Песчаная буря

Собраться с мыслями Кира смогла только когда за её спиной хлопнули двери Драконьего Предела. Резким движением высвободив руку из хватки мрачной воительницы, она коротко, но мастито выругалась на та’агра. Родная речь, пусть и не сильно, но помогла. — Ты что? Забыла что-то? — резко бросила мрачная, разворачиваясь к остановившейся кошке. Стоявшие у входа стражники из уважения к командиру поёжились. — О, пожалуй что так. — в тон данмерке прошипела охотница. — Скромный каджит забыл, когда же его успели записали в стражу Вайтрана. — О, понятно. — мрачная, чуть опешив, продолжила, почти ощутимо обдавая Киру презрением. — Киске, похоже, больше по нраву грабить мёртвых, чем рисковать своей дражайшей шкурой. — Каджиту больше по нраву, когда о его мнении спрашивают до того, как отправят на поле боя. И как же сражаться бедному каджиту? Железным шлемом грозить парящему в небе чудищу? — едко ощерилась кошка. Бесполезная железяка, кстати, так и осталась у ярла на столе. На это мрачной воительнице ответить было нечего, поэтому она невольно задумалась и, к вящему удовольствию Киры, согласно протянула: — И что предлагаешь ты? — Не идти на смерть. — коротко и чётко бросила мигом посерьёзневшая кошка. — Приказ ярла не обсуждается. — сухо отрезала данмерка. — С тобой или без тебя… Она красноречива встала в пол оборота, ожидая последних слов каджитки. И та, сама не зная почему, сплюнув, прошипела: — Тогда выдайте Кире лук. Агитационную речь, произнесённую хускарлом ярла, охотница пропустила. В это время она перебирала пальцами оперение выданных ей стрел, размышляя над своими жизненными выборами. Как ни крути, из неё выходил плохой охотник. На охоте ты всегда идёшь прямо к цели, отклоняясь лишь за тем, чтобы обмануть дичь или выгадать преимущество. На охоте ты не выручаешь бандитов и не пытаешься удержать чьего-то командира от безрассудства. Охотник всегда остаётся охотником, даже когда мир вокруг полыхает, и так до тех пор пока его дичь жива. А что делает она? Конечно можно рассудить, что отказывая в помощи ярлу она рискует быть выдворенной прочь от таким трудом выторгованной лаборатории, но сейчас она куда как больше рискует быть сожжённой драконьем пламенем. И чего ради? Ради расположения полоумного ярла? Не надеется же она и вправду подстрелить дракона. Или надеется? Разобрать со своими мыслями она так и не успела — немалый отряд отправился прямиком к башне. Днём в Скайримской тундре была прекрасная видимость и уже от ворот города был виден поднимавшийся от башни дым, а вот дракона видно не было. В голове у Киры тотчас мелькнула жестокая надежда — быть может все защитники уже мертвы и дракон улетел обратно в горы, прочь от людей. До башни бежали не таясь, лёгкой рысью. Ну, вернее для подвижной каджитки эта рысь была лёгкой, а вот как грузные нордлинги собирались в случае чего стрелять с ходуном ходящими грудями — это, конечно, вопрос. Ну хоть не жаловался никто, в этом солдатам стоило отдать должное. На подступах к башне отряд встретили возгласы выживших стражников. Те скрывались внутри облепленной копотью башни и явно ожидали возвращения дракона. В какой-то миг шальная мысль посетила озирающуюся по сторонам каджитку: быть может и здесь дракон появится как раз к её приходу? Когда же небо сотряслось от громоподобного рёва, вслед за первой мыслью потянулась вторая: а не приди она к башне, дракон так бы и не вернулся? Остался бы в горах, дожидаясь каджита? От бредовых размышлений Киру оторвала данмерка, призывно завопившая нечто на данмерисе. Норды отозвались дружным рёвом, обнажая оружие. Что казалось охотнице ужасной глупостью, так это то, что с луком умела обращаться едва ли половина отряда. Даже если в припадке маразма дракон вздумает приземлиться, потеряв своё основное преимущество, каким идиотом должен оказаться смельчак, что бросится на монстра с топором? Когда тварь приблизилась на достаточное расстояние, кошка поддержала общий клич парой ругательств. Это был не тот дракон. С одной стороны, эта особь была куда меньше и, вероятно, слабей. А с другой, драконов было уже двое, что значительно больше одного. Значительно больше, вспоминая испещрявшие Драконий камень пометки. — В башню! — рыкнула кошка, видя как раскрывается зубастая пасть. Начавшие прицеливаться к заходившему в пике дракону стражники вопросительно покосились кто на Киру, кто на данмерку. Естественно они не должны были отчитываться перед посторонней, но и Кира не должна была умирать вместе с ними. Поэтому она не стала дожидаться нерасторопных стражников, вбежав в полуразрушенный проход и успев влететь на пролёт вверх как раз к первому залпу пламени. Перед тем как всё заглушил рёв исторгаемого огня, она кажется слышала нечто напоминавшее отдельные слова, что наводило мысль о недавнем столкновении с драугром, но мысли это сразу отошли на задний план, стоило ей выйти на открытую всем ветрам крышу башни. Крылатое чудище вновь набирало высоту, вспарывая воздух тяжёлыми взмахами многометровых крыльев, а внизу тем временем разворачивался настоящий ад. Часть стражников всё же укрылась под защитой камня, остальная же видимо постаралась найти укрытие среди обломков древних укреплений, но пламя поглотило их все без остатка. Судя по истошным воплям, кто-то сумел пережить накатившую волну огня, но сомнительных счастливчиков за пеленой густого дыма видно не было. Пытаясь отделить себя от окружающего её хаоса, Кира вскинула в небо лук. Стрела легла на древко как влитая, не отклоняясь от намеченной ложбинки. Тетива с натугой пошла за сгибающейся рукой, стягивая рога лука вместе. Медленно вдыхая и выдыхая воздух, пропитанный сажей, охотница начала сводиться на разворачивающегося в небе монстра. С земли и из бойниц башни в небо начали взлетать такие же стрелы, но каджитка не обращала на них внимания. Не обращал внимание на них и дракон, летящий, казалось, прямо на наглую кошку. Пара стрел на излёте всё же достигла чудища и бессильно отскочила от тяжёлой чешуи. Кажется, зубастая пасть даже изогнулась в гротескном подобии улыбки, а древний зверь что-то насмешливо бросил в адрес смертных. Кира не знала точно, ведь всё что она ощущала в эти мгновения — шершавое ухо стрелы и напряжение в руках. Всё, что она видела — приближающуюся к ней чешуйчатую морду. Всё что слышала — собственное сердцебиение. Когда пасть дракона чуть приоткрылась, а мощная грудь стала набирать воздух, стрела будто сама сорвалась с лука охотницы. Не привыкший к таким нагрузкам лук обижено саданул каджитку хлёсткой тетивой по руке. Дракон уже начинал проговаривать своё странное заклинание, и коль скоро Кира не собиралась быть поджарена струей драконьего пламени, ей стоило бы поскорее убраться обратно в недра башни. Но она не могла отцепить взора от так мучительно медленно летящей стрелы, так что, не разворачиваясь, почти наугад прыгнула в проход, продолжая следить за полётом едва видимого отсюда оперения. В следующий миг произошло разом несколько важных событий. Стрела, влетевшая в надбровную дугу ящера, пробороздила щель между чешуйками и так и застряла в ней, по оперение уйдя под шкуру твари. Заканчивающий заклятье дракон от боли дёрнулся и поперхнулся собственной магией, вместо