Песчаная буря

Дымному теплу таверн Кира предпочитала свежею прохладу и потому на ночь решила остановиться у каджитов. Те следующим утром отправлялись в путь и потому отошли ко сну почти сразу после молчаливого ужина, не донимая охотницу разговорами. Они с радостью уступили ей запасной спальник и поделились ужином из общего котла, в который Кира честно отдала купленного на рынке кроля. Сворачиваясь к калачик и бросая последний взгляд на восходящие луны, каджитка в который раз спросила себе, что она делает здесь. Она преследовала свою добычу уже месяц, и, почти нагнав, снова давала ей фору. Конечно она знала, что теперь, оставшись без своего верного, испещрённого старыми зарубками, лука, без тщательно выверенных ядов и набора метательных ножей её шансы на победу в возможной схватке с подготовленным противником стремились к нулю. Но это ни разу не объясняло, почему она решила отправится на Ветреный Пик. Чем рисковать шкурой в нордских руинах, судя по разговорам облюбованных не то разбойным сбродом, не то мстительными драуграми, в надежде раздобыть денег, куда быстрей и легче было бы обокрасть пол города и навсегда покинуть Вайтран. Да, Кира не была воровкой, но не зря же на каджитов извечно глядят с подозрением? Но вместо этого она решила добиваться расположения ярла и доступа к алхимической лаборатории его придворного мага. И, оставив в Драконьем Пределе собранные травы и деньги, она налегке выдвинулась на юг, между делом выменяв за подарок ярла лишнюю сотню септимов. И, кроме того, ей всё равно ещё предстоит вновь найти след, потерявшийся в горах Джерол, а сделать это с поддержкой ярла и его мага будет проще. Наверное так. Занятая размышлениями, она не заметила как погрузилась в сон и очнулась уже когда на её лицо упали солнечные лучи. Кира, по старой охотничьей привычке, встала раньше караванщиков, и, кивнув несущему последний караул каджиту, молча собралась и удалилась. Ей ещё предстоял ежедневный моцион, а за тем – долгий путь к Ветреному Пику. Даже если руины окажутся не слишком велики, ей скорее всего придётся в них заночевать. Значит, по дороге стоит подстрелить какую-нибудь небольшую зверушку – вряд ли в нордских гробницах найдётся что-то съестное. Ухмыльнувшись собственным мыслям, так быстро пришедшим в норму после всей этой драконьей кутерьмы, каджитка поспешила уединится за тренировкой. Через полтора часа, пополнив колчан стрелами, купленными у женщины кузнеца, Кира начала свой подъём, сначала по дороге к Ривервуду, а после и по уже откровенно скалистым уступам. Поднявшись на территорию не тающей снежной шапки, каджитка поблагодарила богов за то, что те даровали ей густую шерсть. И прокляла собственную забывчивость – она так и не купила себе сапог. Вдали уже можно было разглядеть опирающуюся на скальной выступ башенку – аванпост бандитов, по видимому и обокравших торговца из Ривервуда. С одной стороны, обойти её было бы благоразумней, чем самой лезть на рожон, но с другой... У них можно было разжиться монетой, а по бандитам никто не будет плакать. Сгорбившись и держа наготове лук, Кира засеменила прямиком к башне, стараясь держаться у середины тропы, свободной от блестящего в солнечных лучах снега. Чёрная шерсть послужила бы своей хозяйке неплохим подспорьем ночью, но днём выдавала её с головой. Преодолев половину расстояния, отделяющего её от неспешно прогуливающегося туда-сюда разбойника, Кира обеспокоенно дёрнула ухом. Верный кошачий слух уловил тяжёлое дыхание, медленно приближающееся со стороны скалы, которую как раз обходила охотница. Не останавливаясь и чуть скосив голову, она тихо прошипела пару чёрных ругательств. Ледяной тролль. Видит её, но не спешит нападать, думая, что остался незамеченным. Видать, готовится одним прыжком достать до неё. Такого противника кулаками не завалишь. Уж точно не прямо перед неизвестным числом бандитов. Поэтому, дождавшись атаки чудища, каджитка резко ушла в кувырок вперёд и, подскочив, помчалась прямиком к башне. Наконец заметив приближающуюся опасность, караульный поднял крик, а когда до башни оставалось метров тридцать, выбежавшие из неё разбойники пустили в сторону Киры первую стрелу. Охотница старалась не слишком спешить, чтобы тролль не отстал, и видя, как самый отчаянный из банды уже несётся в её сторону с молотом на перевес, недолго думая скакнула за уступ. Не слишком заботясь о одетой в дорожное платье каджитке, бандиты сразу переключились на куда как более опасного противника. Кира, в целом, поддерживала их, и, держа под боком каменный выступ, прикрывающий от стрел, сама начала прицеливаться к троллю. Череп у этих тварей был до того крепкий, что даже всадив стрелу троллю в глаз она лишь разозлила бы его, так что охотница решила не тратить зря стрелы и выждать момент. Все знали, что тролли обладают удивительной регенерацией и существенно уязвимы лишь к огню, но у Киры не хватило бы маны даже просто подпалить зверю шерсть. Зато она знала, что пробив стрелой кадык чудища уложит его наверняка – регенерация не спасает от собственной крови, затопляющей горло. Налетевшего на него норда с молотом тролль даже не заметил, приняв удар на себя и небрежно повалив воителя плечом. Копыто чудища, продолжающего свой бег, в кашу разбило попавший под него череп. Стрела, пущенная бандитом, со звоном отскочила от лба тролля, выдрав клок белой шерсти и мяса. Тварь от боли злобно взвыла и, забыв про Киру, метнулась к стрелявшему. Тот успел выпустить ещё пару стрел, прежде чем понял свою ошибку и попытался укрыться в башенке, но было уже поздно. Разделавшись с, судя по всему, последним караульным, тролль развернулся обратно к Кире и, подняв уродливую морду к небу, угрожающе зарычал. Рык этот быстро обратился в булькающий хрип, когда стальной наконечник стрелы вошёл в шею зверя. Тот, будто не заметив раны, кинулся на охотницу, но та резво отскочила в сторону. Ещё один рывок, ещё один перекат. И потом ещё и ещё, пока обессиленный и задушенный зверь наконец не рухнул наземь. Кира облегчённо перевела дыхание. Было бы здорово, если это окажется самой трудной частью похода. Пусть каджитку и не ранили, она не могла этому радоваться. Охотница не привыкла носить доспехи и не знала защитных заклятий, а всей её маны хватило бы затянуть порез или залечить вывих, так что любой пропущенный удар стал бы для неё последним. Отвлекаясь от мрачных мыслей, Кира перешагнула труп тролля. Жир этой твари высоко ценился, но собирать его времени не было – ясное небо Скайрима постепенно затягивали снежные тучи. Поднималась вьюга, а здесь, посреди скал, это ничего хорошего не значило. Да, шерсть Киры берегла её от холода, но только до определённого момента. Тем более, что она так и не обзавелась подходящей обувью. Быстро срезав с трупов тощие кошельки, охотница, легко ступая босыми ступнями, поднялась на верхушку башенки, по дороге схватив пару оставленных зелий. Там, как ни странно, дремал ещё один бандит, в полном обмундировании. Как он не услышал рёв тролля Кира не знала, но уж тем более он не слышал шелеста стали, извлекаемой из ножен. Больше в мёртвой башне охотнице делать было нечего. Ветер тем временем крепчал, и когда Кира добралась до развалин древнего сооружения, небо уже плотно заволокло облаками, а из-за повалившего снега зона видимости снизилась до пары шагов. Охотница даже не заметила первых каменных ступеней у неё под ногами, и лишь потом сообразила, что достигла цели. Продолжая уверенное, но осторожное движение, каджитка уловила обрывки громкого спора, заглушаемого рёвом поднимающейся метели. – ...я сказал! Будешь нести караул, как положено. – гневно орал некто. – Да твою же мать, ты что не видишь, что никого вокруг нет? – раздражённо и несколько самоуверенно спросил другой. – Нет, не вижу. – упрямо ответил первый голос. – Вот и я не вижу! И никто не увидит, даже если какому-то идиоту и вздумается лезть сюда в разгар бури. – Вздумается кому или нет, ты остаёшься здесь, малёк. Ты здесь не на вольных хлебах, ты отбываешь косяки и тебе не должно это нравиться. Силуэты спорщиков наконец попали в поле зрения Киры и та продолжила движение уже на всех четырёх лапах. Теперь, когда снег забился ей в шерсть и облепил одежду, она вполне могла сойти хоть за того же тролля, хоть за сугроб. Не поделившие что-то бандиты уже начали переходить на более откровенные оскорбления и, возможно, со временем сами бы освободили Киру от своего присутствия. По крайней мере, от присутствия одного из них. Но каджитка не собиралась искушать судьбу. Подобравшись практически вплотную, она в резко выпрямилась и уцепилась за плечи стоявшего перед ней громилы, поучавшего не в меру языкастого новичка. Использовав его как опору, она запрыгнула на широкую спину, впиваясь когтями на ногах в мех брони и, поудобней перехватившись, рывком сворачивая патлатую голову на сторону. Услышав мерзкий хруст позвонков и чувствуя, как заваливается тело под ней, Кира, не давая второму бандиту даже понять произошедшее, прыжком повалила его наземь и крепко приложила затылком о землю. Фактически, неудачливый юноша умер раньше, чем рухнул первый труп. Наскоро обшарив мертвецов, Кира вынула уцелевшие стрелы из колчана юноши – тот оказался лучником. По обеспокоенному возгласу смогла обнаружить ещё одного стража, привалившегося спиной к массивным воротам, служившим входом в древние руины. Кажется, он до последнего так и не видел, как перед ним, стоя в упор, каджитка натягивает тетиву. Внутреннее помещение Ветреного пика не сильно отличалось от внешнего, чему способствовали многочисленные проломы в крышах и нападавший через них снег. И всё же, здесь буря почти не бушевала, а на том конце зала был виден спуск в дальнейшие катакомбы, рядом с которым и разбили свой лагерь бандиты. Парочка из них как раз устроилась перед небольшим костерком и Кира невольно поразилась. Трое в башне, трое у входа, двое в лагере и даэдра знает сколько ещё в катакомбах. Столько народу зазря гибнет на гражданской войне, и ещё столько же – на бандитских тропах. Сняв точным выстрелом первого разбойника и утыкав стрелами ринувшегося к ней второго, охотница, не задерживаясь, отправилась дальше. Золото и новый лук, с имперским клеймом у рукояти, были хорошей добычей, но остальное награбленное добро ей было просто не утащить. А кроме того, она была здесь по делу. Дальнейший путь по полуразваленным коридорам был лёгок и тих, если не считать почти невесомых паутинок, мерзко налипающих на шерсть каджитки. Кира даже не утруждала себя привычным осмотром окружения – всё ценное отсюда уже вынесли мародёры. Трудности возникли только тогда, когда перед