Someone worse

— Итак, во сколько вы приняли заказ, мистер Донован? — На часах было около десяти вечера. Если вы позвоните в ресторан, они назовут вам точное время, — ответил высокий широкоплечий мужчина в толстовке с длинными рукавами. Он сидел в допросной спокойно, не ерзал на стуле, не топал истерично ногой. Только руки держал в замке и перебирал пальцами, что выдавало его волнение. — Когда вы приблизительно доехали до дома Кристофера Пеланта? — Кажется, к одиннадцати. Да, не позже. — Хорошо, — Бут уныло перевернул страницу в своем блокноте. Свитс по обыкновению сидел рядом с ним и глаз с Алана не сводил. Пялился, как коршун, что было в целом ему не присуще. Однако он делал так намеренно: создавал допрашиваемому дискомфорт, чтоб тот не расслаблялся. Тем не менее, Донован не особо смотрел в его сторону, будто бы специально не замечал его, а если и смотрел, то делал это равнодушно, непринужденно, что настораживало. — Вы заметили что-нибудь странное? — Не знаю, насколько это из ряда вон, но на мое приветствие он сказал мне что-то вроде: «отличная ночь для приключений». Понятия не имею, что он подразумевал, — тут он дернулся, встряхнул плечами и непроизвольно огляделся: — Я вообще сразу на его датчик внимание обратил. Просто так их ведь не надевают. А после инцидента прочитал про него кучу всякого… Жуткий тип, не поспоришь. — Я вижу, у вас ладонь забинтована, — продолжил Бут, не купившись на стремление собеседника сменить тему. — Что-то случилось? — Это? — Алан приподнял правую руку. — Глупая травма. Решил поймать падающую раскаленную сковороду дома. В итоге и омлет на полу, и рука в бинтах. Мелкие царапины на его лице, оставленные осколками стекла, успели затянуться. Достаточно, чтобы он скрыл их под ненавязчивым слоем косметики. Бут со Свитсом сделали вид, будто бы его ответ их вполне устроил, что на самом деле не являлось правдой, однако они были стеснены в правах и давить на него не могли. — Вы работаете курьером в компании больше полугода, верно? — Да, сэр. — И та смена была последней перед вашим отпуском? — Именно, вот уж повезло. Я взял десять дней, которые у меня накопились. Сейчас как раз отдыхаю. — Допустим, — Сили смотрел на него и понимал, что его физической силы вполне бы хватило, чтобы справиться с Пелантом в одиночку и затолкать силой в багажник, но в то же время подозревать его было глупо по целому ряду причин. Ничего не связывало его с жертвами Ювелира, он не проходил курсы по рукоделию и вряд ли имел доступ к запрещенным препаратам. Жил, согласно документам, в двухкомнатной квартире в районе среднего класса. Судимостей нет, в копилке правонарушений — мелкие штрафы за неправильную парковку. Собственно, полная противоположность разыскиваемого ими человека. — Мистер Донован, последний занудный вопрос. Какая у вас машина? — Hyundai Getz две тысячи девятого года выпуска, я на нем приехал сегодня, можете сами посмотреть. А в чем дело? — Ни в чем, обычный сбор информации, — ответил Сили, понимая, что в такую машину человека вроде Пеланта точно не упрячешь. Однако ему не понравилось, как Алан попытался навязать ему идею взглянуть на автомобиль. — Вы не заметили особенностей поведения мистера Пеланта? — в разговор включился Свитс, успевший сделать определенные выводы и наметить траекторию движения. Если Кристофер в самом деле ляпнул такую неуместную фразу курьеру, на то должна была быть причина: — Может, он казался взволнованным? Он пристально на вас смотрел? — Я бы даже сказал, настойчиво, — Алан задумался и как-то неуверенно ссутулил