Песчаная буря

— Значит, хускарл. — устало потянула Кира, останавливаясь посреди каменной лестницы, омываемой искусственным водопадом. — Именно так. — согласно отозвалась Лидия, становясь в паре шагов позади. — Как данмер у ярла? — Именно. — кивнула воительница. — И если каджит скажет своему хускарлу бежать к башне, атакованной драконом, тот побежит? — Без тени сомнений, — ответила нордка. — Зря… — только и фыркнула Кира, обводя взором город. Как ни удивительно, ярл оказался прав — теперь Вайтран виделся ей совсем по другому. Сейчас он казался таким живым, таким радостным. И таким уязвимым. Из камня здесь были сложены одни лишь стены, уже осыпающиеся от груза пережитых веков, всё остальное было сбито из дерева. Город, раз вспыхнув, сгорел бы как соломенный пук. — Доблесть и отвага верные спутники любого воина. — наконец нашлась с ответом воительница. Охотница обернулась и перевела пристальный взгляд на свою новую проблему. Лидия была уже давно не девушкой, но всё же ещё молода, и ни броня, ни выглядывающие из-под неё мышцы этого не меняли. Впрочем, в терзаемом гражданской войной Скайриме нынче рано взрослели. — Любого мёртвого воина. — лукаво улыбнулась ей Кира. Кошке, с чем она давно смирилась, нравилось подначивать через чур серьёзных людей дурашливыми улыбками. — И что же будет делать хускарл каджита? — Я присягаю тебе на верность, как своему тану. Я буду охранять тебя и твоё имущество ценой своей жизни. — серьёзно объяснила нордка. — Так сразу? Норд видит каджита впервые. — Ярл сказал, ты достойный воин. Значит, так и есть. — Лидия пыталась скрыть скепсис, но, видно, владеть лицом её не учили. Оставалось надеяться, что мечом она владеет лучше. — Не пробежится ли норд вверх-вниз для каджита? Ему хочется посмотреть на походку своего хускарла. Воительница удивлённо вскинула брови, но молча подчинилась и, помявшись на месте, легко взбежала вверх по каменным ступеням, потом так же спустилась. После поощрительного кивка Кира, она повторила забег. Затем ещё, ещё… Дыхание стало подводить нордку только на десятом заходе, а терпение — лишь на пятнадцатом. И это в стальной броне и под полуденным солнцем. Охотница довольно ощерилась и, бросив краткую похвалу, потащила своего взмокшего хускарла вниз — здесь сильно шумела вода. Пока Лидия отдувалась, следуя за Кирой, та смотрела по сторонам. Такой громогласный пророк под статуей запрещённого бога. Читающая под усохшим Златолистом редгардка. Помогающая стоящей у прилавка имперке девочка, видимо дочь. Осуждающие ворчащая старушка-лоточница. Жители Вайтрана, как на них не глядела Кира, ничем не отличались от таковых в Сиродиле или даже в Эльсвейре. Пусть пустынным городам был присущ особый ритм и шарм, в основе своей смертные Нирна нисколько не разнились, думала кошка, глядя на такую типичную для мирного времени детскую потасовку. Стычка детей кое-что напомнила охотнице, отрывая её от размышлений, и она быстрым шагом приблизилась к спорящим. Бесшумной тенью она выросла за спиной задирающейся девочки, внутренне корчась от шума, издаваемого бронированной воительницей. Дети, впрочем, на взрослых внимания не обращали. — Сын Битвы! Отдавай свои деньги! — довольно громко требовала девочка. — Я… У меня нет денег. — заикаясь отнекивался малец. — Гони пять септимов прямо сейчас, а то я тебе нос расквашу… А завтра — десять септимов, мелкий Сын Битвы. А то расквашу тебе нос и разобью губу. — происходящее всё меньше доходило на какую-то игру и Кира нахмурилась. — Нет! Пожалуйста! У меня правда нет денег, Брейт! Я дам тебе завтра десять септимов. Только не бей меня. — запричитал мальчик. — Брейт, значит. — мило протянула кошка, привлекая внимание хулиганки. — Ты чё смотришь? Я тебя не боюсь, ясно? Хоть я и младше. — нагло начала та, резко развернувшись. — Почему бы Брейт не побыть хорошей девочкой и не прекратить своё мелкое баловство? — спросила охотница, приседая и склоняя голову набок. — Ха? — фыркнула юная редгардка. — С чего бы это? — С того, что девочке совсем не хочется попасться на глаза каджиту одной голодной тёмной ночью. — широко оскалилась Кира, демонстрируя нечеловеческие клыки. — Ладно, ладно! — тут же сдала назад Брейт. — Оставлю его в покое! Я ж не всерьёз. И вообще… — И вообще, девочка оставит в покое и Ларса, и Люсию, и всех остальных детей и взрослых Вайтрана. — мягко оборвала её кошка, выпрямляясь. — Хорошо. — сглотнула хулиганка, глядя в немигающие глаза-щёлки. — Вот и славно. — мурлыкнула Кира, проходя мимо оторопевших детей. — И к чему это? — спросила её Лидия, намеревающаяся стать кошке вторым хвостом. Шумным и назойливым, видимо. — Как к чему? Каджит причиняет жителям Вайтрана справедливость — искренне удивилась охотница. — Поучая хулиганов? — сомнительно протянула нордка. — Начинай с малого, есть такая мудрость. — наставительно урчала Кира, заворачивая под навес предвратной кузни. — Каджит приветствует славного кузнеца! — О, здравствуй. — утирая пот со лба, откликнулась местная хозяйка. Сделав пару тяжёлых ударов по заготовке, она бросила раскалённый прут обратно в горн и развернулась к посетителям. — Хм, я не говорю, что я лучший кузнец Вайтрана. Этот титул я Йорлундом Серой Гривой. О его стали легенды ходят. Я лишь прошу дать мне шанс. Такая скромность была Кире по нраву, и она рывком вытащила перед собой хускарла: — Товарищу каджита срочно нужно склепать новую броню, легче и тише этой стальной скорлупки. — Что?! — только и пискнула Лидия, чувствуя на отрытых предплечьях стальную хватку обманчиво мягких кошачьих лап. — Это можно, у меня тут полно заготовок. Если деньги есть. Увесистый кошель с готовностью звякнул о прислонённых к стене верстак. — Скромному каджиту тоже не помешает подновить наряд. И, если славный кузнец позволит, каджит подшил бы себе сапоги. — Конечно. — кивнула женщина, переводя взор с набитого золотом мешка на звериные лапы кошки. — Сейчас принесу всё необходимое. Конечно навыков Киры не хватало на полноценную перекройку и получившаяся обувь сильно уступала сшитым на заказ сапогам, потерянным ещё во время такой далёкой теперь облавы имперцев. Однако они хорошо сидели на ногах, а морозить стопы поднимаясь на высочайшую в Нирне гору охотница не собиралась. Как никак, начинать надо с малого. Пока она неумело возилась со своей обувкой, имперка успела набитой рукой снять с Лидии всевозможные размеры и подогнать под них неплохой кожаный комплект, укреплённый стальными заклёпками. Воительница долго упрямилась, прежде чем всё же согласиться сменить привычный наряд. Но кислое выражение на её лице лишь ещё больше скривилось, когда Кира заставила своего хускарла тренировать перебежки на карачках, в промежутках подтягивая всё ещё шумящие части. — Меня учили быть воином, а не вором. — пыхтела нордка, таща свой старый комплект брони и лишний меч, захваченный в Драконий Предел по просьбе кузнеца. — О, норд будет воином. Но воином тихим. — усмехнулась себе в усы охотница. Поднимаясь по лестнице, она прикидывала ближайшие планы и только и делала, что качала головой — денег всё никак не хватало. Добытое в Ветреном Пике золото всё ушло на обновки, так что теперь у кошки оставались лишь оставленные у мага запасы. Половина тысячи и, если повезёт, ещё полстолько с продажи зелий, которые она собиралась сварить. Не так уж и мало, но учитывая новый голодный рот, который явно придётся кормить охотнице… В целом, Кира вначале планировала потратить до полутора тысяч на добротный эбонитовый лук, но это было до того, как она встретилась лицом к лицу с драконом. Теперь ей прежде