охотницей оказался зал с рычагом и свежим трупом, утыканным дротиками. Кира надеялась однажды достичь вершин искусства древних алхимиков – яд, покрывающий дротики, не выветрился до сих пор. Разгадав нехитрый шифр, нёсший скорее ритуальны, чем заградительный характер, она продолжила спуск, переходя на ночное зрение. Судя по полуслепым злокрысам, поджидающих её внизу, здесь ещё никто не проходил. Кира стараясь не подпускать заразных тварей к себе, но, прикончив их, задумчиво принюхалась к покрытым язвами трупам. Да, это было мерзко, но зато годилось для крепкого яда, так что каджитка ненадолго задержалась, срезая крысиные хвосты и заворачивая их в проеденный молью и временем лён, клочьями свисающий тут и там. Хадвар бы снова скривился, увидев её за этим занятием, но брезгливость плохая советчица бедности. Продолжая путь, охотница вышла в наполовину обвалившийся зал, замотанный белёсым паучьим шёлком и освещаемый тусклым, сходящим на нет светом затянутого бурей неба, проникающим сквозь небольшие пробоины в потолке,. Вход в зал, как и выход из него, тоже был весь в паутине, но та легко уступала пламени, а потому не беспокоила Киру. Куда как больше её напрягал здоровенный, с телегу размером, паук, притаившийся на потолке. Каджитка не знала, насколько хорошо пауки видят в темноте, но тот явно заметил, что часть его дома была уничтожена. Скорее всего, тварь не думала, что её уже обнаружили, поэтому стала лёгкой мишенью. Однако стрела лишь звякнула и отскочила от паучьего панциря. Чудище мгновенно отреагировало, мягко приземлившись на все восемь своих лап. В метре от Киры. Наверно, не встреть она буквально на днях дракона, сейчас бы ей не удалось сдержаться и каджитка была бы уже мертва. Она давно не боролась за собственную жизнь с подобными чудищами и сорвавший её казнь дракон напомнил охотнице дни её юности, когда она, скитаясь с учителем, за каждый прожитый день боролась с суровой природой Тамриэля и её обитателями. Но, пройдя огненный ад Хелгена, Кира вспомнила, что не всё идёт в жизни по плану. И когда твой план рушится, нужно не придумывать новый, не клясть богов, а бежать прочь со всех ног. В слепую отпрыгивая назад, под сомнительную защиту каменной арки входа, охотница всё же смогла увернуться от сухо щёлкнувших жвал паука. Или же паучихи, кто их разберёт? Жёстко приземлившись на спину, Кира охнула и на секунду промедлила с подъёмом, что спасло ей жизнь – прямо перед её глазами пролетел ядовитый плевок. Тихо шипя, она перекатилась в сторону, избегая последующих атак и приводя себя в порядок. Паук был слишком велик и опасался застрять в узком проходе, поэтому не последовал за своей жертвой, давая Кире время перевести дыхание. Поднявшись на ноги и отряхнувшись от пыли, она подготовила к стрельбе лук. Охотница доверяла собственным когтям, однако она не решится подойти к этой твари раньше, чем опустеет её колчан. Как оказалось, паук в темноте не видел, и Кира с искренней благодарностью вознесла хвалу Азуре, наделившей народ каджитов такой благодатью. Пока паук аккуратно прощупывал когтистыми кончиками лап пространство за аркой, охотница почти вплотную приблизилась к нему, до предела натягивая тетиву лука. Она метила прямо в истекающий ядовитой слюной рот твари, прикрытый то и дело щёлкающими жвалами. Подгадав нужный момент, она сделал точный выстрел и паук, в чью голову по оперение вошла стрела, резко отпрыгнул прочь. На пол он приземлился уже как безвольно перебирающий многочисленными конечностями труп. Осторожно выходя из-под арки, Кира всё ещё недоверчиво приглядывалась к громадному телу. И, излишне сосредоточившись на нём, чуть было не пропустила ещё одну атаку – с покрытого паутиной потолка стали сыпаться сравнительно маленькие, с ладонь размером, паучки, скопом ринувшиеся на Киру. Чудом уклоняясь от живых и смертоносных градин, каджитка ринулась было прочь, но вскоре уже весь пол оказался усеян щёлкающими и шуршащими тварями, практически наугад движущимися в поисках добычи. В судорожном припадке гнева, перемешанного со страхом, Кира принялась скакать туда сюда, голыми ногами давя и раскидывая паучков и при этом изрядно матерясь на та'агра. Когда же всё закончилось, Кира с трудом отдышалась, приходя в себя. Давно ей не приходилось так танцевать со смертью. Надо было бы собрать яд, оставшийся у паука-матки, но у неё не было подходящей тары, а кроме того, впервые за долгий срок, проведённый в охоте, не было и желания. Конечно, яд такой крупной особи был куда как крепким и, следовательно, дорогим, но… И что с того? С тем же успехом можно было раздевать каждого убитого бандита донага и оттаскивать его броню и оружие в Вайтран на перековку. Даже выручив за неё четверть рыночной цены, а на большее и надеяться не приходилось, Кира осталась бы в небольшом плюсе, позволившим бы ей со временем накопить приличную сумму. И что? Охотница тряхнула головой, отгоняя прочь нелепые мысли. Деньги были необходимым средством, а не самоцелью и, кроме прочего, могли быть добыты разными путями. Она здесь ради доверия ярла и доступа к алхимическому столу, а значит – ради этой дурацкой скрижали. Которой здесь может и не быть. Шипя про себя проклятья, Кира планомерно уничтожала паутину, загораживающую выход. У неё был относительно большой запас маны, которым она, впрочем, совершенно не умела пользоваться, и поэтому ей приходилось брать короткие, но частые перерывы. По прошествии некоторого времени, целиком заполненного раздражённым ворчанием каджитки, паутина, то есть вся паутина, резко поддалась и, разойдясь в стороны, выплюнула на пол пещеры относительно свежий труп. Видимо кто-то из разбойников решил отделиться от группы и тайком обшарить гробницу в одиночку, но не преуспел. Привычными движениями Кира стала проверять труп на наличие каких-либо ценностей. И, похлопывая по бокам кожанки, служившей тому бронёй, была застигнута врасплох натужным кашлем казалось бы мёртвого бандита. Тот, приходя в себя, инстинктивно сжал в руках свой вещмешок, который каджитка ещё не успела осмотреть. С явным трудом приняв вертикальное положение, он слепо и боязливо заозирался по сторонам. Кира в который раз поблагодарила Азуру за дарованную каджитам благость. Не обращая внимание на путанные реплики разбойника, Кира медленно положила стрелу на тетиву. Натягивать пока не стала. Пока. Внезапно ей в глаза ударила вспышка яркого магического света. От неожиданности охотница зашипела и отступила подальше от бандита, но тот, очевидно, заметил её. И оружие в её руках тоже. По счастью он был либо слишком слаб, либо слишком напуган, чтобы напасть на временно ослепшую Киру, и потому шаткой походкой ринулся в обратном от неё направлении – вглубь Ветреного Пика. Проморгавшись, Кира скользнула за ним, на ходу раздумывая, как ей поступить. Если слышанное ей правда, то нордские руины полны старых ловушек, часть из которых всё ещё работает. И бандит, подобно живой отмычке, мог бы обезвредить или хотя бы обнаружить первые из них. С другой стороны, если всё слышанное ей правда, то этим он перебудит спящих в своих могилах драугров, а это было уже совершенно некстати. Поэтому, закинув лук за плечо, Кира в три мягких прыжка догнала его и крепко обхватила голову бандита, затыкая рот мехом перчаток. – Тише. – прошипела она, готовая в любой момент свернуть разбойнику шею. – Тише. Мужчина отчаянно пытался выбраться из захвата, но ослабленный голодом и, видимо, паучьим ядом, был сейчас не сильнее котёнка. Охотница медленно, но уверено, развернула его голову под опасным углом и цокнула языком, намекая на возможные последствия дальнейшего сопротивления. – Каджит отпускает разбойника, и разбойник не будит драугров своими криками. – прошептала Кира на ухо свой жертвы. – Разбойник понимает каджита? Мужчина судорожно сглотнул и кивнул. Вернее, обозначил кивок, насколько ему позволяла стальная хватка охотницы. Подождав ещё немного, Кира медленно вернула голову бандита в изначальное положение и так же медленно отстранилась, после чего резко отпрыгнула в сторону. На всякий случай. Рассмотрев мужчину в неверном, расплывчатом спектре ночного виденья, Кира отметила про себя его острые черты лица, характерные глаза и низкий рост. Типичный босмер. – Эльфу не стоит зажигать свет. – низко проговорила она, склонив голову к полу, так чтобы нельзя было понять, откуда идёт звук. – Можно мне сесть, господин? – умоляющим голосом проговорил разбойник. Кира кивнула, но после вспомнила, что её не видно и одобрительно мурлыкнула. Она осторожно приблизилась к эльфу, намерено шаркая когтями по земле, и помогла ему опереться о стену. Тот вздрагивал от каждого прикосновения, но всё же держал себя в руках. Немного подумав, охотница положила ему на колени бурдюк с водой и снова отстранилась. Эльф сначала недоверчиво принюхался, а после жадно припал к горлышку. – Не так сразу. – предостерегла его Кира, но отбирать воду не стала. Если она сможет пройти Ветреный Пик, она сделает это за день, а в родных песках ей часто приходилось терпеть жажду неделями, получая влагу только из крови загнанной дичи. – Кто ты? – справившись с потрясением, спросил босмер. – О, всего лишь скромный каджит. – лукаво протянула Кира. – Если ты здесь, значит все те, кто наверху погибли? – разбойник максимально расслабился, развалившись прямо на каменном полу, но его лицо оставалось хмурым. Вероятно, жизнь в разбойничьей шайке чему-то научила его, а может он просто уже распрощался с жизнью, оказавшись в паучьем плену. – Боюсь что так. – Их убил ты? – Да, это сделал каджит. – без тени жалости подтвердила Кира. – Кто ты? – повторил босмер. Страх первых минут покидал его и на его место приходила апатия. – Лишь скромный каджит. – так же шутливо ответила охотница. – И что скромный каджит делает в нордских руинах? – О, каджит извиняется, но он не знает, почему должен отвечать господину мародёру. – Меня зовут Арвел. – несколько агрессивно отметил тот. – Зачем оставил меня в живых? Я твой пленник? – Эльфу не стоит искать свой кинжал, каджит забрал его себе. – отметила Кира, видя как Арвел осторожно прощупывает пояс. Она, не долго думая, вложила кинжал в руку разбойника. – Каджит убивал потому, что могли убить его. Эльф не может. – Как благородно. – прошипел эльф. – Каджит не строит из себя героя. Что в мешке? От этого вопроса, заданного столь неожиданно, разбойник невольно вздрогнул. – Тебе какое дело?.. – заворчал было он, но и сам понял, что огрызаться смысла нет. – Забери и посмотри сам. – Каджит не грабитель. – Кира качнула головой. – А кто же? – поинтересовался эльф с изрядной долей яда в голосе. – Учёный, может