плечи, а потом вдруг спросил: — Он что, правда мог мне навредить? — Трудно ответить наверняка, но главное, что этого не случилось, — уклончиво сказал Свитс, продолжая наступление: — Вы помните, что именно он заказал? — Не особо. Вы можете обратиться в компанию, они вышлют электронный чек. — Ну так, навскидку. Ужин на одного человека или больше? — На одного, вроде бы. Гречневая лапша, литровая бутылка содовой, роллы, по-моему, какие-то были. Хотя… я помню, что в мою сумку клали две упаковки приборов, — Алан напрягал извилины, щурился, вздыхал, пока запасы его памяти не иссякли: — Извините, это все, что я знаю. — Ничего страшного, спасибо, вы все равно помогли, — Бут выдал классическую фразу, чтобы казаться вежливым. — Последнее, честное слово. Скажите, где вы были вчера в интервале с восьми вечера до часу ночи? — Дома. У меня ведь отпуск, а позволить себе путешествие я не могу, — пожал плечами, потупив взгляд, и замолчал, пока Сили натянул на себя улыбку, чтобы поблагодарить его и сказать, что больше к нему вопросов нет. Пора было закругляться. Рядовые вопросы закончились, а для более настойчивых действий в адрес Донована не имелось оснований. Однако, сразу после допроса Бут со Свитсом бросились опрометью в кабинет охраны, где попросили позволить им сесть за камеры видеонаблюдения и посмотреть парковку. Они успели вовремя: пару минут спустя в их поле зрения попал Донован, идущий к своей машине — Hyundai Getz, как он и говорил. Он выглядел уверенно, держал руки в карманах, а потом вдруг взялся за ручку авто и схватился за плечо, согнувшись от боли. — Это странно, — заключил Бут, а Свитс согласился. Даже охранники подключились к теме, хотя контекста не понимали. — Если он все же умудрился обжечься сковородой, то как повредил плечо? — Он и на допросе подозрительно себя вел, не к добру, — обронил Лэнс и сразу продолжил, видя, что агент не уловил ход его рассуждений: — Мне показалось, он симулировал волнение. Он делал какие-то стереотипные движение в момент, когда говорил. Однако, он ни разу не запнулся при повествовании, его мысли были последовательны. Вдобавок, он не избегал прямого зрительного контакта. Даже не вспотел. Хотя да, я согласен, последний аргумент может говорить в пользу хорошего антиперспиранта, но! Ты меня понял. — Он пару раз попытался сменить тему, ставя себя в позицию жертвы, и явно намекал на то, что Пелант преступник. И он спросил, зачем нам знать о его машине, но не спросил, почему мы интересуемся его алиби на вчерашний вечер. Непонятная ситуация. Вот же черт, а у нас на него почти ничего нет, кроме сомнительного поведения. Мы даже телефонные данные запросить не можем, нам ордер не дадут. Или… — Бут усердно думал, даже кулаки сжал. — Поговорю с Кэролайн. Если придется, немного приукрашу ситуацию. Мне этот парень тоже не нравится, хотя по телефонному звонку не скажешь. Он явно что-то недоговаривает. — Прессу надо держать в узде, а со всеми, кто работает над делом, провести беседу. Продолжим делать вид, что Пелант сбежал. Потому что если расскажем про найденные часы, а Ювелир это увидит, он поймет, что Кристофер его подставил, и тогда ему точно конец. Если он сейчас вообще жив. — Хороший план. Сегодня подготовим бумаги, завтра съездим в университет, а Флинну я скажу проверить ресторан и компанию доставки. Если Донован невиновен, мы довольно быстро это докажем и ни у кого не будет проблем. Не так ли? — Совершенно верно, — решительно улыбнулся Свитс, и они вышли обратно в холл, предполагая, что на сей раз обоюдное чутье их не подводило.

