Песчаная буря

Лидия с растущей тревогой отмечала, как всё сильнее отгораживается от неё каджитка. В минуты осознания собственного увечья, Кира выла громче, чем ревела прошлой ночью, бросаясь в бой с драконом. Но, не успели ещё обсохнуть оставленные первыми слёзками мокрые дорожки на её мордочке, как охотница вернула самообладание. И, ловки движением выскользнув из объятий утешающей её нордки, тут же вскочила на ноги. Магичка, следящая за малахитовой шахтой в Роще Кин, целителем была, по её собственным словам, неважным. Но дело своё она знала – вернувшаяся к движению кошка морщилась, но не хромала и не заваливалась на бок. По виду она была здорова настолько, насколько вообще можно быть здоровым после полёта по ночному Скайриму с драконом в обнимку. Если не считать полусжатых, будто бы в поиске милостыни, ладонях. Не обращая внимания на обеспокоенные возгласы нордки, Кира сгибом локтя вытянула из оставленных на земле ножен даэдрический клинок и провела по нему тыльной стороной ладони. С сухим шелестом лезвие вспороло кожу, но охотница даже усом ухом не повела. С тихим звоном и мягким сиянием лечащего заклятья, рана затянулась. – Ничего. – только и бросила каджитка, пытаясь согнуть пальцы запястьем другой руки. Те гнулись, но неохотно, а стоило ей развести руки, как ладонь немедленно вернулась в прежнее состояние. – Совсем ничего. – Даника Свет Весны известный на весь Скайрим целитель. – наконец подала голос Лидия. – В храме Кинарет, которым она заведует, исцеляли и исцеляют самых безнадёжных больных. – Конечно. – неожиданно легко согласилась Кира. – Туда Кира и пойдёт. Это же в Вайтране? – Д-да. – проговорила воительница, поражённая внезапно смешившему отчаянье спокойствию. – Давая я помогу тебе подкрепиться. – Не стоит. – охотница качнула головой и, усевшись обратно на лежанку, подхватила плошку негнущимися ладонями. – Ты уверена? – Да. – отозвалась каджитка, по звериному лакая похлёбку, периодически подхватывая и разгрызая крупные кусочки мяса. После трапезы настала пора собираться в путь и, снова отказавшись от помощи, Кира принялась одеваться. Повозится ей пришлось только с сапогами, и, когда и с ними было законченно, кошка заковыляла в сторону дороги. – До Вайтрана путь не близкий. – бросила нордка. – Сначала нудно в Айварстед, за вещами. – напомнила ей охотница, блекло улыбнувшись. – Точно. – Лидия хлопнула себя по лбу. – Тогда можно срезать через источники, незачем возвращаться на дорогу. – Не стоит. – качнула головой каджитка. – Кира видела дракона на Скелетном гребне, когда бежала вчера ночью. Воительница, нахмурившись, цветасто выругалась. – Именно так. – поддержала её кошка. – А теперь в путь. До Айварстеда добрались только к вечеру – шли не торопясь, делая пару привалов. Сама Кира не жаловалась, но чутко следящая за своим таном Лидия находила причину для остановки каждый раз, когда замечала её сбивающиеся шаги. Когда же, забравшие вещи и доплатившие за ночлег путники собрались на боковую, каджитка завалилась спать прямо в обуви. Утром Лидия обнаружила охотницу сгорбившейся за столиком таверны в компании бутылки вина. Без работающих рук её тренировка сократилась чуть ли не на половину и, судя по уже почти опустошённой бутыли, другого занятия Кира себе найти не смогла. Впрочем, стоило Лидии приблизиться, как каджитка сразу выпрямилась и просияла такой искренней улыбкой, что, в отрыве от ситуации, она даже могла сойти за счастливую. Тоже самое происходило и во время перехода до Вайтрана. Башни Валтхейм вновь заняла какая-то шайка, на это раз решившая ловить путников уже на переправе. Со спины подскочивший к охотнице бандит не успел даже приставить нож к её горлу, как был сбит с моста мощной подсечкой. Ожидавшая подвоха Лидия собиралась мечом и щитом встретить разбойников, устремившихся к ним с другой стороны моста, но поднырнувшая под её локтем кошка просто скинула их в реку одним мощным ту'умом. И, хотя Кира и не подавала виду, воительница видела, как дёргаются её плечи при виде замков на сундуках или распускающихся соцветий. И нордка, хоть ничего в них и не понимало, упрямо обрывала цветы и ягоды, пыталась взломать сундуки. С отмычками у неё получалось совсем плохо, так что Лидия просто переламывала замки ударом по негнущемуся даэдрическому клинку. Только на подступах к Вайтрану, когда они проходили обобранные в преддверии ранних Скайримских морозов фермы, хускарл задумалась, не делала ли она этим только хуже? Вайтран встретил своего нового тана сдержанно, но почётно – все встречные постовые делали что-то среднее между кивком и поклоном, а стражи при воротах даже сами приоткрыли створки. Впрочем, по большей части такое внимание адресовалось Лидии, из ножен которой пробивался свет Сияния Рассвета. Видно, думала она, дошли новости из Драконьего Моста. Город за прошедшее время и сам успел преобразиться. Трущобы за линией магазинов, раньше шелестящие на ветру соломенными крышами, были теперь присыпаны глинозёмом. А вот длинные дома Ветреного района, принадлежащие знатным семьям, обзавелись расположенными по близости громадными деревянными бочонками, с развешанными на них вёдрами. Похожие приготовления были намечены и у предвратной кузни и у базарной площади – ярл серьёзно отнёсся к драконьей угрозе. Но больше всего изменился дом тёплых ветров. За неполные две недели он обзавёлся широким крыльцом и наскоро сбитыми лоткам. Через конёк здания перевесили пока что пустую вывеску, явно ждущую цветастого названия новой лавки. Однако не это бросалось в глаза, стоило только войти в город. Ещё от ворот было видно двух каджитов, обильно жестикулировавших друг другу с разных сторон крыши, а уже подходя к дому путники заметили и ещё одного, усевшегося на разостланном на крыльце коврике. К удивлению Кира, рядом уже виденной в караване Ри'Сада каджиткой сидела Люсия, всё пытавшаяся правильно повторить позу караванщицы. – Кира! Привет! – радостно окликнула приближающуюся кошку девочка. – Смотри, Кейла учит меня правильно сидеть. Правда, пока не очень получается. – На взгляд каджита, довольно не плохо. – дружелюбно отозвалась охотница. – Кира надеется, ничему дурному Кейла Люсию не учит? – Я пока дорожу своей шкурой. – улыбнулась та. – Как и все в караване. – Хорошо. – довольно кивнула Кира. – Ри'Сад со дня на день ожидает возвращение посыльных с юга. И он будет рад поговорить с тобой. – Конечно. Лидия может пока зайти в Драконий Предел, занести вещи к Фаренгару и деньги к Провентусу. – проговорила каджитка, сбрасывая с плеч лямки рюкзака. – Слушаюсь, мой тан. – отозвалась нордка, подхватывая вещмешок. Уходя, она успела заметить, как Кира потянулась было погладить сияющую девочку, но только прошла мимо, плечом отворяя дверь в дом. Фаренгар, только заметив вошедшую в его покои нордку, сразу принял позу мирового страдальца, но, не дождавшись Киры, обеспокоенно окликнул хускарла. Выяснив, что с каджитка жива и просто задерживается у сородичей, он вернулся к своим причитаниям, но это уже не могло скрыть проявленного внимания. Провентус и вовсе сразу завернул протянутые деньги, добавив к ним небольшой кошель за башни Валтхейм. По его словам, каджиты уже сами выплатили оставшуюся сумму и принимать что-то ещё и от Киры не позволил бы себе даже он. Под конец он настоятельно пожелал Лидии подняться к уединившемуся с Айрилет в малом зале ярлу. Немного помявшись, воительница решила отчитаться перед Балгруфом одна. В свете последних событий это, наверно, было и к лучшему. – Слышал, на месте вы не стояли. – поприветствовал её ярл, хмуро разглядывая карту. – Какие новости? Конечно, в разговоре с простым воином, пусть и назначенным недавно хускарлом, Балгруф не проявлял такого же такта, как в беседе с Довакином. Но Лидия ещё в бытность наёмником привыкла к подобному обращению знати. Однако сам вопрос внезапно поставил её в неудобное положение. Нордка помнила, что её приставили к каджитке в первую очередь чтобы приглядывать за потенциально опасным чужаком, но теперь… Теперь это скорее напоминало наушничество. – Седобородые дали ей испытание и, по его окончанию, провели посвящение. – помедлив, доложила она. – Да, мы слышали. Весь Скайрим слышал. – кивнул Балгруф, наконец поднимая на Лидию взгляд. – Что-то ещё? Например, где наш тан прямо сейчас? – Кира сейчас у дом тёплых ветров, встречается с Ри'Садом. – Кошка с кошками, ха? Стоило ожидать. Мы выяснили, что Ри в именах каджитов значит «вождь», До значит «воин». Она говорила что-то по этому поводу? – Лидия не была мастером читать эмоции собеседника, но какое-то напряжение в вопросе улавливала. – Нет, ничего. – Вы встречались с другими каджитскими караванами? Может ей передавали письма? – напряжение становилось заметнее. – Нет. Я не понимаю… – Хмф. – фыркнул ярл. – Я тоже. – Балгруф, хватит. – подала голос Айрилет. – Мы уже обсуждали это. – Что-то не так? – осторожно поинтересовалась нордка. – Спроси у своего тана. – раздражённо бросил ярл. – Сначала в Вайтран вошёл один каджит, потом он привёл другого, за тем зашёл уже пяток. А сейчас по городу и окрестностям бегает уже десяток этих кошек. И все в прекрасном снаряжении. – Каджиты не могут организовать захват власти. Кошек на скайримских тронах никто не потерпит. – А если одна из них – наречённый Седобородыми Довакин? – Позвольте. – снова вмешалась Лидия. – Вы опасаетесь агрессии со стороны каджитов? – Балгруф опасается. – данмерка отвела взгляд. – И не со стороны каджитов, а со стороны До'Киарры. – Я не понимаю. – нордка недоуменно воззрилась на хмурые лица собеседников. – Она же сражалась за Вайтран, за людей Скайрима. Она уже не раз рисковала жизнью! – Да, но ярл полагает… – Я хорошо знаю историю. Исмиром нарекали уже дважды в прошлом, и каждый раз в итоге Дракон Севера становился великим захватчиком. Я слышал доклады стражи и слухи из Драконьего Моста. Ещё пара месяцев, и Довакина люди сами усадят на трон Скайрима. А если эти твари успеют разлететься по другим провинциям, то и на Императорский. – Кира хороший воин, она готова пожертвовать собой ради победы. – заметила Айрилет. – Не удивительно, если со временем она получит немного признания. – Ладно, оставим это. – только махнул рукой