Я люблю пустоту

Я ощутила сладкий вкус клубничной помады. Запах духов очаровывал и возбуждал. Холодные гладкие руки держали моё лицо, и только солёные слёзы отрезвляли разум. Девушка отпустила меня и сделала шаг назад. Лифт открылся, я увидела соседей, у них была коляска с ребёнком. Учительница взяла меня за руку и резко вытащила из лифта. — Здравствуйте, — говорила я тихо, неразборчиво. — Привет, — ответили мне соседи, они смотрели на меня, как на прокажённую и не отводили взгляда, пока дверь не закрылась. На первом этаже подъезда давно перегорела лампочка, была ночь и разобрать что-либо было невозможно. Девушка не отпускала моей руки и когда наши глаза вновь смотрели друг на друга она вновь прислонила меня к стене и поставила свою ногу между моих. Она поднесла дрожащие губы к моему уху и укусила его. Я тихонько запищала и захотела вырваться, но нога учительницы была большим препятствием. Её свободная рука легла на мою талию. — Я готова раздеть тебя прямо здесь, щеночек, но нас может кто-то услышать, у тебя такой звонкий голосок и твой пёсик наверняка заждался хозяйки, но сперва… — она прижала меня к себе и опустила руку ниже талии, она слегка ослабила хватку, это был мой шанс, я вырвалась из её объятий и вылетела из подъезда, последнее что я услышала: «шалунишка, я с тобой поиграю, позже». Это был мой первый поцелуй. Я должна ненавидеть её, но… это не ненависть. Тогда меня больше ничего не волновало, ноги сами шли по тёмным улицам, слёзы высохли, голова обращалась к звёздному небу. Со мной это было впервые, я была комнатным цветочком, вечно оберегаема, никем не тронута, иногда читала романтику, но у меня никогда не было парня. Дорога заканчивалась, дальше была только трасса для машин, я увидела единственную беседку освещаемую фонарём и села в неё. В любой момент мог появиться маньяк или насильник, но я забыла об этом, никакой осторожности. — Что будет дальше? — спросила я у птиц уснувших на ветках. Они, конечно, не ответили, но я услышала собачий лай. Это были дворовые собаки. Знаете что такое «Собачья свадьба»? Когда за сукой идёт свора кобелей и та залает на кого-либо, её «кавалеры» бросаются и разрывают любого, в том числе и людей. Я стала свидетельницей и даже участницей этого «события». Собаки бросились на меня, я еле успела забраться на крышу беседки, меня охватила истерика, я начала плакать и смеяться. Из пасти самого крупного пса шла пена, он наверняка был бешеным, из-за этого я всё больше приходила в ужас. Вдруг, раздался лай ещё одной собаки, это был мой Рекс, а с ним Ольга Эдуардовна с пистолетом в руке. Она отстреливала собак, что окружили меня, в её глазах был гнев, ярость, жажда крови. Когда она отстрелила мелких собак и суку, остался тот бешеный пёс, как назло закончились патроны, Рекс бросился защищать девушку от собаки, тем самым открыв шею. Псина вцепилась в моего защитника, Ольга Эдуардовна замахнулась ногой и ударила в голову бешеного, он отлетел на полметра. Рекс пришёл в себя и его клыки впились сначала в переднюю лапу бродяги, а потом в шею. Это была последняя рана, которую нанёс Рекс, после неё бешеный пёс умер. Я слезла с беседки и подбежала к Рексу. С его шерсти капала кровь, на шее были глубокие следы укусов. — Надо срочно ехать к ветеринару, — учительница достала свой кнопочный телефон и набрала номер ветеринарной клиники. Мысли мои были только о Рексе, я оторвала кусок одежды и перевязала рану, чтобы хоть как-то остановить кровь. Пёсик корчился и скулил. — Пошли, у меня рядом припаркована машина, — мы пошли за девушкой. Дойдя до автомобиля, она указала нам заднее сиденье, мы сели, она завела мотор и включила самую высокую скорость. Машина была небольшая, но быстрая, ведь спустя примерно пять минут мы уже стояли у входа. Нас встретила маленькая, пожилая женщина, это была врач, мы отдали ей Рекса и стали ждать. Это было самое мучительное ожидание за всю прожитую на тот момент жизнь. Когда я вновь заплакала самыми горькими слезами учительница взяла меня за руку и обняла. Мне стало спокойней, так мы просидели примерно два часа. К нам вышла врач. Она сняла маску, окровавленные перчатки и села возле меня. — Он жив, — как я была счастлива этим словам, я была готова отдать всё, только чтобы их услышать, а сейчас мне сказали их просто так, слёзы счастья вымыли горькие, на лице появилась улыбка надежды. — Скажите, что нужно сделать, чтобы он восстановился? Его укусил бешеный пёс, — учительница посмотрела на врача — Не переживайте, я уже сделала прививку. Сейчас больному нужен отдых и хорошая еда, меняйте ему перевязку два раза в день. Через месяц другой он будет, как новый! — женщина улыбнулась, резко выдохнула и встала. Она пошла за Рексом и на минуту мы остались одни. — Спасибо! Спасибо огромное! Я не могу описать, как я вам сейчас благодарна Ольга Эдуардовна! — Пожалуйста. И… Настя, прости меня. — За что? — я уже забыла, из-за чего я там оказалась. — За поцелуй. Прости. Я не смогла сдержать себя в руках, — девушка вцепилась в свои ноги и виновато посмотрела вниз. — Я… я не прощу, — Ольга Эдуардовна резко посмотрела на меня и положила свои руки на мои плечи. Какой же страх был в её глазах, её сердце застучало так громко и часто, казалось что сейчас оно остановиться. Мы смотрели друг другу в глаза, вдруг её веки опустились. — Понимаю… — ответила она и отпустила меня. Я быстро схватила её падающие руки, подтянула её к себе и наши лица оказались на расстоянии мизинца. — Я не прощу, потому что нечего прощать, — с этими словами я поцеловала её в губы. Её глаза сначала удивились, а потом она закрыла их и обняла меня. Мы услышали скрип двери и отскочили друг от друга. Вновь показалась врач, только рядом с ней был мой Рекс, я кинулась обнимать его. Он был уставшим, но довольным. Ольга Эдуардовна полезла за деньгами в карман из которого достала мятую тысячную купюру, она протянула её женщине, на что она сложила ладонь учительницы, как бы говоря «Не надо». Мы ушли, а с крыльца клиники нам махала рукой маленькая, пожилая женщина, которая спасла жизнь моего Рекса и мою, ведь я и сейчас не знаю, как бы перенесла смерть любимого члена семьи. Ольга Эдуардовна довезла нас до дома, на прощание мы лишь обменялись робкими взглядами. Я пришла домой, меня встретила мама и крепко обняла, она плакала. — Как я за тебя волновалась, — её голос уже не был пьян, он только дрожал, на столе я увидела пачку выпитого успокоительного и бутылку с водой. Когда папа услышал, что я вернулась он тоже подошёл ко мне и крепко обнял меня. Мы все заплакали, а Рекс вился у наших ног и тоже скулил за компанию. Весь остаток ночи я рассказывала, что со мной было, разумеется все не цензурные моменты я умолчала, в частности наши отношения с Ольгой Эдуардовной. В итоге я проспала всего лишь час и, разумеется, не сделала уроки. Это была долгая ночь.