***

Установить контакт с испуганной до сумасшествия девушкой оказалось непросто. Пелант задал ей несколько вопросов, попытался поговорить, однако она молчала, таращась на него заплаканными глазами. — Так, ладно, начнем с простого, — он выдохнул, чтобы ни тени волнения не отражалось на его псевдо-спокойном лице. — Как тебя зовут? — Николь, — послышалось тихо, дрожащим голосом. — Я Кристофер, — он хотел протянуть к ней руку, но передумал, сочтя неуместным на данном этапе. — Послушай. Скорее всего, тебе захочется убить меня после этого, но я все равно скажу. Постарайся не волноваться. Слова возымели обратный эффект, и она разрыдалась, уткнувшись лицом в свои же колени. А Пелант смотрел на это и лихорадочно думал, как ему дальше поступать. Вряд ли его природное очарование, подкупившее Ингер, сработает при нынешних обстоятельствах. Но он должен был как-то общаться с Николь, можно сказать, обязан, и эта ответственность страшила его до чертиков. Он за свою-то жизнь никогда не отвечал особо, а здесь ему навязали чужую. И все бы ничего, если бы не тот дурацкий сон, который по-прежнему не получалось объяснить с помощью логики. Взгляд зацепился за браслет. Отныне он мог его снять, но не стал. Просто не стал, по неясным для самого себя причинам. Почувствовал, вопреки всему рациональному, что так будет правильней. — Николь, — начал он спокойным, но твердым голосом, вынудив девушку наконец поднять голову: — Я понимаю, как тебе страшно. И этот страх нормален для ситуации, в которой мы сейчас находимся. Я тут немногим дольше тебя, и скажу честно: шанс выбраться есть, но нужно время, чтобы придумать тактику. А паника нам не помощник. Я хочу пообещать, что вытащу нас отсюда, но могу сказать лишь, что попытаюсь. Для этого ты должна думать объективно. Она не ответила ему, однако затихла, прислушавшись к словам. Тогда Кристофер понял, что замолкать нельзя: — Эй, — он воспользовался тем, что кровати стояли достаточно близко друг к другу, поэтому вытянул вперед руку, рассчитывая на взаимность: — Давай попробуем дать ему отпор. Вместе. Уверяю тебя, он не настолько гений, каким кажется, нужно только собраться с мыслями и силами. Он никогда не говорил никому мотивирующих слов. Искренне, имеется в виду. Совсем не то злорадственное издевательство, что он выжимал из себя перед Ингер или Кэрол — нет, он наконец-то вкладывал в сказанное душу и сам пытался верить в лучшее. Но это оказалось тяжело: собственные эмоции ранили его, резали по живому, а к разуму не спеша подкрадывалась та самая мысль, которую он при ином раскладе никогда бы не допустил: А если придется пожертвовать собой? Ради девушки, с которой он проведет от силы пять дней. Готов ли он в самом деле на это пойти? Пеланту наконец повезло, его усилия не прошли даром. Николь всхлипнула, замерла ненадолго и потянулась к нему, робко, дрожа. Ее ладонь была холодной, даже ледяной, и сеть вен отчетливо виднелась под тонкой бледной кожей. — Т-ты из Дании? — спросила она тихо, заикаясь, когда заметила браслет на перевязанном запястье. — Да. Я там родился, но учиться уехал в Штаты, — Кристофер улыбнулся. Приветливо, мягко, но не навязчиво, чтобы не напугать своим неуместным наигранным позитивом. — А ты откуда? — Из Миннесоты, — Николь вроде бы слушала его, вроде бы поддерживала диалог, однако мыслями оставалось далеко: — Почему ты здесь? Ювелир не похищает мужчин. — Он сам тебе сказал, кто он, или догадалась? — Пелант терпеливо согревал ее ладонь, хотя прежде ему казалось, что его руки тоже не были теплыми. — Догадалась. Я смотрела н-новости о нем раньше. — Что ж, я отличился. Ко мне у него особое отношение, в дурном смысле, но участь у нас с тобой одна, если не придумаем, как выбраться. Его не оставляли мысли о том, что Алан в данный момент времени плел убедительную историю Буту и Свитсу, выставляя себя не более чем курьером. И что ему наверняка поверят, если его легенда окажется безупречной. — Это обед, — вспомнила Николь, оглянувшись на поднос, стоявший на подоконнике. — Вот твоя сменная одежда, на кровати. Не знаю, что еще рассказать тебе. Комнату ты сам видишь. Он сказал, что мы здесь до конца. — Сменная одежда? Да уж, кто-то глубоко чокнутый… Я тоже не знаю, что тебе рассказывать, если ты уже в курсе проделок Ювелира. Его кстати Аланом зовут. Дурацкое имя, — хмыкнул Кристофер, однако разрядить обстановку не получилось. — У нас есть пять дней, включая сегодняшний, чтобы придумать план и осуществить его. Откуда он увез тебя? — С территории института, — она убрала от него руку и вновь забилась в угол. — Это кто-то видел? — Не знаю. Было темно, обычно в такое время все уже сидят в кампусе. — Ты общалась с ним раньше, до похищения? — он осознал, что уже начинает давить, поэтому поспешил объясниться: — Извини, я просто пытаюсь понять, какие у правоохранителей шансы нас отыскать. Боюсь, в моем деле все глухо, и следы к нам не приведут. Он не особо рассчитывал на то, что