Штольман и медиум

- М-да, ну и дыра, - раздраженно-капризно протянула изящная брюнетка. Штольман же молча оглядывал город, параллельно разминая тело после многочасового сидения в автомобильном кресле. - Яков, да что с тобой? – возмутилась она. – Ты как воды в рот набрал. Хорошо, если десяток слов за всю дорогу сказал. Я, между прочим, тебя в качестве хорошей компании брала. Не ожидала, что ты чуть ли не всю дорогу проспишь, пока я за рулем буду. - Ты знаешь, что я не хотел ехать, - это была ложь, но Штольман решил поставить на место свою спутницу. – И вообще, Нина, хватит скандалить. Пошли устраиваться в гостиницу. Спустя десять минут они вошли в свой двухкомнатный полулюкс. Центральная гостиница Затонска явно недавно прошла процесс реновации и выглядела весьма достойно. Бросив сумку на пол, Штольман вышел на балкон. Затонск выглядел типичным провинциальным городком – небогатым, в меру ухоженным и сонным. Возможно, большую часть года здесь с ума можно было сойти со скуки, но сейчас он утопал в зелени, и это добавляло ему серьезную долю обаяния. Нина тихо подошла сзади, всем телом прижалась к нему, а ее руки забрались Якову под футболку. - Чем займемся, господин следователь? Какие у вас будут предложения? – мурлыкающе сказала она. - Я бы не отказался от кофе, - резковато ответил Яков, высвободился из ее объятий и вернулся в гостиную. Нина проводила его мрачным взглядом. Она не понимала, что происходит, не понимала, что со Штольманом, но сейчас ей было не до капризов любовника. Она постаралась принять бодрый вид, ничем не показывая, что эта резкость её задела, и пошла за ним. - Хорошо, - лучезарно улыбаясь, сказала она. – Я переоденусь и пойдем попьем кофе. Учитывая, что встать пришлось ни свет, ни заря, он действительно не помешает. В этот момент ее мобильный телефон зазвонил. После короткого разговора она вновь обратилась к Штольману. - Извини, дорогой, но кофе тебе придется пить одному. Дела. Следующие пятнадцать минут она перемещалась по гостиничному номеру, переодеваясь, освежая и так прекрасно выглядевший макияж, перекладывая вещи из одной дамской сумочки в другую. Яков все это время продолжал практически неподвижно сидеть в кресле, погруженный в свои мысли. Наконец, собравшаяся Нина подошла к нему, наклонилась, крепко поцеловала в щеку и сказала: - Не скучай, дорогой. Я вернусь через пару часов. Стоило ей выйти за дверь, как Штольман встал, стер след от помады на щеке и тоже покинул номер. Через десять минут он сидел на террасе уличного кафе, где, по мнению портье, варили лучший кофе в городе. Он сидел с чашкой кофе, и в его голове крутилась только одна мысль: «Идиот, зачем было сюда приезжать?». Он ругал себя и одновременно осознавал, что никакая сила не удержала бы его от этой поездки. На календаре было начало августа. Та ночь, ночь, когда Анна Миронова одним махом разрушила их начавшиеся отношения, была в конце июня. Прошло больше месяца, а Штольман так и не пришел в себя. После того, как отошло первое потрясение, Штольман постарался взглянуть на произошедшее с юмором. Вот и первая демонстративная отставка – видимо, старость приближается. Он делал вид, что ничего особенного не случилось, хотя на службе, разумеется, стал объектом подколок. Зато Дорошенко заработал себе новые очки, как человек, разбирающийся в непостижимой женской натуре. Яков делал вид, что ничего страшного не произошло, и даже не перед сослуживцами. В первую очередь он демонстрировал это сам себе. Ходил как обычно на службу, занимался привычными делами и старательно не думал об этой взбалмошной Мироновой. И у него это вполне получалось целую неделю. А через неделю она ему приснилась - она просто смотрела на него и улыбалась. И еще через два дня. А потом еще и еще. Успешно держа под контролем свое сознание, Яков оказался бессилен перед своим подсознанием. Он стал постоянно мрачен, рычал на коллег и еще жестче обычного разговаривал с фигурантами своих дел. Не вылезал из спортзала, физически изматывая себя до предела в надежде, что Анна перестанет к нему приходить ночами. Разумеется, это не помогало. Пару недель назад он, наконец, признался себе, что ему нужно увидеть ее снова. Но это было невозможно. В ту ночь, когда она выгнала его из своего дома, он очень внимательно посмотрел ей в глаза. Когда она сказала слово «никогда», в ее глазах была абсолютная убежденность. Штольман слишком давно работал следователем и мгновенно распознавал искренность и лживость. Анна имела в виду именно то, что сказала. Она не играла, не притворялась и не лгала. Приходить к ней в надежде все вернуть было бессмысленно. В