Почему мы братья?

Ранее холодное утро встретило Коршуна, и тот повернулся на другой бок, постучав по тумбочке рукой, чтобы найти телефон. — Мм…? — он сонно приподнимает голову, пытаясь рассмотреть цифры, а после резко скидывает с себя одеяло. — Твою мать! Я проспал! Бросив мобильник на кровать, парень поднимается с кровати, но умудряется упасть, и, поднявшись, словно ничего и не было, направляется в сторону двери, которая «вовремя» открывается с другой стороны. — Коршун? — Ежевика моментально подлетает к брату, приподнимая с пола. — Ежевика, ты чудовище! — рычит парень, прикладывая руки к носу, и шипит от боли. — У тебя же каникулы, чего ты не спишь? — вздыхает виновато он, осматривая поврежденную часть тела, а после снимает пластырь. — Каникулы? — Коршун, словно забывая про нос, смотрит на старшего, мысленно прокручивая полученную информацию, а после просто опускает руки, закрывая глаза, тем самым заставляя Ежевику держать его крепче. — Чудесно… Ежевика молча поднимает младшего брата, посадив на кровать, а после снимает пластырь везде, где он был, осматривая. В принципе, Коршун выглядел неплохо: на лице лишь сильно выделялся побитый нос, и несколько синяков в области щеки. Парень достал из аптечки пластырь и наклеил на нос брата, и несколько штук на шею. — Ты сегодня сильно загадочный, — нарушает тишину Коршун, поднимаясь с кровати, и скидывая с себя вчерашние джинсы, в которых было некомфортно спать всю ночь. — Я хотел… съездить в магазин, — Ежевика шумно выдыхает, осматривая брата со спины, и глядя на изгиб, который хорошенько выделялся, когда тот старался стоять с прямой осанкой. — Не хочешь со мной? — Дай угадаю: ты хочешь одеть меня? — парень открывает дверцу шкафа, поставив руки в бока. Старший же отвечает положительно, нервно сжав в руках кусочек ватки. — В прочем, почему бы и нет. — Тогда я буду ждать тебя внизу, — Ежевика поднимается, в то время, как Коршун выбирает между двумя майками, подойдя к зеркалу, и выходит из комнаты, прижимаясь к двери спиной, тихо вздохнув. — Словно издевается… Коршун же не заставил себя долго ждать, и вышел из комнаты буквально через пару минут, с привычным хлопком, спускаясь к старшему брату, начиная одеваться. — Эй, перестань! — он резко делает шаг назад, но Ежевика успевает накинуть на его шею шарф, притянув к себе, на мгновение оказавшись с Коршуном слишком близко, но вовремя очнулся, плотнее завязывая шарф. — Что ты делаешь? — Долгожданный снег выпал, в окно смотри чаще, — улыбается старший, ведь и правда был рад, что хотя бы в середине декабря, наконец-то, появился снег и температура упала до минус восьми, принося белоснежную зиму. Ответ Коршуна утонул в его же непонятном бормотании, и он первый покидает дом, умудряясь поскользнуться на лестнице, красиво упав. Сзади раздался громкий, даже без тени стыда, смех Ежевики, который, закрыв дверь, подошёл к младшему, помогая подняться, но тот лишь тихо фыркнул, отталкивая брата от себя, и стараясь не спеша дойти до машины. — Не смей никогда смеяться надо мной! — бурчит Коршун, ударяя брата в плечо, когда тот садится следом. — Зато ты лучше запомнишь, что мои лестницы зимой уж больно скользкие, — усмехается Ежевика, начиная движение. Снег хлопьями ложился на землю, создавая уютную атмосферу. Ни холодно, но и ни тепло, что-то среднее. Братья доехали до магазина, и Ежевика припарковался на свободном месте, выходя. Несколько снежинок упало на голову, и он обернулся, глядя на Коршуна: робкие и осторожные движения, боясь вновь упасть, и белоснежные снежинки, которые не собирались таять в его волосах, создавая эффект белых цветов. Это