священник драугров? – Всего лишь скромный добытчик. Каджиту нужна скрижаль с картой Скайрима. Он был бы рад её получить. – Не знаю ни о каких скрижалях. – буркнул босмер. Он уже ни в чём не был уверен, но Кира дала ему воды, а значит могла и отпустить живым. Вернее, не убить. Сдать страже, или заставить драться с драуграми. В любом случае, у него ещё были шансы и на побег, но только если каджитка не прикончит его за упрямство прямо здесь и сейчас. – А в мешке коготь. Драконий, золотой. Это ключ от нордских замков, может ведёт в сокровищницу. Может и к твоей скрижали. – Как интересно. Каджит припоминает, что слышал о золотом когте. В поселении Ривервуд. – Да, я украл его! – срываясь на крик, ответил босмер. – Но я никого не убивал, не специально, по крайней мере. Договорить он не смог, потому что Кира оперативно заткнула ему рот и, не обращая внимания на попытки сопротивления со стороны уже довольно окрепшего разбойника, приложила его головой о каменный свод. Но не сильно. – Не буди драугра. – злобно прошипела она, сдавливая острый эльфийский подбородок и вслушиваясь в тишину гробницы. Вроде как всё тихо. – Каджит думал использовать разбойника, чтобы обезвредить пару первых ловушек, но решил, что это разбудит мёртвых, и потому передумал. Если разбойник всё же разбудит драугра, каджит вернётся к первому плану. Она высказала всё это без каких либо намёков на жалость, сочувствие или участие к босмеру, от страха переставшему даже дышать. Когда же она, не переставая прислушиваться к казалось безмолвным покоям, отстранилась, тот лишь всхлипнул. – Я просто пытаюсь выжить в этой, даэдра её подери, клоаке под названием Скайрим. Я не хочу никому зла, я просто.. не умею по другому. Пожалуйста… Господин... – Пусть эльф оставит коготь и уходит, выход по его левую руку. – сухо заметила Кира. – Там не осталось живых. – Пожалуйста, господин. – мёртвым голосом проговорил Арвел. – Это всё что у меня есть. Раньше я был на посылках у этой банды, помогал им по мелочи и получал еду и кров. А теперь у меня нет и этого. – Фендал, охотник из Ривервуда, живёт честной жизнью, работая на лесопилке и промышляя в лесах. Каджит не видит проблем для Арвела. Босмер вздрогнул, потому что это был первый раз, когда Кира обратилась к нему по имени. Он не знал почему, но из-за манеры каджитки вести разговор это казалось важным. – За меня назначен штраф, да и видели меня там, я же коготь стащил. Как я туда приду? – Это не забота каджита. – безразлично ответила ему Кира, но что-то в её голосе давало босмеру надежду. Кроме того, она перестала говорить в пол и от этого в её слова вернулись женские нотки. – Господин… госпожа? – неуверенно застопорился Арвел. Ещё пару минут назад он даже не так страшился смерти и не подумал бы обращаться к наглому незнакомцу на вы. – Как мне называть вас? – Да, этот каджит женщина. – согласно, но несколько досадливо отозвалась охотница. – Эльф может звать его Кира. – Госпожа Кира! – горячим шёпотом начал эльф. – Позвольте мне пойти с вами дальше. Я не буду шуметь и мешать. В сокровищнице должно быть много богатств, вам не унести всё. Я отдам вам половину того, что понесу. Нет, отдам всё, только оставьте немного денег на оплату штрафа. А я прикрою вашу спину. – Бандит будет прикрывать спину каджиту, но кто прикроет каджита от бандита? – Клянусь, я не нападу. Я же всё равно не опасен для вас, госпожа Кира, вы ведь знаете. – Каджит знает. – согласно кивнула Кира. – Но не знает эльф, эльф лишь говорит, что знает. Он улучит момент и попробует напасть. Погибнет, но, быть может, ранит каджита. И разбудит драугра. – Я поклянусь именем Девяти. Восьми, если вы не верите в Талоса. – Клятвы пусты. – с сомнением покачала головой охотница. – А кроме того, эльф не видит в темноте. И будет шуметь. – Я пойду за вами хвостом, госпожа Кира. – с какой-то мрачной решимостью заявил Арвел. – Пойду, куда бы вы не велели. Или сгину здесь, иначе никак. Я устал барахтаться в этом дерьме. – Хорошо. – внезапно согласилась охотница, рывком поднимая босмера на ноги. – Но если Арвел предаст Киру, – она вплотную приблизилась к эльфу, – если разбудит драугра или решит обмануть Киру, Кира переломает Арвелу руки и ноги, а после выцарапает его сердце. Разбойник тихо охнул и его кадык рефлекторно дёрнулся, когда острые когти легонько прошлись по его горлу. – Да, госпожа. – Вот и славно. – довольно мурлыкнула Кира, поправляя рюкзак за спиной. – И больше – ни единого звука. Она видела как эльф, из-за разницы в росте смотревший ей в грудь, раскрыл было рот, но спохватился и ограничился кивком. Она подумала было снова отобрать у того кинжал, но решила довериться своему чутью. Сильными, но аккуратными движениями она развернула босмера в нужную сторону и придала ему нужную стойку. Он видно и вправду был больше вором, чем воином, поэтому быстро сообразил, что от него требуется и для пробы прошёл пару шагов. Не издав при этом и звука, что радовало и настораживало Киру одновременно. Ей ведь придётся идти впереди. Хотя это не так важно, она всё равно не услышала бы, когда он решит замахнуться кинжалом. Кира критично оглядела саму себя. Она была в дорожном платье, подаренном ей Сигрид. И, в целом, она была довольна этим платьем. Оно было достаточно свободным, чтобы не зажимать её хвост и не стеснять её движения, и довольно коротким, чтобы не шаркать по полу, но всё же для такой прогулки она предпочла бы свои старые охотничьи штаны. Поэтому, не долго думая, она стянула с себя платье и сунула в руки тщетно вглядывающемуся во тьму подземелья эльфу. Тот сначала не понял, что ему дали, потом понял что, но не понял зачем. Когда же Кира легонько хлопнула его по плечу, за которым болтался рюкзак, наконец понял и это. Когда одежда была сложена и убрана, охотница взяла руку босмера и опустила себе на плечо. Хвост каджитки, более ничем не стесняемый, вытянулся в сторону, касаясь при этом колена эльфа. – Не отпускать руку, не заходить вперёд хвоста. – коротко распорядилась Кира. Теперь всё было готово. И они двинулись вперёд. Сначала несколько неуверенно и неловко, будто бы подвыпившая парочка, но со временем Арвел пообвык и для Киры стал подобен невесомой тени. На деле, уже спустя пару сотен пройденных метров, охотница, тревожно напрягающая слух, перестала слышать его шаги, так как их заглушало биение её собственного сердца. В конце концов, эльф мог беспокоиться о потенциально существующей опасности, но Кира видела эту опасность так же ясно, как и прочие видят солнечным днём. Драугры были повсюду. Они неподвижно лежали прямо в толще сводов, но тусклый блеск в их глазницах и мёртвая хватка, сомкнувшаяся на оружии, не позволяла надеяться на то, что это просто очередной захороненный норд. Но пока они лежали, это было ещё терпимо. Когда же новоявленные исследователи миновали пару ловушек и из крупных залов перешли в узкие коридоры, им стали попадаться стоящие драугры. Сложившие руки на груди в безмолвном ожидании своего часа, они надменно возвышались над крадущимися во тьме ворами. Это давило на Киру сильнее чем она ожидала. Когда за спиной осталось уже порядка двух десятков спящих мертвецов, охотница задумалась. Теперь, если их всё же заметят, отбиваться придётся на два фронта. Возможно стоило пройти напрямик, постепенно прорубаясь сквозь отряды нежити. И чем глубже они опускались, тем больше Кира склонялась к этому, тем громче билось её сердце. Наконец, когда от волнения она начала шаркать по полу невольно выпущенными когтями, она остановилась. Прикрыв глаза, она попыталась унять дрожь. Она не умрёт здесь, она не умрёт, пока не закончит свою охоту. А значит, ей не нужно бояться ни драугров, ни дракона, ни даже занесённого палачом топора. Значит, ей нужно взять себя в лапы и наконец сделать то, зачем она суда пришла. Кира всегда была честна с собой и в этот раз честно призналась, что успокоиться у неё не получается. Арвел за её спиной тоже занервничал. Лихорадочно и безуспешно пытаясь унять бешено скачущие мысли, охотница и не заметила, как эльф приблизился к ней почти в плотную. Опомнилась она уже оказавшись в крепких объятиях и, с трудом подавив рефлекторную попытку вырваться, как можно тише выдохнула. Постепенно шерсть, поднявшаяся было дыбом, улеглась на место и Кира нехотя отстранилась от так и не проронившего ни слова эльфа. Она снова была в норме. Минуя залы, постепенно переходящие в естественные пещеры, Кира думала только о продвижении вперёд. Она запретила себе думать о том, что будет, если драугры всё же проснутся. Не думала она и о том, что будет, когда и если прямой путь сквозь катакомбы разделится. Не думала о том, каким образом она сможет найти нужную скрижаль, и что делать, если её не найдётся вообще. Только путь вперёд. Наконец, нордские руины окончательно уступили место пещерам, заполненным мягким светом люминесцентных грибов и журчанием подземного ручейка. Арвел, к которому наконец вернулось зрение, осторожно отпустил плечо Киры. Путники нервно переглянулись и, обменявшись короткими кивками, обессилено рухнули прямо на сырые камни. Сдерживаемые усилием воли мысли, копившиеся в голове каджитки, с рёвом лавины пробили ментальные запоры, сотрясая всё тело охотницы. Но теперь, в этом крохотном уголке безопасности, это хотя бы не грозило разбудить древнюю нежить, так что Кира позволила нервной дрожи завладеть её скорчившимся телом. – Надеюсь там будет запасной выход. – мрачно хмыкнул босмер. – Обратной дороги я не вынесу. Кира взглянула на разбойника. Теперь, когда её зрачки вернулись в норму и охотница больше не полагалась на ночное виденье, она поняла что ошиблась. Кожа эльфа, казавшаяся серой из-за бледной дымки каджитского взора, оказалась серой и при неровном свете, испускаемом грибами. Тёмные глаза на деле были красными, почти алыми, а лицо испещряли многочисленные морщины. Данмер, а не босмер. Даже его рост, казалось бы изменился, хотя тёмный эльф просто наконец выпрямил сгорбленную прежде спину. – Данмер не видел того, что видел каджит. – несколько недовольно буркнула Кира. – Да, госпожа. – согласился данмер. – Но я видел их синие мёртвые глаза. – голос тёмного эльфа на мгновение дрогнул, но после обрёл какой-то игривый оттенок. – Не знаю, из какой стали свиты ваши нервы, но об неё затупится и Бритва Мерунеса. – Нашёл, чем даму обрадовать. – проворчала Кира, против воли ухмыляясь. Впрочем, долго этот позитивный настрой не продержался. – Кира тоже не вынесет обратного пути. Но там, впереди, кажется есть выход наружу. Или хотя бы небольшая пробоина. По полу тянет морозным воздухом. – Это замечательно. – наполовину радостно, наполовину