стройной струи пламени извергая наружу огненные всплески. А не глядя приземлявшаяся кошка навернулась на каменных ступенях и, догоняемая всполохами пламени, кубарем скатилась по винтовой лестнице до самого низа башни, по дороге сбив ещё и парочку стрелков. — Кажется, ты задела его. — заметила данмерка, протягивая руку распластавшейся на полу кошке. — Отлично стреляешь. Кира, игнорируя боль от многочисленных ушибов, резко потянула руку на себя, практически мгновенно меняясь местами с командиром отряда — теперь Айрилет рухнула на пол, а Кира нависла на ней. — «Отлично стреляешь»? «Кажется, задела»?! — яростно прошипела она, придавливая грудь данмерки когтистой лапой. — Половина отряда сгорела заживо в первые минуты боя! По вине эльфа! Стражники по сторонам пребывали в шоке от такого наплыва событий, но вот сама воительница быстро сумела сориентироваться, ударом под колено сбивая с себя ногу и кувырком уходя в сторону. — Это бой. — прохрипела она, поднимаясь. — Здесь умирают люди. — Бой сенча и альфиков! Щенят и мамонта! — ощерилась кошка, глядя как остальные стражники медленно берут её в полукольцо. Оружия на неё пока никто не направлял, но мечи они держали наготове. — Тебя силой не тащили. — сплюнула Айрилет. — Остальные знали, на что шли. — Никто не знал. Только каджит. — охотница, не выходя из боевой стойки, старалась успокоиться и наконец составить заклятье исцеления. Получалось с трудом. — Ярл послал каджита и данмера на разведку, а не на смерть. Но данмер знает лучше всех, что нужно делать. Нужно грозить небу железом, пока оно поливает тебя огнём. Видимо так и поступают в Морровинде. — А что предложила ты? — между пальцами данмерки искрились молнии. — Каджит предложил не идти на смерть. — уже не обращая внимания на озлобленные лица вокруг, Кира сумела начать исцеляться. Заклятье вышло обширным, размазанным по всему телу и быстро осушило её магические запасы. — Предложил укрыться в башне. — И много с того толку?! — Каджит цел и побил ящеру глаз. А много ли толка от вопящего данмера? В какой-то момент Кире казалось, что самообладание покинуло эльфийку и та всё же начнёт драку. Вместо этого Айрилет только лишний раз сплюнула и отвела взгляд. Но уже через секунду данмерка завопила: — В стороны! Солдаты, что бы не говорила охотница, были тренированны хорошо и мигом отскочили к стенам башни, даже не думая задавать лишних вопросов. Сама Кира к такому была не привычна и, хоть уже и готовилась к прыжку, сначала бросила резкий взгляд сквозь каменную арку входа. Там, практически стелясь по земле, нёсся дракон, разевающий широкую пасть. Струя пламени разделила внутренности башни на две раскалённые половины, заполненные не смеющими дышать стражниками. Вскоре дракону пришлось свернуть с курса и огонь исчез так же внезапно, как и появился, зато остался выжженный им воздух и раскалённые камни. Один из стражей, обессиленно повалившийся на пол, тот час вскочил, вопя и тряся обожжённую руку. Лучше всех себя чувствовала Айрилет, видно с детства привыкшая дышать обжигающим жаром. Она торопливо окинула своих подопечных, считая понесённые раны и, набрав побольше воздуха, громогласно начала: — Солдаты! Сыны и дочери Скайрима! — так до сих пор и вжимающаяся в стену кошка пробежала взором по уцелевшим. От и так немногочисленных в отряде женщин к этому моменту осталась только одна стражница с рассечённой бровью, но видно таких слов требовала ситуация. — Не посрамите чести предков, глядящих на вас из Совнгарда! Приготовьте луки, и мы досыта накормим эту тварь нашими стрелами. — Отставить стрелы. — прошипела охотница, не обращая внимания на косые, полные презрения взгляды. Может боевой дух отряда и был важен, но явно не важнее его составной целостности. — Тебя никто не спрашивал. — буркнул ближайший норд, не дожидаясь даже слов командира. — А стоило бы. Каджит стреляет с пяти лет и с тех пор прожил долгую жизнь, но не разу не встретил мастеров, способных посылать стрелы в мчащуюся по небу цель с ходящей ходуном грудью. — это было правдой, кроме самой данмерки мало мог похвастать сбережённым после немаленького броска и поднявшейся в последние пару минут суматохи дыханием. — И что нам по твоему делать? — хмуро, но спокойно отозвалась хускарл ярла. Сил на лишнюю злобу уже ни у неё, ни у всё ещё рассерженной кошки не оставалось. — Успокоиться. — следуя собственным словам, Кира глубоко вдохнула, распрямляя сгорбившееся тело. — Стражники успокоятся и приготовят луки. Все встанут на лестничных пролётах, между входом и дырой в стене, чтобы ящер не сжёг их. Когда руки перестанут трястись, тогда можно будет стрелять. — Тоже мне, гений. — пробурчал ещё один норд. — Стрелять надо тогда, когда дракон летит прямо на бедного лучника, чтобы стрела не соскочила и не пропала зазря. — игнорируя колкость, продолжила охотница. — И хорошо бы выбить ящеру глаз или два. — Хорошо бы, ничего не скажешь. — хмыкнула Айрилет. — Данмеру стоит больше работать молниями, чем языком. — почти лукаво отозвалась кошка, начиная подъём по ступенькам. Её собственные лапы уже не дрожали. — У данмера имя есть. — У каджита тоже. — мурлыкнула Кира. Впрочем, игривое настроение быстро покинуло её, стоило каджитке только подняться на башню. Дракон никуда не делся, и, судя по всему, деваться и не собирался. Он кружил высоко в небе, прямо над башней, и, стоило кошке только высунуть нос, резко нырнул к земле. На этот раз Кира стреляла быстро и злобно, не стараясь сделать невозможное — специально попасть в глаз твари. Она успела выпустить тройку стрел, прежде чем поспешила отступить под защиту камня. Судя по раздражённому рёву, ничего больше царапин на морде ящера эта вылазка не дала. Проносясь мимо заливаемой огнём башни, дракон снова взял курс в небо, но, прежде чем он успел удалиться, его нагнала выпущенная из пролома молния. Крыло чудища болезненно дёрнулось, так что, какой-никакой урон он явно понёс. Даже пламя дракона не долго плясало на голых камнях, и охотница поспешила вернуться на свою позицию. На самом деле, ей вовсе не хотелось одной стоять тут, на самом открытом месте, но что поделать — перепоручить роль приманки было некому. Оставалось надеяться, что защитникам башни улыбнётся ранить зверя до того, как кончаться стрелы и, что важнее, до того, как Кира превратиться в кучку углей. Ещё пара неудавшихся заходов взбесила ящера уже основательно, и, когда он снова устремился к башне, каджитка вдруг явственно ощутила потребность оказаться в куда как удалённом отсюда форте, желательно в подземелье. Нырнув в лестничный проём она не остановилась, но мигом продолжила спуск, захватив по пути и данмерку с расчётом уцелевших лучников, ожидающих момента у пролома в башне. Они сначала пытались упираться, но когда всё сооружение содрогнулось под весом рухнувшего на него дракона, как милые покатились вслед за кошкой. Краем глаза та успела увидеть едва просовывающуюся в проём морду, прежде чем всё поглотило пламя. Каким чудом они успели отделаться одними лишь ссадинами и подпаленной со спины бронёй Айрилет, Кира не знала. Но, не останавливаясь даже ради короткой благодарности богам, она мигом юркнула на улицу и, пока ящер сыпал тягучими оскорблениями, поспешила натянуть