всего хотелось раздобыть через Ри’Сада столько ядовитых реагентов, чтобы хватило отравить половину провинции. И, так как охотница была больше привычна к сиродильским переноскам, чем к скайримским алхимическим столам, нужно было раздобыть ещё и их. Всё это вставало в круглую сумму, но у Киры уже был один неплохой план на этот счёт. — Вижу, вы не теряли зря время. — без лишних приветствий начал Балгруф, когда Кира приблизилась к трону. — Новая шкура, новые мысли, ха? Нордскую поговорку, если это была она, охотница не оценила, с места шагнув в карьер: — У скромного каджита есть что сказать его ярлу. И есть что спросить. — Конечно, друг мой. — улыбнулся норд, вставая с трона. — Почему бы нам не подняться наверх, подальше от застольной суеты. Перекусывающих по разные стороны зала детей и редкую прислугу сложно было назвать настоящей суетой, но кошка согласно кивнула. Всё лучше, когда вокруг меньше любопытных ушей. За ярлом последовала Айрилет, за Кирой — Лидия. Оборванный на полуслове управляющий только обречённо махнул рукой. — Быть может Провентус присоединиться к нам? — на ходу мурлыкнула охотница в пространство, напрягая память. Скоро ей предстояло торговаться за каждый лишний септим и вежливость сейчас лишней точно не была. Ярл бросил на неё короткий взгляд и призывно окликнул имперца. Тот, с похвальной готовностью, подорвался за общей процессией. Наверху их ждал всё тот же малый зал, как раз обставленный для проведения брифингов. — Что ж, я попросил Фаренгара нанести на карту известные ему места, связанные с драконами. — указал Балгруф на расстеленную на столе карту, усыпанную разными камнями. — Так много. — еле выдавила из мигом пересохшей глотки Кира. — Ну, те что поменьше, чёрные, это древние руины, принадлежащие когда-то драконьим культистам или же последним Языкам и ныне населённые драуграми. Побольше, красные, отображают разбросанные по горам стены Слов, упоминаемые в легендах или в журналах путешественников. Прямой связи здесь нет, но может они привлекут этих тварей. Так или иначе, Фаренгар счёл их важными. — норд говорил спокойно, но было видно, его это тоже беспокоит. — Белые столбики — отметки со скрижали, так? — продолжила Кира вместо ярла. — Всё ещё много. — Двадцать три. — мрачно кивнул он. — Но, может их больше — время не щадит даже камень. — И ни одного около сожжённой башни. — всё тише и тише говорила охотница. — Да. — ещё раз кивнул ярл. — Карта явно не полная, учитывая данные из драконьего атласа. Фаренгар думает, что это был Мирмулнир, его видели в Пределе во вторую эру, ещё живым. — Хорошие новости есть? — Ну, все эти пометки — могилы драконов. Значит, их смертные уже убивали. Кошка тихонько взвыла. — Вообще, Фаренгар виделся с кем-то недавно, а сейчас перерыл пару старых заметок. Ну, у него есть идея. — вроде как даже бодро начал Балгруф. — Мирмулнира ведь добивали без тебя, так? А когда ты приблизилась, произошло это… Довакиновское поглощение. Видимо, изгнанные и убитые древними драконы не были побеждены окончательно, потому как тогда среди них не было Довакина, чтобы довершить дело до конца. — Значит, все захоронения теперь могут быть опасны. Кроме того, где-то могут быть скрывавшиеся уйму времени недобитки. — И не забудь о Алдуине. — ярл вбил в гробовую доску последний гвоздь. — Хелгенский дракон, описанный тобой, как раз годится в Пожиратели мира. — Всемилостивый Алкош. — прошептала Кира, бесцельно водя взором по карте. Вдруг её привлекло опасное соседство белого деревянного столбика и чёрного флажка с красным стягом. — Это поселение? — Да, Рорикстед. — проследил за её взглядом норд. — Деревенька, размером с Ривервуд, может чуть меньше. — Нужно увести жителей. — тут же заявила кошка. — Куда? Сейчас ранняя осень, на поля лежит последний урожай в Скайриме. Отрывать фермеров от работы сейчас — голодать всю зиму. — Если люди не уйдут сами, их прогонит дракон. Хорошо, если просто прогонит. — Мы ещё не уверены, воскресают ли драконы, или нет. Да и негде размещать столько беженцев. — качнул головой Балгруф. — Я рад, что ты печёшься о жителях владения, но помочь им не в твоих силах. — Что же тогда в силах сделать бедный каджит? — с излишней желчью отозвалась Кира. — Дать ценный совет, как опытный охотник. — развёл руками ярл. Он как будто бы и сам удивлялся, с чего бы ждал он проходящей мимо каджитки стоящей помощи в управлении целым владением. — И поспешить на высокий Хротгар. Вторую реплику Кира пропустила мимо ушей, а первую… Что ж, ей потребовалось пару глубоких вдохов, чтобы привести мысли в порядок, и почти обыденным тоном она начала. — Город деревянный, гореть будет легко и быстро. — начала она с очевидного. — Стоит облепить глиной хотя бы крыши и наготовить чанов с водой. — Жители не станут сами измазывать свои дома грязью. — тут же встрял Провентус, уже успевший обменять меч в руках Лидии на небольшой кошелёк. Если честно, Кира уже начала забывать о других участниках беседы. — Станут, если им прикажет ярл. — непреклонно отрезала кошка. Затем перевела взгляд на задумавшегося Балгруфа. — Если он прикажет. — Это будет не лишним, но людям и вправду не понравятся подобные приказы. — Когда прилетят драконы, понравятся. Что бы не хотел возразить норд, он это проглотил и кивком указал Кире продолжать. Каджитка видела, что переубедить его пока не смогла, но она делала то, что могла. В конце концов, слава богам, что безродную кошку вообще слушают на совете ярла. — Нужно подготовить больше стрелков. Не просто выдать стражникам лук, их надо научить стрелять. — Наша стража достойно исполняет свой… — стал возражать Балгруф, но его прервала Айрилет: — Я уже занимаюсь этим. Бывшие соратницы коротко переглянулись и обменялись кивками. — Ещё нужны стрелы. — продолжила Кира. — С широким наконечником, а лучше сильно зазубренные, чтобы рвать крылья в клочья. Дракон не станет спускаться к людям сам. — Хорошая мысль, мне такое в голову не приходило. — с почтением заметил ярл. Конечно, у него и без безродной каджитки хватало советников и Кира сомневалась, что он ожидал услышать от неё что-то по настоящему новое и полезное. — Сбитого ящера нужно будет добивать чем-то длинным. Копьё или багор хорошо бы подошли, но можно просто настругать длинных кольев. — Тоже верно, даже на земле к дракону так просто не подойти. Видимо, нашим кузнецам снова прибавится работы. — Балгруф прикинул что-то в уме и озабочено цокнул. — Хватило бы железа. Торговые обозы из-за войны поредели, а местные рудники заняли бандиты. Нужно назначить награду за очистку Чистых родников. — бросил он имперцу, который тут же согласно кивнул. — Можно подрядить караваны каджитов. — тут же вставила Кира. — Для доставки сырья, не для драки с разбойниками. В воздухе тут же повисла неловкая тишина. — У нас с ними… — осторожно прервал молчанье ярл. — Некоторые трудности. Кстати, о Чистых родниках. Работа как раз для нового тана. Об оплате можешь поговорить с Провентусом. Зачем, кстати, ты его пригласила? — поторопился он перейти с неудобной темы. — Кира хочет приобрести дом у базара. — позволила увлечь себя кошка. — А, дом тёплых ветров. — понимающе протянул управляющий. — Конечно, мы с радостью продадим его. Цена символическая, всего пять тысяч. «И символом чего она является? Втридорого дерущих имперских торговцев?» — чуть не поперхнулась суммой Кира. — Кира может оплатить десятую долю сейчас, а сверху приложить награду за очищенный от бандитов рудник. — видя как невольно кривится лицо Провентуса, она поспешила добавить. — Остальное она постарается выплатить при