***
— Сейчас мы вдвоем исполним заключительную часть этого концерта — сонату «Звенящая капель.*» — сказал Эванс, принимая цветы и поворачиваясь к зрителям. Зазвучала музыка. Словно мягкий перестук капель о подоконник. Все зрители, находившиеся в зале, затаили дыхание. На рояле играли вдвоем, начало мелодии положил Эванс, извлекая из клавиш плавную, нежную мелодию. Дальше подключился Малфой, и музыка взлетела быстрыми переливами, а после - вновь замедление темпа. Под конец мелодия играла в четыре руки, и звуки, которые плыли над зрителям, поднимаясь в небо, завораживала. Нежные переливы и перезвоны передавали мелодию двух любящих сердец. И вот прозвучали последние ноты сонаты и концерта.***
POV Люциуса Малфоя Пока звучала эта очаровательная музыка, я не мог без гордости, любви и нежности смотреть из-под полуопущенных ресниц на своего желанного жениха-омегу, ибо сам приложил свою руку к его становлению, занимаясь с ним основами Музыки. Даже нашел ему репетитора, который помог ему закрепить знания и пойти в самостоятельное плавание в мире музыки. Каждый раз, как вспомню один звонок Северуса — отца Гарри, я вздрагиваю. Это было после первого этапа мирового турне, которое завершилось в Италии. Гарри с опухшими и дрожащими пальцами увезла скорая. Я отменил несколько деловых встреч и перенесся порт-ключом к жениху. После обследования и рекомендаций по лечению, омегу отпустили домой, где он ходил словно неприкаянный. Эванс не мог и дня спокойно прожить, если не сыграет хоть одно произведение, а после таких инцидентов играть он не мог несколько дней. Я находился рядом, поддерживая, успокаивая, играя ему на рояле, рассказывая истории из мира Музыки, интересные казусы и прочее. И так на протяжении пяти лет. Он колесил с турне на турне, а я перемещался к нему после очередного попадания в больницу. Я ни разу не допустил мысли о разрыве помолвки из-за проблем, ведь я люблю его, горжусь его успехами, восхищаюсь таким сильным и волевым омегой. Я пообещал ему, что сыграю с ним на заключительном концерте в Америке. И вот, это обещание выполнено. Конец POV***
После выступления оба ехали в лимузине, направляясь в особняк Малфоев, купленный здесь же, в Америке. Сказав молодому водителю-охраннику, Дадли Эвансу, куда ехать, Люциус услышал в ответ: — Вот теперь я верю, что вы, Два Маэстро, действительно вместе по любви. Сказав это, он подмигнул в зеркало заднего вида. — Ох, Дадли, — охнул Гарри, кутаясь в меховую мантию. — Не зря я тебя охранял от этих всех проходимцев. Кстати, когда ваша свадьба? — Не зря. А свадьба уже была, два дня назад, в родовом поместье, после которой у Гарри было ночное выступление во Франции на Эйфелевой башне. У вас был отпуск, вы были в круизе по Европе, — ответил Люциус. — Вчера Гарри получил звание Маэстро, а сегодня у него Итоговый Концерт этого года. У нас даже брачной ночи еще не было. — Мы хотим побыть вдвоем, поэтому ты сейчас отвезешь нас в особняк и можешь гулять неделю, Дадли, — проговорил омега. — Хорошо, Маэстро Эванс-Малфой. А что? Звучит. Все-все, я вас оставляю, — весело сказал Дурсль, видя как Люциус потянулся к губам Гарри, и отгородился перегородкой, которая отделяет водителя и салон лимузина. — Порой Дадл невыносим… — проворчал Гарри. И он бы продолжил, но его заткнули самым действенным способом: поцелуем. Люциус был возбужден весь вечер, а эта перепалка Гарри с его кузеном подлила масла в огонь. Он прижал омегу к сидению и просто нежно поцеловал, смотря ему в глаза. С широко раскрытыми глазами Гарри ответил на его поцелуй, приоткрыв рот. Альфа не преминул воспользоваться приглашением и ворвался в приоткрытый рот языком. Поцелуй стал страстным, властным, настырным и всепоглощающим. Пальцы мужчины путались в черных волосах Эванса. По салону синего лимузина летали бесстыдные стоны двоих известных композиторов — исполнителей. — Гарри… — Люциус… Они прервались, когда почувствовали нехватку кислорода. Оба тяжело дышали, ибо хватали ртом зимний воздух и им было жарко. Альфа стянул с себя меховую мантию, затем снял ее с молодого мужчины. — Гарри, я хочу тебя прямо сейчас, — тихо прошептал Малфой. У Гарри, как-то странно заблестели глаза и он ответил: — Я тоже. — Что ты хочешь, чтобы я сделал с твоим стройным, прекрасным телом? Скажи мне. — Провокатор, но ладно, скажу. Люциус гладил его бедро, словно подбадривал краснеющего омегу. — Я знаю, что это ты был со мной там в зеркальной комнате, когда отец сказал, что пора просвящаться по теме «Мир Секса». Я узнал тебя по твоим глазам и мелодичному, тихому