кто-то вдруг подберет выброшенные им часы с обочины и тем более отнесет их в полицию. Вероятность этого ввиду протяженности трассы была просто ничтожной, хотя тогда эта идея казалась ему перспективной. А даже если и отнесут, как лаборанты установят его личность, если он сам себя из базы данных удалил? Да уж, Кристофер никогда прежде так не обжигался на своих же поступках. Разве что, кто-то из ведущих дело узнает его часы. Флинн, к примеру. Тем не менее, ФБР и Джефферсон не принимали во внимание людское мнение, не подкрепленное фактами, даже среди своих. Так что, проигрышный был вариант. — Он недавно заселился в соседнее здание кампуса, и мы с ним пару дней назад пересеклись на территории. Он сказал, что пока слабо здесь ориентируется, поспрашивал про университет… Только вот он по-другому назвался. Я сразу заметила, что он сильно старше, но это ведь не значит, что он не может учиться… Какая же я дура! — сорвалась она и снова заплакала, хотя казалось, что у нее совсем не осталось на это сил. Пеланта аж перекосило от злости. Во-первых, потому что Алан использовал ту же стратегию, что и некогда он с Ингер, а во-вторых, потому что со стороны это выглядело тошнотворно. Но он, в отличие от некоторых, не скрывал собственного имени. Получается, Ингер тоже винила себя за наивность в свои последние минуты, когда стояла на коленях перед ним? Ох, как Кристофер мечтал, чтобы у нее в тот злополучный день выдалось плохое настроение и она бы послала его к черту. Вот только, зная себя, он бы все равно добился своего. Не добровольно, так силой, и от этого желчь вставала поперек горла. — Николь, взгляни на меня, — попросил Кристофер, однако та не послушала, и ему пришлось настоять: — Николь! Спокойно, — тут же сменил тон, когда она вздрогнула всем телом. — В том, что случилось, виноват только он. И точка. И будет глупо позволить ему победить без боя. — Я рассказывала о нем подруге. Надеюсь, это поможет. Вчера он написал мне вечером, в районе полуночи, попросил выйти н-ненадолго. Предложил прокатиться, я сказала, что не могу, и тогда он затолкал меня в машину. Пригрозил пистолетом, чтобы я не кричала, потом что-то вколол, и я очнулась здесь. — Нашими делами занимаются лучшие люди, нам следует верить в них. — Откуда ты знаешь? — ее голос по понятным причинам звучал недоверчиво. — Обещаю рассказать тебе, но только после обеда, — именно так он решил выиграть себе время, чтобы придумать убедительную историю, которая бы связала воедино его и ФБР в положительном ключе. — Я не хочу, — она с опаской и некоторым отвращением смотрела на поднос с едой, который Пелант снял с подоконника. — Что ж, тогда ты его разозлишь, — он ожидал такой ее реакции. Он и сам не был особо голоден, вернее, вообще не голоден, но понимал, что выбора нет. — А еще организму нужны силы, чтобы бороться. Николь еще некоторое время отказывалась, однако Кристоферу удалось в конце концов ее уговорить. И между делом они продолжили разговаривать. О себе, о жизни, даже о политике — совершенно обо всем, что способно было хоть ненадолго отвлечь от кошмарной реальности. Пелант наплел, что был у ФБР информатором по делу о сбыте наркотических средств, отсюда и знал всю их компанию. И пускай диалог давался им с трудом, вскоре стало чуточку легче. Легче от понимания, что их здесь двое. Николь даже улыбнулась в какой-то момент, горько, но улыбнулась, и это не осталось без внимания. Априори ужасное настроение испортил своим появлением Алан. Сперва пленники услышали, как подъехала машина и из нее кто-то вышел, затем хлопнула тяжелая входная дверь и раздались шаги. Донован сначала поднялся наверх, где пропадал с полчаса, а после спустился и направился прямиком к ним. — Все будет хорошо, — прошептал Пелант, увидев, как Николь затрясло. Они оба понимали, что мучитель идет именно за ней, и Кристофер не нашел более подходящих слов. Он положил руку ей на плечо и прибавил, смотря в напуганные глаза: — Даю тебе слово. Постарайся думать о спасении, что бы ни происходило, и обращать внимание на все, что может быть полезным. Пожалуйста, Николь, ты же психолог. Сейчас это твое над ним преимущество. Ключ загремел в замочной скважине, и оба замолчали. Алан вошел в комнату, огляделся и не стал особо распинаться перед ними, даже приветствия пропустил, перешел сразу к сути: вытащил из-за пояса пистолет, направил на девушку, приказав ей вместе с тем подняться и подойти ближе к нему. А Пелант ничего не мог сделать, опять. Хотел бы он перетянуть внимание Ювелира на себя, но сейчас делать так было глупо: если он поймет, что Кристофер с первого дня готов броситься ради кого-то на амбразуру, то непременно использует это в противодействие. Поэтому оставалось лишь наблюдать, беспомощно и ненавистно, как Алан открепил кандалы и утащил Николь с собой за дверь, которую впоследствии, разумеется, замкнул. А еще он сказал кое-что напоследок, эдакое саркастическое напутствие: «Ты следующий».