первой возможности, но дом ей нужен сейчас. Бедный каджит обязательно поторопился бы раздобыть денег, однако теперь ему нужно торопится ещё и на Высокий Хротгар. Ссылаться на своё предназначение, всё ещё туманное, было подлым ходом, но Кире нужна была эта сделка и до честной торговли ей сейчас дела не было. — К чему же такая спешка с домом, если ты скоро покидаешь город? — спросил имперец, стараясь звучать нейтрально. — Кира хочет разместить в доме лавку для караванщиков. — спокойно объяснила она. — Гхм, а что же, мой друг, ты станешь делать со стражей, которая не пускает каджитов в город? — ненавязчиво поинтересовался Балгруф. — О, Кира прикажет им именем ярла оставить это глупое занятие. В конце концов, скромный, совсем обычный каджит не видит для подобной дикости никаких причин. — охотница сделала особый акцент на своей расе. — Видишь ли, — начал норд с прокрадывающимся в голос гневом. — В Вайтране уже давно сложился определённый паритет между местными торговцами и… — И все они, реже или чаще, выходят за ворота чтобы обменяться товарами с караванами. — внезапно поддержал Киру лысик, поджав губы. — Сейчас это чуть ли не основной способ товарообмена между владениями провинции и не Вайтрану, как торговой столице Скайрима, гнушаться этого. Челночная торговля всегда была основным источником нашего дохода и сейчас она, мягко говоря, в упадке. — Хватит, Провентус! Вайтран и сам прекрасно себя обеспечивает. Торговые обозы всё ещё ходят по дорогам, а небольшие издержки это ещё не повод впускать в город всякий… — своему управляющему Балгруф мог выговаривать более грубо, чем новоявленному Довакину. — …Всякий сброд. К удивлению охотницы, ярл всё же закончил предложение так, как хотел, твёрдо и резко. Надо признать, за вежливостью и дружелюбием Балгруфа Кира совсем забыла о присущей всем нордам прямоте. Чтобы не сказать грубости. — Сброд? — повторила кошка, позволяя своему голосу исказится. — Ты доказала свою доблесть на поле боя, Довакин. Но слухи не растут на пустом месте. В моём городе ворам и наркоторговцам делать нечего. — Видно, ему больше подходят немытые варвары и пьяные дикари. — прошипела Кира. Она не питала иллюзий по поводу своих сородичей, но перед чужаками подобных мыслей не озвучила бы никогда. — Именно на пустом месте слухи и растут, ярл Балгруф Старший. Даже у каджитов есть своя честь и будь Ри’Сад мошенником, они сами разорвали бы его на куски. Ри' просто так не даётся никому. Видя, что она скорее угрожает, чем убеждает, Кира поспешила успокоиться, прикрывая сами собой вышедшие на обозрение клыки. Проведя ладонью по лицу, она напомнила себе, что находится, к сожалению, не в родных песках, а на чужой земле, с чужими порядками. Наконец, не поднимая взора от пола, она проговорила: — Кира возьмёт караванщиков под собственную ответственность и, если что, сама снимет с них шкуру. Кира поклянётся в этом своим титулом. — Много ли стоит этот титул, думала она. Под конец она озвучила самую эгоистичную, но и самую вескую причину: — Кроме того, Кире надо достать много ингредиентов из Сиродила, будет лучше, если ей не придётся гонятся за караванами по всему Скайриму. — Уж не о лунном ли сахаре речь? — насторожилась Айрилет, впервые подавая голос. — Нет. — на подобные предубеждения охотница уже давно не огрызалась. — Кире нужны южные травы для её ядов. Она знает некоторые северные аналоги, но только по книгам. — Да, Фаренгар говорил, что ты питаешь определённый интерес к его лаборатории. — задумчиво потянул ярл. По голосу норда было понятно, что ему всё это не нравится, но он, всё же, был готов вот-вот уступить. — Что, думаешь сможешь сварить такого снадобья, чтобы хватило даже дракону? — Попытаться стоит. — наверно впервые Кира улыбнулась ярлу искренне, поднимая прищуренные глаза. — Что ж, Провентус, сможем мы позволить себе небольшую рассрочку для достопочтенного тана? Ты мне уже плешь проел, толкуя о убытках. — Хорошо, я передам ключи и документы, как только получу первый взнос. — склонился имперец, не обращая внимания на ехидство Балгруфа. — Так же я подготовлю список неспокойных мест, которые стоило бы проверить нашему новому тану. Лагерь Чистых родников как раз одно из них. — Кира безмерно благодарна. — тут же поклонилась и охотница. — И поспешит оправдать оказанное доверие. — Постой. — окликнул развернувшуюся к выходу кошку ярл. — Ты, я полагаю, сейчас отправляешься к Чистым родникам. А когда же к Седобородым. — Кира начнёт подъём сразу, как переговорит с караванщиками. — не оборачиваясь ответила каджитка. Не то что она гнала мысли об этом прочь. Просто и мыслей-то особых пока не было. — Они должны вернуться завтра к вечеру. — Что ж, будь осторожна. Стража уже должна знать о твоём назначении, а что касается Довакина… Я приказал свидетелям помалкивать, а что было сказано прошлой ночью легко списать на пьяную браваду. Пока никто из посторонних не в курсе, что ты — Довакин. Поступай с этим как знаешь. Когда охотница, прихватившая таки зачарованный шлем, и её хускарл, теперь этот шлем носивший, покинули зал, в нём воцарилась несколько тяготящая тишина. И лишь когда со скрипом закрылись створки Драконьего Предела, опасающийся чутких кошачьих ушей ярл хлопнул в ладоши. — Провентус, Айрилет! Отыщите мне всё, что есть по каджитам. Все эти Ри, До, что они значат, какие в Эльсвейре обычаи, может быть кланы. А лучше найдите кого-то, кто сам тесно знаком с этими кошками. — Да, мой ярл. — Слушаюсь. Вернувшись вечером из лагеря, погасившего, вместе с добычей, ещё пол тысячи новоприобретённого долга, Кира наконец-то засела за алхимический стол. Ей уже доводилось работать за такими, но это сильно отличалось от привычного охотнице процесса. Фаренгар, замученный её причитаниями, вскоре сбежал к ярлу с очередными выкладками по драконам, но кошка этого даже не заметила, продолжая сыпать в пространство односложные ругательства. Выслушивать их приходилось Лидии, осознавшей весь размах обрушившейся на неё напасти только сейчас. Раньше, когда они возвращались от заваленного трупами разбойников рудника, она только покачивала головой, глядя на набиваемые цветами и клешнями крабов рюкзаки. Когда её тан, совсем как взаправдашняя кошка, погнался за порхающими бабочками, она даже не сдержалась и прыснула в кулак. Теперь же то и дело отправляемой за очередной порцией бутылок воительнице было не до смеха. Не так она представляла себе свои полные приключений будни, когда ярл назначал её в хускарлы Довакину. Но если таскать дрова и воду было ещё привычным делом, то вот осторожно выносить наполненный неудачными экспериментами котёл, воняющий как трижды протухшее яйцо было новшеством, без которого жизнь нордки прекрасно обошлась бы. Когда же Лидии пришлось по просьбе-приказу Киры вынимать из льняной обёртки уже основательно подгнившие злокрысьи хвосты, ей пришлось призвать на помощь все свои силы, дабы не опорожнить желудок. Закончилось это мучение только ближе к ночи, когда Фаренгар, ушедший было в свою личную комнатушку, не выдержал стука камня о камень и не спровадил охотницу прочь. Ступку с пестиком из кошачьих лап пришлось буквально выдирать. Наконец, угомонившаяся каджитка, похватав остатки ужина со стола ярла, отправила Лидию в Гарцующую Кобылу, а сама, когда упирающийся хускарл наконец удалился, пробралась на задний двор таверны и свернулась клубком на бывшем спальнике Люсии. Утром, не забыв про упражнения, она присоединилась к завтракающей нордке. Та уже заканчивала свою порцию и всем своим видом сетовала на заспавшуюся каджитку. Кира не