было не только красиво, но и мило, и Ежевика подошёл к младшему брату, который, спустя пару шагов, вновь поскользнулся. — Что за напасть! — рычит Коршун, когда старший хватает его в области талии, не давая упасть. — Просто кто-то не умеет ходить, — смеётся Ежевика и спешит зайти быстрее в магазин, закрывая дверь, в стекло которого попадает снежок. Проходя между стеллажей, рассматривая различного вида одежду, парень что-то клал сверху уже набранной, отчего Коршун недовольно бурчал, словно ребёнок. Положив ещё одну кофту, Ежевика решил остановиться пока на этом, отправляя брата в примерочную, а сам устроился на мягком диване. Фирменные магазины — и подход к покупателям другой. — Иду в бизнес, — Коршун открывает ширму, ехидно улыбаясь, став слегка боком и сложив руки на груди. — Неплохо, — задумчиво отвечает парень, отправляя того обратно. И Коршун деловито уходит обратно в примерочную, выходя уже в другом наряде, который вызвал у брата смех, и младший, тихо шипя, вновь прячется за ширмой. За этот короткий промежуток Коршун успел перемерить ни один десяток одежды, под конец уже устав от всего этого, и желая поскорее закончить. И, когда он вышел в последний раз, немного посидев в примерочной, то заметил задремавшего Ежевику. — Эй, спать потом будешь! — младший ударяет его по щекам, заставляя очнуться и посмотреть на себя. — Нет, убери это, что за готика опять? — Ежевика отмахивается, отправляя того переодеваться. — Я на кассу, догоняй, — и с этими словами он последовал в кассово-расчетный узел. — И кстати, — он смотрит на Коршуна, когда они уже оказываются в машине. — Сегодня ты будешь весь день один, я приеду вечером, после работы. — Сегодня выходной, — напомнил ему младший, явно чего-то не понимая. — В бизнесе нет выходных, — отвечает Ежевика, тем самым намекая, что не собирается вдаваться в подробности.

***

— Мм? — Коршун закрывает дверцу холодильника, мимолетно глядя на время, когда раздаётся звонок в дверь. — Час ночи, я не жду гостей. Он оставляет покусанную морковь на столе, открывая входную дверь, замечая Белку с Ежевикой, которые вели его в замешательство. — Твой брат перебрал чутка с алкоголем, — девушка передаёт парня Коршуну, тяжело выдыхая. — И он ужасно тяжёлый. Уголек бросил нас на пол пути, не соизволив даже помочь. — Что…? — младший придерживает Ежевику, который слегка обнимает его. — Он не сказал? — Белка приподнимает бровку, указывая на парня. — У нас был корпоратив, и мы немного, а кто-то даже много, выпили. Коршун, я не хочу вдаваться в подробности. Остальное за тобой, — она закрывает за собой дверь, уходя. — Что за напасть-то такая? — ворчит Коршун, помогая брату подняться по лестнице, и устремился в его комнату. — Ты тако-ой милый, — резко говорит Ежевика, потрепав младшего за щеку, слегка улыбаясь. Хотя, улыбка с его лица до сих пор не сходила, и, на мгновение, могло показаться, словно парень только что проснулся. — Убрал руки! — он открывает дверь, заводя старшего внутрь, который убирает руку с шеи Коршуна, и делает несколько кривых шагов, снимая пиджак и галстук, расстегнув пару пуговиц на рубашке. — Давай, недопьяница, ложись спать! — Какое… спать? — Ежевика удивленно хлопает глазами, не позволяя парню до себя дотронуться. — Я трезв, как стек… лышко! — Почему я должен возиться с тобой? Разве не должно быть наоборот? — шипит Коршун, взяв парня в области плеч, но тот оказался достаточно силён, не собираясь сдвигаться с места. — Эй, Коршун… — томно выдохнул Ежевика, резко двинув на младшего и прижав к стене. — Ты очень много говоришь… — Какого черта? — парень в панике смотрит куда-то в сторону, упираясь