Балгруф. – Что-то ещё? Лидия смутилась. С одной стороны, у неё было много важной информации, о сражённом драконе, встреченном Клинке, полученной травме. С другой, она теперь была хускарлом своего тана, а не воином на службе ярла. В итоге воительница только качнула головой. – Что ж, тогда с этим всё. – сощурился ярл. Естественно, для него эти метания не остались незамеченными. – Недавно стражник у ворот получил письмо от срочного гонца из Солитьюда. Нашему новому тану. – Балгруф протянул воительнице конверт. – Если что, двор ярла его не получал и о самом письме ничего не слышал. Мало ли что могло осесть в карманах стражников. А теперь иди. Лидия, узнавая талморскую печать, только нервно сглотнула. – Значит, долг оплачен? – уточнила Кира, устраиваясь на расстеленном ковре. – Иначе и быть не могло. – улыбнулся Ри'Сад. – Конечно, у нас пока небольшие проблемы с доверием клиентов, да и двор ярла немало требует. Но даже так, мы уже успели выйти вровень по доходам. А скоро… – Кира рада, что у родичей хорошо идут дела. – отозвалась охотница, умиротворённо прикрывая глаза. – Будут идти ещё лучше. – ощерился старый каджит. – На войне неплохо можно было заработать, но с драконами… Ящеры только начали возвращаться, а твои зелья от ожогов уже расходятся лучше, чем скума. Рифтенская стража пообещала скупать столько, сколько сможет принести караван. – Никаких наркотиков, понятно? – спокойно сказала резко посерьёзневшая кошка. – Конечно. – улыбка караванщика стала только шире. – Никто в караване Ри'Сада не станет рисковать таким положением ради сиюминутной выгоды. Многое на кону. Кира выразительно приподняла бровь. Кажется, она уже достаточно отросла. – Ну, мы не строим иллюзий о доверии нордов к каджитам, но среди караванщиков быстро ходят новости. Рифтен буквально взят драконами в осаду, жителей переводят в муравейник. Дома из дерева приходится постоянно поливать водой, ведь во время налёта уже некогда бегать с вёдрами. А в Вайтране из дерева сделано всё. – И? – Ну, среди тех, кто ушёл с караванами в поисках лучшей доли, часто попадаются и бывшие ремесленники. Например, гончарных дел мастера. – Глина. – понимающе протянула Кира. – Да. В Скайриме черепицы не делают, крыши кроют гонтом. Бедняки в городе уже засыпали свои хижины землёй, но не богачи. Богачи обратятся к каджитам за новыми крышами, когда их собственные покажут дыры. Тем более, если в это время дом каджитов будет стоять нетронутым. – Это… умно. – согласилась охотница, не пуская в голос реальные мысли. – Кто-то должен заработать на этом. – Ри'Сад, конечно, и так их понимал. – Почему бы старому каджиту быть этим кем-то? Всем будет лучше, если караванщики с первой прибыли смогут развернуть крепкое производство и успеют перекрыть крыши Скайрима до того, как те сгорят. – Откуда Ри'Сад возьмёт столько рабочих рук? – О, у Ри'Сада много знакомых. А у его знакомых своих знакомых ещё больше. Со дня на день они будет здесь. Вместе с твоим заказом, будем надеяться. – У Киры нет слов для благодарности. – мягко улыбнулась кошка. – Ри'Сад будет рад принять в её качестве ещё этих замечательных зелий. – вернул улыбку старый караванщик. Подумав об этом, Кира помрачнела. Если в храме Кинарет ей не помогут… Об этом она не хотела думать. – Что-то не так? – тут же серьёзно спросил каджит. Кира только качнула головой. Её проблемы это её проблемы. Встретившись у храма, женщины только хмуро кивнули друг другу. Лидия хотела было сообщить о письме, но решила что на душе у Киры сейчас и без того хватало туч. Храм сходу встретил путников запахами рябины и болезни, будто бы взаправду борющимися в воздухе. Прямо в общем зале лежали жертвы воины, немногочисленные лекари сновали между ними, расточая свечение магии. На вошедших никто не обратил внимания. – Можем ли мы поговорить с настоятельницей? – громко осведомилась Лидия. – Конечно. – устало отозвалась одна из жриц, не отрываясь от своего пациента. – Подождите снаружи. Воительница кивнула и повернула к выходу, но остановилась, глядя а своего тана. Кира смотрела на заполонивших храм посетителей и шерсть её, порядком отросшая, постепенно вставала дыбом. – Идём. – окликнула её нордка. Охотница только еле заметно кивнула. – Людей здесь не лечат. – проговорила она, когда двери закрылись за спиной путников. – Их держат здесь, пока они не умрут. – Небольшая травма рук и запущенное ранение, криво залатанное посреди сражения это разные ситуации. – Эта небольшая травма более чем запущенна. И более чем криво залатана. – Что за травма? – спросила Даника, как раз выходившая из храма. – Каджит не чувствует рук. – Кира, не тратя времени на пустые разговоры, протянула негнущиеся кисти. – Как давно? – жрица так же споро начала осмотр. – Каким образом получена травма? – Два дня назад. Каджит не уверен. – Хм? – Даника, закончив просвечивать кошачьи руки заклятьем, недовольно сощурилась. – Каджит сначала долго бежал на всех четырёх, к концу забега кисти сильно онемели. Затем он разбил руками пузырёк с сильным ядом, возможно тот всё же проник под кожу. После каджита долго мотало, из стороны в сторону, зажав кисти вместе. А под конец через его руки прошла душа дракона. Бедный кадит и не знает, в чём именно дело. Жрица, чьи брови к концу рассказа уже переползли на середину лба, покосилась на Лидию. Та только молча кивнула. – Что ж, полагаю, стражники говорили о тебе. Довакин, так? А я списывала это на горячечный бред. – Что то можно сделать? – Кира не позволяла себя отвлечь. – Моими силами не многое. – с сожалением покачала головой Даника. – Здесь нет ничего, что могла бы вылечить моя магия. Охотница промолчала, но спина её, мгновенно выпрямившаяся, выдавала нечто большее, чем просто напряжение. – Однако. – неуверенно проговорила жрица. – Можно попробовать кое-что ещё. Опущу подробности, вам, видно, сейчас не до них. Златолист, – она кивнула на усохшее древо, – был выращен из побега Великого Древа, старейшего живого существа в Скайриме. С его соком, возможно, я смогу воззвать к Кинарет и исцелить твои руки. – Где. – сипло, еле слышно бросила кошка, не разжимая сведённых челюстей. – Постой. Кора Великого Древа не поддастся обычному лезвию. Но один кинжал, закалённый… – Где. – так же сипло оборвала Данику Кира. – Одинокая скала. Я отмечу на твоей карте. – Древо? – Поговорим, если вернёшься с Крапивником. К ночи путники уже проходили мимо Ривервуда. Лидия, так и не дождавшаяся от своего тана хоть каких-то слов, насилу затащила ту в таверну. Сама кошка ни усталости, ни наступившей темноты не замечала. В Спящем великане их встретила Дельфина, снова пожелавшая лично устроить гостей. Она хотела рассказать о чём-то несомненно важном, но, наткнувшись на мрачные лица, принялась за расспросы. Отвечала только Лидия, Кира прямо в одежде улеглась на единственную постель и интереса к разговору не проявляла. – Я сочувствую. – после недолгого молчания произнесла Клинок. – Но у меня есть важная информация. Скоро в талморском посольстве приём, это единственный шанс проникнуть в их штаб. Я бы отправилась сама, но меня давно ищут… – И? – впервые подала голос каджитка, даже не поворачиваясь. В этом коротком слове не было ни грамма прежнего тепла, пусть часто и наигранного. – Я понимаю, что это не простая задача… – начала было бретонка, но была вновь прервана. – Это идиотская задача. Что Кира сделает, придя на приём? Скажет, что ошиблась дверью? Что направлялась в скумовый притон? – Мы сможем раздобыть приглашение, будто бы члену знатного рода… – Кира каджит. У каджитов никогда не было знати, а та, что появилась, назначена Талмором и не покидает своих мест. И даже попади Кира внутрь, каким бы тайным лазом она не воспользовалась, пропажу каджита заметят – Я бы пошла сама, не будь в розыске уже как… – Двадцать пять лет. Конкордат Белого Золота был подписан двадцать пять лет назад. Сколько нужно гонора, чтобы спустя столько времени полагать себя заметней каджитки-метиса, поглотившей в Хаафингаре драконью душу на глазах у агентов Пенитус Окулатус и всего местного населения заодно. От такого напора опешила не только Лидия, но и сама Дельфина. Какое-то время в комнате стояла гробовая тишина. Затем стало слышно, как скрипит кожа сжимаемых кулаков бретонки. – Если без своих драгоценных лапок ты ни на что не способна, отлично. Я сама проникну в посольство и разберусь с теми, кто возвращает драконов. – Лидия понимала, что Кира задела бретонку за живое. И теперь та пыталась задеть за живое каджитку. Вот только зря. – Я позову тебя, когда нужно будет поглотить душу из трупа Алдуина, раз ты теперь и носа из норы не кажешь. А когда с этим будет покончено, я даже помогу тебе отомстить за семью. Нордка сразу поняла, что это было лишним. Это поняла и Дельфина, практически сразу пожалевшая о потерянном контроле. Клинок, проведшая половину жизни в бегах, как никто знала, что значит терять дом и родных. Но насколько лишним был последний комментарий они поняли лишь когда бретонка выбила спиной дверь комнаты. Завершив нечеловеческий удар, совершённый буквально за пару секунд, Кира не остановилась. Припав на повреждённую об инстинктивно вскинутые Дельфиной руки ногу, она выскочила вслед за бретонкой и, прежде чем та даже успела выпрямиться, локтем вбила её в пол. Что трясущаяся от злобы кошка собиралась делать дальше узнать никому не удалось – ощерившуюся на подскочивших посетителей, в том числе и стражников, каджитку сбила с ног прыгнувшая на ней Лидия. Прижав её к полу, нордка внезапно поняла, насколько большой была разница между внешним видом и внутренней силой охотницы. Кира, упёршись локтями в пол, единым рывком выгнула спину, подкинув насевшую на неё воительницу вверх. Но этого было недостаточно – тут же рухнувшая обратно Лидия спутала руки и ноги своего тана со своими собственными, не давая ей найти опору. – Успокойся! – кричала хускарл кажитке, продолжающей попытки высвободиться. – Она уже без сознания, хватит! – Файм. – почти сплюнула кошка, мгновенно высвобождаясь от хватки и отпрыгивая к дальней стене. Там, всё ещё сотрясаясь всем телом, она окинула помещение злобным взглядом. Суматоха разбудила и тех, кто уже спал, так что теперь вся таверна с напряжением следила