возражала, про себя прикидывая, сможет ли она отвязаться от свалившегося ей наголову телохранителя. И, главное, стоит ли вообще отвязываться. Лишняя пара рук, как известно, лишней не бывает. Аркадия, хозяйка алхимической лавки, сначала с энтузиазмом отнеслась к продаваемым Кирой зельям, но вскоре, увидев их количество, как можно вежливее выдворила каджитку прочь, даже не давая ей прикупить недостающие реагенты. Белетор, местный скупщик, тоже взял немного, но предупредил, что больше приобретать зелья не станет — в конце концов, такого большого спроса в Вайтране просто не было. Торговая столица в период гражданской войны торговцев уже почти не привечала, оказавшись чуть ли не на линии фронта, а кроме них такую роскошь себе позволяли только немногочисленные здесь наёмники — солдаты удачи не могли конкурировать с расквартированными в Йоррваскре Соратниками. Впрочем, другого Кира и не ожидала — она изначально собиралась сбывать всё караванщикам. И, в преддверии их прибытия, собиралась ещё многое сделать. Первым делом она приобрела в лавке бретонца пустой дневник в мягком переплёте, с листами на шнурках — чтобы можно было легко вынимать исписанные и добавлять новые; и чернильницу с пером. Это было дорогим приобретением, угольные карандаши вышли бы куда дешевле, но в таких вещах Кира не допускала полумер. Наконец, оставив караульным, уже оповещённым её новом титуле и теперь удивлённо разглядывающим своего тана, необходимые указания, она отправилась обратно в Драконий Предел. Фаренгар, доведённый охотницей до белого каления, самолично притащил для неё лишний стул и, тараторя о важности собственных исследований, закрылся у себя. Кошка же, задумчиво мурлыкая себе под нос, стала записывать полученные за вчера данные. Отдельный пергамент, по жёстче, чтобы можно было много раз затирать надписи, заполнила табличной описью уже имеющихся запасов. Затем, прикинув в уме, стала выписывать необходимые покупки. Выходило недёшево, и она, послюнявив палец, часто затирала только что написанную цифру. Вкус чернил на языке и побулькивающие звуки за спиной, мерное покачивание хвоста в такт нашёптываемым колыбельным. — О чём эта песня? — вырвал Киру из транса голос Лидии. Воительница, видно уже давно вернувшаяся с свежей бадьёй воды, сейчас попирала спиной стену. — Ни о чём. — тихо ответила кошка, машинально сморгнув. Затем, прочистив горло, дёрнула плечами и продолжила привычно лукавым тоном. — О далёком доме и тепле родительского очага. — Песня твоего народа? Я совсем не разбирала слов. — Да, старая колыбельная на та’агра. — обернулась к нордке охотница, отрываясь от записей. — А что поют нордлинги своим детям? — Старые легенды. — пожала плечами Лидия. — О сотворении мира, о подвигах Исграмора. О драконах, о Языках и о Довакине. Претензия в голосе хускарла звучала уж слишком явно и Кира недовольно сощурилась. — Думаю, норд и каджит могут сойтись на том, что они взаимно разочарованы. — О чём ты? — поспешила спросить нордка. — Кошкам не положено становиться ожившими легендами. А хускарлам не положено так бестактно выражаться о своих танах. И довольно об этом. — спокойно разъяснила Кира, не оставляя места возражениям. — Норд может пока идти, поразмяться с мечом, а лучше с луком. Каджит позовёт его, если что-то случится. — Где мне искать тебя после этого, тан? — уточнила Лидия, не позволяя чувствам прорываться сквозь сжатые зубы. — О, каджит будет здесь до самого вечера, а после сам разыщет норда. Хотя бы и по запаху. — улыбнулась ей Кира, зная, что по её улыбке никогда нельзя было сказать, издевается ли кошка, или просто шутит. Вновь оставшись наедине с собой, охотница в который раз возблагодарила луны за пальцы, доставшиеся ей от сутаев. Разминая их, она вздрогнула, представляя, в какой ад превратились бы попытки вести записи обладая лапами катая. Такой жертвы не стоили даже двухсантиметровые когти, а ей всегда хватало и своих, чуть более подвижных и крепких ногтей. Наконец, она стала прикидывать даты, делая пометки в дневник. Она налетела на засаду в Лордас, шестнадцатого. Семнадцатого дракон сорвал её казнь, следующим днём она прибыла в Вайтран. Ещё день ушёл на изучение Ветреного Пика, ещё день — на битву с Мирмулниром. Значит, вчера было двадцать первое, а сегодня двадцать второе Последнего зерна. Почти неделя минула с последней записи в дневник. «4Е201, 22 Последнего зерна: » — начертала Кира, тихонько улыбаясь. — «Сегодня Девятеро шлют скромному каджиту ещё один день…» Когда на встречу усталому каравану от города вышли постовые, Ри’Сад лишь утомлённо вздохнул. Стражники обычно не слишком задирали каджитов, но были крайне настойчивыми, а рыться в запакованных товаров в поисках бутылки-другой на ночь глядя не хотелось никому. Когда же стражники, вместо привычных подначек, попросили не торопится с разгрузкой, старый торговец насторожился. Мало того, что каджитам не давали войти в город, так теперь ещё и какая-то новая причуда. Ну, а после предложения пошептавшихся между собой стражников пройти с ними в город, Ри’Сад и вовсе начал подумывать о спешном отступлении. Сам он с местными законами не конфликтовал, по крайней мере не тем путём, о котором могли узнать посторонние. Быть может, Акари снова попалась на какой-то дурацкой авантюре, а после вынужденно или умышленно перекинула стрелки на него. В любом случае, прогулка до городской тюрьмы в его планы явно никак не входила. Поинтересовавшись, чем вызвано такое предложение, караванщик лишь получил туманное упоминание о новом тане города и каком-то срочном деле. Это могло обернуться для каджита и прибылью, и проблемами, всё зависело от того, что же нужно новому тану. В конце концов, Ри’Сад решил, что с него в Скайриме хватит рисков. Да, идея с караванами не была такой уж плохой, но прибыли они имели немного, и уже потеряли часть товарищей. Но, прежде чем глава караванщиков успел что-то предпринять, от внешних ворот к нему выбежала недавняя знакомая, представившаяся До’Киаррой. Она была в заляпанном какой-то дрянью фартуке, с размазанными по губам чернилами и с растрёпанным хвостом, но взгляд её был всё так же добр и силён. Так что старый каджит решил доверится доброму предчувствию и расслабленно зашагал навстречу. Когда же, обменявшись традиционными приветствиями, Ри’Сад выслушал её предложение, он только и смог, что молча воззриться на каким-то чудом за пару дней пробившуюся в придворные ярла кошку. Неверие не рассеялось даже когда он, оставив остальных разбивать палатки, вошёл таки в город. Готовящийся ко сну Вайтран нисколько не был похож на то, что рисовало воображение каджита при словах «торговая столица», но он не жаловался. Только войдя в открытую охотницей дверь он вновь орёл дар речи. — Как? — прошептал он, оглядывая пустынную обстановку дома. Ни факелов, ни очага здесь ещё не разжигали, но для двух каджитов это проблемой не было. — До’Киарра должно быть продала жителям Вайтрана их собственные хвосты. — Долго рассказывать. — отмахнулась та. — И скромному каджиту подойдёт простое Кира. Кира оказала ярлу пару услуг, помогла подстрелить переросшую своё ящерицу. Ничего сверх меры. — Уж не этого ящера видели каджиты, проходя мимо сторожевой башни? — вскинул бровь Ри’Сад. — Бывшей сторожевой, видимо. — Может и этого. — уклончиво протянула Кира. Некоторое время две кошки смотрели друг на друга в тишине, пока караванщик наконец не собрался с мыслями. За его плечами был долгий дневной переход и, как бы захватывающи не были новости, с ними стоило разобраться побыстрее. — Что ты хочешь? — О, бедный каджит