обеспокоенно отозвался Арвел. – Так ведь? – Кира не знает. – кошка только сильнее сгорбилась, пряча лицо в коленях. – Кира чует тролля. – Твою же мать… – тихо выругался эльф. – Арвел зря пошёл за Кирой. – обречённо отозвалась охотница. Она не столько боялась самого тролля, сколько того, что тварь успела провонять собой всё помещение, а значит не сумела выбраться. – Чёрные кошки приносят несчастье. – Ну уж нет, госпожа. – с мрачной решимостью заявил данмер. – Либо с вами, либо никак. По другому мне отсюда не выйти. – Твоей госпоже, – отозвалась Кира с тусклым намёком на иронию, – ещё нужно найти здесь каменную скрижаль. Которая может быть есть, а может быть и нет. На некоторое время воцарилась почти траурное молчание. Охотница сгорбилась настолько, что в неверном свете пещеры казалась одним единым клубком чёрной шерсти, разве что клубки сами собой не дрожат. Эльф же, наоборот, безвольно раскинул конечности, лежа прямо на покрытых какой-то плесенью камнях. Бандит, запрокинув голову и рассматривая покрывающие пещерный свод грибы, шептал молитвы обращённые то ли к богам, то ли к даэдра. – И на черта она вам? – спросил он, когда комок нервов по имени Кира наконец перестал сотрясаться. – За тем же, зачем и коготь эльфу. – отозвалась кошка, через силу распрямляясь. – Выбраться из Скайрима. – Она так много стоит? – поднял бровь Арвел с тенью алчности в голосе. – Нет. Кира не знает. Притащит скрижаль магу ярла, сможет пользоваться его лабораторией. Сможет варить зелья, накопит денег. Закончит охоту и вернётся в родные пески. Кира, не поднимаясь, на всех четырёх подобралась поближе к ручью и, склонившись над ним, принялась жадно лакать живительную влагу. – Охоту? Тебя привела в Скайрим охота? – несколько недоумённо переспросил эльф, невольно переходя на ты. Сложно обращаться как к благородному к почти голой полутораметровой кошке, по звериному лакающей воду из ручья. – Да. – кивнула Кира, ненадолго отрываясь от питья. – Больно бойкая добыча попалась каджиту. – А… Поохотиться ещё где-то?.. –осторожно начал Арвел. – Найти другого зверя? – Этот зверь, – спокойно отозвалась охотница, – вырезал всю мою семью. Сказано это было настолько нейтрально, насколько только могло. С такой же спокойной интонацией просят указать дорогу в полночный час, прежде чем вогнать шило в горло. Данмер уже успел привыкнуть к отрешённой и чуть лукавой манере разговора, присущий многим каджитам, что не сразу понял, о какой семье идёт речь. Когда же наконец осознал, невольно содрогнулся и даже слегка подскочил с места, пытаясь подобрать нужные слова, но… Кира продолжала спокойно лакать воду из ручья. Ни злобной гримасы, ни угроз и клятв, ничего подобного не было. Но не было теперь ни дрожи, ни нервного напряжения, почти зримо витавшего над каджиткой всего пару минут назад. Отвечая на вопросы эльфа, Кира напомнила и сама себе, для чего всё ещё живёт и почему все эти, безо всякого сомнения, временные трудности не могут быть важны. – Я могу чем-то… – наконец собрался с духом Арвел. – Нет. – охотница утёрла лапой влажные усы и встала на ноги. – Хотя бы в поисках. – неуверенно продолжил эльф, тоже поднимаясь. – Скайрим велик. – Не стоит. – Кира уверено мотнула головой. – Каджита лишили оружия и средств. И если каджит узнает, где искать свою добычу сейчас, он не удержится и рванёт туда, почти безоружный. Лучше каджиту не знать, пока он не будет готов. – Тогда в путь? – всё ещё неуверенно и отчасти смущённо поинтересовался Арвел. – В путь. – кивнула Кира. Продвижение их, впрочем, вскоре застопорилось, так как выйдя к присыпанному свежим снегом и освещённому проникающим с потолка светом ущелью, по своду которого небольшим водопадом сбегал уже знакомый ручей, путники заметили ледяного тролля. На его шкуре были видны следы от неудачного падения, однако, учитывая феноменальную регенерацию, вряд ли он был серьёзно ранен. Чем он питался до этого момента неизвестно, однако стоило путникам только ступить в освещённый прорывом в скале круг, как приглушённый рёв обозначил сегодняшнее меню. Впрочем, рёв быстро оборвался и перешёл в приглушённое ворчание, стоило данмеру только пустить в сторону твари небольшую струю пламени. Тварь нехотя отступала перед надвигающимся эльфом, периодически выпускающим ещё одну огненную вспышку. Постепенно тролль и вовсе скрылся во тьме ущелья, лишь приглушённо рыча на слишком наглую двуногую дичь. Настороженно оглядываясь, путники поспешили скрыться во тьме катакомб, в которые плавно переходила пещера. Вспоминая все пройдённые сегодня коридоры, Кира невольно подивилась собственной удачи. За прошедшие века многие залы обвалились, ключи от многих замков давно сожрала ржа, но этот путь до сих пор оставался свободным. Охотница поспешила одёрнуть праздные мысли, стараясь не накликать ими какого-либо несчастья, но поздно. Стоило паре мародёров только погрузится вглубь уже привычных руин, как на их пути появилась непреодолимая преграда. В виде драугра, расхаживающего туда сюда около чадящей жаровни. В руках древняя нежить сжимала широкую секиру, нисколько не испортившуюся за прошедшие года. Кира невольно выругалась, но почти сразу перешла на тихоё бормотание. Рядом обречённо вздохнул Арвел. Теперь они оказались зажаты между троллем и драугром, причём посреди нордской гробницы в которой ещё даэдра знает сколько опасностей спрятано. Слава Девяти, драугр пока никак не реагировал на них, по большей частью следя за неровным пламенем жаровни. Откуда и как здесь взялся огонь – неизвестно. От сторожащего проход драугра путников отделяла тройная декоративная арка, средний проём которой затянули корни какого-то растения. Кира, прокравшись к левому проходу и поманив за собой данмера, взглядом обшарила окрестности в поисках подходящего камушка. Не обнаружив желаемого, она в пол силы натянула тетиву лука и выпустила стрелу вглубь коридора, из которого они только что пришли. Драугр моментально обернулся на звон наконечника. Секунду или две он вглядывался во тьму голубыми огоньками, заменявшими ему глаза. После, перехватив секиру, неспешно направился в сторону шума. Стоило ему только миновать правый проём, Кира стремительно и бесшумно рванула к двери, осматривая её на предмет запоров или замков. С облегчением приоткрыв деревянную створку, она кивнула Арвелу и тот, пусть и заметно медленнее, проделал тот же путь. Когда ничего не нашедший страж вернулся на свой пост, дверь уже была закрыта и ничто кроме неясных следов в пыли не могло выдать нарушителей. На той стороне двери нервно и несмело вздыхавших путников озарял неожиданно яркий огонь. Кто-то или что-то вдохнуло в эту гробницу новую, неестественную жизнь – свечки на давно оплывших канделябрах горели не сгорая, в железных очагах плясало бездымное пламя. Кира не знала, является ли это неотъемлемым свойством нордских гробниц, либо же здесь налицо была связь с возвращением дракона. В любом случае, спросить ей было некого, а зря трепать и так уже сдающие нервы смысла не было. Но чем дальше каджитка и данмер углублялись в новую сеть катакомб, тем ниже опускались плечи охотницы. Чуткое кошачье ухо уже давно уловило то, что отказывался воспринимать мозг. Впереди были, как ни парадоксально это звучит, живые драугры. Их было много, и это было невероятно паршиво. Дойдя до очередной, но на этот раз прекрасно работающей ловушки, Кира остановилась. Арвел, при наличии освещения передвигающийся самостоятельно, сделал ещё пару лишних шагов и тоже посмотрел сквозь рассекающие воздух лезвия. На той стороне ловушки был широкий зал, из которого, видно, вела лестница в центре помещения. Пол под лестницей был залит маслом, видимо и служившим когда-то топливом для свечей и очагов гробницы. В остальном там было пусто. На первый взгляд. – Даугры. – зло прошипела Кира. – Много? – шёпотом уточнил Арвел. – Каджит не знает. – Кира попыталась сосредоточится на своих ощущениях, но скрежет лезвий и дурманящий запах масла сбивал её с нужного пути. – Трое, по меньшей мере. У эльфа есть что-то серебряное? Данмер отрицательно качнул головой. Когда он отправлялся в недра гробницы, он рассчитывал на небольшую разведку и помощь остальных разбойников, но никак не на полноценное исследование. – Плохо. Нежить не взять ни ядом, ни стрелой, ни когтем. – насчёт последнего Каджитка была не уверена, но проверять свои навыки пытаясь свернуть давно мёртвые головы ей не хотелось. – Огонь? – Не больше чем с троллем. – Арвел понурил голову. Хотя природа и наделила его определёнными склонностями к магии, у него так и не дошли руки развить это в хоть что-то стоящее. Кира мрачно кивнула и задумалась. Поворачивать назад уже точно было нельзя, ведь тогда придётся драться с тем драугром у двери, причём сходу на расстоянии его секиры. В такой ситуации им вряд ли пригодится даже численное преимущество, которое, кроме того, тут же исчезнет, стоит здешним драуграм отозваться на звуки сражения. Можно было как-то привлечь внимание стражей в зале и выманить их на ловушку, но это сработало бы только с совершенно безмозглой нежитью, а разумность драугров была всё ещё под серьёзным вопросом. Если же это не сработает, недолгому путешествию скорее всего придёт конец. – Один драугр точно слева, в саркофаге. – указала Кира, определяясь с единственно возможным планом. – Каджит проскакивает ловушку и останавливает её. Драугр встаёт и каджит сбивает его с ног. Другие драугры бегут к каджиту, но данмер поджигает масло и они ждут, пока то не сгорит. Каджит запрыгивает на уступ и затаскивает с собой эльфа, пока не встал первый драугр и не выгорело масло. После каджит и эльф бегут так, как не бежали никогда в жизни и молятся так, как никогда не молились. – Госпожа. – несколько зажато начал Арвел. Он очень хотел жить, но просто влачить существование у него уже не было сил, поэтому он сжал в кулак остатки гордости и продолжил. – Я мог бы задержать их, госпожа Кира. А лучше отвлечь того стража, который за предыдущей дверью. Я уверен, что вы сможете проскользнуть мимо тролля и выбраться наружу если не через ущелье, то обратным путём. – Ну уж нет. – лукаво мурлыкнула кошка. – Госпожа Кира ни за что не отпустит своего носильщика. А кроме того, данмер хочет, чтобы его госпожа карабкалась по отвесным камням? Плохой н'вах. Арвел ожидал возражений, но точно не в такой форме. Глядя на белоснежные клыки Киры, оскаленные в дружелюбной улыбке, он только и смог что шепнуть: – Н'вах – чужеземец. – Готов? – отмахнулась Кира. И не дожидаясь ответа кувырком пролетела между раскачивающимися лезвиями. Дальнейшие события произошли много быстрее, чем можно было бы себе