за происходящим. Многие стражники держали руки на рукоятях оружия. – Остановись. – твёрдо сказала охотнице Лидия, вставая между ней и Дельфиной. Между ней, и кучей стражников. – Все на своих местах. – Это нарушен… – начал было кто-то, но нордка тут же оборвала его: – Она сама нарвалась. И своё уже получила. – Лидия не отводила взора от всё ещё готовой к драке кошки. – В комнату. Несколько долгих, мучительных секунд судьба сегодняшнего вечера весела на волоске. В то показывающихся, то снова прячущихся клыках Лидия видела беспокойный язык, на котором, видно, вертелось одно из Слов. И, в зависимости от слова, всё это могло кончиться как всеобщей потасовкой, так и форменным смертоубийством. Но секунды прошли и, опуская вскинутые перед собой руки, Кира медленно прошествовала к себе в комнату. Она попыталась зацепить выбитую дверь негнущимися пальцами, но только выматерилась и скрылась внутри. – Давай отнесём её в комнату. – бросила Лидия помощнику трактирщицы, чувствуя как скала, повисшая на её плечах, приподнимается. Было уже далеко за полночь, когда нордка пополам с Оргнаром пристроили дверь на место. Норд всё это время молчал, не зная, правильно ли ему гневаться или нет. Воительница тоже ограничивалась короткими репликами, стараясь не думать о поднятом шуме. Когда с делами было покончено и Оргнар отправился на боковую, Лидия, проверив болезненный комок нервов в снятой комнате, отправилась к Дельфине. Та недавно очнулась но была всё ещё прикована к постели – второй удар чуть не переломал бретонке хребет и никто не хотел рисковать с поспешными подскоками. – Ну, это было близко. – слабо усмехнулась Клинок, когда Лидия уселась на придвинутый стул. – Тебе не стоило поднимать эту тему. Мне кажется, нам вообще не стоило об этом знать. – Знаю, это было… Низко. Поверь, у меня сейчас тоже кошки на душе скребутся. – Дельфина старалась держаться за щитом из юмора, но это у неё плохо получалось. – Тебе следует извиниться. Наверное. – неуверенно проговорила воительница. – Если уж ты сама неуверенна, я лучше подожду пока она остынет. – Тогда что с посольством? – Как что? Пойду сама. Как только смогу встать с постели, конечно. – А как же… – Кира права. – качнула головой бретонка. – Поэтому я и вскипела. Знаешь же, когда правду говорят деваться некуда. И возразить нечего. – И как ты планируешь попасть на приём? – Ну, у меня есть связи. Конечно, их придётся оборвать после приёма, но это единственный выбор. – Пожалуй, не единственный. – улыбнулась нордка. – Хм? – Талморское посольство прислало приглашение новому тану Вайтрана. – глаза Дельфины расширились. – Для знакомства с цветом местной аристократии. В приглашении очень аккуратно избегают темы расовой принадлежности. – От таких приглашений не отказываются. – очень серьёзно проговорила Клинок. – Даже если они не указали в письме, они уже знают о Кире столько, сколько могут. Если вместо неё явится кто-то другой, Талмор поймёт. Ей придётся удариться в бега. – Ну, письмо попало к нам через третьи руки. – усмехнулась нордка. – А через третьи руки оно могло бы к нам и не попасть. Кроме того, Кира даже не знает о приглашении, так что ей и врать не придётся. Да и причастность к пророчеству о гибели и спасении мира даёт некоторую… дипломатическую неприкосновенность. Некоторое время женщины обменивались серьёзными взглядами, но после разразились лёгким хохотом. – Спасибо. Я снова в долгу у вас. – проговорила бретонка, когда смех улёгся на душе приятным осадком. – У тебя. Не истраченную прошлым вечером злобу Кира с лихвой выплеснула на скопившихся у Одинокой скалы ведьм. Лидия сначала пыталась оградить лишившуюся не только возможности вести бой кулаками, но и стрелять из лука, и даже манипулировать с уже показавшими дно зельями Киру, однако у охотницы на этот счёт было другое мнение. Столпившиеся на укреплённом возвышении и проводящие очередной ритуал колдуньи меньше всего ожидали увидеть перед собой ворвавшуюся в Стремительном рывке кошку. Первый удар был нанесён ещё пока ту'ум действовал – сморщенную полуженщину-полуптицу мгновенно снесло прочь со скалы. В её груди зияла дыра от выставленного в рыке локтя. Дальнейшее сражение закончилось ещё до того, как Лидия успела к нему присоединиться – вышвыриваемые с возвышения колдуньи натыкались на собственные морозные руны, расставленные во рву и там и умирали. Основные сложности начались уже после того, как причитающая нордка залечила оставленные магическим льдом раны на теле Киры. Даника просила их принести кинжал, Крапивник. Но у ведьм было много кинжалов и ни один из них подписан не был. Более того, когда на конец поисков в рюкзаке нордки осело уже шесть разных ножей, она стала размышлять о том, мог ли нужный и вовсе закатиться куда-то прочь за время схватки. Всё это не слишком способствовало успокоению и без того взвинченных нервов охотницы и, войдя в Вайтран, Лидия первым делом отправила своего тана к дому тёплых ветров. Воительнице казалось, что общество сородичей должно иметь какой-никакой положительный эффект. Если Лидии и было что сказать о наводнивших Вайтран каджитах, так это то, что работали они быстро. Дом уже был освобождён он ранее покрывавшего его гонта а всё так же не то переругивающиеся, не то просто переговаривающиеся каджиты выкладывали на крышу первые ряды глиняной черепицы. Выглядела она грубо, обожжена была криво но, и Лидия понимала, что это «но» самое важное, глиняная крыша выдержала бы удар огнём. Понимали ли это с подозрением следящие за действом жители города, кто знает? Нордка с сожалением начала замечать, что прежние пересуды о свойственной нордам нетерпимости больше не кажутся ей пустыми слухами. И, что раздражало её ещё больше, стала понимать, что совсем недавно и она не видела в выходцах далёкого Эльсвейра никого кроме воров и наркоторговцев. Пока же из всего Вайтрана какую-либо симпатию перебравшимся в город торговцам проявляли только Изольда и Люсия и обе этих проявлениях были более чем одиноки. Впрочем, вода камень точит. Если не в период всеобщей нужды, то когда ещё объединятся разным народам? От пространных размышлений воительницу оторвал радостный детский голосок и, оставляя своего тана на попечение любопытной и жизнерадостной девочки, Лидия отправилась к храму в одиночестве. Там жрица всё же смогла признать в одном из принесённых кинжалов Крапивник и поспешила отправить путников к святилищу Великого Древа. Оно оказалось в пещере у карстовых озёрах Истмарка и Лидия невольно вспомнила о драконе, осевшем на Скелетном гребне. На напросившегося в попутчики паломника она даже не обратила внимания. Если проведённое в относительном отдыхе время и помогло Кире, то явно не надолго. Чем ближе путники подходили к пещере, тем жёстче становилось выражение её лица. Лидия, в одиночку заворачивающая всяческие попытки паломника заговорить, старалась придумать что-либо ободрительное, но каждый раз проваливалась. Самым странным во всей ситуации ей казалась повторяющуюся мысль о том, что не всё так плохо, пока руки каджитки расслабленны и не сжимаются в кулаки. Почти сразу же приходящее осознание абсурдности таких размышлений каждый раз било по самооценке Лидии, но от повторения этой ошибки не спасало. Миновав в кои-то веки свободные от бандитов башни Валтхейм и стычку с рыкнувшим на них издалека медведем, путники вошли под своды естественного святилища. Кинарет, богиня воздуха, не любила рукотворных храмов и здесь, в громадном гроте оплетённом корнями единственного древа, Лидия понимала почему. Ни один храм, будучи он трижды архитектурным чудом, не мог бы передать так красоту и мощь дикой природы. Кира, впрочем, ни на красоту, ни на созерцающих её паломников внимания не обращала. Первую же преграду в виде разросшихся корней, она преодолела затяжным прыжком с разбега, тяжко рухнув по другую сторону – негнущиеся руки не могли остановить полёт в правильный момент. Норде же пришлось догонять своего тана прорубаясь сквозь корни при помощи Крапивника. Ни на возмущение продолжающего преследовать их паломника, ни на чудо многовековых корней, движущихся подобно огромным змеям, она внимания не обращала. Выговорить охотнице что-то за спешку нордка смогла только на самой вершине. Та на это внимания не обращала, впрочем Лидия на это и не надеялась, вынимая подготовленную склянку. – Стой! – воскликнул запыхавшийся к вершине паломник. – Что ты делаешь? – Добываю немного сока. – отмахнулась от него воительница. Вот чего ей сейчас действительно не хватало, так это возмущённых фанатиков поблизости. – Что? Ты собираешься поднять руку на Великое Древо? – возмущению мужчины не было предела. – Старейшее существо в Скайриме?! И ради чего, позволь узнать? – Ради исцеления. – процедила нордка, теряя остатки терпения. – Лучше отойди в сторону. – Исцеления? Что за чушь? – паломник бросил на подобную статуе кошку понимающий взгляд. Путники не обсуждали травму Киры, но и не делали из этого тайну. Любой, кто был бы рядом достаточно долго, заметил бы это. – Как осквернение чудесного творения Кинарет поможет тебе вернуть руки? – Так сказала Даника. – ответила Лидия за охотницу. – Она собирается вознести молитву Кинарет. – Кому уж точно Кинарет не станет помогать, так это дерзнувшим ранить её великое творение. – фыркнул мужчина. – Кому как не её жрице это понимать. – Что ты хочешь этим сказать? – напряглась нордка. – Вас обманули. Исцеление путём богохульства невозможно. Может Лидии и показалось, но в этот момент она отчётливо слышала, как натянутые нити, поддерживающие что-то в душе Киры дружно оборвались. – Наверняка она послала вас за соком, чтобы оживить с его помощью Златолист. Даника всё жалуется на прибывающих в храм пациентов, у неё не хватает времени заняться Златолистом самой. – Она же жрица богини! – возмущённо начала воительница. – Она не стала бы врать страждущим. – Довольно. – тихо оборвала её Кира. Это было первое слово, сказанное ей после стычки с Дельфиной. – Пора идти. – Думаю, у меня есть идея насчёт Златолиста… – начал было паломник, но затих, когда кошка прошла мимо него как мимо пустого места. – По-постой! – поспешила за ней Лидия побросав уже ни к чему не нужный Крапивник и так и оставшуюся