хотел бы от получить от Ри’Сада всего лишь небольшую услугу. Ряд небольших услуг, если каджит будет честен. Караванщик только выразительно поднял бровь. — Кире нужно достать некоторые вещи, которых в Скайриме достать негде. Усы Ри’Сада понимающе приподнялись. В конце концов, До' или нет, каджиты всегда были падки на сладкое. И почему почти забытое почтение к воинской касте заставило его думать о новой знакомой иначе? — Кира не о скуме говорит. — качнула головой охотница. — Вот список. Чтобы разобрать написанное на протянутом пергаменте неровного ночного виденья не хватало, но зато его хватало на то, чтобы понять — список был длинный. — Ничего запрещённого, только редкое. Алхимический набор Сиродильской сборки, очень важно. — стала по памяти рассказывать Кира. — Кожа скампа или готовые перчатки из неё, тоже стоит поискать у алхимиков, но вряд ли найдётся что-то достойное, будут пытаться подсунуть подделку, можно попросить их погрузить руки в перчатках в чан огненной соли. Если рука останется целой — то что нужно. Потом в списке… — Постой, постой. — прервал кошку торговец. С одной стороны, он был рад, что новая знакомая не из скумовых наркоманов, с другой… Список был очень длинным. Это выглядело чуть ли не опасней контрабанды лунного сахара. — В Скайриме война и пересекать границу незаконно. Кира одарила его красноречивым взглядом и аккуратно изогнутой бровью. Конечно, у старого каджита были свои пути, но то, как легко говорила об этом охотница ему не нравилось. — Ничего запрещённого. — повторила Кира. — Это нужно каджиту для зелий. — Зелий? — Ри’Сад глянул на сложенные у стены пузырьки. — Эти караванщикам на продажу. Они не так хороши, как могли бы быть, но для торговли сгодятся. Кире же нужны хорошие, знакомые реагенты для хороших, знакомых зелий. И ядов. — Ри’Сад полагает, его друг и без того способен отравить любого человека. — без лишней лести заметил каджит. Он уже давно вёл дела, в том числе и с алхимиками разных провинций, так что знал, кто и зачем может покупать такие вещи. — Кира хочет сварить яд не для человека. — качнула головой охотница. — Кира боится, драконов скоро станет больше. По долгу службы караванщику приходилось многое слышать, даже будучи отлучённым от суетливой жизни местных городов. Кое-какие слухи он уже слышал, а в каких-то, после виденного сегодня скелета, успел и убедится. — И всё же, один ящер уже мёртв. И без перчаток из скамповой кожи. — Кире повезло. Очень повезло. Некоторое время каджиты стояли в тишине. Уставший за день Ри’Сад напряжённо думал, прикрыв глаза. Предложение, так и этак, было не просто заманчивым, оно было замечательным. На самом деле, он протащил бы через границу живой хист, если бы это позволило его братьям торговать на улицах города. Но природная осторожность никак не давала успокоиться, ища в возможные подводные камни. — Хорошо, что ещё есть в списке? — Разные ингредиенты. — несколько напряжённо ответила Кира. Она видела, что решение караванщик делает прямо сейчас. — С описаниями, чтобы не перепутать. За малым исключением ничего специфичного, по большей части Кире нужен только сам алхимический набор. Он тоже подробно расписан. — Небольшое исключение? — Корень жарницы. Он нужен. — со всей возможной серьёзностью сказала Кира. — Столько, сколько каджиты Ри’Сада смогут найти. — Ничего запрещённого? — с усмешкой повторил старый караванщик. — Жарница редкостный сорняк, не наркотик. Жующая её скотина слегает с жаром, люди тоже. Сырой корень очень ядовит, но даёт сильный вкус и убивает медленно, поэтому с паслёном конкуренции не держит. Никто толком с ней не работает, поэтому и в продаже её не бывает. Но иногда её держат в качестве цветка, чтобы понемногу обрывать листья. Редкая практика. — К чему же тогда такой интерес? — Отравление корнем жарницы не проходит и не лечится. Ценное свойство в узких кругах. А если правильно обрабатывать корень, скорость действия яда растёт. На этом Кира закончила. Всё, что должно было быть сказано, уже сказано было. Теперь дело оставалось за Ри’Садом. — Это будет много стоить. — Каджит оплатит расходы. — Нет, ты добыла Ри’Саду то, что не стоит никаких денег. — качнул головой торговец. — Я говорю о времени. Понадобится не меньше двух недель только для распространённых товаров. Неизвестно сколько уйдёт на поиски твоего корня, и много ли его найдётся. — Кира понимает. — кивнула охотница, не стараясь сдержать удручённый вздох. — Тогда через две недели Ри’Сад придёт в Вайтран с нужными вещами и сможет больше не уходить из него? — Какая глупость. Через две недели Кира придёт в Вайтран и заберёт всё нужное у Ри’Сада из лавки, уже обустроенной и известной в городе. — улыбнулась кошка, протягивая старому каджиту руку. И, стоило торговцу пожать её, резко сдавила ладонь. — И сама снимет головы с караванщиков, если те будут продавать местным детишкам и взрослым южные сладости. — Конечно, и в мыслях не было. — спешно закивал торговец, в мыслях сокращая будущую прибыль в двое. Что ж, это всё ещё того стоило. Наконец закончив с насущными делами, так здорово оттягивающими время, Кира выдвинулась в сторону горы. Выходила она утром, завершив ежедневные тренировки и наскоро позавтракав, надеясь поужинать уже в Айварстеде. За ней увязалась и Лидия, наотрез отказавшаяся оставлять своего тана одного в таком походе. На неё кошка и повесила рюкзак с заготовленными впрок снадобьями, отобранными для личного использования. Вместе со своим хускарлом, охотница молчаливо и споро шла вперёд, прислушиваясь к повисшему в воздухе напряжению. Возможно, это её паранойя игра с ней злую шутку, но после всех треволнений последних дней Кире всё казалось, что стоит ей куда-нибудь отправиться, как там сразу же объявится дракон, а то и два. Однако, волновалась она напрасно. Единственный раз, когда охотнице пришлось браться за лук, был у башен Валтхейм. О периодически пробирающихся на старую переправу разбойниках кошку предупреждал Провентус, и, перестреляв слишком поздно всполошившихся головорезов, она уже и не удивлялась заглохшей Скайримской торговле. Распоровшая провинцию на пополам гражданская война породила уйму дезертиров с обоих сторон и теперь они только и делали, что мыкались в поисках безопасных нор и лёгкой добычи. Это же бандиты нашли себе последнее пристанище в бурных водах горной реки. Сама деревня встретила путников необычной оживлённостью. Размером Айварстед был примерно с Ривервуд, но сейчас в нём было не протолкнуться от наплывших паломников — брат Балгруфа в этом был прав. Не долго думая, Кира тоже представилось любопытствующей, но довольно бедной чужестранкой, назвав Лидию своей провожатой. На каджитку какое-то время недоверчиво косились, но вскоре перестали обращать внимание. День уже повернул к вечеру, и кошка не рискнула начинать восхождение, грозящее затянуться до ночи. В таверну их заселять отказались, то ли из-за так любимых нордами расовых предрассудков, то ли все места и вправду были заняты. В любом случае, решив остановится на ночь в ближайшем подлеске, путники стали разбивать импровизированный лагерь. Пока выруганная Лидия с выданным ей кошельком ходила за вторым спальником, Кира успела черкнуть пару слов в дневник: «4Е201, 24 Последнего зерна: Сегодня боги послали каджиту ещё один день…» Хускарл задерживался и вскоре, вслушивающаяся в шёпот природы Кира начала замечать, как сами собой навострились её уши и обнажились клыки, а глаза забегали по окрестностям в поисках добычи. Когда же Лидия вернулась, охотничий азарт так захватил кошку, что она чуть ли не силком