11 февраля.
Го-ло-ва… Болит моя го-ло-ва… Го-ло-ва моя болит, болит…* Я проснулась из-за того, что почти не могла дышать. Я была закутана в какую-то ткань, а в ребро мне что-то упиралось и причиняло жуткий дискомфорт. Так как первые минуты по вине головной боли и похмелья я не могла здраво соображать, в голове крутилось лишь: «Какого черта?» Я лежала не на подушке, а на подмятом под себя куске одеяла. «Какого черта?» В ребро упиралась бутылка из-под колы, но содержимое было светлее этого напитка. «Какого черта???» На мне была лишь футболка и трусы. «Какого черта????» Это была не моя комната. «Какого черта?????» На тумбочке лежал телефон. НЕ МОЙ. «Какого черта??????» Рядом лежала спортивная сумка. И винтовка в чехле. «Какого черта???????» У винтовки было розовое ложе. «Какого черта????????» Кто-то вышел из, предположительно, ванной комнаты. «Какого черта?????????» Рыжая шевелюра. Голубые глаза. — Привет. Он выглядел слишком свежо, что далеко не вписывалось в мою картину. Я не могла ничего сказать, пытаясь провести хоть малейший анализ. — Что произошло? — я уже сидела на краю кровати, как жуткая белка из мемчиков, и тупо пялилась то на один, то на другой предмет в данной комнате. — Ты не помнишь? — странная интонация в его голосе напугала меня и заставила легкий разряд тока пройтись по всему телу. — Не-е-т… Как я оказалась у тебя? Он слегка повеселел и, опустившись в кресло возле кровати, начал повествование. В какой-то момент мне захотелось проверить, есть ли у меня голова на плечах. Судя по рассказу этого норвежца, у меня не то что головы, у меня еще и чувства достоинства отсутствовало. Случилась довольно тривиальная история, с отличным концом и очень приятной серединой. Я напилась, потому что «у меня болит вот здесь», как доказывала я норвежцу, показывая на сердце. Потом решила, что должна сказать причине своего плохого настроения о том, что он является этой причиной, приперлась к нему, а он сам оказался пьян! Он решил меня успокоить самым что ни наесть обычным способом. Мы переспали, в общем, и я не помню, как. Я. Переспала. С. Парнем. О. Котором. Мечтала. Год. И. Не. Помню. Об. Этом. Тут должна была заиграть грустная музыка, а какой-нибудь приятный мужской голос грубо сказать о том, что я проиграла на данном уровне жизни и мне придётся начать игру «Жизнь» заново или с последнего сохраненного места. Ребята, давайте, я жду. Я так ждала… Я бы не сказала, что пока рыжее создание трепалось о моих похождения, оно выглядело уставшим или с похмелья, или как я, нет. Оно выглядело вполне бодро, но я не заострила на этом своё внимание. «И очень зря!» Ужасно зря. Всё бы закончилось быстрее и лучше. Я впала в транс, а вышла на связь с реальным миром, когда в дверь постучали, предварительно подергав ручку с той стороны. — Йон, ты что, спишь? Выдра-а-а-а. Я с ужасом посмотрела на своего собеседника. — В ванную! — я подобрала свои вещи с пола, попутно споткнувшись пару раз о свои ноги, и залетела в идеально белую комнату. При этом я даже забыла о головной боли, что должна была мучать меня ближайшее время. Я замерла у двери, приложив ухо к деревянной поверхности. — Я думала, ты спишь, — после этого я услышала звук, напомнивший мне о том, как можно по-извращенски действовать людям на нервы, использовав стекло. Надеюсь, я так не целовала никого. Меня затошнило. Я решила, что время отвлечься и начала одеваться. Моя блузка оказалась разорвана и создавалось впечатление, что это задумка декольте, но чересчур декольте-декольте. Неужели это сделал он?! В голову противно ударило, и перед глазами возник обрывок. … Я разъяренно стучу в дверь номера, цифры которого я вижу, как в тумане. Кричу что-то о несправедливости. Когда дверь открывается, я начинаю глупо улыбаться, затем моё лицо становится грустным, а потом злым. Начинаю говорить о том, как мне плохо, повторяя эти слова десятки раз. Йоханнес затаскивает меня в номер, и, пока он пытается заставить меня переступить совсем небольшой порог, я целую его в щеку. Несколько раз. Да ещё и шепчу что-то о том, как же мне плохо без него… — Ой, бля-я-ять… Мой шёпотом растворился в тишине ванной бесследно, и это заставило меня громко выдохнуть. Я расслышала, что за дверью слишком много движений, и решила вернуться в роль шпиона. — Я просто донес её до номера, она была