пустой склянку. К Вайтрану путники подходили уже под высокими лунами. За это время заметно снизившая темп кошка не сказала ни слова. По сравнению с прежним быстрым шагом, теперь каджитка едва плелась, но всё же шла вперёд. Лидия не спрашивала куда и зачем. Под аркой внешних ворот Кира впервые остановилась. Здесь нордка не могла видеть даже её лица, так как скудный лунный свет загораживал каменный свод. Слившаяся в единый силуэт фигура медленно развернулась и окликнула воительницу сиплым шёпотом: – Лидия. – Я здесь. – Кире… Мне нужно завершить охоту. – кошка говорила так тихо, что нордка не позволяла себе удивляться сменившейся манере речи, чтобы не пропустить следующих слов. – Да. – коротко ответила она, не зная, что ещё сказать. – Завтра с утра Ки… Я расспрошу Ри'Сада и выясню, где искать дичь. Потом мы отправимся за ней. – Конечно. – К… Я гнала его от Эльсвейра через Сиродил и до самого Скайрима. Если этот… – охотница запнулась. – Зверь поймёт, что его настигают, он может рвануть куда угодно. – Я пойду за тобой на край света. – твёрдо ответила Лидия. – Мне нужно самой убить его. Собственными руками. – голос каджитки совсем пропал, на некоторое время оставляя путников одних в ночной тишине. – И потом. Нужно ещё кое-что. – Я сделаю всё, что прикажешь. – несколько поспешно заверила её воительница. – Я… Я раздобуду сонное зелье. Лидия… Ты напоишь меня им. – Сонное… Что? – осознание резко вздёрнуло уставший разум нордки. – Нет! – Ты. – в надломленном голосе не было ни силы, ни уверенности, только бесконечная горечь и обида. От этого Лидии становилось только хуже. – Ты обещала сделать всё, что я прикажу. – Я не стану тебя убивать! – Каджиту… Мне нельзя сделать это самой. Прошу… Боль, пронизывающая каждое слово каджитки не оставляла Лидии слов для возражения. Поэтому нордка молча втянула мелко дрожащую кошку в свои объятья, лбом ко лбу прижимаясь к своему тану. Мокрая шерсть похолодила её щёку. – Тише, тише. Мы… Мы поговорим о это завтра, хорошо? Кира только коротко кивнула, сильнее размазывая слёзы по лицу воительницы. В эту ночь Лидии так и не довелось заснуть. Кровать таверны, на которую с большим трудом отправила нордку чуть успокоившаяся Кира, казалась ей наполненной иголками вместо сена. Каждые пол часа воительница подрывалась проверить оставшуюся на заднем дворе каджитку, но каждый раз пересиливала себя. Если она не может доверять поклявшейся никуда не уходить охотнице, то о дальнейшем совместном путешествии и говорить нечего. В очередной раз вскакивая с кровати, Лидия решила спуститься за выпивкой. Она никогда не разделяла бытующее среди скайримских воителей желание надраться на все деньги но сейчас такая перспектива впервые показалась ей заманчивой. Не тревожа ушедшую спать Хульду, нордка стала планомерно поглощать стоявший на стойке мёд. Напиток был не крепче пива, да ещё и так сладок, что непрерывно его пить не получалось, но Лидия не торопилась. У неё впереди была ещё половина ночи. В какой момент рядом с ней оказалась обитавшая теперь в таверне сиротка, она не заметила. – Кошмар? – только и спросила Лидия, глядя на ёжащуюся девчушку. – Да. – отозвалась та. – Раньше после них меня утешала мама, но теперь… Теперь я просто сижу здесь, у огня, пока Хульда не проснётся. Но это всё лучше, чем трястись под скамьёй на улице. Со свойственной одним лишь детям непреклонным оптимизмом, девочка улыбнулась. – Тебя ведь зовут Люсия, так? – хмыкнула нордка. – За тебя заплатила Кира. – Да, она очень добрая. – просияла девочка.. – На ближайший месяц я могу занять лежанку в кладовке и, если буду хорошо себя вести, может останусь здесь на зиму. Вообще, тётя Кира обещала отвести меня в Рифтенский приют, но она, кажется, сильно занята в последнее время. А ещё говорят, что в Рифтене сейчас небезопасно. – Да, Кира и вправду сейчас занята. – протянула Лидия, усмехнувшись «тёте». – А где она сейчас? Ты же теперь ходишь с ней, наверняка знаешь. – Она решила прилечь на свежем воздухе. Там, на заднем дворе. – Понятно. – девочка замолчала. Нордка успела опустошить ещё кружку, прежде чем она набралась смелости спросить: – Как думаешь, можно мне сходить к ней? – Она уста… – начала было воительница, но прервала себя на полуслове. Скосив глаза на девочку, она прикинула в пока ещё трезвой голове пару мыслей. – Думаю, она будет тебе рада. – Правда? – просияла Люсия. – Правда. Кира, снова забравшаяся на крышу таверны, вся превратилась в один большой комок созерцания. Она слушала звуки ночного Вайтрана, ловила кожей воздушные потоки, считала взглядом звёзды. И не давала себе думать ни о чём, сосредоточившись на голых ощущениях. Скрип двери и коротеньки шажки она уловила мгновенно, но осознала их значение только когда девочка уже обошла всю таверну. – Что Люсия делает в такое время на холоде? – промурлыкала она, мягко опускаясь прямо перед юной нордкой. – Ой! – вздрогнула та, в свете лун видя только соскользнувший с крыши силуэт. – Кира, это ты? Ты меня напугала. – О, скромный каджит просит прощения перед девочкой. – каджитка не утруждала себя натягиванием улыбки, зная, что её лица Люсия не увидит. – И всё же, что привело её сюда? – Я, я просто хотела тебя повидать. – в неровном ночном зрении лицо девочки выглядело почти искренним. – Каджиту приятно такое внимание, но врать старшим нехорошо. – Мне приснился кошмар и я… Раньше меня утешала мама… Закончить юная нордка не смогла, её прервала припавшая на колени Кира, закинувшая негнущиеся руки за тоненькую спину. Осторожно прижав девочку к грубой коже охотничьего жилета, она неловко поднялась уже вместе с девочкой. – Вот сюда. – мягко протянула она, устраиваясь поудобней на лежаке и располагая замершую в коротком испуге Люсию между скрещённых лап. – Я, я уже не маленькая. Мне нельзя на коленки. – слабо запищала та. – Тогда хорошо, что это не коленки. Это лотос. – Я!.. – Шшшш. Смотри, какое нынче небо. – мурлыкнула кошка прямо в ухо девочке и та, замирая, устремила взгляд в небо. – Небо как небо. – прошептала она в замешательстве спустя некоторое время. – Такое же как вчера. – Как же? – искренне удивилась Кира. – Неужто вечный бег Массера и Секунды встал, обрекая бедных каджитов на разрушение Джа-Ха'джай? – Ну, луны немного уменьшились. – смущённо отозвалась юная нордка. – Или увеличились. Но звёзды всё те же. – Ах, значит звёздное колесо встало и теперь зодиак утратил силу? – Н-нет, наверное. Неужто звёзды тоже плывут по небу? – Скорее весь Нирн кружится под их светом. Наши звезды – оставленные Магне-Ге прорывы в завесе Обливиона, когда они возвращались в Этериус. – Правда? – завороженно отозвалась Люсия. – Звучит… сложно. Но красиво. – Да, мифология вещь непростая. – А эти Магнеги и правда существуют? – Ну, по крайней одна из их числа осталась в нашем мире, отказавшись покидать Нирн. Она стала одной из даэдра, Меридией. Каджиту совсем недавно довелось говорить с ней. – Серьёзно? Ты говорила со звездой? – глаза юной нордки и сами стали напоминать звёзды. – И как, оно была доброй или злой? Все говорят, что даэдра незорошие и связываться ними опасно. – Ну, Меридия не из тех, кто зол по своей природе. Но говорила она очень себялюбиво. – каджитка пустила в голос нотку обиды. – Здорово, наверно, тебе. Ты ходишь где хочешь, говоришь с о звёздами, можешь побить кого хочешь. Брейт, кстати, до сих пор тебя помнит, я видела, как она тайком за дом убегала, когда ты мимо проходила. – У Люсии ещё всё впереди. – мягко проговорила Кира. – Когда она вырастет, она будет скучать по беззаботному детству. – Вот уж нет. Я обязательно стану такой же как ты. Буду колотить стражников и воевать с драконами. – Колотить стражников нехорошо. – нахмурилась охотница, чуть встряхивая девушку. – А с драконами воевать страшно. – Но ты же не боишься? – голос Люсии был полон уверенности, уже без тени пришедшего ночью кошмара. – Все в городе только об этом и говорят. Ну, когда не ругаются на караванщиков. – И что же говорят? – заинтересованно спросила Кира. – Ну, разное. – замялась девочка. – Кто-то просто пересказывает то, что слышал от других о драконах в Драконьем Мосту и Рощи Кин. Кто-то говорит, что это должно быть враки, потому как великим воином ты не выглядишь. А кто-то говорит, что таких бешеных кошек Нирн не видывал. – Хм. – хмыкнула каджитка. – Люди многое говорят. – Но ты же правда дралась с ними? И оседлала дракона у Рощи Кин? – Пожалуй что правда. – пожала плечами – Вот здорово! – воскликнула Люсия, вскидывая голову и смотря прямо в глаза нависшей над ней кошки. – А я думала врут. И как оно, летать на драконе? – Очень страшно. – честно призналась Кира, поёжившись от воспоминаний. – Да ладно. – обидчиво нахмурилась девочка. – Всё заладила, что страшно и страшно. Ты так говоришь, чтобы другие не пытались. – Кира не врёт. Не тот храбр, кто не боится, а тот, кто переступает страх. Только безумцы и глупцы не ведают ужаса. Юная нордка только насупилась, но ничего не возразила. Некоторое время странная парочка сидела в тишине. – Но ты же научишь меня драться? Кейла говорит, что могла бы показать самое простое, но и в нём боится ошибиться. Говорит, переучиваться потом будет труднее, чем сразу учиться у мастера. – Кейла права. – только и ответила Кира, не касаясь болезненной темы. Впрочем, мысли о том, как увлечь от неё и Люсию ко времени не поспели: – Значит, научишь? Кейла сказала, ты великий мастер, раз твоё имя начинается на До. А остальные покивали. – Кира сомневается насчёт своего величия. Скромному каджиту ни к чему такие титулы. – Но они же не врут? Каджити из каравана сказали, что их глава ни разу не подвёл своё имя и что другие каджиты должны поступать так же. – нордка уже совсем расслабилась, позволяя себе буквально развалиться на Кире. – Я не совсем понимаю. Как можно по имени судить о человеке? – Таков быт каджитов, не людей. – начала охотница, не пуская сжавшую сердце боль в голос. – Кира объяснит, если Люсия не будет так ёрзать. – Хорошо! – тут же согласилась девочка, устраиваясь поудобнее и замирая. – В Эльсвейре каждому котёнку первое имя дают родители, как и у людей. Но когда он вырастает, он может получить другое. В нём использую особые приставки, чтобы