Роман Судьбы.

Утро выдалось пасмурным и унылым — сезон дождей в самом разгаре. Люси, проснувшись, буквально в одночасье управилась с домашними делами и, схватив толстую тетрадь со стола, выскочила на улицу, на ходу запахивая плащик и открывая зонтик. Кожаные сапоги казались мокрыми от быстрого бега по глубоким холодным лужам. По сторонам шумно хлопали капли, громко болтали радостные люди: парочки, друзья, старые знакомые, напарники. Хартфилия невольно сама начинал улыбаться. Уже за сто метров от гильдии веяло жаром — или это так сильно колотилось сердце заклинательницы, разгоняющее по сосудам, разгорячая, кровь? -, звенело криками и припьянелым гоготом. Шумно вздохнув и закрыв зонт, Люси толкнула тяжёлую дверь, с улыбкой войдя внутрь. В помещении было тепло, чуть попахивало перегаром и табачным дымом. Ребята — согильдийцы -, разделившись на небольшие группки, выпивали, шумно что-то обсуждая, вот тебе и гул. Возле барной стойки, чуть поодаль от основного скопища столиков, сидела Эльза, с упоением доедая свой любимый клубничный тортик и запивая его молочным коктейлем. Не долго думая, Хартфилия понеслась в сторону подруги. — Эльза! — обняв девушку со спины, прикрикнула держательница. — Как ты? Какие новости? — Люси, поспокойнее. У тебя плащ мокрый. — улыбнулась Скарлетт, аккуратно расцепив холодные руки девушки, обвившие её талию. Заклинательница широко улыбнулась и, сняв вышеназванный элемент гардероба, села напротив. — Дела… Со мной всё в порядке. Раны затягиваются, сотрясение почти прошло. — перечисление Скарлетт остановила после единого взгляда на подругу, издав сдавленное «ой». — Прости. Хартфилия печально потупила взгляд, чувствуя себя виноватой. Эльза, в силу своей прямолинейности и, очевидно, усталости, не подумав в очередной раз надавила на больное. — Тебе не за что извиняться. — Отнюдь. — мотнула головой мечница. — Я весьма и весьма виновата, что в очередной раз стала причиной твоих предрассудков. — острый взгляд карих глаз буквально пронзил печальное выражение лица держательницы, чуть приглушив боль от воспоминаний сильными сомнениями относительно расположения духа Титании. — Ну вот, опять ты начинаешь. — хохотнула Люси, слабо приподняв уголки губ. — Ну, да. Однако, я сама виновата, что виню себя в том, чему физически помешать не могла. — Хорошо, что понимаешь. На секунду повисшее между ними молчание прерывалось гамом и шумом гильдии. Спустя всего, эту самую оговоренную, секунду обе девушки чуть улыбнулись и дали друг-другу пять. Этакий своеобразный ритуал. Боль в груди Хартфилии чуть притупилась, а от души Скарлетт отлегло чувство вины. Вскоре к столику девушек маленьким ураганчиком подлетела Леви, с ходу бросив небрежное «Приветик!» и приземлившись на незанятый стул. — Люська, как там твой роман? Ты обещала дать почитать! — МакГарден казалась наигранно взволнованной и улыбчивой, в сравнении с окружающими их пессимистично запивающими мысли и переживания согильдийцами. Все понимали — боль за два дня не уйдёт, и поэтому позитивная и солнечная Леви казалась некоторым, если не каждому, глупой актрисой. — Как раз принесла с собой. — протянула синеволосой тетрадь Люси. — Я никак не могу придумать, что делать с завершением последней главы… — О чём там речь? — спрашивает Эльза, придвинув стул поближе к открывшей первую страницу Леви. — Главная героиня узнаёт, что её возлюбленный — предатель королевства, решивший втереться к ней в доверие ради получения информации… — подняв голову к потолку, начала рассказывать происшествия последней главы Хартфилия. — Я никак не могу понять, что должна сказать девушка? «Мне жаль» — звучит пресловуто, «Видеть тебя не хочу» и «Уйди» — нереалистично… В ходе своих размышлений и ожиданий — а ждала заклинательница, пока подруги дочитают её произведение -, Хартфилия чуть крутилась на месте. И в какой-то момент она заметила, как к ним спешно приближается розововолосая макушка. — Да. — тихо, отхлебнув выпивки, протянул Нацу. — Именно так. — Нацу? Что-то не так? — сглотнув, испуганная горящим в глазах дрегонслеера безумием, спрашивает Люси. Драгнил отбрасывает в сторону пустую флягу и рывком приближается к Хартфилии в плотную. Люси слишком поздно осознаёт, что спину свело от боли, что в позвоночник неприятно впиваются щепки и камни, а живот жжёт от огня. Кровь резко отлило от ног и рук — девушка просто не могла ими пошевелить! -, кожа похолодела. По телу пробежала волна мурашек, когда Нацу подошёл вновь, кажется, сдержавыемый криками Титании и мага слова. Перед глазами, кажется, мельтешило облако — настолько всё было расплывчато и размыто. Следующий удар пришёлся заклинательнице в грудь — Драгнил с силой придавил её ногой к потрёпанной, поломанной стене. — Стимулирует нас, — начал он, хватая ключницу за волосы, — хорошая взбучка!!! Рывком подняв девушку в воздух, Нацу вновь ударил её, на этот раз в бок. Было больно. Настолько, что лёгкие свело, а горло сдавило. Слёзы сами-собой текли по щекам, перед глазами плыло. Когда дрегонслеер подошёл вновь, из уст заклинательницы само-собой вырвалось, словно крик сердца, как душераздирающий вопль: — Не трогай меня! — А ты дай мне отпор! — рыкнул Драгнил, занося объятый огнём кулак над головой еле-как скрючившейся в три погибели, всхлипывающей, девушки. — Прекрати, идиот! — заорала — потому что этот отчаянный крик иначе не назвать — Эльза, с трудом вырываясь из оков шока и крепких рук материализовавшегося за её спиной Лексуса. Он, хмурясь и отводя взгляд, удерживал Титанию от решительных действий. — Хватит! — пытаясь материализовать хоть одно слово, молила Леви. Магия не выходила, не хотела подчиняться. И кто скажет: из-за шока, или из-за страха ли. А Драгнил, кажется, с упоением смотрел на корчащуюся заклинательницу, с лёгкостью швыряя её из стороны в сторону. Было больно и обидно. Друзья ничем не могли помочь Хартфилии. Когда держательница уже потеряла сознание, разум Нацу, кажется, прояснился и он, приложив руку ко лбу, поплёлся в погреб — за новой порцией алкоголя. Никто, кроме навзрыд плачущей Леви и сильной, еле-держащей в себе крик, Эльзы, не осмелился подойти к жертве разбушевавшегося дракона. — К Полюшке? — всхлипывая, спросила МакГарден. Она крепко прижала к груди руки, будто пытаясь унять режущую боль в груди. Она была абсолютно беспомощна. Ничего не смогла сделать, чтобы помочь подруге. — Да. — коротко кивнула Скарлетт, аккуратно завалив Люси себя на плечо. Её душу терзали схожие мысли и переживания. — Чёрт бы вас побрал, уроды. — прошипела она себе под нос, скрывая глаза за чёлкой. — И где носит Мастера?