Штольман и медиум

- У вас впечатляющие возможности, Яков Платонович, - хмуро сказал на следующее утро Коробейников Штольману. - Не берите в голову, Антон Андреевич, - пожал плечами Яков. Они стояли на перроне затонского вокзала, куда Штольман сошел пять минут назад с московского поезда и где его встречал затонский оперативник. Вчера днем, бросив все вещи в гостинице и предупредив Коробейникова, что вернется на следующий день, Штольман сорвался в Москву. Он действительно вернулся, вот только уже в статусе официально командированного следователя. Как ему это все удалось провернуть, добиться необходимых решений руководства и оформить соответствующие бумаги летним воскресным вечером, Коробейников не представлял. Однако факт оставался фактом: следователь Яков Штольман теперь официально участвовал в расследовании и при этом имел особую бумагу из центрального аппарата МВД, которая требовала оказывать ему все возможное содействие. - А если серьезно, Яков Платонович, - вернулся к разговору Антон, когда они сели в машину, - вы же просто не имеете права участвовать в расследовании убийства, поскольку являетесь ключевым свидетелем. - Именно поэтому формально я буду заниматься не убийством Нежинской, а другим делом. - Каким? – полюбопытствовал Коробейников. - Нина занималась специфическим бизнесом, связанным с очень серьезными людьми и очень большими деньгами. Причем постоянно ходила по грани закона и регулярно заходила за нее. В Затонск ее привело что-то крайне важное. Вот как раз расследованием этого крайне важного – и явно криминального – я и буду заниматься. - То есть вы не сомневаетесь, что ее убили из-за профессиональной деятельности? На этот вопрос Штольман просто посмотрел на Коробейникова, и тот понял, что нет, не сомневается. - Яков Платонович, рад, что вы к нам присоединились, - поприветствовал его в своем кабинете начальник Затонского УВД Трегубов. – Для Коробейникова будет очень полезным опытом поработать с вами. Вы уж извините, но мы вас к нему подселим в кабинет. Сейчас август. Оба его сослуживца и соседа по кабинету в отпуск ушли, так что будете работать вдвоем. А учитывая, что дело у вас общее, думаю, это совсем неплохой вариант. - Согласен, Николай Васильевич. Если не возражаете, мы с Антоном Андреевичем приступим к работе. - Антон Андреевич, удалось за эти сутки выяснить, где Нина провела вчерашний день? – спросил Штольман Коробейникова, когда они устроились в их общем теперь кабинете, возле которого вчера Яков сидел на стульчике в коридоре. - Нет, Яков Платонович. Пока ничего неизвестно. - А что с информацией из ее смартфона? Технарям удалось что-нибудь извлечь? - А это еще одна странность. Телефон мы так и не нашли. - Не нашли смартфон Нежинской? Он был ее главным рабочим инструментом, в нем содержалась масса всего важного. Это явно не совпадение, что он пропал. Мы бы с помощью него выяснили и ее последние контакты, и ее местонахождение вчера. А что с камерами видеонаблюдения в гостинице? - В гостинице всего одна камера видеонаблюдения – на входе. Она зафиксировала, что Нежинская вошла в гостиницу в 21:07. В одиночестве. - А что с открыванием двери номера? Входной замок электронный, каждое открывание должно фиксироваться. - Дверь в тот вечер открывали дважды: 21:11 и 01:13. - Значит, убийца поджидал Нину уже в гостинице, видимо, перехватил ее в коридоре и вошел в номер вместе с ней. Либо она ему открыла изнутри спустя какое-то время после возвращения. А дальше было делом техники - убить ее и уложить в постель, инсценировав, как будто она спит. Антон Андреевич, надо проверить по видеозаписи всех, кто выходил из гостиницы после, скажем, 21.20. - Будет сделано, Яков Платонович, - Коробейников неожиданно сам для себя очень быстро принял новую иерархию в их