потащила за собой не успевшую опомниться воительницу. Любая её попытка заговорить натыкалась на приглушённое шипение и, смирившись со своей участью, нордка последовала за своим таном. Кира слышала зверя, чуяла его и даже частенько видела. Но, стоило ей только приглядеться к той или иной цели, как она понимала — не то. Бить стрелой кроликов ей казалось не солидным, диких птиц — ребячеством. Замеченную краем глаза медвежью берлогу Кира и вовсе обошла по широкому кругу, понимая, что такого зверя ей никак не разделать до завтрашнего утра, а бросать в лесу убитую дичь было бы прямым оскорблением Кинарет. Не то чтобы богиня воздуха вообще любила охотников, но и не то чтобы Кира действительно заботилась о её мнении. В любом случае, она так и шагала сквозь всё сгущающийся лес, периодически шикая на трещащую опавшими ветками Лидию. Ловя носом запахи предосеннего леса, Кира машинально обогнула шум военного лагеря, разбитого неподалёку, мазнула пустым взором по каким-то каменным развалинам. И, наконец, увидела, что хотела. Олень был ещё довольно далеко, стоя с подветренной стороны, так что охотница почуяла его раньше, чем он её. В предвкушении она наложила стрелу на лук и тихонько потянула воздух. Усы её дрожали, когда тетива медленно отходила к навострённому уху, шершавый язык обвился вокруг клыков. Но, прежде чем Кира смогла поймать нужный момент, за её спиной, подобно грому, надломилась старая ветвь. Стрела с дрогнувших рук ушла сильно в сторону и олень, не тратя время на лишние гляделки, рванул прочь. — Мы уже часа два бродим по лесу, и единственный выстрел ушёл в молоко? — донеслись до стремительно набирающейся ярости кошки голос Лидии. — Так и знала, что стражники брехали о той битве. — Когда Кира стреляла в дракона, ей никто под руку не гавкал. — с такой яростью прошипела каджитка, что внезапно проклюнувшееся в нордке нахальство мгновенно выветрилось. Охотница же, чтобы не позволить себе наломать лишних дров, не оборачиваясь рванула вдогонку за сбежавшей дичью. Конечно нечего было и надеяться догнать и подстеречь вспугнутого оленя когда за тобой пытается поспеть шумящее недоразумение. Но так она не рисковала свернуть воительнице шею. Ярость каджитки испарилась куда стремительнее, чем поднялась, стоило ей вынырнуть из уступающего место горам леса. Прибежавшую с некоторой задержкой Лидию встретил уже совершенно беззлобный удар локтем под дых, сложивший хускарла пополам. — Ни звука. — шепнула скорчившейся воительнице кошка, не отрывая взгляда от старой башни, сторожащей здесь неизвестно кого. — Что за… — начала было та, но шерстистая ладонь крепко сжала Лидии рот. — Ни единого. На верхушке башни, сложив крылья и понурив голову, спал дракон. Или делал вид, что спал. Лидия, проследившая за взглядом Киры, тоже его заметила и теперь что-то приглушённо мычала. А Кира тем временем думала. Первой её мыслью было бежать. Второй — бежать быстро и далеко. Третей — отступать медленно и не спеша, по крайней мере до военного лагеря, а бежать уже потом. Но чем больше и громче стучала в её мозгу мысль о бегстве, тем яснее она понимала, что никуда не уйдёт. В Айварстеде не было и десятка стражников, зато было полно мужчин и женщин, стариков и детей. Местных и паломников. Рано или поздно ящер проснётся и тогда… Тогда… «Тогда что? Кира всё ещё может отступить и предупредить людей об опасности.» «И что с того? Кто поверит бедному каджиту? А даже поверив, куда они побегут?» «Можно послать за помощью. Попробовать подготовиться.» «И кто явится? Рифт лоялен Братьям Бури, а заботливо отмеченный Хадваром лагерь — имперский. Легионеры не придут на помощь местным. И даже если подоспеет дружина местного ярла, что с того? Что они могут сделать с драконом?» «А что с ним может сделать Кира? Что?» Мысли роились в голове каджитки, вспыхивая и угасая, но одна стучала в самом её сердце, без конца повторяя слова Балгруфа: «…помочь им не в твоих силах.» «…не в твоих силах.» «…в твоих силах!» Шумно выдохнув, за что минуту назад она бы сама вырвала себе язык, Кира постаралась успокоиться. Она отняла руки от замолкшей нордки и громадным усилием оторвала взгляд от ящера. Скользнув взором по разделяющему башню и путников расстоянию, кошка склонилась над так и застывшей на карачках Лидией и прошептала ей: — Нога в ногу. — кажется, та собиралась что-то сказать, но вовремя себя одёрнула и серьёзно кивнула. Каджитка помогла воительнице подняться, вздрагивая при каждом треске, но не позволяя себе останавливаться. Умом она понимала, что раз ящер заснул в лесу, то хотя бы такой маленький шум и с такого большого расстояния должен казаться ему естественным. Но не всё она могла подчинить своему уму. Она даже не помнила, как выбирала нужную дорогу среди опавших ветвей и скользких камней. Всё, что Кира чувствовала, войдя под каменные своды башни было настойчивое желание взвыть и выматериться. Она даже не могла себе позволить частого сердцебиения, потому что тогда кровь, бьющая в ушах, заглушила бы те малейшие шорохи, что так отчаянно ловила Кира. По крайней мере пока всё было спокойно. Обострившиеся чувства кошки, тем не менее, вопили об обратном. Кожаные ремни брони на нордке еле заметно шуршали, подошвы сапогов скрипели о старый камень. Впрочем, скрипели не только нордские сапоги. Осторожно стягивая обувь, каджитка указала Лидии сделать так же. Когда сапоги были аккуратно сложенны в стороне, Кира, ни слова не говоря, легонько развела руки нордки, принявшись потихоньку развязывать ремни на её броне. Та удивлённо воззрилась на это, но благоразумно промолчала. Когда половинки кожанки стали расходится, Лидия сама вытянула руки вверх, позволяя охотнице стянуть с себя броню. Принюхавшись, кошка скривилась. Даже для неё, притерпевшийся к людскому обществу и проведшей с Лидией уже не один день, та ощутимо разила потом. А теперь, без брони, в насквозь промокшей сорочке, она и вовсе стала невыносимо вонять. Жестом приказав воительнице ожидать, охотница осторожно вышла на улицу и принялась потихоньку нарывать невысокую траву, выдирая ту вместе с комьями земли. Принюхавшись к собственным подмышкам, Кира споро стянула с себя охотничий жилет и принялась втирать грязь прямо в взмокшую шерсть. Когда каджитка вернулась к Лидии, та сначала ошарашенно глядела на принесённые комья грязи, но, заметив показательно сморщенный кошачий нос, тоже обнажила верх. Чтобы не запачкать лишний раз исподнее, с явными душевными муками на лице, нордка сняла и его. Затем, вздрагивая от противного прикосновения мокрой, холодной земли, стала растирать принесённую грязь по телу. Наконец, измазанные грязью и преисполненные решительностью, тан и его хускарл взялись за луки. Они уже направились было вверх по каменным ступеням, но тут Кира вновь остановилась. Чуть тряхнув колчан, она поморщилась, слушая сухой перестук стрел. Вынув парочку для себя и пару для Лидии, охотница с грустью взглянула на оставленный рядом с одеждой рюкзак. Среди отобранных в личное пользование зелий было и несколько ядов, но все они имели слишком резкий запах, так что на них рассчитывать не приходилось. Проверяя лук, Кира привычно натянула тетиву и резко вздрогнула от натужного скрипа сгибаемого дерева. В горячке боя она никогда не обращала на это внимания, а во время охоты, наоборот, смаковала каждый стон готовящегося к выстрелу оружия. Но теперь, в гробовой тишине, наполненной лишь шелестом ветра в отдалённой листве, этот скрип казался не тише призыва Седобородых. Осторожно ослабив тетиву, она вновь натянула её до предела, морщась при повторившимся