представить. Дёрнув свисающую из стены цепь и заблокировав тем самым механизм ловушки, Кира, совершив длинный прыжок, приземлилась всем весом на грудь уже начавшему подниматься драугру, вбивая того обратно в саркофаг. Выпустив когти, она глубоко вонзила их в шею противника. Тот, не моргнув и глазом, предпринял новую попытку встать, за что получил кулаком прямо в сгнивший нос. Голова мертвеца мотнулась назад, издавая мерзкий хруст и стукая железом шлема о железо саркофага, но драугра это не смутило. Наконец он предпринял попытку сбросить с себя наглую кошку и та мигом отскочила в сторону, наблюдая как к ним уже спускаются остальные мертвецы. Выбежавший из-за её плеча Арвел выбросил вперёд длинную струю пламени, мгновенно поджигая масло. Не то чтобы этого не могла сделать Кира, просто у неё не было на это времени – упорный мертвец всё же поднялся из саркофага и обнажил свой клинок. Нырнув под косой взмах меча, Кира оказалась уже за спиной неповоротливой нежити и, резко сгибаясь, вдарила драугру под колено, вкладывая в удар вес всего тела. Разбитый кулак тотчас пронзила боль, но и страж не устоял, рухнув на одно колено и обеспокоенно оборачиваясь. Не давая ему опомниться, Кира с разворота пнула его в ещё целое колено и, не обращая внимания на боль, довольно ухмыльнулась сухому треску давно иссохших суставов. Не теряя зря времени, охотница, чуть припадая на повреждённую ногу, в два изящных прыжка подскочила к каменному уступу и, загребая когтями каменную крошку, втащила себя наверх. Масло уже выгорало и поэтому она, не заботясь о грязи и пыли, тут же свесилась обратно с уступа, протягивая целую руку ожидающему эльфу. Тот уже забросил на уступ оба рюкзака и даже перевязь с мечом и мёртвой хваткой вцепился в ладонь Киры. Рывком подтягивая его к себе, охотница чуть было не надорвала сухожилия, явственно ощущая как выворачиваются от напряжения суставы. Стоило только пламени погаснуть, как собравшиеся внизу драугры спохватились и ринулись обратно наверх, а отчаявшиеся путники, на ходу загребая рюкзаки, рванули вглубь ещё неизведанных катакомб. Арвел, чуть было не навернувшийся на очередной масляной луже, проклял было богов, но погодя возблагодарил куда искреннее, чем когда бы то ни было. Теперь их отход прикрывала ещё одна стена пламени. Не расточая время на слова, но и не излишне загоняясь каджит и эльф бежали по туннелям, уже не беспокоясь о создаваемом шуме. Остановились они только пробежав сквозь двойную резную дверь, которую Кира тотчас захлопнула и наскоро защёлкнула отмычкой, а Арвел навалил на неё лежавший рядом засов. Несколько секунд они тяжело вздыхали, пытаясь унять бешеное сердцебиение. После Кира решительно выпрямилась и, глубоко выдохнув, насторожила уши. С трудом различая что-то помимо собственного сердцебиения, она с дрожью уловила шарканье драургских сапог. Молча подхватив эльфа под локоть она развернулась и спешным шагом, старательно гася в себе желание взвыть и рвануть во все четыре лапы, зашагала прочь от двери. Как оказалось, они вошли в испещрённый древней резьбой коридор, оканчивающийся странной стеной тремя концентрическими кругами и тремя дырками посередине. Арвел, увидев стену, тут же подорвался и, будто бы забыв про опасность, принялся рыться у себя в вещмешке. Выудив наружу золотую трёхпалую лапу, он спешно принялся смахивать пыль, осевшую на стену. От поднявшейся пыли Кира непроизвольно чихнула, сбивая всю оставшуюся каменную крошку. На кругах обнаружились символы животных и, сверяясь с аналогичными на ладони золотого украшения, данмер с натугой принялся проворачивать круги. Кира с любопытством наблюдала за происходящем, однако резкий стук в заблокированную ими дверь напомнил ей о реалиях текущей ситуации. Наконец, с её помощью, тёмный эльф закончил расстановку кругов символов и почти благоговейно вставил золотые когти в пазы. Сначала ничего не происходило и нарастающий грохот за их спинами показался путникам смертным приговором, но после коготь сам выпал из стены и та, с диким скрежетом, начала опускаться вниз. Однако, не успела стена съехать и на треть высоты, как Кира резко толкнула внешний круг. Тот нехотя поддался и, проворачиваясь, застопорил дверной механизм. Ни слова не говоря, каджитка перекинула через проём свой мешок и призывно сложила руки в замок. Данмер, на пару секунд потерявшийся в навалившихся на него событиях, спохватился и благодарно кивнул ей. Несколько неловко упёршись в замок охотницы, которая зашипела от боли в разбитой кисти, он перемахнул через дверной механизм и тот, то ли из-за навалившегося на него веса, то ли ещё от чего, с натужным скрипом двинулся обратно. На какой-то бесконечно короткий миг Кира даже подумала плюнуть на всё и просто позволить себе умереть. Она сражалась с этим миром с самого своего рождения, на одном лишь упрямстве продолжая брыкаться и барахтаться, каждый раз всплывая как раз за миг до того, как пучина была готова поглотить её. В конце концов, она прожила долгую жизнь и когда-нибудь это должно было закончиться. Почему не сейчас? Однако всю эту меланхоличную чушь вымело из её головы, стоило только деревянной стене у неё за спиной треснуть под ударами драугровских топоров. С рыком, которому позавидовал бы и дикий скайримский саблезуб, Кира подскочила под самый потолок и перекувырнувшись через уже почти сомкнувшуюся стену, по кошачьи приземлилась на все четыре лапы. На этот раз не только шерсть, но и усы, и уши, и даже хвост каджитки стояли торчком. С трудом выпрямившись и окинув взором улыбающегося Арвела, Кира совершенно серьёзным голосом и на чистейшем тамриэлике высказала всё, что она думает о нордских архитекторах, о драуграх и о конкретно Ветреном Пике. Надо заметить, что из печатных слов она использовала только парочку союзов и предлогов. Далее, с вкраплением ругательных заимствований из разных языков, она описала своё отношение к Фаренгару, пославшему её сюда, к ярлу Вайтрана, а так же к Скайримским властям в целом. Да и вообще ко всему Скайриму. Под конец монолога она и вовсе сбилась на родной сердцу та'агра, продолжая поминать в богохульственных оборотах поочерёдно всех аэдра и даэдра, особо выделяя Аркея. Данмеру же, всё это время довольно скалящему зубы, от неё достался и вовсе интернациональный жест, призывающий к тишине – удар кулаком в живот. То ли драугры, оставшиеся по ту сторону, оставили преследование, то ли их возня заглушалась теперь каменной прослойкой, но на ближайшие пол часа вымотанные путники оказались предоставлены сами себе. Идти дальше не было сил, хотя даже Арвел, уступающий Кире в остроте чувств, ощущал потоки свежего ветра, казавшегося живительным на фоне чадного и спёртого воздуха катакомб. Поэтому было принято решение сделать привал прямо здесь и сейчас, пока у них есть время и силы. Устроились они прямо на каменном полу гробницы. Кира баюкала разбитую кисть, испускавшую теперь слабое свечение исцеляющего заклятья, а Арвел перебирал вещи в своём рюкзаке, то и дело сетуя на ту или иную поломку. Когда он вытащил оттуда разбитую бутыль вина, чьё содержимое теперь пропитывало половину вещмешка, Кира не удержалась и прыснула в кулачок. Её-то вещи не пострадали, благодаря качественному меховому подбою и опытной расстановке. Единственной потерей стала пара отмычек, всё же переломившихся во время очередного удара. Впрочем, смеялась кошка не долго, потому как из насквозь пропахшего алкоголем рюкзака вскоре показалось и её дорожное платье, наполовину окрасившееся в красный. Данмер виновато понурился, но охотница только мотнула головой. Ей так и так нужно обзавестись одеждой получше, а пока что можно побегать и нагишом. Тем более, что действительно голой она не была никогда. Наконец, вещи были окончательно перебраны, а все ссадины и царапины залечены. Путники даже смогли перекусить парой кусочков вяленого мяса, запить которые, за неимением воды, пришлось всё тем же вином. Кира не переставала поражаться логике данмера, взявшего с собой две бутылки вина, и даже не подумавшему захватить с собой серебряный кинжал. Так что сыр пришлось нарезать её стальным. Когда же весь нескромный запас провианта иссяк, отдохнувшие путники двинулись вперёд. И Кира и Арвел чувствовали близость возможного выхода, но опасались говорить об этом вслух. Да, они попали не то в сокровищницу, не то в тронный зал, но обратного пути у них больше не было и теперь их жизнь зависела от предусмотрительности древних строителей. Поэтому шли они молча. Киру обнадёживало уже то, что после памятного ущелья с троллем все коридоры и лестницы теперь вели вверх, а не вниз как раньше. Поэтому охотница не слишком удивилась, когда перед ней открылась огромная пещера. Даже скорее грот. Тусклый свет, проникающий сюда неизвестными путями, падал в основном на странного вида святилище, но от острого взора охотницы не укрылся ни внушительный поток воды, бьющий из стены и дающих жизнь ещё одной подземной реке, ни каменные ступени, высеченные кем-то слева от святилища и ведущие в очередной туннель. Осторожно ступая по сырым камням, путники перешли через естественный мост над подземной рекой и поднялись к самому что ни на есть сердцу гробницы. Здесь, на уложенном светлым гранитом полу, покоился внушительных размеров саркофаг. Кира не шибко хорошо знала правила нордских руин, но не трудно было догадаться, что здесь покоится самый важный и, вероятно, самый сильный драугр Ветреного Пика. Рядом с саркофагом находился крепко сбитый сундук, а кроме того поблизости стоял столик бальзамировщика, сохранивший в себе древние яды и инструменты. Кира, всё ещё опасаясь вскрывать ларь, уже оценила здешние сокровища в сотни три-четыре септимов, и это уже за вычетом грабительских повадок здешних торговцев. Впрочем, интересовала её не только и не столько скопленные здесь богатства. Было бы очень удачно, если нужная скрижаль покоилась в нетронутом пока сундуке, но даже если и нет, Киру в первую очередь интересовал выход отсюда. Она уже собралась было двинуть за Арвелом, разумно решившим проверить проход, к которому вели каменные ступени, но её внезапно дёрнуло какое-то странное чувство. Вглядевшись в резную стену, полукольцом обхватывающую освещённый круг, Кира стала различать отдельные слова неизвестного языка, высеченные на камне. От них веяло какой-то неведомой силой, которая как приторно сладостный цветок манила к себе. Охотница сделала пару осторожных шагов навстречу неизвестному соблазну. Потом ещё и ещё. Мир вокруг будто бы поблек, теряя краски, в то время как слова, вырубленные в камне, всё ярче отпечатывались в её голове. Данмер, уже вернувшийся обратно к