лук. Вдох. Затем медленный выдох. Выстрел будет только один, и потому его надлежало сделать идеальным. Сейчас охотница находилась от зверя всего-то метрах в двадцати, пусть даже и в высоту, а кроме того, он был относительно не подвижен. Вдох и медленный выдох. Стрелять ещё рано. Даже если силы не самого лучшего лука хватило бы для пробития чешуи, стрела для такой громадины едва ли больнее неудачно засаженной занозы. Возможно стоило выпустить не одну, а много стрел, и все в кажущееся не таким прочным крыло, но узкие наконечники оставлять разве что небольшие дырки, потребовалось бы сотня стрел, чтобы спустить тварь на землю. Все эти мысли разом пропали из головы Киры, стоило дракону только поднять голову над кромкой башни. Ящер заметил смертную и какую-то долю секунды они сверлили друг друга немигающим взором. А уже в следующую левый глаз чудища пронзил стальной наконечник. Раздавшийся рёв сотряс башню едва ли не сильнее, чем само приземление дракона. Кошачьи уши, только что донельзя навострившиеся, с болью прянули вниз. Это стоило Кире большой доли выдержки — удержаться и не бросить лук наземь, чтобы заткнуть их руками. Ящер не утихал ни на миг, болтая раненной головой в стороны и беспорядочно разбрасывая пламя вперемешку с громогласными проклятьями. Оглушённая собственной наглостью кошка едва успела зайти внутрь башни, когда дракон наконец обуздал поток собственной ярости и направил его вниз, на голову дерзкой смертной. Волна жара бросила Киру прямо в объятья подоспевшей Айрилет, торопливо принявшейся сбивать с трясущейся кошки так и не загоревшееся пламя. Когда магическая струя иссякла, дракон наконец издал что-то достаточно громкое и членораздельное, чтобы все могли услышать его слова. Вернее, одно слово: — Убью. С тяжёлым рывком и громким хлопотом крыльев, ящер вновь устремился в небо, давая защищающимся передышку. Впрочем, никто не сомневался, что отдых этот будет кратким. — Ранила его? — без тени прежнего раздражения жадно спросила данмерка. — Попала. — всё ещё трясясь от возбуждения, выдала охотница. — Кира попала в него. Прямо в маленький злой глазик. — Молодец. — хускарл искренне и с восхищением вдарила каджитке по плечу. Остальные стражники тоже одобрительно загалдели. — Он возвращается! — вдруг выкрикнул кто-то, мигом разбивая торжественную атмосферу. Так оно и было — взбесившийся ящер снова снижался, на этот раз аккурат со стороны входа. Стражники заблаговременно вжались в стены, некоторые отступили вверх по лестнице. Однако Кира видела — дракон спускался не для очередного залпа, он собирался сесть. — Идиот. — прошипела она, когда громадное тело грузно приземлилось. Единственную рану ящер получил, будучи на земле, и теперь сам повторял ту же ошибку. Впрочем, учить его уму-разуму она не собиралась. — Выходи! — проревел дракон, тут же заливая каменную арку новым залпом. И, удивляясь самой себе, Кира таки вышла, вернее выбежала наружу, ещё до того как пламя успело растаять на каменном подступе. Дракон приземлился не далеко от основания башни, буквально метрах в пятнадцати и, видимо, не был готов немедленно дать повторный залп. Устремляясь вперёд, охотница вскинула лук, но даже и не думала доставать стрелу — на бегу попасть в уже ожидающего атаки ящера она не надеялась. Впрочем, дракон этого не заметил, зато из опасения повернулся к ней в пол оборота, подставляя под удар уже ослеплённый глаз. О чём Кира думала в этот момент не знали даже боги. На последних метрах она отбросила в сторону лук и, ныряя к земле, отскочила обратно в высь в грандиозном прыжке. Кошка сама не ожидала подобного от себя, не то что разъярённый дракон, который только и успел, что удивлённо воззриться на самоубийственный рывок каджитки. Приземлившись на широкий драконий лоб, Кира тотчас мёртвой хваткой вцепилась в длинный костяной рог, выходящий из головы дракона аккурат за правым глазом. Это помогло ей остановиться, не проскользнув по гладкой чешуе дальше, но не успела она и потянуться к змеиному глазу, со смесью ярости и неверия смотрящему на неё, как ящер спохватился и резко мотнул головой. Киру ощутимо тряхнуло. Затем ещё раз, и ещё. Потом, когда она уже начала задаваться вопросом о собственной адекватности, её чуть не сорвало прочь — ящер встал на дыбы, задирая длинную шею в небо. Он что-то ревел, выпускал из пасть короткие вспышки пламени, пытался сбить наглую кошку когтем, увенчивающим крыло. Но в это время никакая сила не заставила бы охотницу разжать судорожные объятья. Даже она сама не могла и думать о подобной дурости. Внезапно в тушу беснующегося ящера, высоко вскинувшего голову, влетел магический разряд, а вслед за ним и пол десятка стрел. Ревя скорее от поразительной наглости смертных, чем от боли, дракон вновь припал на крылья и, разинув пасть, приготовился смести дерзких букашек своим могучим дыханием. И в этот момент пьянеющая от собственного безрассудства кошка ослабила захват и, вытянувшись, держась одними ногами, что есть силы полоснула змеиный глаз выпущенными когтями. Последующий рёв был едва ли тише прежнего, а кроме того, был куда ближе к мигом оглохшей кошке. Однако её раскалывающуюся от громоподобного вопля голову спас сам дракон, резким движением смахнувший охотницу прочь. Удар о такую спокойную, прохладную и тихую земную твердь позволил Кире наконец покинуть это затянувшееся сражение. — …вай же, давай!.. — глухо донеслось до кошки откуда-то издалека. Привычно дёрнув ухом, каджитка тотчас скривилась от боли. И, по мере того, как к ней возвращалось сознание, кривилась она всё больше и больше. — Вот так, молодец. Только не спеши. — Чтооойойой. — хотела было спросить Кира, но зашлась болезненными охами. — Лежи, лежи. — серое лицо данмерки плыло перед взором охотницы, остального мира она не видела вовсе. — Сейчас достанем зелья. — Дракон… — Мёртв. Держи-ка. Кошка, хоть и не могла успокоиться, послушно присосалась к поднесённому горлышку. Зелье это было едва ли не крепче того, что было использовано в катакомбах Ветреного Пика, но даже после того, как тёплая магия разошлась по её избитому телу, Кира всё ещё чувствовала себя разбитой. В конце концов, не всё лечится так просто. С явным трудом держа равновесие и опираясь на крепкие руки хускарла, охотница всё же выпрямилась и попробовала сфокусировать взгляд. Её откинуло довольно далеко от башни, что, наверно, и к лучшему, потому как встречи с каменными осколками на такой скорости она явно не пережила бы. Приземлилась она тоже удачно, уйдя в пусть и безвольный, но всё же кувырок, так что сломала только пару рёбер, а это было терпимо, особенно после принятого зелья. У подножья башни, практически там же, валялось тело дракона, уже не как грозная опасность, а как безвольная туша. Так, впрочем и было. Вокруг туши стояли, покачиваясь от усталости, выжившие. Их было четверо, всего четверо и никто не избежал ранений. Вообще, не считая Айрилет, чья данмерская кровь давала ей серьёзное подспорье в бою с огнедышащей тварью, Кира выглядела самой невредимой в отряде. Ни шатко ни валко, две воительницы подошли к трупу зверя. Даже теперь, ослеплённый и усеянный ранами, он всё ещё устрашал. Только сейчас Кира прикинула для себя размер ящера, на которого она осмелилась