скрипе. Снова ослабила, теперь до половины; снова натянула, уже бесшумно. Затем, прижав, как смогла, руки поближе к телу, попробовала пройтись. И, прислушиваясь к себе, удовлетворённо кивнула. Однако, стоило ей вновь ступить на лестницу, как Кира перехватила озабоченный взгляд Лидии. Та, добившись внимания, тоже согнула-разогнула лук, скрипевший, как назло, как раз к концу натяжения. По одним губам и обречённому взгляду вверх Кира прочла: — До верха я так не дойду. Скрежеща зубами, Кира обменялась с хускарлом луком и вновь натянула тетиву. Оставалось надеяться, что за время подъёма её рука не лопнет от натуги. Босые ноги осторожно прокладывали в нанесённой ветрами пылью влажные следы. Чем выше они поднимались, тем громче становилось сердцебиение Киры, постепенно заглушая весь остальной мир. Как каджитка ни старалась успокоиться, ей это не удавалось и, шепча беззвучные проклятья на та’агра, она не переставала молиться за крепость духа и тела своего хускарла. Охотница шедшая впереди, не видела и не слышала Лидию, а теперь, когда нос забивал земляной запах, даже не чуяла. Хотелось верить, что не почует их и дракон. Поднявшись над потолком башни, Кира замерла на половине шага. Всё её существо в этот момент пробрала одна, немыслима дрожь, сотрясшая кости и распахнувшая пасть в беззвучном крике. Мигом вставшая дыбом шерсть, слипшаяся от глинозёма, будто бы сама снимала с охотницы шкуру. Но всё это оставалось незамеченным для кошки, прикованной к земле тяжёлым взглядом драконьих глаз. Прошла целая вечность, прежде чем Кира смогла перебороть оцепенение и вставить расшатанные нервы на место. Ящер никак не реагировал на неё, видно уподобляясь змеям, не имеющим век и спавшим с открытыми глазами. Охотница была бы рада узнать это раньше, но сейчас не могла даже выматериться вслух, поэтому поспешила пройти чуть подальше, позволяя подняться и нордке. Каким-либо способом предупредить её она не могла и только надеялась на хвалёную нордскую отвагу. И та не подвела. Лидия, замершая было в ступоре, только беззвучно сглотнула и кивнула косившей на неё взгляд кошке, до конца оттягивая тетиву лука. Кира вернула кивок и подняла повыше хвост, единственное чем она могла двигать теперь, чтобы дать отмашку. Замершие глаза дракона даже не дёрнулись, когда в них устремились выпущенные одновременно стрелы. Сотрясший тишину леса рёв чуть не сдул наглых стрелков прочь с башни, но, выходя из ступора, они, буквально скользя животом по каменным ступеням, нырнули обратно под каменные своды. За воем ослеплённого ящера они не чувствовали ни боли, ни прежнего испуга, путаясь в ногах и собственных мыслях. Когда громадная туша, не переставая сотрясать округу криками боли и обещаниями скорой смерти дерзким крысами, сорвалась с башни и грохнулась оземь, вместе с ней рухнули на колени и подорвавшиеся было бежать за оставшимися стрелами лучницы. Слушая затихающие хрипы, они обессиленно созерцали башенный потолок, развалившись на холодных камнях. Когда же стихли последние булькающие проклятья, Кира с Лидией синхронно повернули друг к другу головы. — Клянусь Исмиром, отчаяннее и храбрее тебя я воина не встречала. — негромко проговорила воительница. — И вряд ли встречу. — Пустое. — так же тихо отозвалась кошка. — Когда Кира увидела драконью глаза, она чуть не обратилась в камень. Лидия справилась с этим мгновенно. — А мне казалось, это я застыла там на века, глядя на его морду. — качнула головой нордка, её больше вымазывая волосы в пыли. — Спасибо. Кира окинула её взглядом. В одних штанах, вся измазанная грязью, с в кровь стёсанными локтями и коленями, с рёбрами, чуть не выскакивающими из груди на глубоком вдохе… Затем кошка посмотрела на саму себя и, одновременно со своим хускарлом, зашлась истерическим хохотом. Подходить к явно мёртвому ящеру было всё ещё страшно, несмотря на торчащие из переломанной шеи осколки кости. В целом, не считая этого и неестественно вывернутых крыльев, дракон выглядел целым и Кира не хотела и думать о том, чтобы они с Лидией делали, приземлись дракон чуть удачней.Впрочем, как и с Мирмулниром, стоило охотнице приблизится к трупу, как тот сгорел в магическом пламени, передавая ей нечто… Нечто, чему она ещё не могла найти применения. — Ты и впрямь Довакин. — почтительно прошептала воительница за спиной кошки. — Не только по крови, но и по духу. Не обращая внимания на похвалу, пусть и приятную, Кира взметнулась обратно на крышу башни, боясь упустить теплящееся в ней чувство. Там, после шаткого перехода на горный уступ, она практически вжалась в изрезанную древними письменами стену. Слова с нарастающим гулом впились в голову кошки, но лишь одно отозвалось кристальной ясностью: — Кри. Убийство. — прошептала сама себе каджитка, проводя пальцами по шероховатым разрезам на камне. И, чуть погодя, задрав голову к небу, крикнула: — Кри! Прокатившаяся волна сильно напоминала Фус, но была невесомой и, чувствовала Кира шерстью, смертоносной. — Ты выучила… Новый ту’ум? — пропыхтела Лидия, переводя дух. «И вправду, как второй хвост.» — подумала про себя охотница, а вслух сказала. — Походе что так. Это восхищение в глазах нордки каким-то образом отодвигало её от Киры, словно от неприкосновенной святыни и кошке, только проникнувшейся уважением к своему хускарлу, это не нравилось. Впрочем, глядя на опускающийся за горы Магнус, охотница только отрешённо бросила: — Надо возвращаться. Утро встретило каджитку приятными новостями — хотя в конец измотанные, только и успевшие, что отмыться в холодной горной реке путницы завалились спать не оставляя ни караула, ни даже разожжённого костра, и они сами и их вещи были целы. Так и не получивший обещанного ужина желудок Киры обидчиво урчал, но, подавив желание завалиться в таверну за завтраком, охотница пересилила себя и занялась упражнениями. Когда проснулась Лидия, она уже почти заканчивала. — И часто ты так? — только и спросила воительница, убедившись, что видимое ей не сонный морок. — Каждый… — выдавила из напрядённого тела Кира. –…день. — Мой тан. — подала голос нордка, когда кошка наконец принялась одеваться. — Да? — Я в тебе ошибалась. — Кира тоже ошибалась. — улыбнулась каджитка. После обильного завтрака путницы, игнорируя пересуды местных о вчерашнем переполохе, начали наконец восхождение. Вначале Кира старалась вести счёт пройденным ступеням, но когда подъём перевалил за две трети, считать пришлось собственные вздохи — разреженный воздух гор давал о себе знать. Встречные паломники, почти все бывшие нордами, отдыхали прямо на снегу, но Кира опасалась брать с них пример. Раз остановившись она могла уже и не найти сил продолжить путь, и дело тут было даже не в потери сохраняемого одним лишь движением тепла и не в боязни перед горной болезнью. Нет, чем ближе Кира подбиралась к цитадели призвавших её Седобородых, тем больше ей хотелось очутиться где-нибудь посреди песков родного Эльсвейра. Там, где нет ни драконов, ни Довакинов, и всё что нужно знать каджиту, так это дорогу до ближайшего оазиса. Лидия, не обременённая подобными терзаниями, чувствовала себя на порядок лучше, периодически отдаляясь от тропы и зачитывая надписи на каменных табличках, расставленных тут и там. Возможно поэтому она первой заметила притаившегося над пролегающим через небольшое ущелье проходом тролля. В любом случае, полевая проверка своих ядов ненадолго отвлекла Киру от мрачных мыслей. Когда же белошёрстная тварь, уже еле поднимающая пронзённые отравленными стрелами лапы, всё же приблизилась к охотнице, она с мрачной решимостью бросила: — Кри. Обдавший тролля ту’ум покрыл его тёмно-синими язвами. Взвывший зверь рухнул на колени и, получив прямой удар коленом в грудь, повалился на спину. Ногой придавливающая на глазах слабеющего тролля к земле Кира прислушивалась к себе. Осторожно проведя когтями по собственной руке, она почти не удивилась, когда образовавшаяся ранка тут же стала затягиваться. Погрузив кинжал в растерявшего всю свою неестественную регенерацию тролля, охотница почувствовала, как обрывается та невидимая нить, что ненадолго появилась между ними. Что ж, если ту’ум может наделять подобной силой, понятно, почему Седобородые предпочитают уединение на вершине горы. Вздумай они спуститься и отправится с любую другую провинцию, где не прививали с детства почтения к ордену, и мастера Голоса сами оказались чудищами, угрожающими миру. К обрамляемой метелью цитадели Кира вышла со странной смесью тревоги и предвкушения. Смотря на каменные стены, возведённые одним богам ведомыми усилиями, охотница уловила читаемые Лидией строки: — Голос есть служение. Следуй Внутреннему пути. Говори, лишь когда молчать нельзя. — Хорошо сказано. — кивнула кошка сама себе. — Идём. Тяжёлые створки открылись и закрылись, отделяя вошедших от царящей снаружи непогоды. Только сейчас, в тишине каменного зала, Кира поняла, как шумно было снаружи. Темноту помещения разгоняли редкие свечи и чадящие жаровни, напоминающие охотнице таковые в драугровых подземельях. Но пламя здесь было живым, дымящим и дающим тепло. Поглощённая созерцанием, Кира не сразу заметила вынырнувшую из-за угла фигуру. — Итак… На переломе эпох в мире появляется Довакин. — донёсся из-под балахона старый, но сильный голос. — Каджит здесь по вашему зову. — проговорила Кира, следя за сходящимися в зал старцами. Седобородый, а это был явно он, перевёл удивлённый взгляд с Лидии на охотницу. Может для воительницы эта льстивая заминка была и не заметна, но для прекрасно видящей лицо старика кошки — вполне. Что ж, из них двоих нордка явно была лучшим кандидатом. — Мы должны проверить, правда ли у тебя есть дар. — сказал он. — Покажи нам, что можешь, Довакин. Дай нам услышать твой Голос. Только одно слово было уместно сейчас и, видя как четверо старцев ожидают его, Кира выдохнула прямо в лицо собравшимся: — Фус! — Довакин! Это ты. — не веря своим же словам старец, обрадовавшись оттолкнувшему его на метр потоку силы. — Добро пожаловать на Высокий Хротгар. — он развёл руками, обхватывая ими помещения, а потом, собравшись, выступил чуть вперёд, сближаясь с Кирой. — Я мастер Арнгейр. Я говорю от имени Седобородых. Теперь скажи мне, Довакин, почему ты здесь? Этот вопрос поставил Киру в затруднение. Охотница думала, что об этом спрашивать стоит ей. — Каджит здесь по зову мастера. — неуверенно ответила она. — Мы приложим все силы, чтобы научить тебя использовать свой дар. И выполнить то, что назначено судьбой. — кивнул сам себе старец. — А что за судьба у каджита? — Твоя судьба со временем откроется тебе. — Мы можем показать тебе Путь, но не конечную цель. Такие туманные слова никогда не нравились Кире, но вариантов у неё не было. — Каджит готов учиться. — Ты воистину Довакин. У тебя есть врождённый дар. Но хватит ли тебе воли и характера, чтобы пройти по пути, который перед тобой открывается? Это ещё предстоит увидеть. — задумчиво потянул Арнгейр отступая обратно в окружившую каджитку шеренгу старцев. — Даже без подготовки ты уже обращаешь свой Голос в Ту’ум, то есть Крик. А теперь посмотрим как ты любишь и умеешь учится. Слова Седобородого казались Кире несколько разрозненными и она покосилась на Лидию. Та отошла к стене, откуда и следила за происходящим восторженным взором. Быть может так казалось только непривычной к имперской речи Кире. — Когда ты используешь Крик, ты говоришь на языке драконов. Кровь дракона даёт тебе врождённую способность изучать Слова силы. — продолжил объяснять Арнгейр. — Все Крики состоят из трёх Слов силы. Каждый раз, когда ты овладеваешь Словом, твой Крик становится сильнее. Мастер Эйнарт научит тебя «Ро», второму Слову в Безжалостной силе. Другой старец кивнул и вышел на середину зала, подзывая к себе Киру. — Ро означает «равновесие» на языке драконов. Соедини его с Фус — «силой» — чтобы ещё больше отточить свой ту’ум. — Ро. — коротко произнёс названный Эйнартом и прокатившаяся волна, гораздо прямее и плотнее, чем испускаемая Кирой, ударилась о каменный пол. Сначала ничего не происходило, но потом на плитах вспыхнули алые руны драконьего письма. Кира не знала, видела их лишь она или все, да и как это вообще могло работать, но вскоре Слово стало проникать в её голову, вытесняя посторонние мысли. — Ро, Равновесие. — пробормотала она. — Слова даются тебе легко… воистину, у тебя есть дар. — качнул головой Арнгейр, смотря на тающую руну. В голосе старика охотнице почудились нотки зависти. — Но выучить Слово лишь первый шаг… Чтобы воплотить его в Крик, нужно постичь его смысл постоянными упражнениями. Именно так мы изучали Крики. Ты же, Довакин, можешь напрямую поглощать силу и знания сражённых драконов. При посвящении мастер Эйнарт позволит тебе почерпнуть его знание «Ро». Старец, разведя руки, стал источать такое же пламя, каким горели мёртвые драконы. Пламень этот устремился прямо в душу Киры, даруя то, чего не хватало в звучании Слова. — Теперь давай посмотрим, быстро ли ты освоишь новый Ту’ум. — продолжил Арнгейр, когда Эйнарт вернулся в шеренгу, оставляя Киру одну посреди зала. — Бей врагов свой Безжалостной силой, когда они приблизятся. И, не дожидаясь вопросов недоумевающей кошки, один из Седобородых крикнул: — Фик Ло Са! Выросший прямо перед охотницей фантом приглашающе кивнул. — Фус Ро. — неуверенно бросила Кира. Фигуру, как и стоящие на другом конце зала вазы, сдуло поднявшимся потоком. — Отлично, ещё раз. — похвалил её Арнгейр. Сосущие чувство после двух слов было сильнее, чем после одного и второй фантом успел нетерпеливо потоптать ногой. Тем не менее, новый крик вышел увереннее и сильнее. — Ты быстро учишься. Ещё раз. На третий раз волна силы загасила одну из жаровень и Седобородые удовлетворённо закивали. — Впечатляюще. Твой Ту’ум идеален. У тебя явный талант, Довакин. — покачал головой старец. — Следующее испытание мы проведём во дворе. Ступай за мастером Борри. Кира, пребывая в некотором опьянении, даже не помнила, как оказалась посреди залитого солнцем искрящегося снега, читая с пламенной руны новое слово: — Вульд, Вихрь. Арнгейр что-то объяснял, но Кира лишь чувствовала переходящее от старика знание, зажигающее в ней новый ту’ум. Когда ей демонстрировали, что же делает Вульд, кошка только нетерпеливо скалилась. Она уже знала это, она получила это знание из пламени старого мастера. Пролетев сквозь ворота, она лишь убедилась в этом. Всё это теперь имело смысл. Словно вместе с знанием Слова Борри передал ей что-то ещё и теперь разрозненные события и речи складывались в мозгу Киры в один — Такое быстрое овладение ту’ум… просто поражает. Я слышал легенды о способностях Драконорождённых, но увидеть самому… — охотница почувствовала невольную вину перед старцем, всю жизнь положившему на то, что у неё, по воле богов, получалось познать за минуты. — Каджит не знает, как это делает. Просто получается. — Боги не просто так дали тебе этот дар. Тебе решать, как лучше его применить. — эти слова вернули Киру на землю. — Теперь тебе предстоит последнее испытание. Добудь рог Юргена Призывателя Ветра, нашего основателя, из его гробницы в древнем Устенгреве. Не сходи с Пути голоса и ты возвратишься.