Truth is boring

      Следующим утром тягостная тишина висела в лаборатории, как густой туман, через который невозможно было пробиться. Да никто и не пытался: Мориарти выбрал тактику тотального игнорирования; Шерлок не предпринимал попыток завлечь разговором Джеффри, у которого хотел узнать больше информации; даже сам Хейс, обычно болтающий без умолку, прятал свое разукрашенное накануне лицо за стопкой медицинской литературы. Каждый явно был занят своими мыслями, и они не были веселыми. Шерлок злился на Джима за вчерашний непонятный конфликт, пытался разобраться в собственных сменяющих друг друга настроениях, периодически косился на согнутую перед ноутбуком спину, безуспешно пытаясь понять, что творится в голове у Мориарти. Джим продолжал молчать, и Шерлок раздражался все больше.       Судя по Хейсу, тот пребывал в не менее мрачных размышлениях то ли об Уолтере, то ли о работе, которая шла в разрез с его моральными принципами. Чувства и совесть американца совершенно не трогали Шерлока, который в привычной для себя эгоистичной манере считал, что хуже всего здесь приходится именно ему. Гнетущая атмосфера лаборатории, похоже, устраивала всех троих.       Только профессор Раух был полон энтузиазма и позитива.       — Молодые люди, почему вы такие грустные? — заявил он с порога, когда пришел к ним как обычно спустя пару часов после начала рабочего дня. — Гектор, с таким засосом грустить просто преступление!       — А я и не грущу, — невозмутимо отозвался Мориарти. — У нас, румын, не принято выставлять напоказ свое счастье, — он так широко улыбнулся, что наверняка свело скулы, и выпучил и без того большие глаза, отчего вид у него на секунду стал совсем чокнутым.       От неожиданности профессор даже отшатнулся и поднял руки в защитном жесте.       — Ладно, я в ваши разборки лезть не собираюсь, — проворчал он, встретив хмурый взгляд Шерлока. — Не дети малые, разберетесь сами. А нам нужно работать!       Но едва он подошел к своему столу, как дверь бесцеремонно отворилась, впуская нескольких военных во главе с Уолтером.       — Всеобщая проверка, профессор Раух. Вам и вашим сотрудникам нужно немедленно проследовать за нами.       Шерлок и Джим неосознанно переглянулись, профессор нахмурился, а Джеффри панически уставился на Уолтера:       — Что случилось?!       — Вчера ночью кто-то проник в запрещенную зону, предварительно отключив камеры. Все сотрудники базы будут допрошены на предмет дезертирства, — безэмоционально проговорил Уолтер, и лицо его ничего не выражало кроме мрачной решимости и намерения выполнить приказ — идеальный вояка.       Джеффри посерел. Этот американец совершенно не умел прятать эмоции. Шерлок даже закатил глаза: сразу было понятно, кто здесь проникал в запрещенную зону. Странно было лишь то, что Уолтер тоже был прекрасно осведомлен о похождениях Джеффри, но всё равно решил проводить допросы.       — Твои люди будут пытать нас? — на Хейса стало жалко смотреть.       — Я не позволю! — вмешался профессор. — Это же варварство и дикость! Мы ученые, а не военные или террористы! Мы хотим сделать мир лучше.       Джеф перевел на него странный взгляд, но промолчал. Возможные пытки, видимо, его заботили больше.       — Никто не собирается применять силу, — нехотя сообщил Уолтер. — До поры до времени. Сыворотка правды, мы за этим здесь. Вот и проверим, как она работает на ваших же подчиненных.       — Нет! — завопил Хейс, вскакивая с места. — Я отказываюсь, уж лучше пусть меня пытают!       — Merde [1], — не удержался Шерлок.       — Джеффри, ты ведешь себя неразумно, — улыбнулся профессор. — Это безболезненно и гуманно.       — Я не стану принимать сыворотку! — категорично повторил Хейс, гордо выпрямляясь. — Я американец, вы не имеете права использовать на мне непроверенные препараты без лицензии и моего согласия.       Уолтер на мгновение прикрыл глаза и сделал знак головой. В то же мгновение к Джеффри бросились двое военных и, быстро скрутив его, усадили за стол.       — Маркус, — Раух по-отечески обратился к Уолтеру по имени и всплеснул руками, — вы же обещали не применять силу!       — А можно получить вперед этого истерика свою дозу, ответить на вопросы и продолжить работать? — раздраженно вклинился Мориарти. — Джеф, тебе же, как и нам, нечего скрывать, так прими сыворотку! Ничего с тобой не случится!       — Она вызывает привыкание, — сердито бросил Джеффри. — Сыворотка — медленный яд, который убьет нас всех! Побочный эффект существует!       — Не говори ерунды, — профессор ласково улыбнулся. — Сыворотка совершенно безвредна.       — Это не так, — Джеффри смотрел на него зло. — Я проводил опыты.       — Скоро мы узнаем, где правда, — заметил один из офицеров.       — Вколите ему уже препарат, — нетерпеливо рыкнул Уолтер. — Я не намерен долго возиться здесь, у меня еще полная база людей, которых нужно проверить.       — А мы, как привилегированная часть общества, идем вперед всех? — усмехнулся Джим.       — Маркус, не делай этого! — Джеффри пораженно уставился на него. — Я же тебе говорил, что это такое! Ты понимаешь, что будет?!       Шерлок нахмурился. Он был согласен с Хейсом, однако, Уолтер явно не собирался прислушиваться к увещеваниям американского врача.       — Молчать! — гаркнул тот, разом свирепея на глазах. — Ты сделаешь, что тебе говорят! По-хорошему. Или будет по-плохому.       На стол уже водрузили небольших размеров кейс с ампулами, запакованные шприцы и перчатки. В дверях замаячила еще одна фигура в белом халате. Эндрю — военный фельдшер из медицинского отсека — молча протиснулся внутрь и, не задавая лишних вопросов, надел перчатки.       — Кто будет первым?       — Я не доверю колоть себя какому-то фельдшеру из Европы! — Джеффри вырвался из рук охранников. — И вам не советую, — кивнул он Шерлоку с Джимом. — Я закончил Калифорнийский университет, работал интерном три года на скорой, потом дежурил на отделении… Ой, да что вы понимаете? — Хейс махнул рукой и, не глядя на вновь прибывшего, взял ампулу. — Это — яд и наркотик, — объявил он спокойно. — И это будет на твоей совести, Марк.       — Будешь болтать после того, как получишь дозу, — мрачно припечатал Уолтер. — Пошевеливайся.       Джеффри посмотрел на него совсем уж жалобно. Шерлок занервничал, понимая, что их с Джимом очередь на подходе.       — Как действует сыворотка? — не удержался он от вопросов, что раньше его совсем не интересовали. — Ты начинаешь вести себя, как пьяный, рассказывая все свои секреты?       — Не знаю, — Джеффри закатал рукав халата и затянул жгут. — Опытов ведь не проводилось ранее — это негуманно, — он послал неожиданный, полный ненависти взгляд Рауху.       Шерлок снова переглянулся с Джимом и словно услышал в голове его голос с обвинительными интонациями. Вчера они и правда наделали много шума, и риск выдать себя сейчас был чрезвычайно велик. Ко всему прочему, Шерлок также понимал, о чем еще думал Джим — выбраться из лаборатории без укола не было ни одного шанса, а потому нужно было попытаться обмануть сыворотку, но, как сделать это, ни один из них не представлял.       