руками в старшего брата, не до конца понимая его намерения. — Перестань шутить — это не смешно. — Шутка? — Ежевика крепче сжимает рубашку брата, моментально запустив под неё руку, трогая его в определённых местах. — Не дыши на меня! — Коршун преподносит ещё пару попыток оттолкнуть, но страх и непонимание сбивает с толку, делая беспомощным. — Что… Не трогай! — он уже в панике пытается выскользнуть из «объятий» брата, но тот лишь проводит пальцами по изгибу спины, обнимая, прижав к себе. — Ты такой непослушный, Коршун, — глупо хихикнул Ежевика, положив руку на сокровенное место, слегка сжав. — И такой беспомощный, когда теряешься. Коршун же пытался утешить себя, и моментами оправдать действия брата, мысленно повторяя: «Он пьян», хоть и искал скрытый подтекст, чувствуя себя ужасно мерзко, ведь, почему-то, именно сейчас он не может дать отпор Ежевике. Или не хочет? — Ты такой тёплый и… мягкий, — Ежевика смотрит прямо в глаза Коршуну, словно вся эта ситуация его веселила, а тот лишь закрывает ему рот рукой, приговаривая: «Не дыши в мою сторону!», пытаясь вновь вырваться. Старший же усмехается, теснее вдавливая брата в стену, тем самым отрезая путь к побегу, и, подцепив пуговицу на его джинсах, запускает руку внутрь, ничего не стыдясь, словно изучая, и чувствует, как мелкая дрожь пронзает тело Коршуна, который чувствует легкое возбуждение, и он, опустив слегка руки, крепко сжимает рубашку Ежевики, утыкаясь в его грудь. — Ненавижу тебя… Ежевика же не спеша садится с ним на пол, для большего удобства, и явно не собирался останавливаться на начатом, проводя пальцами по всему основанию, охватывая рукой, в то время, как Коршун стал учащенно дышать, не желая смотреть старшему в глаза. Стыдно и хорошо одновременно, что сложно оставить внутри себя одно чувство, и заглушить другое. — Посмотрите-ка на него… — шепчет довольно Ежевика в самое ухо, делая характерные движения рукой, и приобнимая второй. — Ты пьян… пьян… — отвечает Коршун, прикусывая губу и стыдясь собственного тела, которое так поддается чужим ласкам. Брат же, наоборот, вошёл во вкус, прижимая парня к себе и не переставая делать столь похотливые движения рукой, не думая замедляться или останавливаться, чувствуя, как с каждым разом Коршуна пронзает лёгкая дрожь, а его дыхание становится тихим и частым, что не позволяет говорить лишнего. — Откусишь губу себе, — не громко говорит Ежевика, словно констатирует видимый факт, и Коршун в тот час же кусает её сильнее. — Мм, Коршун… Младший же чувствует приятно-тянущее внизу чувство, и недовольно хныкает, прерывисто вдохнув, испытывая помимо этого и чувство стыда, что позволил брату делать столь непристойные вещи. — Ну же, давай, — с некой нежностью попросил Ежевика, поднимая голову Коршуна и проводя по его слегка кровоточивой губе пальцем, а тот лишь отвернулся, крепче сжав плечи брата, и, слегка выгнувшись в спине, томно выдохнул. — Умница… — старший утыкается носом ему в шею, чувствуя резкую усталость, и засыпает. — Какой позор… — Коршун закрывает лицо руками, совершенно не понимая, как такое могло произойти, да и зачем его тело ответило на ласки парня, который приходился ему братом. И самое постыдное было то, что ему с ним жить ещё примерно год, а как, после такого, смотреть ему в глаза? Парень даёт себе ещё время придти в себя от пережитого удовольствия и лёгкого шока, а после аккуратно кладет Ежевику к стенке, поднимаясь и приводя себя в порядок, берет несколько салфеток, вытирая руку брата, которого спустя пару минут возвращает на кровать, а сам тихо покидает комнату, не желая больше оставаться рядом с ним наедине.