю, что тебя взбодрит, — друг широко улыбается, доставая учебник. — После второго, на нашем месте, м? Мы могли бы и сейчас, но ты же так обожаешь Кленовницу… — Заткнись, или я тебе этот карандаш между глаз вставлю! — шипит недовольно Коршун, угрожая половинкой карандаша. Снегоухий любил подколоть его на эту тему, ведь биология и химия были единственными уроками, где Коршуну не было равных. Вместе со звонком в класс зашла Кленовница, не спеша постукивая каблуками по полу прошла к своему столу, положив журнал. Все мигом замерли, спрятав все ненужное и устремили свой взор на неё. Да начнётся урок. Все это время Коршун скучающе смотрел в окно, иногда раздражаясь тупости своих одноклассников, пока благоверный звонок не спасает его от попытки заснуть или начать вновь думать о старшем брате. — Коршун, идем! Парень моментально собирает свои вещи, выбегая из кабинета, а следом они вместе со Снегоухим бегут прочь из школы, где их встречают Когтегрив, Ветерок, Искра, Львиносвет и Пестроцветик. — На то же место? — лукаво спрашивает Ветерок, оглядывая свою компанию. И те положительно кивают, выдвигаясь в путь. Ребята без умолку говорили на разные темы, не успев даже толком отойти от школы, да и, в прочем, идти далеко не надо было. Недалеко от школы находился заброшенный дом, в который и направлялась компания, называя его «своим местом». — Сколько себя помню, ещё ни разу не менялось, — шутливо говорит Когтегрив и роняет дощечку, которая эхом отзывается в заброшке. — Но жаль, все дети в школах, я был бы не против сыграть привидение. — Помнится прошлый раз ты неудачно упал и сломал руку, — Искра толкает его в бок, повернувшись лицом к остальным ребятам. — Вспомни Коршуна, — смеётся Снегоухий, украдкой глядя на друга. — Кажется тогда приехал Звездоцап, верно? Коршун в ответ недовольно шикает, лишь об одном упоминании отца, и они все вместе поднимаются по скрипучей лестнице наверх, где заходят в комнату. Парень садится на привычное место, пнув пустую бутылку из-под стола, и бросив рюкзак рядом. Не прошло и десяти минут, как в кармане раздаётся телефонный звонок. — Слушаю! — отвечает Коршун, даже не посмотрев, кто позвонил. — Коршун, я тебя скоро под домашний арест посажу! — шипит недовольно Ежевика, готовый словно вымесить всю свою злость на несчастном мобильнике. — Ты почему не в школе? — Не звони сюда больше, — рычит недовольно брат, сбрасывая и выключая телефон. Он пришёл сюда отдохнуть, он сделает это без помощи своего надоедливого старшего брата.

***

— Ты не пробовал говорить с ним? — спрашивает Рыжинка, допивая уже остывший кофе, сморщив нос. — Он меня не слушает, ни под каким предлогом, — тяжело вздыхает Ежевика, глядя в окно на ночной город. — Бывает, когда ведёт себя чересчур спокойно, но это такие редкие моменты, что я даже не припомню их. — Будешь и дальше пытаться? — Не думаю, — парень переводит взгляд на сестру и та все понимает с полуслова, положительно кивая головой, тем самым одобряя его решение. — Спасибо, Рыжинка, что приехала. Ещё увидимся! Ежевика кладет небольшую купюру внутрь меню и покидает кафе, вдыхая ночной воздух. Он шёл к этому решению несколько месяцев, и долго взвешивал все «За» и «Против», хоть и сердце болело от принятого решения, но парень надеялся, что сегодня Коршун будет дома и он повременит. Но, его мечтам не суждено было сбыться, так как пришедшая СМС лишь ещё больше огорчила Ежевику, нежели разозлила. «Приезжай в „Ночую Бабочку“ и забери его, иначе его заберет мой отец на свидание к камере, 15 суток. Белка.» Он садится в машину и едет в пункт назначения, в этот злосчастный клуб, в который мог провести его один человек — Ветерок. Совершеннолетний подросток, на которого наплевал отец и нет управы со стороны матери. Они нашли