запрыгнуть. Сложись она в клубок, и ширины пасти хватило бы, чтобы проглотить кошку в один присест. — Мы сделали это. — тихо шептал один из нордов. Шлем стражника он оставил в стороне и теперь радовал окружающих чумазой улыбкой. — Действительно сделали это. — Отлично стреляете, парни. — устало, но довольно сказала Айрилет. — А о тебе и говорить нечего. Всё внимание охотницы занимала мёртвая туша дракона, так что она пропустила похвалу мимо ушей. Чтоб ей самой утопиться, если она приблизится к подобным тварям ещё раз. Чешуя зверя, обтягивающая расслабленные смертью мышцы, оказалась не такой уж и прочной, исключая, разве что, особо крупное наслоение вдоль хребта. Зато жёстким оказалось драконье мясо, что и не удивительно — для подъёма такого веса и взмахов такими крыльями нужны крепкие мышцы. Стрелы вязли в них, не имея шанса проникнуть дальше. Не удивительно, что даже будучи ослеплён, дракон успел так проредить отряд. — Как?.. — собралась было спросить Кира, но ящер, чёртов мёртвый ящер, дёрнулся. Какой-то миг сердце каджитки даже не стучало, но после… После дракон не просто дёрнулся, его полностью поглотило неестественное пламя, с шумом взметнувшееся к небу. А потом, дрогнув под неощутимым ветром, устремилось прямо к замершей в ступоре Кире, наполняя её неведанным ранее чувством. Всё это длилось не больше десяти секунд, и на это время охотница забыла дышать. А после, когда пламя утихла, обнаружила себя прямо перед обглоданным до последнего клочка мяса скелетом, укрытым обрывками чешуи. Тишина, опустившаяся вслед за оглушительным рёвом пламени, длилась куда дольше. Наконец, её решился нарушить один из стражей: — Не могу поверить. Ты — Довакин. — Довакин? — с истерической ноткой повторила Кира, прислушиваясь к биению собственного сердца. — Это ещё что такое? — В самых древних сказаниях о временах, когда в Скайриме ещё обитали драконы, Драконорождённые убивали их и крали их силу. Это и произошло, не так ли? Тебе удалось поглотить силу дракона. Кире совсем не нравилось это. Ни пафос, на который невольно перешёл в общем-то простой Вайтранский рубака, ни восхищённо-недоверчивые взгляды, направленные другими стражниками. — Каджит не знает, что с ним произошло. — Есть только один способ проверить. — продолжил стражник. Почему его никто не одёрнет, думала Кира. Это же бред. — Попробуй крикнуть. Сказания говорят, что только Драконорождённые могут кричать без предварительного обучения. «Кричать? О, скромный каджит готов кричать сколько вам угодно и в любое время суток.» Однако, вместо язвительной реплики, Кира исторгла задумчивый вздох. Улёгшееся чувство, ранее напоминавшее колыхающийся на ветру огонёк, теперь обрело более конкретную форму, раскалённым глифом впившись в сознание кошки. Это было именно то, чего ей не хватало тогда, у резной стены в храме Ветреного Пика. То, что делает силу Силой. — Фус. — рыкнула Кира, преисполненная внезапно нахлынувшим спокойствием. Слово прокатилось по земле ударной волной, порывом ветра пошатнув спорящих перед каджиткой стражников. На этом, впрочем, их спор закончился. Теперь недоверие в нордских глазах окончательно уступило место чуть ли не религиозному восхищению. — Взаправду Довакин. — присвистнул один. — Драконорожденный. — шепнул другой. — Она же обычная кошка. — качнул головой третий, и сам не зная, важно ли это. — Довакин или кот, но дралась ты отважно. Дракон был жив, когда мы пришли, а теперь он мёртв, и сожри меня даэдра, если бы нам удалось сделать это без тебя. — прервала всё больше напрягающий охотницу разговор эльфийка. — И это самое важное. С этим, должно быть, согласились все, но спокойней Кире от того не стало. В голове крутился целый ворох мыслей, из которых перспектива вскоре превратиться в такого же драугра, что кричал на неё недавно, была не самой абсурдной. От мыслей её оторвало необычайно затянувшееся молчание — собравшиеся почтительно смотрели на неё, будто бы ожидая пророческих откровений. — Надо возвращаться. Вайтран встретил их тревожным молчанием. Город был хоть и велик, но не настолько, чтобы новость о ушедшем на драку с драконом отряде не успела разойтись по улицам. Когда усталые воители, только и нашедшие сил сложить павших товарищей в закопчённой башне, наконец добрели до городских ворот, на город уже спускалась ночь. В полдень отсюда вышло два десятка человек, вернулось шестеро. Караульные, заметившие возвращающихся издали, тактично оставил свои вопросы при себе, а косые взгляды под забралами шлемов. А вот постовые внутри первым делом бросились с поздравлениями — оказалось, что весь город до последнего следил за отдалённой схваткой, благо что располагался он на холме, а кружащего вокруг башни дракона можно было заметить и издали. Восторги их, впрочем, несколько поутихли, стоило воротной створке, скорбно скрипя, затвориться за остатками отряда. — Так мало… — не удержался кто-то, но вскоре, по суровой нордской традиции, вновь пришедшие и стоящие на постах дружно принялись обмениваться дружескими объятьями и тычками. Оплакивать погибших товарищей они станут после. — Настоящий дракон?.. — Как прошла битва? — Мы видели пламя с городских стен… — Неужто и вправду скоро конец света?.. — Тише. — желчно бросила Кира, сверля взором каменную кладку. Этот галдёж почему-то сильно раздражал обычно беспристрастную охотницу. Быть может потому, что наплывающая волна встречающих загораживала путь дальше. А быть может потому, что совсем недавно она сама складывала вместе располовиненную укусом ящера стражницу, ещё совсем молодую, пусть и не по девичьи крепкую. Внимание сгрудившихся стражников тотчас перекинулось на ободранную, изрядно закопчённую кошку. К группе встречающих успели присоединиться вышедшие из казармы стражи, а так же все случайные прохожие. Издалека, опираясь на здание своего магазина, щурилась имперка-кузнец. — Ты ещё кто, ишь, выискалась. — после короткой оторопи спохватился стражник. — Ну-ка, давай за ворота. — Оставь её. — коротко бросила Айрилет, подходя ближе к Кире. — И то правда, давайте без суеты. Парни устали, вечер уже к ночи клонится, а нам вдвоём ещё отчитываться ярлу. Хускарла здесь знали и уважали, поэтому дорогу уступили сразу. Но не успела усталая охотница ни сделать шаг, ни сказать слова благодарности, как по городу прокатились раскаты далёкого, но до ужаса мощного грома. Казалось, затрясло саму землю, люди в толпе стали хвататься друг за друга, чтобы не упасть. И в этом грохоте Кира с замиранием сердца отчётливо различила зов, пробирающий до глубины души. Всего три громких слога: — До! Ва! Кин! — Что за чёрт? — ошарашенно спросил кто-то, когда раскаты исчезли. Кире тоже хотелось бы знать, но сейчас она уже чуть ли не бежала прочь от нордов с их глупыми легендами. Сейчас ей хотелось умыться и напиться, забившись в самый тихий угол местной таверны. Однако, стоило ей, миновав базарную площадь, начать подъём к долгожданной корчме, как её кто-то дёрнул под локоть. — Куда это ты собралась? — холодным тоном осведомилась Айрилет, не обращая внимания на застывший перед острым носом кулак. Похоже, решила для себя Кира, она разучилась разговаривать по другому за годы службы у ярла. Если вообще умела когда-то. — На нужно отчитаться