святилищу, что-то сказал ей, но его голос потонул в нарастающем гудении Слов. Наконец, когда кошка вплотную подошла к стене слов и накрыла рукой самое ясно отдающееся в её голове, она поняла. – Фус, сила. – завороженно проговорила Кира. Слово казалось таким знакомым и родным. Но при этом в его звучании не хватало чего-то, чего-то что не могла передать каджитская речь. – Вот что здесь начертано. Гудение слов мгновенно сникло и мир вокруг охотницы вернулся в норму. Вернее в норму вернулась она. Сбрасывая с себя оцепенение, она развернулась в сторону эльфа, уже почти кричавшего и собралась даже цыкнуть на него, но не успела ничего сделать, как крышка саркофага отлетела прочь. Самый важный драугр проснулся. И, судя по выгнувшейся от его удара железной крышке, валяющейся теперь метрах в четырёх от саркофага, самый сильный. И почему древние норды не избирали правителями слабосильных мудрецов? Видать поэтому и вымерли. Кира, недолго думая, попыталась действовать проверенным способом и, сбросив рюкзак наземь, в три прыжка сблизилась с поднимающимся драугром, приземлившись ему на грудь. Выпущенные в прыжке когти бессильно клацнули о пластинчатые доспехи, ни коем образом не пострадавшие от времени. И если предыдущий драугр не стал сбрасывать с себя груз из-за недостаточной сообразительности, то это сразу же попытался избавиться от насевшей на него кошки. К счастью, похороненный в полном обмундировании древний норд владел двуручным мечом, достать который лёжа не мог, а потому лишь брыкался и одной рукой отмахивался от неуверенных ударов охотницы. Второй рукой от прижимал к телу каменную плиту, по видимому и являющуюся скрижалью. То и дело подскакивающая в воздух и приземляющаяся обратно на драугра Кира успевала при этом простукивать её броню, ища слабо защищённый стык или уязвимое сочленение, однако безрезультатно. В мёртвое, оплывшее лицо драугра тоже успела прилететь парочка ударов покрепче, но с тем же успехом можно было пытаться насмерть затыкать нетча вилкой. Безмолвное противостояние длилось довольно долго, до тех пор пока мертвец не сделал совершенно неуместный вдох и не гаркнул прямо в лицо Кире: – Фус Ро Да! Удивится разговаривающей нежити охотница не успела, подхваченная почти зримой волной воздуха. Совершенно не ожидая подобного хода событий она даже не успела толком сгруппироваться, прежде чем влетела спиной в резную стену. Она явственно слышала, как переламывались стрелы в колчане и как трескается древко лука. Возможно именно это уберегло от той же участи её собственный позвоночник. Ударом из Киры выбило весь воздух и, падая на каменный пол она с трудом успела выставить перед собой лапы. Когда она наконец смогла вдохнуть и выпрямиться, драугр уже перебрасывал из руки в руку свой двуручник, издевательски медленно приближаясь к зажатой в полукольце кошке. Скрижаль он заботливо оставил на опустевшем ложе саркофага. Кира попыталась встать в низкую стойку, но дрожащие ноги упрямо разъезжались – этот удар ей придётся поминать ещё не один день. Если она, конечно, выживет. Умом она понимала, что нужно подготовится к рывку и, уклонившись от первого удара, использовать инерцию противника против него, однако пострадавшее тело не смогло бы сделать и трёх шагов по прямой. Можно было купить себе время при помощи магии, но из-за боли и страха она не могла сосредоточиться на нужном заклинании. Ну а верная перевязь с любовно подобранными зельями на все случаи жизни осела где-то в имперских закромах, если, конечно, её не провозили через сгоревший Хелген. Неумолимо надвигающийся конец оттянул на себя Арвел, запустивший в драугра тугой сгусток пламени. Заклятье это не то что на огненный шар не тянуло, даже огненной стрелой назвать было сложно. Однако драугру хватило и этого чтобы отвлечься от безоружной, голой и раненой кошки. Кира всегда поражалась тому, как легко и охотно её враги верят в слабость охотницы. Однако сейчас ей было трудно радоваться такой пренебрежительности, ведь по сути драугр был прав. Без своих зелий, без зачарованных перчаток и без серебряного кинжала она не смогла бы нанести чёртовой нежити хоть сколько-нибудь значимый урон. Но и беззащитной она не была, отнюдь. Гася в зародыше все лишние мысли она сгорбилась над брошенным рюкзаком, отбросив в сторону остатки лука и стрел. Найдя нужный пузырёк, залпом опустошила крепкое зелье исцеления. Его эффект был несколько излишен для текущей ситуации, зато действовал крайне быстро. В это время Арвел напряжённо пятился, стараясь не подпускать к себе драугра. Тот наступал нерешительно, ведь стоило ему лишь чуть приблизится, как данмер выпускал перед собой пламенную струю. Ситуация патовая, но долго она не продлится, и Кира понимала это. Либо у эльфа кончиться мана, либо у драугра кончиться терпение и он пойдёт на пролом. Однако до тех пор у неё было время подготовится. Не отрывая взора от сражающихся, и стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, Кира глубоко выдохнула и сосредоточилась. Медленный выдох незамедлительно перешёл в такой же медленный вдох. Потом наоборот, а потом ещё и ещё раз. Она наконец приняла низкую стойку, уподобляясь арбалетному болту, готовому в любой момент сорваться с места. Арвел, заметив её приготовления, старался подвести драугра спиной к каджитке, однако прежде чем он успел исполнить задуманное и даже прежде чем исчерпал свой невеликий запас маны, драугр остановился и вновь сделал глубокий вдох. Среагировать не успел ни Арвел, ни Кира. – Фо Кра Дин! – сорвалось с мёртвых губ и данмера смёл рождённый из ниоткуда буран. Буран облепил изморозью всё на своём пути и даже Кира, стоящая в стороне, почувствовала на себе морозное дыхание. Охотница, от шока замершая на миг, не знала, жив ли ещё эльф, безвольной куклой свалившийся наземь. Не знала и есть ли смысл дальше бороться с этой тварью, использующей, ко всему прочему, ещё и неизвестную магию. Она наверняка смогла бы прихватить скрижаль и умчаться прочь, если, конечно, выход отсюда действительно есть. В любом случае, это имело на порядок больше шансов на успех, чем попытка вытащить вместе с собой бессознательного, а может и мёртвого эльфа, да ещё и сделать это минуя драугра. И даже эта попытка спасти полумёртвого данмера не была такой самоубийственной, как открытый бой с практически неуязвимой нежитью. Однако, стоило драугру сделать шаг в сторону валяющегося на полу данмера, как все эти размышления потеряли смысл. Кира, натужно рыча, рванула к драугру. Тот не успел даже развернуться в её сторону, когда охотница уже заканчивала немыслимый прыжок, через саркофаг и прямиком на закованную в рогатый шлем голову. Удар такой силы свернул бы шею коню, так что застигнутый врасплох мёртвый воитель естественно не смог удержать равновесие и рухнул наземь. Однако когда отпрыгнувшая в сторону кошка снова встала в стойку, он уже как ни в чём не бывало поднимался на ноги. Чуть скошенная на сторону голова говорила о том, что удар не прошёл бесследно и таки сломал драугру пару позвонков, но мертвецу это было побоку. Перехватив поудобней клинок, он стал по широкой спирали обходить рычащую Киру. Та так и оставалась в нижней стойке, упираясь всеми лапами в пол и царапая камень выпущенными когтями. В целом, она напоминала загнанного в угол зверя, но именно такой зверь опасней всего для охотника. Стоило драугру только начать замах, как Кира уже рванулась в его сторону, прямо от земли совершая новый прыжок, метя противнику в грудь. Драугр от нового удара пошатнулся, но устоял на ногах и постарался рассечь повисшую на нём каджитку пополам, но та, с силой толкнув его ногами, ушла в высокое сальто и мягко приземлилась на все четыре лапы. Пошатнувшийся мертвец гулко заревел, нерешительно переминаясь на месте. Кира рыкнула в ответ, поддаваясь вперёд, и драугр тут же отшатнулся, вскидывая клинок перед собой. Осознав, что его лишь провоцируют, древний воитель зашёлся в новом яростном рёве. Он предпринял ещё несколько попыток сблизится с ощерившейся кошкой, но безрезультатно. Кира могла бы гордиться собой, заставив такого противника опасаться её, но на деле понимала, что её положение ничуть не изменилось, оставаясь всё таким же безнадёжным. Она выкладывалась на полную, совершая свои манёвры и драугр действительно не был в состоянии поспевать за ней, но одной только скоростью ей не удастся пробить его доспех. А даже если бы и удалось, что с того? Мёртвая плоть не знает увечий и усталости. А вот силы охотницы были конечны. Сколько она ещё сможет так продолжать? Пять, десять минут? Наконец окончательно взбешённый драугр решительно отвернулся от Киры и отправился прямиком к распростёртому на земле Арвелу. Каджитка среагировала мгновенно, тут же начиная очередную атаку. Мертвец, рассчитывающий именно на это, встретил её коротким взмахом клинка, идущим от земли и почти задел этим кошку. Почти. Кира, проносясь в сантиметрах от лезвия, вскочила прямо на сложенные на рукояти меча мёртвые руки, прерывая взмах на половине. Нечеловеческой силы драугра хватило на то, чтобы не выронить меч и он, казалось бы опешив от такой наглости, отстранился от каджитки насколько ему позволяла ситуация. Впрочем, мертвец тут же начал набирать воздух для нового крика. – Фус Ро… – начал он, но мощный апперкот, в который Кира вложила все силы, сомкнул мёртвые челюсти. Неведомая сила, к которой прибегнул драугр, не нашла для себя выхода и буквально взорвала голову неупокоенного. Отдача отбросила каджитку в сторону, но на этот раз та приземлилась по-кошачьи, не на миг не выпуская противника из поля зрения. Однако она волновалась напрасно – изувеченный труп свалился наземь и больше уже не шевелился. Победа оказалась настолько внезапной, что Кира ещё минуту скалила клыки на поверженного драугра, не в силах успокоиться. Она даже пару раз подскакивала в воздух, но в итоге лишь нерешительно опускалась обратно. Рассудок, в пылу битвы отступивший на закорки сознания, окончательно вернулся к ней только когда Кира услышала судорожный кашель Арвела. Данмер пришёл в сознание и теперь всё его тело содрогалось, пытаясь сбросить с себя морозные цепи. – Госпожа… – дрожащим голосом прошептал эльф. Мгновенно забыв про драугра, Кира подбежала к Арвелу, покрытому толстой коркой инея. Чуть поодаль, на камнях, тоже попавших под морозную атаку, иней уже таял, но это было именно что чуть поодаль. – Вы победили, госпожа? – Мы. Мы победили. – коротко бросила Кира, вырывая кинжал данмера из сковавшего его наста. Наконец заполучив клинок, охотница принялась срезать замёрзшие ремни кожаной брони, превратившейся в один большой кусок льда. – Х-холодно. – заикаясь