отношениях. Несмотря на всю свою изначальную неприязнь к Штольману, он не мог не видеть, что тот является профессионалом экстра-класса. - Нежинская, скорее всего, была знакома с убийцей, - размышлял вслух Штольман. - Почему вы так думаете? - Она была неробкого десятка и с прекрасной реакцией, в том числе в опасных для себя ситуациях. Если бы он напал на нее в лифте или коридоре, я уверен, она успела бы поднять достаточно шума, чтобы на это обратили внимание. Нет, она сама его впустила в номер. И только оказавшись внутри, убийца начал действовать. А учитывая обстоятельства, скорее всего, это был кто-то, с кем она взаимодействовала в этот день. - Яков Платонович, я тогда займусь видеозаписью, - поднялся из-за стола Коробейников. – Пойду к технарям. - Антон Андреевич, а я хотел бы посмотреть материалы и документы, которые вы собрали за эти сутки. Оставшись в кабинете один, Штольман погрузился в изучение бумаг, оставленных ему затонским опером. Однако незаметно его мысли соскользнули с работы на тему, которая его изводила последние сутки. Анна. За время с их последнего разговора он прошел с десяток стадий в своем отношении к произошедшему: от «да что за детский сад!» до готовности сделать, что угодно только бы заслужить ее прощение. От воспоминания о том, как она расплакалась у него на глазах, как будто кто-то сжимал ему сердце. Поняв, что с головой, заполненной Анной и чувством вины перед ней, заняться документами не получится, Штольман решил переключиться на что-то более деятельное. Он схватился за первое, что под руку попалось. Согласно отчетам экспертов, на туфлях и на платье Нежинской обнаружены пара лепестков роз, причем двух разных сортов, а в сумочке нашелся еще один лепесток – третьего сорта. Это явно указывало, что Нина побывала в месте, где росли многочисленные розы. Учитывая, что на дворе разгар лета, а выращивание роз последние годы стало популярным занятием для многих садоводов, «выстрел» был явно в «воздух». Но сидеть в кабинете Штольман просто не мог. После короткого поиска в Интернете Яков выяснил адрес питомника по выращиванию роз в Затонске и, прихватив фотографии лепестков, отправился туда. Ему повезло, хозяйка питомника оказалась настоящим фанатом своего дела и сходу по лепесткам определила сорта роз, при этом она отметила, что речь идет о весьма редких сортах. Кроме того, она назвала пять адресов в городе, где можно было встретить все три сорта. Шансов, что один из пяти адресов окажется связан с Ниной, было немного, да и работа это была явно для оперативного состава, а не следователя, но Штольман решил проверить все пять адресов, раз уж он за это взялся. Ему повезло. Третий названный адрес оказался небольшим особняком, предназначенном для офиса. Здание со всех сторон окружал небольшой участок, превращенный в садик, у которого до недавнего времени явно был прекрасный садовник, обожавший розы. Садик представлял собой один сплошной розарий, и все это великолепие ныне цвело и благоухало. Был же садовник в прошедшем времени потому, что, похоже, уже некоторое время за садиком явно никто не ухаживал. Давно не стриженная трава была засыпана опавшими лепестками. Особняк выглядел пустым, центральный вход был заперт. Штольман обошел дом. Сзади розовое буйство было еще роскошнее, нежели на лужайке перед входом. Он попробовал открыть заднюю дверь, и она неожиданно поддалась. Следователь тихо вошел в дом. Внутри было пусто, тихо и пыльно. Судя по всему, хозяева покинули особняк несколько недель назад. Штольман переходил из комнаты в комнату. Внезапно он услышал голос. В особняке кто-то был. Он достал пистолет и начал осторожно двигаться в сторону доносившегося разговора. В гулкой пустоте эхо мешало разобрать голоса. Ему пришлось подойти практически вплотную