Балгруфу. — Данмер может сделать это один. — зашипела охотница, с трудом опуская кулак. — Айрилет. Меня зовут Айрилет. — Каджит рад за данмера, прекрасное имя. Теперь пусть он отпустит руку каджита. — Нам нужно к ярлу. — Вам. — Кира едва ли не выплюнула противное родной речи местоимение. — На… — начала было хускарл, потянув охотницу на себя. Это было неразумно. Удар вышел злобным и смазанным, Кира бы таким никогда не стала гордиться. Эльфийке, впрочем, хватило и его. — Вам. — прошипела кошка, глядя на зажимающую кровоточащий нос Айрилет, что раскинулась в городской пыли. За то время, пока ей несли заказанное вино и мясо, Кира успела устыдиться своего детского гнева. Однако, стоило давнишней знакомой, задиристой нордке, вновь поминать каджитских котят, как ярость вернулась на место. «Похоже, Кире лишь казалось, что она хочет напиться.» — хмыкнула себе в усы кошка, опрокидывая в горло безвкусное нынче вино. — «Оказывается, ей просто хочется забить кого-то до полу смерти.» Она, естественно, знала, насколько глупо это было. В конце концов, каджиты и так у людей на плохом счету, а Кира успела привлечь к себе не лучшее внимание прямо посреди толпы стражников. Но кулаки чесались знатно, так что она даже не подумала надеть оставленные перед едой перчатки. — Будешь драться? — несколько удивлённо воззрилась на неё нордка. В прошлый раз у неё на подначки ушло довольно много времени. — Ничего, теперь ты врасплох меня не возьмёшь. — Конечно. — согласно мурлыкнула Кира. Немногочисленные посетители понимающе расступились. Хорошо хоть, что большая часть завсегдатаев отправилась встречать так и торчащих у ворот стражей. Вспомнив об этом, Кира ощерилась ещё шире. — Ну смотри у меня, сотня золотых, что положу тебя за пять минут. — Каджит смотрит. «До чего низко пала Кира.» — думала охотница, лениво уклоняясь от грубых выпадов нордки. — «Спьяну дерётся в тавернах. Скоро начнёт задирать хвост за горстку лунного сахара.» — Да стой ты! Дерись честно! — пропыхтела воительница. — Много чести драться на кулаках, закутавшись в железо. Не сильная, но хлёсткая пощёчина оставила на лице длинные кровавые борозды — Кира не забыла выпустить немаленькие когти. — Сучка. — сплюнула нордка, отступая. Что именно вызвало в Кире такую ярость и почему именно сейчас, кто знает? Впрочем, рано или поздно накопленное за последние дни напряжение должно было найти выход. Имперская облава, ад Хелгена, могильный холод Ветреного Пика. Долгое балансирование над пропастью в сражении с говорящем, плюющимся огнём ящером. И эти чёртовы нордские легенды, почему-то выставившие крайней именно Киру. Даже не подсечка, а конкретно направленный удар ногой чуть не вывернул воительнице колено, а охотница, успевшая за долю секунды уйти в размашистый разворот, оттолкнувшись от собственного удара, вновь развернулась и ударила уже кулаком и под другое колено. — Надо отдать должное, грубая женщина даже не пищит. — мурлыкнула Кира, нависая над повалившейся на карачки нордкой. Та собралась что-то сказать, но подавилась прилетевшим в зубы пинком. Не сильным, чтобы не уродовать лишний раз, но довольно ощутимым. — Хватит. — подорвался ещё один норд, видя, что охотница и не собирается останавливаться. — Кончилась драка. — О, каджит так не думает. — проворчала Кира, нехотя отходя обратно к стойке. — Драка даже не успела начаться. Приложившись прямо к бутылке, кошка жадно сделала пару глотков. — Норд будет драться? — спросила она, облокотившись на стойку и смерив хмурых посетителей надменным взглядом. Мужчина сначала растерялся, затем было подался вперёд, но вовремя обратил внимания на так и сплёвывающую кровь воительницу. — Жаль. Может бард? — юноша с лютней торопливо закачал головой. — Редгард? — темнокожая девушка, наблюдавшая издалека, отвела глаза. — Пьянчужка? — О, дорогуша, я по другой части. — отозвался сгорбившейся недалеко от охотнице пьяница, дружелюбно поднимая полупустую кружку. — Сейчас вернётся стража, — раздалось за спиной Киры голос местной хозяйки, отдающий то ли предостережением, то ли угрозой. — Стража тоже не станет драться с каджитом. — разочарованно потянула кошка в ответ. — Радушные хозяева плеснут бедному каджиту ещё немного вина? — У тебя в руках цельная бутыль. — Вот в неё пусть и плеснут. Проснулась Кира засветло, и сразу же пожалела о своём вчерашнем поведении — выпитое вино звонко шумело в тяжёлой голове. Кроме того, всё тело саднило, конечности затекли, а во рту пересохло. И, в довершении всего, проснулась она на крыше чьего-то дома, перевесившись через деревянный стык крыши. — О боги, скромный каджит смиренно молит о прощении. — простонала Кира. Собравшись с силами и выпрямившись, охотница тут же покачнулась, нервно хватаясь за крышу — ноги были будто кисельными. Осторожно спускаясь, она пыталась вспомнить события прошедшей ночи. Безуспешно. Что ж, видимо она всё же крепко надралась и, судя по ссохшейся от крови шерсти на руках, прилично подралась. Оставалось надеяться, что больших проблем за это время она нагулять не успела. Наконец спустившись, кошка рискнула оглядеться и обнаружила себя на закорках таверны. Тут располагался небольшой дворик, зажатый между зданием и городской стеной. И, к ещё большему удивлению, немного пошатывающаяся от похмелья охотница заметила, что в дворике она была не одна — с импровизированной лежанки на Киру вовсю таращилась маленькая девочка, кутавшаяся в драное одеяло. — Здравствуйте. — обеспокоенно начала она, поняв, что её заметили. — То есть, доброе утро. Вы же не будете меня есть? — Что? — опешила охотница. — Нет, каджит не… — А Бренуин говорил, что вы руки по локоть отхватываете. — Бренуин? — Он местный ни… — Подожди. — оборвала её Кира, наконец собираясь с мыслями. — Почему девочка спит на улице? — О. — маленькая нордка изрядно погрустнела. — Я недавно осиротела, и родительская ферма перешла к дяде и тёте. Они сказали, что от меня мало пользы, и теперь я живу тут. Быть может, дадите монетку? — закончила она уж слишком заискивающе. — Монетку? — моргнула Кира. — Это меня Бренуин научил. И спальным местом тоже он поделился. — Этот пьянчуга в обносках? — задумчиво потянула Кира, уже машинально нащупывая кошель. — А что же, в Скайриме совсем нет приютов? — Говорят есть один, в Рифтене, но туда долго идти, а на дорогах нынче опасно. — Хм. Этого каджита называют Кирой. — ласково заурчала она, приседая рядом с ребёнком. — А как зовут бедную девочку? — Люсия. — несколько опасливо отозвалась та. — Что ж, будет время и Кира обязательно проводит Люсию до приюта. А пока вот. Юная нордке вылупилась на протянутую горсть монет как кролик на змею. — Что вы, так много нельзя! — запричитала она. — Почему же? — кошка склонила голову набок, стараясь выглядеть скорее потешно, чем угрожающе. — Здесь всего десяток монет. — Если Брейт узнает, она побьёт меня и отнимет деньги. — пробурчала Люсия, пряча лицо в коленях. Затем, прежде чем Кира успела даже ругнуться, она подняла голову с задорной, детской надеждой: — А я видела тебя вчера, ты здоровски дерёшься. Может ты и Брейт поколотишь? Она нам совсем покоя не даёт. — Может и каджит поколотит. — мурлыкнула Кира, за лукавством скрывая раздражение. Прямо посреди города кто-то вымогает