выдавил данмер. Его веки тоже смёрзлись, поэтому он уже не мог видеть происходящего. – Кира знает. – также коротко кивнула кошка, продолжая работу. – Пусть Арвел потерпит. И эльф терпел. Ему, строго говоря, не было больно. Все его чувства и мыли сковал холод, не оставив для боли места. Больно стало только когда Кира, раздев данмера, принялась поливать его струями магического огня. Пламя возвращало данмеру жизнь, а вместе с ней и чувствительность. Когда запас маны охотницы иссяк, а вопящий что-то невразумительное эльф оказался способен самостоятельно встать, Кира вдарила тому в живот и, пока Арвел стоял сгорбленный и с разинутым в беззвучном крике ртом, сунула в оный рот вскрытый пузырёк лечебного зелья. – Дальше сам. – сообщила ему Кира, похлопывая по плечу. Всё же серьёзного обморожения удалось избежать, а остальное не так важно. Неизвестно, правда, как они будут выбираться наружу – её одежа была безнадёжна испорчена разлившимся вином, а вещи данмера усилиями каджитки превратились в лохмотья. Но это проблемы следующего часа, а может быть и следующего дня, но уж точно не этой минуты. Поэтому Кира, облегчённо выдохнув, повалилась прямо на камни. После всего пережитого за последние пару часов, начиная ещё от тролля, поджидавшего её ещё на подступах к Ветреному Пику, она твёрдо решила хорошенько вздремнуть. Игнорируя ноющие от недавнего напряжения мышцы, кошка свернулась калачиком и, широко зевнув, провалилась в сон. Пробуждаясь, она сладко потянулась и почти сразу же поморщилась от прострелившей спину боли. К сожалению, не всё можно было исправить просто вовремя выпив зелье. Спросонья не заметив Арвела, каджитка на какой-то миг решила, что бывший бандит просто прихватил награбленное и дал дёру, но спустя пару секунд обнаружила его привалившимся к саркофагу. Данмер закутался в какие-то бесформенные меха, высунув наружу только пепельную голову. Взор алых глаз был обращён аккурат на потягивающуюся спросонья кошку. – Как долго скромный каджит спал? – спросила Кира, поднимаясь на ноги. – Не знаю. Может быть пару часов, может быть больше. Буря снаружи стиха почти сразу, как ты… как вы заснули. Тогда здесь стало светлее. Теперь снова темно. Кира до конца сузила зрачок, ненадолго возвращаясь к почти человеческому зрению. Если смотреть так, то в пещере и вправду темнело. Наступали ранние Скайримские сумерки. – Я смог вскрыть замок на сундуке, там было много всякого. – тихо продолжил Арвел, кивая на окутавшие его меха. – Из ценного и не сгнившего за века только ожерелья и, наверно, меч. Он, кажется, зачарован. Кира задумалась над правдивостью сказанного, но вскоре оставила бессмысленные рассуждения. Если вор захочет утаить что-то, то он найдёт способ. Кроме того, она здесь не ради лишней сотни золотых. А вот склянки со стола бальзамировщика стоило прибрать, чем она и занялась. Под конец её и без того немаленький рюкзак совсем распух, но, конечно, это и близко не походило на сокровища, которые не под силу унести одному. – Выход? – коротко спросила охотница, кивая в сторону бокового прохода. – Да, наверное. Я проверил ход, но там высокий уступ, если спрыгнуть, то обратно не забраться. Но уже от следующего поворота тянет свежим воздухом и видны отсветы. – Тогда в путь. – сказала Кира, подхватывая свой рюкзак. – В путь? – несколько растерянно повторил данмер. – Прямо сейчас? – Ночью каменные своды уберегут от ветра, но тепла не дадут. – почти философски заметила охотница, пакуя злосчастную скрижаль. – Каджиту с эльфом надо выйти и добраться до ближайшего поселения, желательно Ривервуда, желательно до полночи. – Ривервуд? – беспокойно переспросил эльф. – Каджит говорит так тихо? – удивлённо воззрилась на него Кира. – Нет, госпожа. – данмер послушно склонил голову. – Тогда эльфу стоит подняться. Пусть идёт прямо так, в мехах. – А как же вы, госпожа? – тревожно уточнил тот, вставая. Но кошка его уже не слушала, закинув на плечи рюкзак и уверенным шагом направляясь к выходу. Вскоре обнаружился и уступ, о котором говорил Арвел. Шибко высоким она его бы не назвала, но для низкорослого данмера это было серьёзное препятствие. Охотница спрыгнула вниз, морщась от боли в спине, и помогла спуститься путающемуся в шкурах эльфу. Параллельно с этим размышляя, можно ли назвать низким того, кто с ней одного роста. Наконец они выбрались наружу. Ход вывел их на скалистый уступ, видимо по ту сторону хребта. У подножья горы мерно плескались воды озера, питавшего реку Ривервуда. Солнце ещё виднелось над горизонтом, но уже не давало прежнего тепла и света. Приближалась холодная Скайримская ночь. – Мы вышли к юго-западу. – буркнул Арвел. – Ближайшее поселение и вправду Ривервуд. Нам нужно спуститься вниз и идти налево, вдоль Белой реки. – Белой реки? – Ага, норды не сильны в названиях. Река тянется отсюда, от озера Илиналта, и до Виндхельма, там впадает в море. – Мост? – уточнила Кира, начиная осторожный спуск. – До самого Ривервуда только водопады. – печально отозвался Арвел. – Можно попробовать пройтись по выступающим валунам, но будет ужасно обидно поскользнуться и разбиться о камни после всего пережитого. – И ещё обидней будет умереть от переохлаждения. Сон на голых камнях посреди древнего склепа вряд ли можно назвать хорошим отдыхом, зато ожидающий где-то впереди горячий очаг является хорошей мотивацией. Так что уже порядком измотанные физически и духовно путники лишь крепче стискивали зубы и молча шли вперёд, несмотря на пробирающий до костей холод. Постепенно стемнело настолько, что охотнице снова пришлось под руку вести эльфа, видящего лишь выкатившиеся на небо луны, окружённые россыпью звёзд. Ночь хоть и была ясной, но по здравому размышлению стоило перестраховаться, иначе данмер и вправду мог погибнуть, навернувшись на сыром склоне. К счастью, ни волки, ни какие-либо иные ночные твари не беспокоили путников и тем удалось спокойно доковылять до самого Ривервуда. К тому моменту на поселение уже опустилась полноценная ночь, заглушившая людской быт. Только тяжело поскрипывало водяное колесо лесопилки, в холостую прокручиваемое быстрыми водами, да кое где горели факелы патрулей – ярл сдержал слово и отправил в поселение солдат. Вид зажжённого у входа в таверну фонаря как нельзя лучше ободрил замерзающих путников, придав сил для последнего рывка. Когда под их ногами вместо промёрзшей земли и нетоптанной травы оказалась каменная кладка моста, они перешли на уверенную рысь, чуть ли не наперегонки устремившись к таверне. Ни на свой внешний вид, ни на оторопело уставившегося на них стражника путники попросту не обратили внимания, с разбега скорее вышибая, чем отворяя дверь в корчму. В самой таверне посреди ночи оказались только отогревающиеся между патрулями стражники и полусонный хозяин, тотчас, впрочем, сбросивший с себя усталость. Он, как и все прочие, с немым вопросом наблюдали за повалившимся прямо у очага ворохом меха и принявшейся прыгать через пламя кошкой в одном исподнем. Каджиты в Скайриме встречались довольно редко, поэтому и недавно обслуживавший её трактирщик, и уже успевшие наслушаться местных стражники Киру, естественно, узнали. А потому поспешили заткнуть свои возмущённые реплики подальше от ушей драчливой кошки. Вскоре к отогревающимся у огня путникам присоединился котёл с остатками остывшей похлёбки, а после, не обращая ни толики внимания на косящихся и перешёптывающихся стражников, эльф и каджит завалились в снятую на двоих комнатку, последнюю свободную в таверне, разместившей в себе почти всё подкрепление из Вайтрана. Сил спорить, кто кому уступит место на кровати у них не было, так что Кира просто сгребла данмера в охапку и вместе с ним завалилась на дощатое ложе, мгновенно проваливаясь в сон. Это утро Арвел изо всех сил старался назвать добрым. Но вместо этого от лишь тихо скулил сквозь зубы, раз за разом хлопая себя по морщинистому лбу. Что за бес в него вчера вселился? Кто знает. Должно быть у каждого разбойника бывают такие моменты, когда давно забитая совесть снова поднимает голову, но обычно это случается при обворовывании старушек или в пьяном запое, когда и собственная рожа-то становится не мила. Но сейчас, сейчас он попал по-крупному. Во-первых, эта чокнутая кошка Кира куда-то смылась ещё до того как он проснулся, прихватив вместе с собой оба рюкзака и ножны с зачарованным мечом. Впрочем она оставила тяжеленную скрижаль и Золотой Коготь, видимо рассчитывая всё же вернуться. Во-вторых, данмер мало того что оказался в Ривервуде, где совершил кражу, так ещё и посреди набитой неизвестно откуда навалившимися стражниками из Вайтрана. Конечно ни в лицо, ни по имени его никто здесь знать не должен, но менее тревожно от этого не становилось. В-третьих, в порыве безмозглого благородства эльф успел пообещать своей спасительнице почти всю свою долю награбленного в гробнице, а значит после оплаты штрафа он останется без гроша за душой. Вчера, преисполненный благодарностью к этой драной кошке он даже и не подумал спрятать от неё пару каменьев или хотя бы висюльку. Да и какой чёрт его вообще дёрнул связываться с этой помешанной? С голыми кулаками бросаться на нежить и голышом расхаживать по гробнице, вот уж и вправду достойное поведение. Да и с чего он ей доверился? Кошка не таясь призналась, что прикончила остальных бандитов, а про поручение ярла могла и соврать. Даэдра его подери, он же перед ней чуть ли не раболепствовал, и с чего бы? Но что самое отвратительное, навязчивое чувство собственной никчёмности никак не собиралось покидать Арвела. Как сильно бы он не поливал грязью образ неизвестной каджитки, треклятая совесть не отступала. А выйти за спасительным в таких случае пойлом ему не давал страх перед наполнявшими таверну стражами. Размышления данмера, всё более тягостные и самоуничижительные, прервала вошедшая в комнатку Кира, сходу запустившая в эльфа яблоком. Каджитка успела разжиться новым дорожным нарядом, а за спиной у неё свисали всё так же полные рюкзаки. Ножны с зачарованным клинком торчали из-под вещмешков, но кошка явно даже и не пыталась подвязывать их для боя – просто чтобы не нести в руках. – Скромный каджит сделал всё, что мог, но торговец даже и не думал принимать товар. Его можно понять: кому в нордской деревеньке понадобится покупать золотые ожерелья? Кузнец размышлял о приобретении клинка, но у него просто нет приличных денег на такое расточительство. – Совсем нечего не удалось продать? – уточнил эльф, надкусывая яблоко. Тревожные мысли, впрочем, его не отпускали. – Нет, но торговец говорил каджиту, что счастлив будет заплатить за возвращение когтя. – лукаво мурлыкнула