выделить суть имени, суть носящего это имя. – И каждый может выбрать себе имя? Здорово. – Тише. – шикнула кошка. – Сейчас говорит Кира. Нет, имя нельзя выбрать. Его нужно заслужить. Если кто-то хочет просто поменять имя, он может сделать это на стыке лет, выбрав «М» для ребёнка, «Дж» для подростка и «С» для взрослого. Но чтобы получить «Джо» нужно вступить в магический конклав или совершить полезное открытие. Всё это несколько запутанно и котята Эльсвейра впитывают такие знания с молоком матери. Чужакам сложно понять. – А что насчёт «До»? Как получила имя ты? – конечно Люсия задала этот вопрос. К счастью, из такого положения она никак не могла видеть скривившееся лицо каджитки. – О, «До» это признание воина. Не просто солдата, но мастера в своём деле. Раньше «До» носили телохранители Гривы, но теперь Гривы нет, как нет и его телохранителей. Впрочем, и сейчас эту приставку носят многие воины. Она популярно среди тех, кто ищет себе новое имя для новой жизни. Однако те, кто выбирают такое имя сами долго с ним не ходят. – Они не заслуживают его? – притихла Люсия, уже достаточно взрослая чтобы понять намёк в словах охотницы. – Но ты же заслужила? – Да, Кира полагает что так. – тусклая горделивая улыбка всё же прорвалась на лицо кошки. – Она не знала отца, а мать её была альфиком, так что первого имени у Киры не было. Когда бездомного каджита приютил будущий мастер Киры, он стал учить её своему искусству. Мастер много путешествовал, они с Кирой были почти всегда наедине и имён им не требовалось. Но когда Кира постигла учение своего мастера и провела удар Песчаной Бури, он нарёк её До'Киаррой. Бедному каджиту затем пришлось много драться, чтобы защитить это имя. – Песчаная Буря? – завороженно протянула девочка. Кира только горько улыбнулась – дети всегда легко меняют темы, но такой быстрый переход от последней драгоценности Киры не мог её не расстроить. – Да, на та'агра название благозвучней, но Люсия бы не поняла. На та'агра всё благозвучней… Этот удар – эссенция искусства, созданного мастером Киры. В мире много кулачных бойцов и Кейла наверняка могла бы показать Люсии пару приёмов Дождя-из-песка, но Песчаной Бурей владел только мастер Киры. А теперь им владеет только сама Кира. – Здорово! Он, наверно, очень красивый. Ты мне покажешь? – загорелась нордка новой идеей. – Нет, Кира… – голос впервые подвёл охотницу, пропав без всякого предупреждения. – Кхе, Кира больше на может. Кира… повредила руки. – Ой. – энтузиазм Люсии резко спал. – Тебе больно? – Нет, Кире не больно. – просипела каджитка. – Кира вообще рук не чувствует. – Ты… Ты плачешь? – совсем тихо спросила девочка, вставая и поворачиваясь к кошке. Лунного света было вполне достаточно, чтобы разглядеть блестящую от слёз шерсть. – Не плачь! Всё… Всё будет хорошо. Оно заживёт?.. – последняя реплика вышла совсем уж неуверенно. – Нет, оно не заживёт. Каджит больше не может даже исполнить кадж'роулит, не может натянуть тетиву, не может даже ложку ко рту поднести. – Кира говорила уже не стесняясь выпущенных наружу эмоций. – Каджит больше не может носить своё имя. Лучше бы он умер. – Не, не говори так! – Люсия явно не знала, что делать с тихо рыдающей кошкой, но сдаваться точно не собиралась. Поджав трясущиеся губы, она заграбастала охотницу в детское подобие медвежьих объятий и, неловко поглаживая вздыбленный загривок, зашептала какую-то колыбельную. – Ри'Сад раздобыл для каджита личную лабораторию, а тот даже не может взять в руки ступку и пестик. В чём смысл? В чём? – жаловалась Кира безучастным лунам, не обращая внимания на повисшую на ней девчонку. – Я сама возьму ступку и пестик. – с внезапной уверенностью заявила Люсия. – И буду держать ложку, и драться буду. Я быстро учусь. Я стану тебе вторыми руками. Только не уходи. Слышишь? Кира только крепче сжала объятья, откидываясь на стену таверны. Вскоре, истощённая и зарёванная парочка так уснула. Никто так и не решился будить ни рухнувшую лицом в стол Лидию, ни свернушуюся клубком вокруг Люсии Киру. По здравому размышлению жители Вайтрана, вдоволь наслушавшиеся от проезжих о недавних событиях Рощи Кин и Драконьего Моста, рассудили, что беспокоить их полезет разве что самоубийца. И потому и Кира, и Лидия проснулись лишь тогда, когда небо над Вайтраном сотряс рёв приближающегося дракона. Кира вскочила мгновенно. Почти размытая за ночь грань между ней и юной нордкой, обусловленная разницей в возрасте, силе и опыте, вернулась на место. Охотница снова была собой, собранной и готовой к бою, а Люсия снова стала маленькой девочкой, напуганной и растерянной. Почти вися на протянутой каджиткой руке, она уже забыла о том, с каким восхищением размышляла вчера о драконах. Вместе с охотницей вжимаясь в камень городских стен, нордка с ужасом наблюдала за громадным ящеров, проносящимся над городом. – Не отставать ни на шаг. – прошипела ей Кира, отстраняясь от стены. – Бегом! И они побежали. Мимо таверны, мимо носящихся в панике людей. Лидия, всё ещё шатающаяся после ночного бдения, споро закинула на плечо охотницы в сущности бесполезный теперь лук. Не тратя времени на лишние слова, Кира обменялась со своим хускарлом короткими кивками и… И, слыша приближающийся рёв, неловко подхватила Люсию, бросаясь в сторону. Струя живого пламени прочертила улицу поперёк и ударила в один из магазинов. Магический огонь быстр опал, но сухое дерево уже успело вспыхнуть само. Поднимаясь после жёсткого приземления, Кира только злобно выругалась. Заполоняющие улицы стражники пытались рассредоточится по городу, параллельно с тем пуская в небо стрелы, без пользы падающие обратно. Каджитка хотела бы надрать таким лучникам уши, но у неё не было ни сил, ни возможности, а огнедышащий ящер уже собирался заходить на второй круг. По крайней мере, стража не поддалась всеобщей паники и одно только это уже делало нордам честь. Добравшись до дома тёплых ветров, Кира упёрлась в запертую дверь. Чуть опешив, она заколотила в неё так и не гнушимися руками, но каджиты по ту сторону отпирать дверь не торопились. – Нет мест! – крикнул кто-то изнутри. – Беги прочь! Внезапный гнев, окутавший душу охотницы, нашёл себе выход в коротком ударе коленом, что вышиб дверь вместе с замком. В оправдание своих родичей, Кира отметила, что в здании и впрямь уже не оставалось места – внутри разместилось десятка два каджитов, бог знает как успевших собраться под единственной глиняной крышей в городе. – Трусы. – только и прошипела Кира, сама не замечая, как переходит на та'агра. – Забились в нору, как мыши от кота. – Сама сюда прибежала. – ощерился кто-то из караванщиков. – Каджит привёл ребёнка и собирается приготовить дракону яд. А крысы, что он видит, собираются сидеть в своём углу и дрожать над собственными хвостами. Видать правду говорят, о Джихаттах в рядах воинов Эльсвейра. Каджиты молчали. В полутьме дома, пронзаемой ночным зрением охотницы, их лица казались полными не то злобы, не то стыда. Под тяжёлым взором Киры они отводили глаза, один за другим поворачиваясь в глубину дома. Там, на своём походном ковре, сидел Ри'Сад. Единственный из караванщиков, он смотрел на взъерошенную кошку прямо. – Я позвал вас в Скайрим ради торговых прибылей, не ради смерти в бою с древними чудовищами. – начал говорить старый каджит, роняя тяжёлые слова. Взгляд его не отрывался от лица Киры. – Я не могу и потому не стану приказывать своим людям идти и гибнуть на нордские дома. Но и позорить память предков, славных воителей Эльсвейра, я приказывать не стану. – Старый хрыч. – рыкнул кто-то из караванщиков, с лязгом бросая на пол перевязь с мечом. – Наш караван только прибыл с партией луков для стражи. Разбирай! Косматый кот, вокруг которого мигом образовалось столько свободного места, сколько могли позволить себе переполнявшие дом караванщики, обеими руками принялся вынимать луки из ящика, на котором только что сидел. Его соседи принялись делать тоже самое. – Стрелы тут, у камина. – бросила какая-то каджитка, начиная раздавать окружающим обтянутые лентами пуки. – Собирались продавать септим за штуку, так что цельтесь дольше. Шум вооружавшихся караванщиков на короткое время заглушил даже хаос драконьего налёта. Коты и кошки пустыни переругивались и хорохорились, не давая своим ушам боязливо припадать к голове, когда воздух сотрясал очередной драконий крик. – Они будут драться? – тихонько спросила обхватившая ногу Киры нордка. – Будут. – мрачно бросила каджитка в ответ. – Кира с Люсией тоже будут, на свой манер. Нужно дать дорогу. Каджиты выходили на улицу без боевого клича или подбадривающих речей. Рывками, парами и тройками, они бегали на улицу, вздымая луки и мигом вливаясь в ряды сражающихся. Скоро все они уже были снаружи, оставив Киру наедине с нордкой и так и продолжавшим сидеть Ри'Садом. – Многие из моих людей могут погибнуть. – мрачно проговорил он. – Не за тем я их собирал и не это обещал. – Это их выбор. – пожала плечами Кира, усаживаясь напротив старого торговца. – И это выбор достойных воинов. – И каков тогда мой выбор? – Ри'Сад выбрал остаться там, где от него больше пользы. Он решил помочь каджиту приготовить орудие для убийства ящера. Это выбор мудрого предводителя. – Что надо делать? – бросил караванщик, покачав головой. – Нести, что смогли раздобыть. Когда все приборы были расставлены, а реактивы разложены, Кира протянула руку над фитильками горелок. Исторгнутое заклятьем пламя задело и неправильно согнутые пальцы каджитки, но она ощутила это только по запаху палёной шерсти в воздухе. Затем, оставив Люсии указания насчёт заполнения реторт и перегонных кубов водой, охотница позволила старому караванщику увлечь себя в сторонку. – Наш посыльный смог перехватить курьера с особой доставкой для чьей-то коллекции. Пришлось заплатить немаленькую сумму, но он согласился «потерять» свой груз. Впрочем, судя по имени заказчика, бедолага не успеет её пропить. – тяжёлый взгляд оборвал увлёкшегося было историей Ри'Сада. – Вот, смотри. Караванщик вынул из под тряпья небольшой горшочек и, осторожно снял крышку, протянул его Кире. Там, в аккуратно насыпанном песке, покоилась невзрачная коряга с красными прожилинами. – Алкош и все даэдра в придачу, действительно