у детей деньги, а стража опасается пускать внутрь караванщиков. — А пока, может он оставит деньги в таверне, чтобы девочка могла спать там, а не на улице? — Это будет прекрасно. — просияла Люсия, выбираясь из-под одеяла. Спала она прямо в одежде. — Тогда пусть девочка пока возьмёт пару монет и сбегает за двумя тарелками похлёбки, хорошо? — улыбнулась охотница. — Каджит любит завтрак на свежем воздухе. — Ага! Пока юная нордка ходила до таверны, пока будила заспанную хозяйку, пока помогала разжигать потухший за ночь очаг, пока дожидалась готового завтрака, Кира успела управиться с большей частью своего моциона. Упражнения, как ни что другое, позволяли выветрить из головы похмелье и, что самое важное, дурь. Пока разгорячённая кровь и лечебное заклятье не прогнали мигрень и слабость, охотница успела не раз помянуть себя вчерашнюю крепким словом, но терпела и продолжала занятие. Как она и говорила Хадвару, пока она может стоять, ей нужно проводит упражнения. — Ой, как интересно. — воскликнула Люсия, выходя из-за угла. В руках она несла поднос с двумя парящими мисками. — А я принесла покушать. — Спасибо. — пропыхтела Кира, поднимая голову и дружелюбно улыбаясь. Сделать это стоя на руках было не просто. — Пусть девочка немного подождёт, каджит уже почти закончил. — Хорошо. Тётя, а что ты делаешь? — Тётя? — фыркнула охотница, осторожно разводя руки пошире. — Девочка может звать каджита Кирой. Кира упражняется, это помогает ей сохранять здоровье и силу. — Чтобы так здоровски драться? — пролепетала Люсия. — Может и меня научишь? — Этому долго учится. — пыхтела каджитка, опускаясь и поднимаясь. — Жалко. Я бы хотела так же драться со стражей, когда вырасту. Кира ненадолго замерла. Ну, не то чтобы это было неожиданностью. В конце концов, она проснулась на крыше, а не в темнице, значит, чтобы не произошло вчера ночью, всё должно быть улажено. — Драться со стражей не хорошо. — качнула головой Кира, стараясь не сбить дыхание. — Каджит был не в себе и теперь ему стыдно. — Понятно. — с разочарованием протянула Люсия. Звучало это так по-детски, что Кира не сдержала лёгкого смешка. Девочка, кажется, насупилась, и охотница заканчивала свой моцион в тишине. Наконец, с упражнениями было покончено и, несколько жалея, что она не может сейчас же нырнуть в прохладную воду реки или озера, Кира взяла с подноса свою порцию. Что было приятно, так это то, что юная нордка дождалась её, не торопясь набить негромко урчащий живот. Не долго думая, Кира уселась прямо на землю, откинув приятно гудящую после нагрузок спину на стену таверны. Люсия, всё ещё несколько опасливо, решилась присесть рядом. Глядя, как девочка пытается повторить её позу, кошка снова тихо рассмеялась. — Это… сложно! — недовольно отозвалась девочка. — Это тоже часть науки каджита. Тоже долго учиться. Сдавшись, девочка вытянула упрямые ноги и стукнула ложкой о дно миски. И сирота, и только что отзанимавшаяся кошка были куда как голодны и ближайшее время провели молча. Когда же ложки уже вовсю заскребли о дерево, обе буквально вылакали остатки и удовлетворённо потянулись. — А почему ты так чудно говоришь? — нарушил молчание любопытствующий голосок. — Так говорят на родном языке каджитов, на та’агра. Кира выучила слова империи, но так и не переучилась говорить по-имперски. — А я слышала от стражников, что каджиты только рычат и мяучат, и что языку их научили люди. — протянула Люсия. — Стражники ошибаются. Они живут и умирают здесь, в Скайриме, откуда им знать о том, что происходит так далеко отсюда, в солнечных пустынях Эльсвейра? — А ещё они говорили, что вчера дрались с драконом, и ты тоже была там, и рычала не хуже саблезуба. Бренуин говорит, что всё это враки и он тоже часто дерётся с драконами, когда хорошенько напивается эля. — Кира боится, что дракон действительно был. — спешная, скачущая между темами манера разговора, присущая всем детям, пусть и немного раздражала, но вместе с тем успокаивала каджитку. — И без всякого эля. — И ты сражалась с ним? — казалось, из глаз юной нордки сейчас полетят искры. — Страшно было? — Очень. — честно ответила охотница. — Но рядом были храбрые воины, и вместе с ними каджит справился. — Он был большой? И огнём плевался? — затараторила девочка, не обращая внимания на изрядно погрустневшую кошку. — Я хотела поглядеть со стены, но Брейт была там, и я не решилась. — Да, дракон был большой. Наверно, крыльями смог бы накрыть всю базарную площадь. — Здорово. Вот бы ещё один прилетел, я бы поглядела. — А Кира уж лучше не видела бы больше ни одного. — мрачно усмехнулась каджитка. На этом беседа ненадолго затихла. Девочка была несколько смущена посуровевшим тоном охотницы, а той внезапно перехотелось говорить. Впрочем, вскоре любознательные и не знающие ещё вежливости глаза нашли для Люсии ещё пару вопросов. — А какие у тебя интересные ноги. Совсем как у пёсика. У всех каджитов такие? — Как у тигра. — поперхнувшись, поправила Кира. — Нет, не у всех. Каджиты подчиняются закону лун и рождаются согласно Джа-Ха’джай, лунной сетке. Родившиеся в разное время котята растут по разному. Альфики от обычной кошки отличаются только умом, а сенчи и вовсе похожи на здешних саблезубов. Из родных песков они не уходят, поэтому мало кто знает об этом. — Как здорово. — только и смогла выдать Люсия, с неподдельным интересом рассматривающая то выпускающиеся, то втягивающиеся когти на лапах Киры. — А кто же тогда тётенька? — О, Кира родилась на стыке новых и растущих лун. — лицо охотницы исказили неприятные воспоминания, но она быстро стряхнула их, мотнув головой. — Так что вышло что-то среднее между сутаем и катай-ратом. Сутай почти не отличается от человека, только уши, хвост да шерсть. Они часто посещают другие провинции, например как караванщики. А вот катаи больше похожи на зверей. Лапы, когти, клыки. — Значит ты этот самый катай? — Наверно. Но тогда Кира единственный катай-рат с такой прелестной шерстью. — кошка игриво выгнулась, демонстрируя контраст чёрного и белого меха. В детстве она претерпела достаточно гонений из-за нетипичной окраски, чтобы теперь мочь так шутливо говорить об этом. — А можно потрогать? — заискивающе спросила девочка, осторожно протягивая руку. — Можно. — мягко улыбнулась Кира, беря детскую ладошку и прикладывая к своему боку. — Мягко… — завороженно протянула Люсия, несмело перебирая шерсть между пальцами. Кошка лишь довольно заурчала, позволяя себе небольшую слабость. Девочка, ощутив пробегающую под шерстью дрожь, хихикнула, и стала куда смелее почёсывать и поглаживать охотницу, вначале казавшуюся нордке такой страшной. Вскоре, впрочем, урчание стихло. — Хватит, пожалуй. Солнце уже высоко и у каджита впереди много дел. — Ну Кираааа… — потянула девочка, в первый раз обращаясь к кошке по имени. — Я тебя ещё навещу. — та потрепала волосы ребёнка и потянулась за сложенной рядом одеждой. День и вправду обещал быть долгим. В Драконьем Пределе Киру встретили как-то торжественно и молчаливо — стража сама отворила тяжёлые створки и молча вытянулась, будто бы отдавая честь. Каджитка полагала, что за ночь слухи о битве с драконом и о том, что произошло следом, не успеют так разойтись. Видимо зря. Ярл, только завидев каджитку, тут же