Тем временем Джеффри, стиснув зубы, закончил с инъекцией, бросил шприц в урну и откинулся на спинку стула, прикрывая глаза. Уолтер, коротко глянув на профессора и дождавшись разрешающего кивка, медленно приблизился к Хейсу, пододвинул стул и сел напротив.       — Тебя зовут Джеффри Хейс? — задал он первый вопрос.       — Нет, дубина, — Джеф приоткрыл один глаз.       Шерлок, профессор и даже Джим подались вперед. Повисла звенящая тишина.       — Я говорил, он — крыса! — тут же влез один из офицеров Уолтера.       — А я говорил, что военные — идиоты, — Джеффри широко улыбнулся Маркусу. — Меня зовут сладкий мальчик и детка. Что? — он поднял брови. — Ничто не действует мгновенно, Уолтер! Хочешь правды — придется подождать, пока эта дрянь дойдет до моего мозга и изменит его навсегда! — он демонстративно постучал пальцем по лбу.       — Что ты чувствуешь? — полюбопытствовал Джим.       Сам он сейчас явно продолжал судорожно прикидывать варианты, как избежать укола или обойти действие препарата.       — Ничего, на самом деле, — признался Джеффри, рассматривая свои пальцы. — В глазах не двоится, — заметил он. — Можете записывать наблюдения, кстати, это же первый эксперимент в истории. Или все же нет?       Никто не ответил. Уолтер продолжал сверлить его тяжелым взглядом.       — Соври! — потребовал Шерлок.       — Маркус Уолтер — красавчик, каких мало! — неожиданно выдал Джеффри и расхохотался. — А теперь решайте, правду я сказал или нет.       — Хватит веселиться, — процедил Уолтер, резко качнувшись вперед. — У меня такое чувство, что все вы тут занимаетесь бесполезной херней, раз не можете сказать, как точно эта дрянь действует! Профессор Раух!       Тот пожал плечами.       — Мы теоретики, лейтенант-полковник. В момент, когда человек лжет, у него включается «детектор ошибок» — это, совсем примитивно говоря, петля нейронов в коре головного мозга. Сыворотка блокирует эти нейронные связи в мозгу.       — Соврать можно, — вдруг выдал Джеффри, — если натренировать себя под действием сыворотки. Можно же привыкнуть к боли. Думаю, женщины смогут легче научиться этому, ведь они способны долго терпеть боль самой высокой степени во время родов.       — Она действует, — заметил Шерлок, рассматривая его. — Взгляд стал другим, смотрите!       Джеффри насупился, потому что все вокруг уставились на него, беззастенчиво разглядывая.       — Блокирует нейроны… Значит, ты просто физически не можешь говорить ничего, кроме правды, — голос Джима внезапно осип, и он коротко кашлянул. — Потому что мозг становится неспособен выкручиваться, просто не может смоделировать ложь.       — Все верно, — кивнул профессор Раух.       — Довольно, — оборвал Уолтер и приказал Эндрю: — Вколи сыворотку этим двоим, а ты, Хейс, думаю, готов отвечать на вопросы. Твое настоящее имя?       — Джеффри Лиен Хейс, — Джеффри скрестил руки на груди и поднял взгляд на Уолтера.       Шерлок и Джим снова переглянулись, ситуация становилась критической.       — Сколько лет? Род деятельности? — продолжал чеканить один за другим стандартные вопросы Уолтер, Хейс отвечал, а Мориарти заставили закатать рукав рубашки.       Джим хорошо держался, но Шерлок видел едва заметные проявления в его движениях тщательно скрываемой нервозности.       — А кроме как с помощью инъекции препарат ввести нельзя? — вдруг нарочито робко спросил он, когда Эндрю вскрыл упаковку со шприцом.       — Гектор, ты что, боишься уколов? — снисходительно поинтересовался профессор, и Джим тут же мотнул головой.       — Нет, конечно, — но сам побледнел и отвернул голову, состроив страдальческое выражение лица.       — Можно и без инъекции! — неожиданно сообщил Джеффри. — Ведутся разработки. Я не смог понять, что именно они хотят создать, но это точно не шприц!       В этот момент Джиму ввели сыворотку, и Шерлок сам побледнел, наконец в полной мере осознавая, в каком положении они оказались. Правда, Мориарти и тут умудрился разыграть спектакль — он неожиданно для всех рухнул в обморок. Причем, так натурально, что приложился головой об стол и, похоже, по-настоящему вырубился.       — Что за трепетных девиц вы себе набрали, профессор? — выругался Маркус и зыркнул на Шерлока. — Французишка такой же впечатлительный? — Холмс ничего не ответил, и Уолтер вернул свое внимание Хейсу, становясь очень серьезным. — Откуда ты знаешь про разработки?       — Не думаю, что он француз, — заметил между тем Джеффри. — Думаю, он много лет жил в Англии, а еще — он наркоман. Я врач и сразу вижу такое.       Шерлоку в этот момент кололи сыворотку, но все его внимание было приковано к болтливому американцу. Мелькнула мысль, что, если после допроса тот останется жив и Мориарти не убьет его, это сделает Шерлок. Если, конечно, они сами переживут этот вечер.       — С ним мы еще разберемся, — пообещал Уолтер, сжав кулаки и сведя брови к переносице. — Отвечай на вопрос. Откуда ты знаешь про разработки?       — Ты знаешь, откуда, — Джеффри весь сжался, как перед ударом. — Зачем тебе это? Ты ведь должен нас защищать!       — Прежде всего я защищаю интересы американского правительства. И находить предателей — мой долг, — выплюнул Уолтер. — Ты предатель, Джеффри Лиен Хейс?       — Нет! — Джеффри возмущенно посмотрел на него. — А ты? Может, тебе самому стоит вколоть сыворотку? — было видно, как его оскорбил вопрос Уолтера. — Так бывает в фильмах — самый главный поборник правды оказывается главным вруном!       Маркус отреагировал очень быстро — сказывалась военная выправка. Он зарядил Хейсу по лицу, так что голова его резко дернулась в сторону, а сам он покачнулся вместе со стулом.       — Еще хоть одно лишнее слово, — вцепившись ему в волосы, чтобы снова развернуть к себе лицо, жестко проговорил Уолтер и, тут же разжав пальцы, брезгливо вытер руку о брюки.       — И что ты сделаешь? — Джеффри с обидой смотрел на него. — Я не предатель, Маркус, я просто Джеффри, врач и ученый из США.       — Зачем ты тогда все вынюхиваешь? Что за ночные вылазки? Какого черта ты лезешь не в свое дело? — это уже меньше всего походило на допрос, Уолтер искренне недоумевал. — Хочешь воспользоваться сывороткой в своих целях? Украсть формулу? Что?!       — Я просто любопытный! — Джеффри взъерошил волосы. — И еще не такой уж тупой и вижу, что ваш профессор здесь не ради науки! Все продается и покупается, вопрос в том, что именно вы хотите продать! Думаю, есть антидот! — вскрыл он все карты.       — Лейтенант-полковник, не думаю, что всем следует слышать все, что открывается на допросе, — осторожно начал Раух. — Все же мои сотрудники знают больше, чем стоит знать остальным…       В этот момент Эндрю удалось окончательно привести Мориарти в чувства. Тот, кривя нос от ватного тампона с нашатырным спиртом, что-то забормотал и сел, потирая затылок. Уолтер нетерпеливо мотнул головой и приказал:       — Стивен, проводи мистера Дюваля и мистера Ионеску в изолятор. Пусть немного посидят там, подождут своей очереди.       — Сыворотка вызывает привыкание, — повторил мрачно Джеффри. — И неизвестно, какие еще изменения в психике влечет за собой. Она опасна. Не понимаю, как профессор с таким опытом и знаниями продолжает утверждать, что это не так!       — Да что ты понимаешь! — взвился Раух. — Сопливый мальчишка!       