голосу, и хочу, чтобы ты так же долго и со вкусом лизал мой анус, а потом вошел в него сначала по одному и до трех пальцев, а дальше — твой член… — сбивчиво проговорил смущающийся омега. — Ой, мы, кажется, приехали. Оставим это до спальни. Действительно, Дадли подъехал к крыльцу милого трехэтажного особняка. Накинув мантию на плечи, альфа вышел из машины и подал руку Гарри. Эванс принял его помощь, вышел из синего лимузина, опираясь на теплую ладонь и важно прошел в дом. Но прежде чем закрылась дверь им вдогонку пролетело: — Хорошего отдыха, Маэстро! — И столько в этом пожелании было ехидства, что Гарри не сдержался и захихикал. А Люциус прикрыв глаза покачал головой, и ответил молодому человеку: — И вам того же, мистер Эванс.***
Закрыв дверь, Малфой преобразился: загорелись страстью глаза, участилось дыхание. Гарри, заметив изменения, стал быстро снимать с себя остатки одежды, понимая, что если не сделает этого сам, то после эти вещи можно будет только выкинуть, так как они будут порваны самым невообразимым способом. Они даже не стали подниматься в комнату, так как понимали, что не дотерпят. Люциус разделся вслед за мужем, на которого накинулся, как голодный зверь на свое любимое лакомство, о чем само «лакомство» совсем не жалело. Люциус целовал мужа со всей страстью, любовью и нежностью, которые не мог до сих пор проявить во всей красе. Но сейчас можно и даже нужно, ведь его омега достиг своей цели и стал Маэстро, а это значит, что станет чуток меньше поездок по странам с концертами, и будет больше времени для себя. Дойдя до дивана, и, повалив на него Гарри, Люциус начал прокладывать дорожку из поцелуев от губ вниз, по шее, к груди, лаская милые сосочки. Эти маленькие комочки плоти удостоились всего внимания мужчины: их целовали, облизывали, покусывали, перекатывали между пальцами. Все это заставляло выгибаться и стонать омегу и подставляться под новые ласки и желать их все больше и больше. — Люциус… — простонал Эванс, выгибая спину. — Мой Гарри, — проронил альфа, ладонь которого спускалась в низ, мягко проводя по плоскому животу. — Люциу-у-у-ус, — протяжно простонал омега, который только и делал, что раздвигал ноги согнутые в коленях, — я не могу… Возьми меня. — Не сейчас, дорогой мой. Вот наиграюсь с тобой, и только потом войду в твою попку. А сейчас, не мешай мне наслаждаться твоим телом, Гарри. У меня большие планы на эту ночь. — Даже боюсь спрашивать про них, — с придыханием ответил парень. — Вот и не спрашивай. Я все сам сделаю. Просто расслабься, милый, и наслаждайся ласками. И Гарри решил последовать совету мужа.***
Альфа сначала внимательно осмотрел и ощупал все тело с головы до пят, потом еще раз, но уже нежнее и по частям. Аккуратная глубокая пупочная ямочка и темная дорожка волос, что вела к самому любимому месту Малфоя на теле омеги, удостоились особого внимания. Они всегда вгоняли альфу в странный экстаз… При одной мысли, что наконец его чудо уже совсем скоро будет принадлежать ему безраздельно, его член давно поднялся и причинял легкую боль. Проводя своей рукой по его милому животику, Люциус опускался все ниже и ниже. Он ввел один смазанный палец в анус. Смотря Малфою в глаза, Гарри, выгибаясь, громко вскрикнул. Альфа аккуратно растягивал узкое колечко, введя ещё один палец. Спустя какое-то время он потихоньку ввел и третий палец, но уже в скользкую дырочку. В глазах мужчины блеснула серебристая искра. — Кто-то у меня здесь потек? — как кот, промурлыкал альфа, который ускорил и углубил проникновения пальцев. — У кого началась течка, дорогой мой? — У меня. Течки у меня какие-то не регулярные, — скромно ответил омега. — Эта течка просто неожиданная, но с самого утра меня ломало. Я уж думал, что вирус подхватил или простудился. — Ох, ты чудо мое! — воскликнул Люциус, раскрывая анус Эванса еще шире. — Я едва сдерживаю себя… — Не надо сдерживаться, просто войди в меня, — решительно проговорил молодой мужчина. — Все игры можно оставить на потом. — Хорошо, омежка мой, как пожелаешь. Смотря в зеленые очи любимого, Малфой очень медленно начал входить в него, словно боясь причинить боль, но ее не было. Гарри был уже готов принять его. Сделав пару пробных и осторожных толчков, альфе удалось найти его — то самое, чувствительное место и ударить по нему. Омега затрясся в удовольствии и страсти, отдавая себя во власть этого красивого альфы. Гарри уже не сдерживал себя и вовсю стонал от наслаждения, при этом мило краснея. Входя уже всю длину своего органа, Люциус обхватил гордо поднявшийся член мужа и начал двигать рукой по нему, вверх вниз. Через десять минут омега с громким стоном излился в руку Малфоя, сжимая стенками сфинктера альфу, который кончил в глубину ануса Эванса. После бурного оргазма омежка потерял сознание. Но альфе было мало, он ещё не насытился телом любимого омеги. Он вышел из мужа лишь на несколько минут для того, чтобы перенести его в зеркальную спальню. Хоть такая маленькая, но передышка.***