Кира, передавая данмеру его рюкзак и закладывая скрижаль внутрь своего. Видя разом напрягшееся лицо эльфа, он усмехнулась: – Скромный каджит поспрашивал тут и послушал там, но никто и не знает воришку Арвела. Некоторые, впрочем, помнят проходившего через Ривервуд Арвела-путешественника. – Вы… Ты предлагаешь мне самому вернуть коготь? И как я буду объясняться? – Глупый каджит не знает. – пожала плечами Кира. – Каджит оставит вещи эльфа эльфу, а за работу носильщика уплатит десяток монет. Она заплатит ещё двадцать любому, кто согласится тащить её добычу до Вайтрана. – Думаешь выручить что-то там? Городские торгаши с радостью пополнят стойки, только вот много ли они заплатят? – Всё лучше чем ничего, да и забота эта для бедного каджита, никак не для данмера. – И что, оставишь меня с десятком септимов и кучкой хлама? – никакого желания топать в набитый стражей город у бандита не было. Может здесь его и не знали, но уж до часовых Вайтрана рассказы о его подвигах наверняка уже дошли. А тёмных эльфов тут не так много, чтобы можно было просто отнекиваться. – Да мне даже одеть нечего. – Надеть. – невозмутимо поправила его Кира, безуспешно пытаясь так переложить вещи, чтобы рюкзак наконец застегнулся. – Кучка хлама, если скромный каджит верно помнит, это и есть вещи Арвела. А всё остальное он благородно пообещал бедному каджиту. И каджит, в благодарность, прикупил для него одёжку. Она там, среди хлама. – И всё? – чуть обиженно спросил данмер, проверяя свой рюкзак. – На этом всё? Бросишь меня тут, как использованный на пароме плот? – А что, каджит должен учить эльфа жизни? – оскалилась кошка. Тон оставался игривым, но прищуренные глаза наводили дрожь. – Кормить грудью и перетаскивать за шкирку, как слепого котёнка? Арвел не ответил. Отчасти он и сам понимал, что Кира права, но теперь, отойдя от шока прошедших событий, он снова вернулся к тому, с чего начал. В конце концов, он ведь и вправду ни в чём не виноват, просто такова жизнь. Он живёт по правилам этого мира, и извиняться за это не будет. Расстались они без всяких слов прощания, когда спустя десять минут безуспешных попыток впихнуть невпихуемое каджитка не плюнула и не решила тащить увесистый резной камень в руках. Всё это время старательно гасившей в себе чувство вину Арвел даже собрался окликнуть молчаливо удалившуюся кошку, но та уже успела выйти из таверны. Долго пребывать в поселении Кира не собиралась. Тяжёлая ноша, сколько бы не шипела на неё путница, легче от того не становилась. Кроме добытых в гробнице сокровищ и зелий, которыми она надеялась заняться в лаборатории Вайтрана, каджитка обзавелась ещё и небольшим дорожным набором, полученным от влюблённого босмера в обмен на ожерелье. Тот уже давно не уходил далеко от Ривервуда и с радостью уступил ей свою охотничью палатку со спальником и котелком, надеясь преподнести её своей имперке. Напоследок Кира обратилась к нему с просьбой приглядеть за данмером, оставленном в таверне. – Приглядеть? – усмехнулся тогда охотник. – Держать ухо востро или стрелу на тетиве? – Пожалуй всё-таки ухо. – после долгих раздумий ответила Кира. Босмер, не ожидавший такой паузы, сразу посерьёзнел, так что за покой местных каджитка могла не опасаться. Да и не станет разбойник промышлять в деревеньке, где уже почти половина прохожих – стражники. Куда больше её волновало без конца растущее беспокойство, въедавшееся под шерсть. Если она правильно поняла бородатого мага, эта скрижаль была картой драконьих захоронений. И если из тьмы веков вернулось одно такое чудище, вполне могло оказаться, что и остальные могут последовать за ним. А пометок на карте было много. Очень много. На этот раз путь, несмотря на ноющую боль в спине и тяжёлый груз за ней, был пройден даже быстрее предыдущего. Может быть как раз из-за гнетущего предчувствия беды. А может из-за отсутствия у охотницы лука, за который в прошлый раз она хваталась чуть ли не каждые пять минут. Ей даже удалось приметить всё того же ястреба, смерившего каджитку рассерженным клёкотом. Может в следующий раз ей удастся попасть в вертлявую птицу? Впрочем, для этого ей понадобился бы лук получше прошлых деревяшек. К концу пути Кира уже полностью погрузилась в мрачные мысли. После задержания в горах Джерол она лишилась не только золота и времени, но ещё и всего снаряжения. Пару дней назад, когда она чуть было не лишилась жизни, это казалось не столь существенным. Но теперь, по здравому рассуждению, она признала, что оказалась посреди враждебной земли практически без усов. И если композитный лук с эбонитовыми вставками ещё можно заменить чем-то от местных кузнецов, благо деньги на это она уже почти наскребла, то бережно выверенный набор зелий и ядов никакой замене не подлежит. Она подбирала их не один год, изучая различные вариации ингредиентов и сохраняя самые сильные экземпляры. И даже если рецепты никуда не денутся из её головы, половину составляющих на севере попросту не найти, а местные травы она знала лишь по сухим выдержкам алхимических учебников. Не говоря уже о том, что зеница её коллекции – отвар из толчённого корня жарницы и скорпионьего жала, готовился почти неделю, с короткими урывками на сон и еду. Возможно следовало поговорить об этом с Ри'Садом, но нынче на стоянке каравана осталась только зола от костра и примятая трава. Помянув свою недалёкость дурным словом и не забыв вознести молитву за успех братьев, Кира прошла под воротами Вайтрана. Быть может бородатый маг, обрадовавшись находке, поделится с Кирой своими знаниями и тогда ей нужно будет не надолго осесть в городе, подбирая хоть какие-то снадобья, а там уже и караван вернётся. И всё это затянется ещё не на один месяц, а до тех пор её цель будет свободно разгуливать по Скайриму. А если у этой твари хватит мозгов, успеет ещё и смыться в другую провинцию. На насторожившихся стражников окончательно помрачневшая путница даже не взглянула, плечом продавив воротную створку. Даже не торгуясь всучила всё добытое в гробнице перекупщику бретонцу, выменяв едва ли три сотни. Ещё с пол сотни получила от травницы, которой сдала бесполезные для неё зелья магии и пару совсем уж специфичных снадобий из нордской крипты. Нордка, полезшая с оскорблениями к зашедшей в местную таверну за перекусом Кире, тоже своё получила – прямым ударом в лицо, откинувшем дамочку на пол. В этот раз на приметную каджитку, зашедшую в Драконий Предел, никто особого внимания не обращал, так что она свободно прошла в помещения бородатого мага. У того в покоях оказалась гостья, кажется пытающаяся быть скрытной. Как накинутый капюшон помогает не выделяться в помещении Кира не знала, но настроения для отпускания колкостей, даже про себя, у неё не было. Вручив бородатому магу чёртов камень, каджитка, не обращая внимания на его восхищения, принялась проверять оставленные на сохранения вещи. Перебрав нехитрый набор ингредиентов, кошка добавила к нему злокрысьи хвосты и прикинула, сколько склянок ей стоит прикупить и выйдет ли с этого хоть какая-то прибыль. Размышления эти прервала мрачная данмерка, телохранитель ярла. Почти силой она оттащила упирающуюся кошку от алхимического стола, за которым та надеялась выпустить накопившееся напряжение. Но слово ярла, как известно, закон. По крайней мере в его доме. По крайней мере днём. Пока Кира обдумывала обоснованность мести власть имущим за чтобы то ни было, данмерка конвоировала её вверх по лестнице, в зал военного совета. Там обнаружился и ярл, разговаривающий с стражником, по виду только что окончившему длительный забег. Прислушавшись к разговору, Кира завыла – так и есть. «Алкош, за что ты гневаешься на бедного каджита? Неужто теперь каждый важный разговор в этом треклятом городе будет начинаться исключительно при его скромном присутствии?» О молитве, впрочем, она вскоре позабыла – стражник принёс весть о новом нападении дракона. Пламенеющие улицы Хелгена мигом встали перед взором каджитки. Тогда она успела спасти одного ребёнка, а сколько других так и сгорело под обломками форта? Сколько взрослых и юных погибнут теперь? – Нет времени на церемонии, друг мой. – обратился к застывшей кошке ярл, закончив раздавать указания. – Мне опять нужна твоя помощь. Мигом очнувшаяся от воспоминаний кошка пристально уставилась на ярла. «И когда это презренный каджит стал другом ярлу Балгруфу?» – хотела прошипеть она, но долгая жизнь научила её хоть изредка оставлять язык за зубами. – Я прошу тебя пойти с Айрилет и помочь ей в битве с драконом. – продолжил ярл. – Тебе удалось пережить Хелген, так что у тебя больше опыта в этом деле, чем у других. От такой наглости Кира оторопела. Мало того, что побег из Хелгена никак нельзя сравнивать с выступлением на бой против дракона посреди голого поля с одинокой разваливающейся башней, так ещё и просьба ярла звучала настолько обыденно, как будто он просил передать ему кусок хлеба с того края стола. Да с чего он вообще принял его за воина? – Я не забыл, что тебе удалось добыть для Фаренара Драконий камень. – не дожидаясь ответа продолжил ярл. – В знак моего благоволения я разрешаю тебе приобретать дома в городе и уже отдал соответствующее распоряжение Авениччи. И пожалуйста, прими этот дар из моей личной оружейной. Мужчина кивнул на стоящий позади каджитки железный шлем, тускло мерцающий от наложенных чар. «И это благодарность ярла? Или это то, из-за чего каджит ринется на дракона с кулаками? И железным шлемом?!» – Мне тоже стоило пойти. Я очень хочу посмотреть на этого дракона. – отозвался поднявшийся вслед за женщинами чародей. – Нет. Вами обоими я рисковать не могу. Без тебя здесь не обойтись. Ищи способы, как нам защитить город от драконов. «А единственного заинтересованного бойца, явно сильного мага и разбирающегося в драконах учёного оставить тут?» – Кира допускала, что с точки зрения ярла всё выглядит логично и последовательно, но вот её тока зрения сильно отличалась. – Так точно. – склонился в поклоне бородач. – И последнее, Айрилет. Я посылаю тебя не на смерть и не за славой. Мне надо знать, с чем мы имеем дело. – Не тревожьтесь, господин. Я буду воплощением осторожности. – коротко кивнула данмерка. «Ну хорошо, предположим каджит и остальные самоубийцы идут не убивать дракона, а разведывать. Тогда чем там может пригодится безоружная и безродная кошка? А если ярлу хочется знать, с чем он имеет дело, не заглянуть ли ему в какую-нибудь книжку? Тогда можно было бы не отправлять стражников на смерть.» Однако даже вежливую часть своих мыслей Кира озвучить не успела, так как её снова потащила за собой мрачная данмерка, даже и не подумавшая спросить на то разрешения.