Они продолжили разговор на повышенных тонах, но подробности Шерлок уже не слышал. Их с Джимом повели по коридору, и он невольно наблюдал за Мориарти. Тот метался по белым равнодушным стенам беспокойным взглядом, на виске выступила капля пота, он сжимал и разжимал пальцы — наверняка сыворотка начала действовать. Шерлок попытался представить, как он сам выглядит со стороны, но никаких реакций организма не ощущал, словно никакой инъекции не было.       — Ты не сможешь это контролировать, — прокомментировал ситуацию Шерлок, когда их оставили одних и дверь за охраной захлопнулась. — Сыворотка блокирует возможность врать и фантазировать. Смирись. Если они захотят узнать правду о нас, они узнают все.       Шерлок дошел до единственной в комнате кровати и растянулся на ней.       Но Джим смириться был не готов.       — Что вообще такое эта пресловутая правда, Шерлок? — запальчиво проговорил он, принявшись нервно мерить комнату шагами. — То, что ты сам о себе думаешь?       — Правда — есть противоположность лжи, — пафосно сообщил Шерлок. — Ты не сможешь соврать, Джим, ни мне, ни себе, ни военным.       — А если ее нет?! Если я сам не знаю, где правда?! — Мориарти начинал заводиться — его страх быстро перерастал в панику. — Что если под одной правдой, есть еще другая? Какая из этих двух правд правда?! — проорал он и в сердцах пнул ножку кровати.       Его затрясло, он сел и закрыл лицо руками.       — Хватит истерить! — рявкнул Шерлок. — Сейчас мы выясним, какую правду открывает сыворотка. Не знаю, как у тебя, а у меня хватает вопросов, на которые ты вряд ли ответил бы без допинга, — он широко улыбнулся, наблюдая, как перекосилось лицо Джима после этих слов.       — Я могу просто не отвечать, — поджал губы тот. — Ты не станешь угрожать моей жизни или свободе, так что просто не получишь никакого ответа.       — Не стану, — кивнул Шерлок, — но ведь и ты наверняка хочешь поговорить со мной начистоту, задать вопросы, что тебя давно интересуют. Или не хочешь?       Джим только хотел было ответить, но тут же мучительно скривился и упрямо промолчал.       — Брось, Джим, мы спим вместе, — Шерлок раздраженно закатил глаза. — Немного откровенности не помешает!       — Чего ты от меня хочешь? — рыкнул Джим, сдаваясь. — Хорошо, давай, не стесняйся, задавай свои вопросы!       — Иди сюда, — Шерлок примирительно похлопал по кровати. — Можешь спрашивать первый. Убедишься, что я в таком же положении и тоже не могу соврать.       Джим еще какое-то время боролся с собой, но все же спросил:       — Почему ты меня поцеловал? Сейчас, когда мы встретились через три года, а не тогда, когда я этого ждал, — он не сдвинулся с места, насторожившись, замерев и ссутулившись на другой стороне кровати.       — Я не понимал, чего ты ждешь от меня, — пожал плечами Шерлок. — Ты мог ждать и поцелуя, и выстрела, как, впрочем, и я. Почему ты сам не поцеловал в таком случае? — он улыбнулся, наблюдая за тем, как Джим продолжает бесполезную борьбу за ложь.       — Разве это не очевидно? — Мориарти скривился. — Я и так сделал слишком много намеков. Только бы идиот не понял. Впрочем, ты идиот и есть. Заметь, я правда так считаю! — он издевательски усмехнулся.       — Тогда почему я? — Шерлок подтянул колени к подбородку, будто пытался тем самым отгородиться от Джима. — Ты выбрал меня, а не Майкрофта для своей игры, когда я еще не был даже известным детективом. Он ведь больше подходил тебе по уровню, да и общих интересов у вас значительно больше.       — Кому может быть интересно играть с Майкрофтом? С этим брюзгой и занудой? — Джим искренне удивился. — Все банальнее, чем ты думаешь, — он обреченно вздохнул и уставился пустым взглядом в стену. — Считай, что я просто был очарован. В тебе сочеталось все: ум, харизма, цинизм, беспристрастность. И тебе было скучно, так же как и мне.       — Мне нравится, когда ты говоришь правду, — Шерлок улыбнулся. — Можешь тоже спрашивать. Кто знает, переживем ли мы допрос от Уолтера? Он не пожалел влюбленного в него американца, у нас шансов еще меньше.       — Почему ты поддался на уговоры Майкрофта и объединился с ним, чтобы избавиться от меня? — спросил Джим резко и зло. — Мне казалось, что ты хотел, чтобы я оставался на свободе.       — Я думал, ты хочешь меня уничтожить, — Шерлок виновато пожал плечами. — Ты угрожал моим друзьям. Зачем ты угрожал им всем?! — тут же завелся он. — Даже миссис Хадсон! Ты тогда заигрался, Джим, это было не смешно!       — Смешно то, что ты ждал, что я сдамся, — Мориарти и не думал раскаиваться. — Иначе ты бы не прыгнул, а я не смог бы уйти.       — Почему ты прогнал меня вчера? — Шерлок нахмурился и обвиняюще поджал губы, не спуская сердитого взгляда с Джима.       — Ты сказал, что таким образом избавляешься от стресса, — в тон ему отозвался Мориарти. — Для этого не обязательно оставаться ночевать.       — А до этого ты сказал какой-то бред про то, что не принадлежишь себе и не можешь принадлежать мне! — рассердился Шерлок. — Что это вообще было?       — Ничего, просто я начал, как идиот, с тобой откровенничать, а ты как обычно ничего не понял! — Джим резко поднялся.       — Сейчас ни ты, ни я не можем врать, почему бы не пооткровенничать? — Шерлок выгнул бровь. — Боишься показать свою слабую сторону? Я не стану докладывать Майкрофту о твоих тайных слабостях и страстях, Джим, мы на одной стороне сейчас.       — Вот именно, что сейчас, — процедил Мориарти. — Едва мы окажемся за пределами этой базы, мы снова станем врагами. Уверен, ты в любой момент предашь меня, у меня нет причин тебе доверять.       — Как и у меня нет причин доверять тебе, — Шерлок окинул его задумчивым взглядом, — вот только это не я обвешивал людей взрывчаткой и угрожал массовым террором.       Джим, догадавшись, к чему он клонит, невесело усмехнулся.       — Тебе никогда не изменить меня, — мрачно констатировал он. — Так что это бессмысленный разговор.       — Бессмысленно было все в таком случае! — окончательно вышел из себя Шерлок. — Твои ухаживания, намеки, само твое появление в моей жизни! Чего ты добивался своей игрой?!       Вместо ответа Джим обжег его ненавидящим взглядом и забарабанил в глухую дверь изолятора.       — Долго нам здесь еще торчать?! — бесполезно воскликнул он.       — До приказа босса! — равнодушно раздалось с другой стороны.       — Действие сыворотки не бесконечно, — сообщил Шерлок, внезапно успокаиваясь. — Ты можешь не отвечать на мои вопросы, остаться загадочным Мориарти, просто подождать. Мы продолжим наши игры здесь и после того, как выберемся. Почему нет, если тебя так страшит правда?       — Прекрасно, — выплюнул Джим, отчего-то раздражаясь еще больше, хотя, казалось, он и так был взвинчен до предела. — Игры! Всегда лишь игры! Теперь уж и не остановиться, да, Шерлок? Но разве ты не понял? Мне это больше не нужно. Я не хочу! — брови Мориарти взметнулись вверх, словно он и сам удивлялся, что говорит все это. — Я застрелился, неужели это не было достаточно красноречиво? Больше никаких игр, иди к черту!       — Что ты хочешь?! — прорычал Шерлок, кидаясь на него и хватая за грудки, сминая очередную идеальную рубашку Джима. — Что ты хотел все это время?! Мне плевать, что ты застрелился и выжил, плевать, как провернул все это! Скажи только, зачем?!       