***

На Вашингтон спустились сумерки. Рабочий день был давно окончен, и в доме Бута и Бреннан горел теплый свет. Однако, до романтической обстановки было далеко: — Что ты думаешь? — Темперанс сидела за столом, подпирая руками голову, и ждала, пока наконец закипит чайник. Сили же наоборот, ходил взад-вперед по кухне, не находя себе места. Он был подавлен, по-настоящему разбит, и прежняя упертость бесследно испарилась с сурового лица, оголяя чувство вины. — Я думаю, что мы не вернем его живым, хоть я и стараюсь мыслить позитивно. Слишком много времени потеряли. Тем более, он похитил новую жертву, а значит, вероятнее всего Пелант уже мертв. Как же паршиво… Знаешь, я говорил с Дайен сегодня. Он поджал губы, закивал головой, а его уставшие глаза отражали отчаяние: — Выдал ей ту банальную фразу, что мы работаем изо всех сил, чему она, разумеется, не поверила. А потом она спросила, что я, должно быть, считаю ее плохой матерью, раз она допустила подобное. Я честно ответил, что нет, не считаю, и тогда она рассказала мне, как с самого его рождения делала для Кристофера все возможное. Все, чтобы он был счастлив. Чтобы он счастлив был, понимаешь… Как мне после этого соврать ей, посоветовать не терять надежду, когда у нас у самих ее почти нет? Что мне еще сказать матери, которая вот-вот потеряет единственного сына? Он долго держался. С самого начала сохранял некую эмоциональную отрешенность, строя из себя непоколебимого, непробиваемого федерала с холодным умом и каменным сердцем. Однако на самом деле его сердце было чутким, равно как и разум, а потому он позволил себе дать слабину и выплеснуть накопленные эмоции наедине с любимым человеком. — Это так странно ощущается, скажи? — впервые Темперанс обнаружила в его взгляде понимание, и ей стало чуточку спокойней от мыслей, что Бут в какой-то степени разделял ее чувства. — Как будто бы мы должны радоваться. Но это отнюдь не забавно. — Верно. В этом вся суть. Насилие порождает насилие, поэтому радость за его страдания звучит ужасно. А я не могу перестать думать о том, что с ним сейчас происходит. — Свитс предположил, что его уже убили, а тело Ювелир решил не выставлять напоказ, а избавиться от него как можно тщательней. — Я слышал его. Однако это лишь одна из версий. Согласно другой он все еще жив. Что, если его вот прямо сейчас пытают, истязают, а он надеется, что мы вытащим его оттуда? — потер лицо ладонями и плюхнулся на стул. Он не предполагал, что проникнется всей ситуацией настолько сильно, и осознание ответственности за судьбу Кристофера взгромоздится ему на плечи неподъемным грузом. Однако, так оно и случилось, и отвратительные мысли не давали ему покоя. — Ладно, — Бут сам себя одернул, потряс головой, приводя в порядок: — Надо заняться Николь. С ней у нас больше шансов выйти на след. Завтра мы со Свитсом выезжаем в университет ранним утром. Надо опросить ее друзей и соседей в кампусе. Может, она кому-то рассказывала о своих планах или новых знакомствах. На самом деле, это первая доступная нам видеозапись похищения, совершенного Ювелиром. Лица не разглядеть, но это все же его ошибка, и мы ей воспользуемся. — В деле Ювелира ранее не было вообще никаких снимков. Органы из соседних штатов даже не смогли установить, на каком автомобиле увезли жертв. Либо он стал смелее, либо глупее, либо это вовсе подражатель. Бреннан не особо нравилось углубляться в работу ФБР, ведь у нее было полно собственных обязанностей, однако она видела целую кучу странностей и ничем не могла объяснить