в стельку пьяная. Ты же помнишь её, — он сделал паузу. — Мы друзья. Не ревнуй, малыш. Ты в сотню раз лучше любой девушки на планете Земля. Фу-у-у-у-у-у-у. Увы, я забыла про обувь перед тем, как спрятаться здесь. Слезы стали наворачиваться на глаза. Она лучше, ага. «Да пусть ещё трахнет её там, пока есть у тебя есть возможность всё слышать! Будет тебе уроком!» Стало хуже, чем было когда-либо, и я осела на холодный кафель у стены, перестав удерживать рвань, что раньше звалась моей блузкой. В голове вертелась только одна мысль: «Надо ехать домой». «Ты должна перестать травмировать себя глупыми надеждами», — твердило подсознание. Надо резко всё бросить. И уехать, да. Не знаю, сколько прошло времени, но когда младший Бё открыл дверь в ванную и нашел меня на полу, я уже не плакала, а смотрела перед собой в надежде увидеть указатель на пути своей гребанной жизни. — Ты в порядке? — он, может быть, и выглядел обеспокоенно, но я не поверила в это. И молчала. — Вставай. Он осторожно подошел ко мне и взял за плечо, что, наконец, заставило меня что-то предпринять. Я дёрнулась. — Просто похмелье. Пришлось подняться, а так как мне было плевать на свой вид, я даже не удосужилась прикрыть свое «декольте». Он, оценив мой вид, кажется, немного смутился. — Извини за блузку. Я тупо уставилась на неё, как будто до этого не заметила её состояние. — Да это ты извини за то, что пришла вчера. Это, по сути, даже не моя и, уж тем более, не твоя вина, не было бы алкоголя в наших организмах… Он кивнул, отведя от меня взгляд. — Да, все что произошло, это лишь алкоголь, нам не стоит на этом… Зацикливаться. Ха. — Да-а. Алкоголь. «Интересно, он упомянет про твою шалавью репутацию? Или алкогольной хватит?» Я поджала губы, попутно разглядывая его. … Я снимаю с него футболку, а затем целую в губы, плавно опускаясь к шее. Но он останавливает меня, вовлекая в глубокий страстный поцелуй. Я не чувствую, что пьяна. Чувствую лишь желание. Он отстраняется, пытаясь снять с меня блузку, но так как она завязывается сзади, он не выдерживает и рвет её, спуская её до моего живота… Я испуганно взглянула в глаза биатлонисту. — Что? Вспомнила что-то? — это даже заставило его немного нахмуриться. Я кивнула. — Как я стучала к тебе в номер. Он облегченно выдохнул. — В любом случае, всё это ерунда, со всеми бывает, забудем, — я болезненно улыбнулась, а внутри все почернело от отчаяния. — Конечно. — Мне следует идти. Скоро начнётся работа. Он лишь кивает. Я вышла из ванной, обулась, горько посмотрела на бутылку «колы» и практически убежала из номера, не забыв прикрыть декольте руками.***
— Брось, зачем тебе уходить? Доработай сезон спокойно хотя бы. — Я не могу. Семейные обстоятельства. — Пропусти этап! Я закусила губу и потупила взгляд. Когда начальство повышает голос всем становится не по себе. Даже, если это происходит по телефону. — Я поняла, — сдавленно выдала моя скромная персона и сбросила вызов. Б. Безысходность. «Ты можешь пробить себе голову и поехать домой!» Странно, что в мозге всплыла такая мысль. Наверное, мечтает отдохнуть от своей хозяйки. В тот день я никуда не пошла. Я не была настроена работать ни физически, ни морально. А морально особенно, когда всплывали обрывки той ночи. Единственное, что я не вспомнила, было то, как я довела ситуацию до горизонтального положения… … Он целует мою шею, лаская грудь, а когда его руки оказываются на моём животе, я чувствую приступ тошноты. — Прости, — выдавливаю я и бегу в ванную, благо, расположение комнат в его номере не отличается от моего. Меня выворачивает. Два раза. Я сижу возле унитаза около минуты и встаю, двигаясь в раковине. Он стоит в дверном проеме. Я полощу рот и умываюсь. — Всё ещё хочешь меня? — говорю это не поворачиваясь, немного усмехаясь. Голова идет кругом. Изображение размыто. Он подходит сзади, обнимает меня, кладя руки на грудь и сильно сжимая её, и я обнаженной поясницей чувствую ответ на свой вопрос… Эти обрывки путали мои мысли на какое-то время, но каждый раз я вспоминала слова, сказанные им этой выдре, а потом и лично мне, я успокаивалась, понимая, что всё, что произошло не должно для нас ничего значить. На следующий день я собиралась покупать билет до Москвы на последний день Чемпионата Мира, так как решила пропустить оставшуюся часть сезона, наплевав на всё.