в друг друге лучших друзей, и Ежевику это злило ещё больше. Внутри клуба играла громкая музыка, все танцевали, и парень пытался найти в этом полумраке Коршуна. — Ежевика! — Белка резко хватает бывшего за руку, потянув за собой и приводя к барной стойке, за которой спал его младший брат. — Твоё счастье, что я нашла его. И тебе лучше не знать, что он здесь вытворял. Ему нельзя пить, Ежевика. Все его выходки отражаются не только на нем, но и на всей твоей семье, — девушка пыталась перекричать музыку, чтобы все её слова были услышаны. — Спасибо, Белка. — тяжело вздыхает парень, взяв Коршуна на руки, и направился к выходу из клуба, где посадил его в машину, а затем сел следом, ударяя руками по рулю. — Что я делаю не так, отец? Почему ты составил его на меня? Я и так натерпелся тем, что влюбился, за что такое наказание?.. Ежевика закрывает лицо руками, чувствуя, как сердце болезненно сжалось, отдаваясь новой болью. Немного успокоившись и, пристегнув Коршуна, парень направился домой. Всю дорогу он думал над принятым решение, от которого теперь не откажется. Лучше так, чем никак. К приезду домой Коршун проснулся, в полусонном состоянии позволяя старшему помочь дойти до дома, а после Ежевика выплеснул на него стакан воды, приводя полностью в чувства. — Эмо-вид, резкие фразы, прогулы, непослушание… Я готов простить это, но то, что ты в 16 выпиваешь — нет, — Ежевика смотрит на брата, который поднялся с дивана. — Я стараюсь для тебя, для нас, но что получаю взамен? — Перестань! — недовольно хмыкнул Коршун. — Я имею право делать то, что пожелаю. Ты мне не указ. Никто мне не указ! — он собирается уйти, но Ежевика хватает его за руку, намекая, что разговор не закончен. — Ежевика, хватит! — Коршун! — неожиданно даже для себя кричит парень, отталкивая брата чуть вперёд, ведь был сыт по горло поведение брата. — Лучше бы ты вообще не рождался! Самое страшное, что может услышать ребёнок любого возраста. «Лучше бы ты не рождался!» — эта фраза эхом отразилась в голове Коршуна, заставляя того невольно дрогнуть, прижав руку к себе. Никто и никогда не говорил ему такое, и эти слова острее любого лезвия ударили по самому больному, заставляя повторно дрогнуть с новым ударом сердца. — Просто… иди в комнату! — рычит Ежевика, указывая на дверь. И Коршун повинуется, не спеша поднимаясь по лестнице, и также тихо закрывая дверь. — Чёрт! — парень ударяет в журнальный столик, садясь на диван и прокладывая руки к голове. Хотелось кричать, но Ежевика лишь подавил в себе это. Он так любил, что ранил самого близкого ему человека. В груди было слишком больно, а в голове метались мысли между «стоит извиниться» и «он заслужил». Ежевика так любил своего брата, что прощал все, и Коршун этим пользовался. Как итог: парень эмоционально выгорел, выкрикнув совсем не то, что хотел. Ежевика перенял бизнес отца, и чем чаще он покидал рабочее место, тем быстрее мог опустить компанию на самое дно, уйдя в банкротство. Отец слишком долго шёл к этому, и парень не мог позволить его трудам уйти напрасно. Было сложно осознавать тот момент, что Коршун далеко от него и Ежевика никогда не станет ближе. Младший брат никогда не поставит брата во что-то большее, и никогда не позволит управлять собой, хотя, старший даже никогда не думал об этом. И Ежевика решил, что это решение единственно-правильное. Хоть сердце и кричало: «Стой! Одумайся! Дай шанс, ты же любишь!» Хоть в груди и защемило от принятого решения. Хоть и было ужасно больно. Но парень не видел другого выхода. Коршун не хочет стараться — Ежевика не будет продолжать. «Решено!» Парень поднимается с дивана, глядя на комнату брата, вновь прокуричивая в голове принятое решение: отказ от опекунства, тем самым подписав прямую дорогу Коршуну в детский дом.