У Джима тряслись губы, и он нервно, совершенно не соблазнительно прикусил нижнюю зубами, не давая правде выскочить изо рта. Он молчал, упрямствовал и молчал, смотря на Шерлока своим бесовским лживым взглядом, в котором совершенно ничего нельзя было прочесть, и тяжело, как-то вымученно дышал.       — Да пошел, ты, Джим, — выплюнул Шерлок, прижимая Мориарти спиной к холодной стене их временной камеры, и впился злым поцелуем в его губы, сминая их, словно стирая с них всю ложь и притворство.       То, с каким рвением Джим ответил, было правдивее всяких слов. Он вцепился Шерлоку в плечи, до боли сжимая пальцы, словно хотел оттолкнуть, но на деле лишь сильнее прижимал его к себе, давясь этим странным отчаянным поцелуем. В нем не было ни нежности, ни страсти — лишь непонимание, разделенное на двоих. И вопросы, на которые не было ответа. Джим сдался первым.       — Хватит, перестань, — сделал попытку вырваться он.       — Почему? — Шерлок оторвался от него, но не отпустил. — Это же все равно происходит, тут ты мне не соврешь хотя бы!       Его глаза блестели тем самым наркоманским блеском, которого всегда с напряжением ждал Майкрофт при каждой встрече с непутевым младшим братом.       — Потому что ты сам сказал, это все бессмысленно! Все, с самого начала, — Джим прикрыл глаза и, качнувшись вперед, ткнулся туда, куда доставал губами — в острый, покрытый сейчас щетиной подбородок.       По его лицу прошла судорога, Мориарти по-прежнему боролся с собой, но все же выдавил из себя слова, пытаясь скрыть горечь за усмешкой:       — Мы с тобой не герои любовных романов, Шерлок. Все это не для нас.       — А что для нас? — глухо отозвался Шерлок, все еще сжимая его плечи. — Смерть во имя спасения человечества на военной базе в чертовой глуши? Или консультации для идиотов, которые не могут разобраться с собственной жизнью? Удивлять окружающих своими эксцентричными выходками? Это для нас? Или для них? Что наше, Джим?       Последние слова сорвались с губ с осознанием того, что сыворотка продолжает действовать, несмотря на время, иначе подобной исповеди просто не могло бы случиться. Шерлок был в этом уверен.       Джим издал нервный смешок и вдруг затрясся от смеха — беззвучного и истеричного, после чего надрывно всхлипнул, пряча лицо у Шерлока на груди и обмякая в его руках, как тряпичная кукла. Словно он был не больше, чем Бибабо, что снял с руки постановщик той дурацкой сказки, что началась Рейхенбахом и вот наконец закончилась. Мориарти был кукольником, а Джим? Игрушкой в собственных руках.       — Это так смешно! Ведь мои мотивы всегда были настолько банальны, что произнести их вслух, значит признать себя до невозможности жалким, — сдавленно пробормотал Джим, обжигая горячим дыханием даже сквозь ткань рубашки.       — Наоборот, — покачал головой Шерлок, — но мы никогда не признаем это. Банальность так страшит, правда? Я был и сейчас готов сделать все, что угодно, чтобы не стать банальным в твоих глазах!       — Любовь, в принципе, банальна, — сорвалось быстрее, чем Джим успел прикусить язык, но отступать было поздно. Как и прикрываться ужимками, пошлыми шуточками и наигранной томностью.       Шерлок вздрогнул, дернулся, открыл было рот, но тут же на всякий случай захлопнул, опасаясь выдать что-то еще столь же ошеломительное.       — Любовь? — тупо переспросил он, невольно поглаживая Джима по ссутуленным плечам.       