нашли. – прошептала Кира. – Делай, что умеешь. – проговорил караванщик, передавая горшок в негнущиеся руки. – А Ри'Сад должен быть со своими людьми сейчас. – Пусть Ри'Сад вернётся живым, чтобы Кира должным образом смогла отблагодорит его. – Пусть Кира убьёт дракона, и благодарить будет уже Ри'Сад. Только когда дверь за старым торговцем закрылась, Кира осознала допущенную ей ошибку. Может быть Люсии и было бы под силу кормить охотницу с ложки, но варить сильнейший яд во время налёта дракона… Это было слишком для маленькой, осиротевшей девчушки. – Люсия. – мягко проговорила каджитка, опускаясь около нордки, в пятый раз расплёскивающий воду из черпака. – Я, я стараюсь… – пролепетала та, снова погружая черпак в бадью с водой. Руки её безбожно тряслись. – Ты собралась стать моими руками. – Кира за последнее время использовала имперскую речь больше, чем за всю предыдущую жизнь. Это ей определённо не нравилось, но она знала, как придать своим словам силу и без драконьих ту'умов. – А рукам война недозволенно трястись в бою. – Я… – Ты сделаешь сейчас глубокий вдох и затем такой же выдох. Девочка послушно постаралась успокоиться, но вдохи у неё получались резкие, а выдохи рваные. Кире пришлось повторить с ней такое естественное дыхание не один десяток раз, пока дрожь в маленьком теле не унялась. – А сейчас ты оденешь перчатки и очень аккуратно, не торопясь, станешь следовать моему голосу. Приступай. Сражение города и дракона не утихало ни на миг. Пару раз крышу и стене дома трясло так, что Кира начинала опасаться за на надрывно скрипящие стропила. Но когда на блюдце кальцинатор наконец закапала прозрачная жидкость, о шуме снаружи никто уже не волновался. Яд источал слабый аромат, на избавление от которого Кира не стала тратить время. Кроме того, охотница не могла быть уверена, насколько хорошо была проведена изначальная обработка. И всё же, проверить качество яда можно было только одним путём. – Загаси пламя. Теперь осталось только подождать, пока он достаточно загустеет, чтобы обработать наконечник стрелы. – Хо-хорошо. – едва дыша, Люсия вынула масляную горелку из-под прибора. – А сейчас помоги Кире взять лук. Юная нордка, за время готовки успевшая научиться не задавать лишних вопросов, послушно подошла к каджитке. Сняв тяжёлый для детских рук лук, она вложила его в вытянутую руку охотницы, по одному закидывая негнущиеся пальцы за рукоять. – Обвяжи руку лентами. И потуже. Когда было покончено и с этим, Люсия вернулась к кальцинатору. Под чутким руководством каджитки она обработала загустевшим ядом стрелу и наложила её на привязанный к охотнице лук. Чтобы можно было спустить стрелу с тетивы, кошке пришлось закусить ещё одну ленту в зубах, другим концом обвязав безвольный кулак, чьи пальцы едва удерживали натянутую орихалковую леску. – Дверь. – прошипела сквозь сжатые зубы Кира. Разумней было передать стрелу кому-то с работающими руками, но единственный шанс на удачный выстрел охотница не могла доверить никому. Выходя из дома, она во всей красе смогла рассмотреть учинённые налётом ящера разрушения. Половина города уже безнадёжно пылала, другую половину без остановки поливали те из защитников города, кто уже забросил идею подстрелить дракона. Среди них были и каджиты, и стражники и два громогласных Соратника, и даже обычные жители. Те же, кто мог вести дальний бой, тем и занимались. Стоило ящеру только приблизиться к земле, как ему на встречу поднимался целый рой злобно свистящих стрел. А уж молнии двух носящихся по городу данмерок, в одной из которых Кира признала хускарла ярла, не оставляли ящера в покое и в воздухе. Такие манёвры, видно, только раззадоривали дракона, пытавшегося отловить наглых магичек. Когда зверь пронёсся над Драконьим Пределом, Кира поняла, почему деревянный дворец всё ещё держался нетронутым – в брюхо ящера врезался огненный шар, взрывом подкинув последнего в воздухе. Фаренгар явно занимал свой пост не зря и любовь к драконам не мешала придворному магу защищать свой город. Однако это скорее держало ящера на расстоянии, чем действительно наносило ему вред. Наконец, дракон грузно рухнул на чудом уцелевшую в сражении таверну. Его ту'ум, направленный прямо на собравшихся на базарной площади защитников города разом унёс с десяток жизней. Кира, слыша вопли обратившихся пока ещё живыми факелами людей, заставила себя не отрывать внимания от ящера. Крылья чудища были основательно изорваны, чешуя, обтягивающая грудь, закоптилась от разрядов молний. Дракон постепенно выдыхался и, чувствовала Кира, собирался временно отступить, чтобы залечить раны. Поглощённые вместе с драконьими душами знания подсказывали каджитке, что ящер успеет восстановиться много раньше города. Этого нельзя было допустить. Те немногие, кто смог вовремя увернуться от драконьего дыхания, бежали теперь прочь от рынка, смотря на медленно шагавшую в обратном направлении Киру как на безумца. Та и была бы рада сорваться в бег, но боялась не удержать тетивы и потому продолжала неспешное продвижение к беснующемуся ящеру. Если бы только её руки были целы, она могла бы не бояться промаха и сделать выстрел с места, но жизнь не терпела сослагательного наклонения. Дракон, конечно, заметил единственную наглую смертную, что посмела не обернуться бегством при виде его подавляющей мощи. Кира знала, что использовать Файм ещё слишком рано, поэтому надеялась только на крепость собственных нервов и орочьей тетивы. Быть может, одну волну пламени и то, и другое выдержать сможет, благо расстояние ещё не было критичным. От чокнутой кошки дракона отвлёк сияющий клинок, не иначе как в отчаянии брошенный Лидией. Он ударился о крыло ящера рукоятью и безвредно отскачил, но свою задачу выполнил – привлёк внимания. Повернувшуюся вбок голову чудища мгновенно испещрили стрелы, одна за другой выпускаемые из ворот Ветряного района. Краем глаза Кира успела заметить ту Соратницу, что хотела поделиться с ней стрелами в её первый день в Вайтране. Соратница была лучником куда лучшим, чем каджитка, и тоже старалась ослепить зверя. Но цель в этот раз была куда более подвижна и стрелы только оставляли на змеиной морде длинные борозды, отскакивая от жёсткой чешуи. Пара из них всё же пробила броню ящера, но тот только яростно заревел, заливая каменные столбы пламенем. Когда очередная волна огня иссякла, дракон подобрал к себе крылья и собрался было взлетать, чтобы вернуться уже исцелённым. Но перед тем обернулся на громкое «Файм!», донёсшееся от Киры. Каких усилий ей стоило исполнить ту'ум не разжимая челюстей, ящера не волновало. Он был хорошо осведомлён о способностях Довакина, а кроме того он сам видел обгоревший труп сородича, брошенный у подножии сторожевой башни людей. А ещё он знал, что ту'ум этот не мог длиться вечно, и что от одной лишней стрелы под кожей ему сильно не убудет. Поэтому, предвкушая скорое возвышение в рядах сородичей, он сам спустился навстречу неспешно приближающейся бесплотной фигуре. Смотря на раскрывающиеся в предвкушении челюсти дракона, Кира невольно улыбнулась. Даже с трижды переломанными руками она не промахнулась бы по такой мишени. Слушая биение собственного сердца, охотница ждала, когда же эффект ту'ума пропадёт. И, стоило тяжести собственного тела вновь наполнить её, как она разжала сведённые челюсти. Дракон, напротив, челюсти сжал. На влетевшую в его глотку стрелу он почти не обратил внимания, лишь добавив в укус чуть больше злобы. Когда кровь хлынула из пронзённого клыками живота смертной прямо на змеиный язык ящера, он довольно улыбнулся. Это было уже излишне, но он с силой мотнул шеей в одну сторону, потом в другу, а затем… Затем он умер. Кира такой милости не получила. Сжирающая рассудок боль пронзила всё её существо, наполняя каждый миг страданиями. Заклятье исцеления не могло даже начать формироваться в заполненным жидким пламенем мозгу кошки, отчётливо ощущавшей каждый разрыв в своих внутренностях. Каджитка поначалу ещё надеялась, что, издыхая, ящер выпустит её изо рта, ударом об землю погасив мучающееся сознание, но тот лишь крепче сжал челюсти, скованный посмертной судорогой. Дожидаться, пока дракон сгорит, передавая ей душу, она не собиралась. Единственным желанием, полностью поглотившем ту часть сознания каджитки, что не была занята подробнейшим описанием переживаемых страданий, было возвратиться в пустоту. Слово ту'ума, едва прошептанное, смогло избавить Киру от тяжести агонизирующей плоти, но только на пару мгновений. Впрочем, и этого хватило на то, чтобы выскользнуть из пасти мёртвого ящера, безвольно распластавшись на выжженной за время сражения земле. Затем ту'ум рассеялся и тело охотницы вернулось в прежнее, изувеченное состояние. Она хотела свернуться калачиком, зажать негнущимися руками страшные раны, из которых, более ничем не сдерживаемая, ручьём хлынула кровь. Но не смогла даже приподнять головы – долгожданная слабость выметала из головы все мысли, а из тела всю боль. Последним, что увидели стекленеющие глаза кошки, прежде чем окружающий мир окончательно померк, было серое, безразличное к бедам смертных небо Скайрима. Выбираясь из поглотившей её трясины бессилия, Кира не могла вспомнить, как же в ней оказалась. События последних дней мелькали в её сознании подобно дурному лососю, упорно выпрыгивающему из реки, поднимающемуся вверх по порогам наперекор потоку. И чем чаще и ближе плескалась чёртова рыба, тем сильнее раздражалась охотница, никак не могущая вспомнить своё имя. Стража спрашивала в третий раз, грозясь вот-вот уволочь её в темницу, но Кира только и могла, что указать им на импорда. Он точно знал, как её звали, но почему-то продолжал жевать капусту, не обращая внимания на беспричинно онемевшую кошку. Когда та собралась вдарить по наглой роже, её руки внезапно растеклись мерзкой липкой жижей, оставляя на месте плеч обтянутые шерстью обрубки. Каджитка хотела завопить в ужасе, но громовое «Сзади!» заставило её мигом обернуться, застывая в ужасе. Прямо за её спиной, там где раньше стояла стража, оказалась распахнутая драконья пасть. Не давая времени на какие-либо действия, челюсти сомкнулись с отвратительным, влажным хрустом. Кира проснулась. Широко распахнутые глаза, с сузившимися