отмахнулся от склонившегося рядом с ним управляющего и приветственно поднял руку. Кира в ответ кивнула как можно вежливее и в последней попыткой попыталась проскользнуть в помещение придворного мага, к своим вещам и обещанному алхимическому столу. Однако холодный голос хускарла, на которого она старалась и вовсе не смотреть, перехватил охотницу на пол пути. — Ярл Балгруф желает поговорить с тобой. Заранее душа в себе всевозможные ругательства, Кира прошествовала к трону под драконьим черепом. Теперь он уже не казался всего лишь искусной работой скульптора. Здесь же, у трона, стояла и Айрилет, и имперец-советник, и ещё какой-то норд, в броне и с двуручным мечом за спиной. Фаренгар, придворный маг, тоже направлялся к ним. — Мы только что тебя вспоминали. Мой брат хочет с тобой поговорить. — проговорил норд с мечом, побуждая охотницу приблизиться ещё, так, как ни одному гостю не позволила бы стража. — Что ж, — начал благородный ярл, когда Кира выжидательно остановилась прямо перед ним, — вчера мы допоздна обсуждали ту битву и, прежде всего, я хочу выразить тебе благодарность. Кира кивнула. — Это не пустые слова, поверь, весь Вайтран у тебя в долгу. Многие погибли вчера, но если бы не ты, погибли бы все. Если хотя бы половина того, что говорят о битве правда, то передо мной сейчас воин, не посрамившей бы и Пять Сотен Исграмора. В другое время подобное сравнение изрядно бы польстило хоть и немного, но знакомой с нордской мифологией охотнице. Но сейчас она не позволяла себе расслабиться и ограничилась лишь ещё одним кивком, чуть более глубоким, чем прежде. — Что ж, Айрилет не из тех, кто станет выдумывать сказки, так что твоя доблесть, безусловно, достойна соответствующей награды, но об этом мы поговорим позже. — улыбка, тронувшая губы ярла, совсем не понравилась Кире. — Пока нам ещё есть что обсудить. Ещё один согласный кивок. — Что ж, думаю тянуть дальше было бы грубость, поэтому… — Кира приготовилась принять удар. — … я хотел бы извинится перед тобой. И совершенно перед ним не устояла. — Хм? — передёрнувшиеся усы передали удивление лучше всяких слов. — Ты дважды, нет, трижды, оказала услугу мне и моему владению, а я до сих пор так и не дал тебе шанс представиться. — в голосе норда было ровно столько вины, сколько он позволил себе высказать. Достаточно, чтобы выразить сожаление, но недостаточно, чтобы развивать эту тему. — О. — понимающе улыбнулась Кира. Конечно его хускарл уже доложил ярлу слышимое мельком самообращение, но так просто начать использовать его было нельзя. — До’Киарра имеет честь представить себя ярлу Балгруфу Старшему. — До’Киарра. — повторил норд, сохраняя чуть торжественное выражение лица. — Сильное имя. — Для скромного каджита хватит и Киры. — Пусть будет так. Что ж, я уже многое слышал от Айрилет, но если тебе есть что добавить о вчерашнем сражении, я буду рад услышать. — Это был не тот дракон. — Кира знала, что ярл ожидает вовсе не этого, но, даэдра его дери, вот это и было важным. — Не тот, что спалил Хелген. Первый ящер был много больше и действовал куда лучше. — Да, это… — помрачнел Балгруф. — Плохо. Не знаю, заметила ли ты, но на той скрижали, что ты добыла… — Да, там было много отметок. — каджитка, отбросив излишнее лукавство, позволила себе прервать ярла. — Но один дракон уже мёртв. — вмешался норд с мечом. — А вместе с ним почти двадцать воинов. — тут же отозвалась данмерка. — И это была сторожевая башня. Представь, что стало бы с Рорикстедом или Ривервудом? Что стало бы с Вайтраном? — Из всех городов Скайрима стойкие шансы только у Маркарта и Винтерхолда. — мрачно добавил маг. — Винтерхолд? — переспросил норд. — Каменные стены Маркарта и вправду дадут неплохой отпор драконам, но что будет делать полуразрушенная деревушка? — Чтобы кто ни говорил, — с явной обидой продолжил Фаренгар, — Коллегия не станет отворачиваться от подобных бедствий. А в ней достаточно мастеров магии, думаю это многого стоит. — Не затевайте спор. — оборвал Балгруф брата, собирающегося сказать что-то касательно чародеев. — Мы здесь не для того. — Это была случайность. — тихо бросила Кира, но все сразу обернулись на её голос. — Так сложилось, что Кире удалось сделать удачный выстрел. Просто случайность. — Ой ли? — с некоторым задором спросил ярл, но, встретившись с охотницей взором, вновь посуровел. — Так или иначе, дракон мёртв, но мы должны готовится к новым налётам. И в этом свете, когда в мир возвращаются чудища из легенд, не обратиться ли за помощью к тем же легендам? Кира знала, что к этому всё и придёт, но всё равно качнула головой, словно пытаясь изменить уже случившееся. — Вчера мы изрядно покопались и в книгах, и в дедовых рассказах, сопоставили некоторые факты. — осторожно начал Балгруф. — Я понимаю, если для тебя это через чур, тебе многое довелось вынести за последнее время… — К чему тянуть кота за яйца, брат. — буркнул норд с мечом, вызвав у собравшихся мрачные смешки. Даже Кира оценила иронию. — Все мы, даже Провентус, сошлись на том, что ты, каким-то образом, оказалась Довакином. — ярл говорил так, будто бы Кира просто нечаянно подхватила не шибко распространённую болезнь или случайно подобрала где-то у дороги редкую вещицу. — И, коль скоро это легко можно подтвердить… Только теперь каджитка заметила, что во всём зале нет никого, кроме собравшихся у трона людей. Даже стражники по обе стороны были в подозрительно потрёпанной, прожжённой местами броне. Что ж, вполне заслуженное продвижение по службе. Кира старалась и не задумываться, сможет ли повторить этот странный крик, но сейчас, задрав морду к потолку, вновь ощутила нахлынувшее на неё спокойствие. Она знала нужное Слово, и Слово это само просилось наружу. — Фус! — крикнула она, выпуская вверх волну неукротимой силы. Потоком воздуха, пусть и побочным, растрепало собравшимся волосы и чуть прибило к земле пламя жаровень. — Значит и вправду. — задумчиво проговорил Балгруф. Видно, иногда всё же лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. — Довакин. — Ульфрик тоже владеет ту’умом. — буркнул его брат. — Любой может научится. — Я говорил раз, говорил два и скажу ещё: весть о поднимающейся на Высокий Хротгар каджитке разлетелась бы со скоростью пожара. А Кира, как я понимаю, в Скайриме и вовсе недавно? Последнее звучало как вопрос, и охотница согласно кивнула. Она прислушивалась в медленно тающему чувству пустоты, возникшему после крика. Видимо, нечто подобное и не давало дракону заливать их пламенем без перерыва. — В таком случае, скоро эта весть таки разлетится по Скайриму. — мысль о связи нордских легенд и каджитов, видимо, донимала не только Киру. Хотя этого норда беспокоила явно не та сторона, что каджитку. — Седобородые призвали к себе Довакина и, я не сомневаюсь, это слышали даже на краю Белого Берега. В Айварстеде скоро будет не протолкнуться от паломников и бездельников. — Да, Седобородые. Ты ведь не знаешь о них? — Кира слышала краем уха. — ответила охотница. Когда она узнала, куда бежит от неё дичь, она, естественно, решила приобрести некоторую информацию. На крайний случай, который, как видно, наступает чуть ли не всегда. — Древний орден, основанный после войны с драконами. Они годами изучают ту’ум, чтобы творить