Тот коротко решительно вздохнул и поднял на Шерлока взгляд — страшный, измученный и предупреждающий. Вот только о чем, наверняка не знал и сам Мориарти. После такого признания все угрозы становились бессмысленными.       — Я сбежал, чтобы не давать себе шанса на взаимность, — он изобразил на лице самодовольство — гримасничать у него всегда выходило лучше всего, но тут же поправился, и голос его стал тусклым и ломким: — Или надежды.       — Ты испугался ее, — медленно кивнул Шерлок. — Сам хотел и сам испугался. Не знаю, банально это или нет, у меня всегда были проблемы с отношениями, но я не боюсь. И я дал тебе взаимность в первый же день. И когда пришел в бассейн с флешкой.       — Так это было свидание? — фыркнул Джим и удивленно похлопал ресницами. — Я думал, ты просто хочешь показать, что не боишься ни меня, ни моих опасных загадок. Твой доктор был бы в ужасе, услышав подобное, — издевательски процедил он, возвращаясь к привычному тону. — Все-таки на нем была взрывчатка.       — Это было свидание, — твердо сказал Шерлок. — И сыворотка больше не действует, потому что ты знал это. И притащил Джона, потому что боялся свидания, боялся взаимности и меня — тоже. Ты был готов ради меня подделывать картины, что стоят огромных денег, но только не… Неважно! — он оборвал сам себя. — Сейчас все иначе, ведь мы оба уже умерли.       — И что с того? Что иначе? — как-то отстраненно переспросил Джим, пряча глаза под опущенными веками.       Он смотрел куда-то Шерлоку между ключиц, словно пробирался взглядом за ворот фривольно расстегнутой рубашки, а потом прижался к открытой коже губами, но это больше походило на отвлекающий маневр, чем на реальную попытку соблазнения.       Шерлок прикрыл глаза, поддаваясь своим чувствам, откидывая голову назад, поставляя шею.       — Ты мог получить все это раньше, — не удержался он от язвительно-грустного комментария. — Нам было не обязательно умирать.       — Ты не ответил на вопрос, — горячим шепотом отозвался Джим и тут же с нажимом провел губами по изгибу шеи — от плеча, беззастенчиво забравшись под ворот рубашки, почти до уха, отчего ему пришлось потянуться на носках. Могло показаться, что это сыворотка дала какой-то побочный эффект, вроде повышения либидо, но не было сомнений, что в этом были виноваты лишь прозвучавшие откровения.       — Мы выберемся с базы, спасем мир, а потом пошлем его к чёрту, — твердо сказал Шерлок. — Ни я, ни тем более ты не обещали быть на стороне добра и смирения. Мы всегда делали то, что хотим. И будем, — он перехватил руку Джима и сжал горячие пальцы.       — Я спасать мир и не собирался, — из духа противоречия возразил тот, но когда он снова поднял на Шерлока взгляд, в глазах его бушевала неподдельная буря эмоций.       Дверь неожиданно клацнула отворяемым замком.       — На выход, принцессы, — явился за ними сам Уолтер. — Допрос отменяется.       — Что случилось? — нахмурился Шерлок. — Вы нашли предателя?       Он инстинктивно сжал руку Джима сильнее, будто тому угрожала опасность.       — Не твое дело, — припечатал Уолтер. — Но вы оба — первые в моем списке. Так что советую не показываться мне на глаза.       — Уже уходим, — Шерлок растянул губы в улыбке и потащил Джима к выходу. — У нас есть дела в лаборатории! Спасибо, лейтенант-полковник, за доверие!       Тот ответом их не удостоил, лишь смерил тяжелым взглядом из-под нахмуренных бровей, круто развернулся и зашагал по коридору.       Едва он удалился, Мориарти, ни слова не говоря, красноречиво посмотрел на Шерлока. Что он хотел передать ему было понятно и без слов — необходимо было затаиться на время, чтобы усыпить бдительность Уолтера.