от ужаса зрачками, заметались вокруг, не видя ничего, кроме темноты драконьего зёва. Затем, шумно набрав в грудь воздух, каджитка выгнула шею, вдавливая голову в мягкую подушку, и собралась закричать… Но вопль встал в сдавленном железными тисками горле. Зрачки медленно расширились, переводя обычное зрение на расплывчатое ночное. Неверные очертания перед глазами Киры не торопясь сложились в скудно обставленную комнатушку. Едва дышащий нос уловил рябиновый аромат, перемешанный с жжёными храмовыми благовониями. Прижавшиеся к голове уши не слышали ни сотрясающего небо рёва, ни ругани солдат, ничего, кроме собственного бешеного сердцебиения. Едва успокаиваясь, охотница заметила, что в незнакомом помещении находилась не только она. В противоположный кровати угол, подпирая вытянутыми ногами дверь, забилась какая-то растрёпанная женщина. Немало времени прошло, прежде чем прерывисто дышащая кошка признала в своей соседке собственного хускарла. И ещё больше ушло на то, чтобы каджитка, поражённая разницей между Лидией в боевом облачении и той же нордки, но в обычной одежде, заметила, что та тоже не спит. Воительница явно не была одарена ночным виденьем, но вместе с тем всё равно смотрела на охотницу. На хмуром лице читалось непередаваемое напряжение, губы нордки не то о чём-то молили богов, не то посыпали их оскорблениями. – В-воды. – едва слышно просипела Кира первое, что пришло на ум. И только осознав сказанное, поняла, как измотано и измученно её тело. Тренированные, закалённые многими сражениями мускулы сейчас обвисли подобно варенному мясу, едва перенося вес собственной шкуры. Живот кошки пекло нехорошее чувство, то, что было выше, нещадно ныло. То, чтоб было ниже Кира не чувствовала вовсе. В голову будто бы залили железа, саднили даже глаза, стоило их только чуть-чуть скосить. Лидия, на чьём лице пару секунд дрались неверие и радость, неуклюже подскочила вверх и, ударом распахнув дверь, заорала: – Она проснулась! Вместе с шумом в голову охотницы ворвалась и боль, мгновенно скривившая её лицо. На одно только это ушла добрая половина сил каджитки. Худая же половина ушла на попытку отвернуться от ударившего в глаза света, когда в комнату вбежала жрица, нёсшая с собой факел. Сколько времени прошло между этими событиями, мгновения или часы, Кира сказать не могла. – Тихо, вы в храме не одни! – громко зашипела на нордку Даника. – Куда ты с бурдюком лезешь, захлебнётся ведь. Возня вокруг каджитки только доставляла ей ещё большие мучения, но вскоре она стихла. – Закуси. – тихонько проговорила жрица, просовывая в почти не сопротивляющийся рот мокрую тряпку. Она же и надавила на подбородок Киры, помогая той выжать из ткани драгоценную влагу. – Вот так, не спеши. И Кира не спешила. Подобно слепому котёнку она жевала ткань, потягивая выдавливаемую воду. Даника напевала какую-то незамысловатую мелодию, помогая кошке пить и не давая ей подавиться рвущейся под клыками тряпкой. Когда с этим было покончено, жрица мягко повернула голову Киры на бок. – Хорошо. – похвалила она охотницу. – Ты узнаёшь меня? Кира едва приоткрыла тяжёлые веки, окидывая Данику долгим взглядом. – Лживая тварь. – беззлобно бросила она. – Очень хорошо. – улыбнулась жрица, слегка касаясь кошачьей головы руками. – А теперь спи. И, окутываемая лёгким сиянием магии, охотница уснула. Утром ей даже хватило сил выпытать из чуть похорошевшей на вид Лидии сегодняшний день. Покривившись, воительница, которая явно избила бы Киру собственными руками, не будь та прикована к постели, сообщила, что сегодня уже восьмое. Таким образом, с сражения, начавшего днём пятого числа, прошло уже почти трое суток. Переваривая эту информацию, охотница даже забыло расспросить о прочих новостях. Впрочем, нордка и не собиралась заниматься пересказами, по ложке запихав оставшуюся кашицу и оставив кошку наедине с собственными мыслями. Кира не могла, да и не хотела рассматривать изорванный драконьими клинками живот, но по словам Даники, раны удалось залечить. Лучшие целители Вайтрана боролись за жизнь охотницы до самого вечера, но всё же смогли восстановить разорванные внутренности кошки. Впрочем, даже магия не была способна излечить всё – кошка успела потерять столько крови, что жрица до сих пор лишь качала головой, смотря на медленно поправляющуюся каджитку. Уже тем же вечером Кире удалось самой разжевать переваренное мясо и даже приподняться на кровати, окинув своё временное жилище изучающим взглядом. Для неё даже выделили отдельное помещение в Храме, душное и пропахнувшее благовониями. Но о прогулах на свежем воздухе пока оставалось только мечтать. Утром следующего дня к Кире стали пускать посетителей. К немалому удивлению охотницы, таковых набралась целая очередь и Лидия, не нарушая держащегося на её лице хмурого выражения, спросила каджитку, с кем же та решит поговорить первым. Собравшись с мыслями и с силами, Кира постаралась изобразить улыбку. – С тобой. – тихо прошептала она. – Это безусловно мило, что ты стараешься говорить со мной нормальной речью. – устало вздохнула та, присаживаясь на край кровати. – Но даже не надейся, что это тебя извинит. – Чем Кира… Чем же я провинилась? – спросила Кира, пытаясь поймать взгляд нордки. – Сама должна бы понимать. – та повернулась к каджитке затылком. – Ты поступила глупо и эгоистично. – Я всего лишь хотела убить… – начала было кошка. – Ты хотела умереть, убивая его! – оборвала её Лидия. – Люсия рассказала, что вы с ней сварили какой-то мощный яд. И это здорово, я понимаю. Но никаких причин использовать его самой у тебя не было. Ты просто решила сыграть в героя. Под напором сухого, выдержанного гнева Кира не решилась что-либо вставлять. Она предпочла молчать, давая хускарлу выговориться. – Ты могла дать выстрелить кому угодно. Эйла, она из Соратников, засадила ему в морду не меньше дюжины стрел, и это ещё пока он летал. У неё явно вышло бы не хуже. – Часть стрел отскакивала от чешуи. А попытка была одна. – тихо проговорила охотница. – И даэдра бы с ней! Стражники справлялись и сами. Вместе с твоими караванщиками они изорвали его крылья в хлам. Ещё бы немного… – Ещё бы немного и он бы улетел. А на следующий день вернулся бы, исцелённый драконьей магией. – чуть повысила голос кошка. Да, она действовала поспешно, но это не значит, что она была не права! – И тогда бы мы могли подготовиться лучше. Сразу использовать этот твой яд, или даже наварить ещё. Не было повода рисковать всем ради этого? – Дракон был жив, когда Кира выходила из дома. – прошипела каджитка, тоже закипая. – Теперь он мёртв. Чего тебе ещё надо?! – Да чтобы ты перестала делать это! Ты же просто сумасшедшая! Когда ты заскакивала на шею дракона в Роще Кин, о чём ты думала? Ты даже не знала, что этот крик сможет тебя спасти. – Кира уже… – И если бы дракон не стал набирать высоту? Если бы скинул тебя со спины ещё раньше? Ты вообще об этом думала? Если – Кира думала о том, что будет с людьми, если дракон останется жив! С детьми, с мужчинами и женщинами. С Лидией! – И что бы было со мной, умри ты сегодня от лихорадки?! – тон спора уже давно перешёл за грань спокойствия и теперь, скорее всего, женщин слышал весь храм. – Как я должна была бы защитить тебя от этого? Как я могу защищать тебя, когда ты вечно оставляешь меня позади?! – Кире не нужна защита! – прорычала кошка, пытаясь развернуть нордку, сверлящую взглядом пол, к себе лицом. Обессиленному телу едва получалось привлечь её внимание своими потугами. – Нет, нужна! – рыкнула в ответ Лидия, подхватывая негнущиеся ладони Киры своими и почти вплотную приближаясь к ней. – Посмотри, что ты с собой сделала. Ты решила, что сама прикончишь дракона и потеряла руки. Теперь ты решила что сама его добьёшь, и почти лишилась ног, а то и жизни. Клянусь Исмиром, ещё раз ты сделаешь подобную глупость и ты лишишься всего. – Всего? – зашипела кошка прямо в лицо воительницы. – Кира уже лишилась всего. Дома, друзей, семьи. Теперь ещё и рук. Так чего же ей ещё бояться? Ради чего жить?! – Ради надежды. – тихо ответила нордка. На лице её ярость уступила места горечи. – Хочешь ты того, или нет, ты теперь внушаешь людям надежду. Если тебе ещё не наплевать на мир, в котором ты живёшь, ты должна понимать это. Вайтран, весь Скайрим, да весь Тамриэль сейчас висит на волоске. И волосок этот ты, и, видят боги, ты собираешься сама себя оборвать. Кира, вжатая в постель навалившейся Лидией, только фыркнула. Её божественные планы не касались. Раз Седобородые сказали, что она сама найдёт себе цель, она так и поступит. Тем более, что с целью она определилась уже давно. – Не хочешь думать о мире, подумай о тех, кто уже рядом с тобой. Люсия, несчастная сирота, теперь увивается за Аркадией, просит её рассказать об алхимии. Не знаю, что она вбила себе в голову, но боится, что ты оставишь её. Она хочет быть нужной тебе. Я хочу быть нужной тебе. Комната погрузилась в тишину. Лидия поджала губы, будто бы жалея о последних словах, но взгляда не отвела. Наконец, растерявшая весь запал Кира прошептала: – Ты нужна мне. Судорога смешанных эмоций прошлась по лицу воительницы. Она поспешно отстранилась и, расправив смявшееся платье, направилась на выход. В проходе она задержалась и, не оборачиваясь, бросила: – Я позову Люсию. Она давно хотела тебя проведать. Жизнерадостная и полная оптимизма девочка ненадолго вытянула Киру из недр апатии. Ужасно уставшая от выяснения отношений со своим хускарлом, кошка даже не пыталась разобраться в лепете юной нордки. Она только приветливо улыбалась и поддакивала. А когда Люсия, увлёкшись собственным рассказом, неосознанно принялась почёсывать Киру за ушком, та только довольно заурчала. После этого Даника заставила Киру сделать перерыв на сон и еду. Вымотанная кошка с удовольствием согласилась с такими предписаниями. Когда настала очередь следующего посетителя, охотница даже ощутила некоторый душевный подъём. Пришедший навестить своего тана Балгруф, с вечно сторожащей ярла Айрилет, лишними приличиями себя не утруждали. – Теперь уже без шуток и преувеличения, ты самая безбашенная кошка на континенте. Весь Вайтран у тебя в долгу и это не пустой звук. – Кира сражалась совсем мало, город сам себя защитил. – качнула