Войдя в комнату, Люциус бережно положил драгоценную ношу на широкую, поистине королевских размеров, постель и вздохнул аромат течки: лимон, пион, хвоя и запах скошенной травы. Гарри, придя в себя, перекатился на живот, выставляя на показ мужу замечательную попку с истекающей и пульсирующей дырочкой. Положив ладони на ягодицы, Малфой развел их в разные стороны и нырнул языком в хлюпающую глубину. — Пожалуйста, глубже… — постанывал Эванс в подушку, высвобождая развратную часть омежьей сущности, которая подталкивала его подчиниться и отдаться Альфе. Если в гостиной Гарри сдерживался, то сейчас в их спальне он отпустил контроль. Альфа зря времени не терял, так как его вожделение в это время достигло пика. К языку в анусе добавился средний палец, нащупавший простату, и юный Эванс вскрикнул от ощущений, которые окружили его с головы до ног. Люциус немедля начал трахать супруга пальцем и языком, доставляя удовольствие не только омеге, но и себе. Вскоре добавился ещё один палец. Так прошло полчаса в пошлых хлюпах и стонах. Эванс уже охрип, но старший маг был не утолим. Протолкнув в такое податливое тело сразу три пальца, блондин продолжил активно ими двигать, больше ради развлечения себя любимого, чем для того, чтобы растянуть омегу. Он и так был очень хорошо растянут. — Гарри, а давай наденем на твой член сдерживающий браслет? — спросил Люциус, тоном, словно о погоде спрашивал. — Он не даст тебе кончить раньше времени, — пояснил он. — Да, — простонал брюнет, переворачиваясь на спину, и продемонстрировал мужу гордо стоящий член. — Хорошо. Смотря на половой орган супруга, Малфой еще больше возбудился. На ощупь, шаря рукой на прикроватной тумбе, альфа все же нашел сдерживающий оргазм золотой браслет и надел его на член омеги. — Стань в колено-локтевую, — прохрипел блондин, облизываясь, словно кот перед миской сметаны. Быстро перекатившись на живот и став в ту позу, в какую ему сказали, Эванс сразу почувствовал, как альфа развел ему ягодицы и у ануса пристроился его член. Несколько раз в растянутый задний проход входила только головка пениса мужа. — Прогнись, Гарри, — властно приказал Малфой. Прогибаясь, омега чувствал, как в него приникает весь половой орган Люциуса. Слегка приподняв Гарри за бедра, Малфой одним резким движением вошел по самое основание, вырвав у мужа вскрик страсти и удовольствия. Дав несколько секунд покоя, альфа сорвался на бешеный ритм с самого начала. Омега даже слово сказать не мог, только громко вскрикивать и стонать, насаживаясь на член мужа. Люциус "магией" снял сдерживающий браслет, затем разрядка была очень бурной и накрыла их обоих с головой. Альфа упал на молодого супруга, придавив его к кровати, связавшись сцепкой.***
Люциус пришел в себя все еще находясь в Гарри, который прибывал в отключке. Одно движение кистью и в руках мужчины оказалась палочка, затем взмах и вокруг лодыжек омеги обвились серебристие ленты и развели ноги шире, а точно такие же ленты обвили руки и развели их в сторону. Омега оказался распят на кровати лицом вниз. — Извини, Гарри, — проговорил Малфой, — Но мне мало двух раз. — Мне тоже мало — прохрипел Эванс, пришедший в себя. Альфа поднял Гарри над кроватью за бедра, подложил под них валик. Теперь омега возлежал с торчащей к верху, очаровательной, попкой. — Развратник, — тихо и нежно прошептал блондин на ухо мужу, обняв его и прижавшись пахом к попке омеги. — Да, но только твой, — ответил брюнет. — Только мой, — прошептал Малфой, начиная ласкать податливое тело, отвечающее на каждое прикосновение и ласку. Когда альфа снова ворвался в его тело, Гарри выгнулся и протяжно застонал, поощряя мужа на продолжение. Он принимал его со всей охотой, реагируя на каждый толчок, каждую ласку. — Еще… Да, так… Оооо, — стонал Гарри. Люциус снял сдерживающий оргазм браслет и стремился исполнить каждую мольбу и желание, срывающиея с губ его истиного омеги. Снова сцепка. — Я Люблю Тебя, Маэстро Гарри Эванс-Малфой! — Страстно воскликнул Малфой на пике своей любви к этому человеку. — Я люблю тебя, Маэстро Люциус Малфой-Эванс, — на грани обморока от сильнейшего оргазма прошептал Гарри.***Конец.***