их. — Одно известно наверняка, — ответил Бут. — Именно этот человек похитил Пеланта и Николь Уэсли, а у нас не так много времени, чтобы найти подонка. — Откуда можно брать рецептурные препараты на постоянной основе? Если не из аптек? — Вероятнее всего, даркнет и подобные приватные каналы. Но это само по себе дорого стоит, а если учесть, что у похитителя довольно неплохая машина, возникает очевидный вопрос: где он берет деньги? Если предположить, что на похищенных жертв он тратит время, у него должен быть свободный график работы или стабильный пассивный доход. А также надежное место в глуши. Чем больше он думал над этим, тем яснее понимал, что они что-то упускают. Что существует какое-то связующее звено, которое бы позволило соединить все события в единую логичную линию. Тем не менее, пока они только и делали, что стояли на месте. К несчастью для заложников. Закипел чайник, и былое обсуждение вмиг потеряла актуальность. Далее разговор перешел на размытые темы, которые быстро исчерпали себя, и как только чашки опустели, пора было подниматься в спальню. Но перед этим, у самого порога лестницы, Бреннан прильнула к Буту и нежно его обняла, растворяясь во встречных объятьях, и они оба стояли так некоторое время в полной тишине, без лишних слов выражая обоюдную любовь и полную уверенность в том, что вместе они все на свете преодолеют. — Это слишком ужасно, если я переживаю за него? — прошептала Темперанс, держа голову у агента на плече. Он не видел ее глаз, но чувствовал, что они были полны тоски. — Нет, Кости, это нормально, — Сили теснее прижал ее к себе. Отчасти, чтобы она не повернулась и не заметила уныния на его собственном лице. — Я тоже за него переживаю, хотя не ожидал, что буду. Он человек, какой бы там ни был, миссис Пелант и мистер Андерсен мне это доказали. И сейчас мы не должны судить его за прошлые ошибки. Они неторопливо поднялись наверх, будто бы время замедлилось вместе с ними. Легли в теплую уютную постель и почувствовали всем телом, как сильно устали. Они только и успели, что пожелать друг другу спокойной ночи, сопроводив слова ласковым поцелуем, а после заснули с надеждой на лучший день. Однако, посреди ночи Бреннан разбудила телефонная трель. Ей пришло сообщение, и экран мобильного, лежавшего на прикроватной тумбочке, загорелся. Сверившись с часами и убедившись, что Сили по-прежнему спит, она перевернулась на бок, потянулась за телефоном и увидела там СМС, пришедшее с неизвестного номера. Благо, адресант сразу представился:

«Здравствуйте, Темперанс, это Уолтер Андерсен. Прошу прощения, что нарушаю ваш сон, но у меня появилась версия касательно случившегося с Крисом, которую я хотел бы с вами обсудить как можно скорее. Я совсем не ориентируюсь в округе, поэтому буду признателен, если вы сами выберете место, где я мог бы угостить вас завтраком. Еще раз извиняюсь, надеюсь, вы все же спите и я вас не разбудил.»

Бреннан сперва не поняла, как ей реагировать. Разумеется, после такого текста спать дальше не захочется, и поэтому она даже разозлилась за испорченную ночь, а манера письма показалась ей издевательской. Но она быстро остыла, сделав пару глубоких вдохов, рассудила здраво, что Уолтер, в отличие от нее, не спал вообще, раз сейчас пишет, и вряд ли уснет в ближайшее время. Тогда Темперанс собралась с мыслями и напечатала в ответ:

«Здравствуйте, Уолтер. Разбудили, но ничего страшного, могу вас понять. Давайте встретимся завтра в 9 утра в «Royal Dinner», там подают отличные завтраки. До встречи.»