тот вечер, пару недель назад, когда он осознал, что каким-то образом едва знакомая и нежелающая его видеть женщина просто вросла в него и сама того не зная, выворачивает теперь его душу наизнанку, Штольман сидел у себя дома на кухне и пил коньяк. Выпито было уже не меньше трехсот грамм. В этот момент зазвонил телефон. Звонила Нина Нежинская. Она была самым неподходящим и одновременно самым подходящим человеком для такого звонка. Сплетничавшие о нем коллеги были правы. Штольман действительно предпочитал своенравных независимых красавиц со сложным характером, в народе обычно именуемых стервами. Но в коллекции его женщин Нина Нежинская занимала особое место. Она была квинтэссенцией женского типажа, к которому питал слабость Яков. На этом-то он и обжегся. Нина была крайне успешным и востребованным профессионалом в смутной для Штольмана сфере то ли связей с общественностью, то ли лоббизма. По сути, его пассия занималась решением деликатных проблем для высокопоставленных и чрезвычайно состоятельных господ. За очень большие гонорары. Они были вместе больше года, что было рекордом длительности отношений для Штольмана. Им было хорошо вместе. Нежинская питала к нему совершенно откровенную слабость, что дополнительно щекотало его самолюбие, поскольку ее эгоцентричность, холодность и склонность использовать людей были написаны у нее на лбу. Но он недооценил беспринципности Нины. Однажды она обратилась к нему с просьбой узнать некую конфиденциальную информацию. В этом не было ничего особенного. Это было у них не в первый раз. А формирование сети взаимных – местами на грани законности – услуг является частью работы любого хорошего полицейского. Он тогда помог Нине. Но вскоре осознал, что полученная от него информация помогла побегу заграницу объявленному в розыск банкиру. Да, это была только часть общей схемы, придуманной Ниной, остальные составляющие она добыла в других местах. Но это не имело значения. Штольман разорвал их отношения разом и полностью. Это было более полугода назад. После этого у него была еще пара коротких романов, и только потом он познакомился с Анной. Нина позвонила в момент, когда он сидел на своей кухне, накачиваясь коньяком в надежде забыть Анну. На следующее утро они проснулись в одной постели. Его первым порывом было вновь послать Нину куда подальше, но потом он решил этого не делать. Она была наилучшим вариантом для того, что принято называть «клин клином вышибают», а после ее тогдашнего поступка у Штольмана отсутствовали любые угрызения совести по поводу того, что он не слишком красиво использует женщину. Так что, вот уже две недели между ними возобновились отношения. Яков тяготился ими, но чувствовал, что без них ему будет еще хуже. А с неделю назад Нина попросила его составить ей компанию в небольшой поездке. Сначала Штольман наотрез отказался. Одно дело – короткие секс-свидания, что были между ними сейчас, и совсем другое – провести вместе целые выходные. Но Нина продолжала его уговаривать, а потом, наконец, упомянула название города. Ей было надо ехать в Затонск. Штольман сразу сказал «да». Он сам не знал, зачем едет в родной город Анны. Хотя нет, он врал сам себе и знал это. На сайте салона «Особая связь» появилось объявление, что салон уходит на каникулы на весь август. Яков не знал, как Анна будет проводить свой отпуск, но ему казалось, что она поедет к родителям. Так что за его согласием поехать скрывалась надежда увидеть Анну. А Нина обеспечивала ему легенду, благодаря которой он не будет чувствовать себя уязвимым, если эта встреча случится. Правда, он не ожидал, что длительное времяпрепровождение с Ниной окажется столь раздражающим для него. А ведь прошло всего несколько часов, как они выехали из Москвы. Выходные обещали длиться мучительно долго. Штольман допил кофе, взглянул на часы, которые показали полдень, и решил прогуляться по городу. Он успел сделать буквально несколько шагов по центральной улице города, как вдруг увидел, что на него несется девчонка на роликах. Она явно потеряла контроль над ситуацией и была готова и его сбить, и сама разбиться. Яков успел ее перехватить и, еще не увидев ее лица, которое скрывала бейсболка, он как удар испытал ощущение знакомого тела в руках. А потом он увидел кудрявую косу и невероятной красоты голубые глаза. - Анна Викторовна… - как-то растерянно произнес Яков. - Яков Платонович… - выдохнула Анна. Штольман держал в объятиях девушку, которую потерял больше месяца назад, и чувствовал, как его всего затапливает радость. А потом он увидел, как глаза Анны засияли, а лицо озарила счастливая улыбка.