головой охотница. – Каджиту просто улыбнулось нанести последний удар. – Я не участвовал в сражении, но и со слов Айрилет прекрасно понимаю, что это не так. – ярл ни на секунду не терял серьёзности. – Второго налёта город бы не вынес. А без тебя не пережил бы и первого. Кира хотела что-то возразить, но данмерка остановила её жестом руки и сама взяла слово: – Вооружение, поставленное каджитами, их посильная помощь в битве и тушении пожаров… Стража сражалась как могла, но, в конце концов, мы оказались не готовы. Караванщики потеряли в этом сражении много людей, прикрывая наши спины. И всё благодаря тебе. – И даже на этом ещё не всё. – подхватил ярл. – Сейчас Ри'Сад помогает жителям отстраивать дома, из ниоткуда доставая телеги с камнем и глиной. Он и сам был ранен, но продолжает вести дела и идёт на многие уступки ради пострадавших. С нашей подачи он стал принимать долговые расписки, без процентов, без залога. Одно лишь это спасёт половину погорельцев от холодной смерти этой зимой. – Караванщики Ри'Сада и впрямь достойно повели себя. – покивала Кира, чувствуя светлую гордость за сородичей. – Но так они решили сами, нет нужды нахваливать скромного каджита. – Ой ли? – выразительно вскинул бровь Балгруф. – Впрочем, мы здесь не ради хвалебных речей. Мы пришли сообщить о решении, принятом на недавнем совете. Не скажу, чтобы оно было принято легко и без споров, но в конце концов двор проголосовал единогласно. Было решено основать в Вайтране четвёртый район. Видя замешательство на лице каджитки, данмерка пояснила: – Караванщики Ри'Сада потеряли убитыми пятерых бойцов и одного торговца, сгоревшего в попытке достать людей из вспыхнувшего дома. Но вскоре с юга к ним подошёл ещё один обоз, а ожидается ещё больше. Пока они размещаются в пещере под западным склоном холма, но мы не собираемся устраивать в Вайтране гетто. После расчистки завалов от трущоб останется всего пара домов и на этом пепелище мы решили разметить участки под новые дома. Их можно будет приобрести как за золото, так и за подкреплённые печатью ярла долговые расписки. – Это… Это замечательная новость и Ри'Сад сейчас, должно быть, счастливейший из каджитов в Скайриме. Но при чём здесь Кира? – Ты тан нашего города и без пяти минут народный герой. Первым поручением для тебя, стоит тебе оправиться, станет объявление этой новости народу и саморучное основание нового района. Ничего больше небольшой речи и символически заложенного камня. Кроме того, в будущем я планирую решать все вопросы касательно караванов только через тебя. Чтоб ещё хоть раз Провентус и Ри'Сад пересеклись в Драконьем Пределе! Нет уж, увольте. – Ри'Сад был в Пределе? – Технически, он временно занимает твоё место в дворе ярла. – объяснила данмерка. – Балгруф сначала хотел выделить ему отдельное, но, увидев, как торгуются эти двое, передумал. – Ну, довольно с этим. – оборвал её ярл. – Есть ещё пара важных вещей. Рорикстед спалён дотла. Воздух в помещении резко похолодел, а привычная лукавая полуулыбка, выползшая было на лицо каджитки, мгновенно уползла обратно. – Весь? – просипела она. – Весь. Всего двое выживших. Один как раз направлялся в Вайтран, он и принёс первую весть. Другая чудом продержалась под обвалившимся домом сутки с лишним. Её нашёл прибывший на пепелище отряд. Все остальные мертвы. Кира прикрыла глаза. Голодное пламя плясало у неё перед взором и охотница пыталась найти какие-то слова, но находила лишь тягучую пустоту. – Эта женщина, что остановилась в таверне. – Балгруф не стал зацикливаться на уже случившейся трагедии. – Она сказала, что будет говорить только с тобой лично. Кажется, я видел её у Фаренгара незадолго до нападения на сторожевую башню. Что-то с драконами? Каджитка кивнула. – Я чувствую себя неловко, прося об этом прикованную к кровати женщину, но постарайся разобраться с этим побыстрее. Если ситуация продолжит ухудшаться, долго нам не протянуть. – Кира понимает. – отозвалась охотница, не скрывая усталости. – Я уже говорил раньше, но сейчас я куда как серьёзен. – лицо норда в подтверждение его слов изрядно посуровело. Стало видно, что восседающий на троне изо дня в день ярл когда-то был воином, и воином достойным. – Если тебе понадобиться что-то. Хоть что-то. В моём ли владении, или за его пределами. Обращайся ко мне. Даже если окажется, что победить Алдуина может только Верховный Король. Считай что один голос из девяти у тебя уже есть. И снова, подходящих слов каджитка найти не смогла, поэтому лишь так же серьёзно кивнула, принимая помощь. – И ещё кое-что. – в торжественный тон Балгруфа пробрались раздражённые нотки. – Талморское посольство прислало к нам своего юстициара. – Зачем? – мигом насторожилась кошка. Связано ли это с затеей Дельфины или нет, с Талмором не шутят. – Ну, они прислали один отряд ещё позавчера. Его глава кричал что-то о саботировании работы посольства, об допросах и арестах. И о Довакине, в контексте драных кошек. А стража на воротах была на взводе после произошедшего и, до того как мы даже узнали об прибывших, их завернули обратно в сторону Солитьюда. Не могу сказать, что не разделяю в некоторой степени точку зрения постовых, но решение это было… Несколько глупым. Особенно часть с пусканием предупредительных стрел. – О Азура, за что ты гневаешься на бедного каджита… – зашептала Кира, возводя глаза к потолку. – Ну, то ли за это время на талморцев напал дракон, то ли они прониклись внезапным сочувствием, то ли ещё что. Но новый посыльный был куда как вежливее. Он даже оставил сопровождение за воротами, предположив, что вооружённые чужаки могут вызвать недовольство у настрадавшихся жителей. Мы еле успели утащить Хеймскра от его статуи. – А вежливого талморца нельзя было попросить уйти? – с толикой надежды вопросила охотница. – У него имперский мандат с печатью генерала Туллия. – мрачно обронил Балгруф. – А значит и равные генеральским полномочия. – Он может арестовать каджита? – Нет, без моего разрешения этого в Вайтране не сделает и сам Император. Но это не значит, что можно расслабляться. – Кира понимает. Никто не играет с Талмором в игры. – Он попросил организовать встречу с тобой. Даника говорила, что тебе нужно больше отдыха, и я уверен, он подождёт до завтра, но… – Кира понимает. – тем же усталым голосом повторила кошка. – Я встречусь с ним сейчас. – Ну что ж, – проговорил эльф, присаживаясь на принесённый с собой табурет, – здравствуйте. – Скромному каджиту ни к чему обращение на вы. – В таком случае, какое же обращение мне использовать? – Другие зовут каджита Кирой. Незнакомец может поступить так же. – Ох, где же мои манеры. Меня зовут Ондолемаром. – талморец несколько преувеличенно поклонился. – Каджит склонился бы, но он так устал. – Кира произнесла фразу ровно так, чтобы та зависла на грани иронии и издёвки. – О, я не отниму много времени. Всего лишь несколько вопросов. – Позволено бедному каджиту первому задать вопрос? – Безусловно. – Чем вызвано такое внимание к скромной персоне каджита. – О, уверен на этот вопрос ответ может дать любой житель Вайтрана. Или Рощи Кин. Или Драконьего Моста. И даже пара охотников, которым случалось бывать у осенней сторожевой башни. – Хмф. – фыркнула кошка. – И что же за вопросы? – Известно ли вам что-то о недавно проходившем в местном посольстве приёме? – Опять это «вам». – устало вздохнула Кира. Какое-то время она ещё хотела развлечь себя словесной игрой с послом, но теперь желала только сна. – Нет, каджиту некогда было справляться о событиях в жизни местных дворян. – Что ж, полагаю и приглашение на приём Кира не получала? – Каджита приглашали? – искренне удивилась каджитка. – Да, но вот пришёл кто-то совсем другой. Кто-то, выкравший документы и убивший несколько солдат, нёсших в тот день службу. – Другой каджит? – Нет, это была… – Стража посольства не смогла отличить каджита от не каджита? – удивление Киры достигло нового предела. – Письмо с приглашением, являющееся пропуском для входа, опускало некоторые подробности… – эльф попытался отгородить своих покровителей от допущенной оплошности, но не преуспел. – Оно было адресовано Довакину, Драконорождённому. Писать письма каджитам задача не для талморской канцелярии. – Не нам рассуждать об этом. – сдержанно уклонился от колкости Ондолемар. – Каджит полагает, его пока не уличают в краже или взломе? – оставила пикировку Кира. – Пока что нет. – В таком случае? – В таком случае, я рад передать ещё одно приглашение, на будущий приём. – эльф положил на одеяло Киры белый конверт. – На этот раз лично в руки. Скромного каджита будут рады видеть в следующем месяце, уже поправившегося и отдохнувшего. – Хмф. – снова фыркнула кошка. – Напрасно сомневаетесь. Некоторые методы Талмора могут быть через чур радикальными, некоторые служащие – через чур фанатичными. Но именно Талмор в своё время вывел остров Саммерсет из Кризиса Обливиона. Теперь, когда приближается новая катастрофа, мы будем первыми, кто встретит её лицом к лицу. – Благородно. – искренне склонила голову охотница. – Но первыми уже успели стать жители Скайрима, сражавшиеся за свои дома в Драконьем Мосту и Вайтране. – Оставим жонглирование словами политикам. Я лишь хочу, чтобы между нами существовало некоторое взаимопонимание. А пока набирайтесь сил. Они вам ещё понадобятся. Дельфину Кира смогла встретить только утром следующего дня. Клинок была явно на взводе, словно готовая в любой момент сорваться с тетивы стрела. Охотница, впрочем, её энтузиазма не разделяла. – Мне следует извиниться. В последнюю нашу встречу я сказала много лишнего, не подумав. – осторожно начала она. – Что бретонка обнаружила в посольстве? – Кира решила не тратить время на излишнюю болтовню. – Талморец приходил за этим, так? Проклятые эльфы. Мой связной, Малборн, погиб в результате… – Как и немало ни в чём не повинных альтмерских солдат, исполнявших возложенный на них долг. Что обнаружила? – Ничего о драконах. – Дельфина, постепенно привыкающая к Кире, пропустила колкость мимо ушей. – Они в таком же замешательстве. Зато я обнаружила несколько интересных документов, таких как досье на Ульфрика Буревестника. Впрочем, есть и нечто важное. Кира выразительно вскинула бровь. – Нам нужно в Рифтен.