к открытой двери комнаты, откуда слышалась речь, когда ему, наконец, удалось расслышать женский голос, который звучал весьма раздраженно: - Я вас не понимаю! Дайте ну хоть какую-то подсказку. Едва услышав этот голос, Штольмана окатила горячая волна и он, убирая на ходу пистолет, вошел в комнату. - Анна Викторовна, как вы здесь оказались? – весьма грозно спросил он девушку. Та от неожиданности испуганно ойкнула. Затем пришла очередь удивляться Штольману, поскольку Анна оказалась в помещении одна, в то время, как ее речь, явно указывала, что она с кем-то общается. - Яков Платонович… - растерянно произнесла она. - Анна Викторовна, повторяю вопрос. Откуда вы тут? – Штольмана раздирала на части радость от того, что он снова видит ее, и тревога по поводу нахождения девушки в этом месте. Та, однако, весьма быстро взяла себя в руки и опустила на лицо маску ледяной дистанции. - Если хотите знать, меня ваша знакомая сюда привела, - ядовито ответила Анна. - Какая знакомая? – не понял Штольман. Миронова посмотрела на него как на круглого дурака, и до того, наконец, дошло. - Вы вызвали Нину? Зачем? – взвился он. - Никого я не вызывала. Она сама явилась мне. У меня такое бывает. Нечасто, но бывает. Явилась и просто привела сюда. Судя по тому, что вы здесь появились, это неслучайно. - Похоже на то, - пробормотал Штольман. Между ними повисла неловкая пауза, которую, наконец, прервал Яков. - Нежинская вас именно в это помещение привела или просто в дом? - Именно в эту комнату, - подтвердила Анна. Яков оглядел пустое помещение. - Надо вызывать сюда экспертов, пусть ищут следы, - деловито сказал он. - Вы не выглядите убитым горем, - как-то очень спокойно сказала Анна. В ее голосе не было ни осуждения, ни удивления, ни вопроса, просто констатация факта. Штольман оторвался от изучения комнаты. Он подошел к Анне – не вплотную, но близко, и серьезно ответил: - Потому что это на самом деле так. Если вы когда-нибудь захотите, Анна Викторовна, я вам все объясню. Анна качнула головой, одновременно пожав плечами, как бы показывая, что ей все равно, но в ее движениях уже не было той боли, что пронизывала каждый ее жест вчера и что разрывала сердце Штольману последние сутки. Она развернулась и вышла в коридор. Яков тряхнул головой и заставил себя вернуться к осмотру помещения. В этот момент его позвала Анна, причем от ее голоса у Штольмана волосы встали дыбом на загривке, а по спине пробежала ледяная волна. - Яков Платонович… Через мгновение он был в коридоре рядом с Анной. Она странно на него посмотрела и сказала: - Вы чувствуете? Штольман сначала не понял, о чем она говорит, а потом ощутил запах. Нарастающий с каждой секундой запах газа. Он схватил Анну за руку и бросился из дома, только успев крикнув: - Быстро отсюда! Когда они уже были на заднем крыльце, Штольман то ли услышал, то ли почувствовал сзади хлопок. Он рывком бросил Анну на траву и сам упал на нее, прикрывая своим телом. В то же мгновение раздался взрыв. Штольман не знал, сколько он пробыл без сознания. Он очнулся и осознал, что лежит на траве. Анна нависала над ним. Она то обнимала его, то гладила его лицо, то прижималась щекой к его щеке, то целовала его, и бесконечно повторяла его имя: - Яков Платонович… Яков Платонович… Яков Платонович… Он, наконец, нашел в себе силы сделать глубокий вздох и пробормотал: - Все хорошо, Анна Викторовна. Я в порядке. Глаза Анны, осознавшей, что он очнулся, распахнулись и из них хлынули слезы. «Второй раз со вчерашнего дня – и снова из-за меня», - подумал Штольман. Она громко всхлипнула и уткнулась ему в грудь, а у Якова сил хватило только, чтобы одной рукой обнять ее, а другой – теребить растрепавшуюся кудрявую косу. Перед ними пылал особняк, а вдалеке слышались сирены машин экстренных служб.