вещи, подобные твоему крику. Они живут в Высоком Хротгаре, у Глотки Мира, за семью тысячами ступеней. — ярл говорил с видимым почтением. — Однажды и я совершил туда паломничество. Это… особое место. Свободное от треволнений нашего мира. — Обычные отшельники. — тихо пробурчал управитель в сторону, но похоже, кроме Киры, имперца никто не услышал. — Там они посвящают свою жизнь Пути Голоса, особой философии, не допускающей насилия. Когда-то они активно учили и других, но сейчас желающих стало маловато. Последний их ученик, Ульфрик, сбежал, так и не закончив обучения. Кира понимающе склонила голову. Её собственное учение тоже было на грани исчезновения. Кому захочется посвятить всего себя и всю свою жизнь жестоким тренировкам и постоянным лишениям, да ещё лишь затем, чтобы после всего этого заниматься обучением других? — Они веками не вмешивались в жизнь за пределами горы. И теперь, после стольких лет молчания, призывают нового Довакина. Призывают тебя. Торжественность и сакральность разговора мгновенно выветрилась из головы охотницы, когда речь снова зашла о ней. — Скромному каджиту ни к чему такие громкие титулы. — покривилась она, даже не пытаясь скрыть раздражение. — Так было предсказано уже давно. Может в твоих краях никто и не помнит старинных преданий, но норды поколениями передают сказания о Пожирателе Мира. Сразится с ним — твоя судьба. — В песках Эльсвейра тоже порядком легенд, и половина их никогда не звучала на имперском наречии. — с чётко выставленной нотой обиды ответила она. — Если тебе станет от этого легче, те же предания сулят тебе победу. — развёл руками Балгруф. — Кира знает, как работают легенды и предсказания. — оскалилась кошка. — Герой в них всегда может победить чудище. «Может» это довольно важное слово. И ещё лучше, если герой может пожертвовать ради этого жизнью. Вот только Кира не герой. Она пришла в Скайрим по делу и не планировала задерживаться здесь. — Неужели даже сейчас тебя волнует только собственная… — начала было Айрилет, но замолкла, повинуясь жесту ярла. — Ты разумная и благородная женщина, До’Киарра, иначе бы я сейчас оплакивал своего хускарла, а над Вайтраном кружил бы огнедышащий ящер. И ты должна понимать, что одним Скайримом эти твари довольствоваться не станут. Не знаю как скоро, но явно задолго до твоей или моей старости, в Нирне не останется безопасных мест. Тяжёлое молчание повисло в зале после этих слов. Норд был правителем умным и на лишние разговоры сил не тратил — сказал всё то, что Кира знала и сама, но не хотела признавать. С такими словами она спорить не могла. — Я не заставляю, да и не могу заставить тебя сражаться с неизвестной напастью в одиночку. Я уже собираюсь разослать гонцов в другие города, собрать всевозможные сведения. Быть может попытаться приостановить войну. Но что бы не начало возвращать драконов, оно не остановится само. Я прошу тебя, как чужестранца и незнакомца, не отворачиваться от нависшей над нами, всеми нами, беды. Пусть путём легенд идти никому не хочется, пока это всё, что у нас есть. Кира слушала ярла молча, с трудом подавляя желание завыть. Почему Довакином не мог оказаться кто-то другой? Хоть кто-то? Пусть это был бы небритый и немытый норд, в рогатом шлеме и с похотливо-пьяным взглядом. Пусть из-за его бахвальства весь мир бы завис на грани гибели, но это было бы не его плечах и совести, а не на её. — Седобородые должны знать об этом больше нашего. Кроме того, они должны помочь тебе с ту’умом. Если верны сказания, это может стать грозным оружием. «Или последней надеждой.» — договорила про себя Кира то, что недоговаривал ярл. — Повозки не ходят до Айварстеда, так что я подумал выделить для поездки пару лошадей… Киру даже не удивил тон окончательно решённого вопроса, взятый нордом. Однако, она поспешила покачать головой: — Не стоит. Кира не умеет ездить на лошадях. — Кхм. — моргнул ярл в удивлении. Такая возможность ему на ум не приходила. — Тогда, быть может, мы арендуем обоз… — Кира верит своим ногам. Она видела карту Скайрима, и Айварстед на ней видела. Не так уж далеко. — в голос каджитки невольно возвращались лукавые нотки. — Что ж, пусть так. После твоего возвращения, — снова этот категорически решительный тон, — нам нужно будет как можно скорее обсудить знания Седобородых. Мы ещё не знаем, насколько большая трагедия вот-вот развернётся, но, чует моё сердце, узнаем скоро. — Мой ярл, Лидия прибыла. — сообщила данмерка, обернувшись на стук дверей. — Как вовремя. — довольно улыбнулся Балгруф. Он сделал знак рукой стражу и тот спешно удалился. Пока он возвращался, ярл, как и его советники, большую часть времени и так почтительно молчавшие, приняли торжественный вид. Наконец страж вернулся, неся в руках стальной топор. Ничего такого, чего не купишь в кузне, но этот явно либо хорошо и исправно полировался, либо вообще ещё не бывал в бою. Блестящее лезвие мерцало от наложенных чар. — Как я понимаю, тебя скорее порадовал бы лук, но такая у нордов традиция. — полушутливо начал ярл, вставая с трона и принимая от оружие. — По праву ярла я нарекаю тебя таном Вайтрана. Я назначаю Лидию твоим личным хускарлом, а это оружие из моей оружейной будет символом твоего звания. Я также сообщу страже о твоём новом титуле. Мы же не хотим, чтобы они думали, будто ты из черни, так? Мы рады видеть тебя среди танов нашего города, До… До’Киарра. Кира не строила иллюзий по поводу этой запинки в конце речи и вообще о причинах подобного назначения, но всё равно опешила. Машинально принимая топор, она нечаянно прянула ушами, что было, конечно, очень не вежливо. Впрочем, об этом здесь никто не знал. — Таном? Вайтрана? — переспросила она, всё ещё пялясь на сверкающее лезвие. — Тан это доверенное лицо ярла. Теперь ты уже не простолюдин, а член двора ярла. — пояснил лысик. Голос имперца был даже несколько дружелюбен, как будто эта новость была ему по душе. — К танам часто обращаются за помощью жители владений, они несут с собой справедливость и порядок. — Строгой монархии в Скайриме нет, власть стоит на признании народа. И становление таном как раз проявление подобного признания. — добавил норд с мечом. — Кроме того, первыми кандидатами в наследники ярла всегда будут его таны. Поэтому, я полагаю, такое разделение властей и не очень жалуется в последнее время. В Вайтране этим титулом может похвастать только Хронгар. — кивнул на брата ярл. — Танами всегда назначали либо родственников, либо тех стукнутых героев, которым по образу жизни оставалось не больше пары лет. — добавила данмерка. — Кира, видимо, из второй группы. — хмыкнула Кира. — Не слушай Айрилет, ей просто завидно. — улыбнулся Балгруф. — Что ж, Лидия ждёт тебя у дверей. Сходи, познакомься с ней, она хороший воин. Потом тебе стоит обдумать много нового, не спеши. Окинь Вайтран новым взглядом и возвращайся, нам стоит ещё многое обсудить перед твоим отбытием. Так Кира оказалась фактически выдворена из Драконьего Предела, так и не добравшись до столь желанной лаборатории. — Ярл назначил меня твоим хускарлом. — не слишком успешно скрывая разочарование поприветствовала охотницу нордка в броне, когда та покидала дворец. — Для меня честь служить тебе. «Боги шлют скромному каджиту чертовски долгий день.»