15 февраля
Они расстались. Они. Расстались. Они расстались!!! Она, извергая какие-то явно матерные слова на их родном языке, выскочила из номера рыжего биатлета и умчалась в аэропорт! Я не то, чтобы была так сильно рада этому… (да я была так сильно рада этому) Просто… Не знаю. Мне стало легче. «Ты в сотню раз лучше любой девушки на планете Земля». Наглая ложь. И чуть позже,***
— Поднимай зад, время радоваться жизни, — впервые за долгое время моя соседка встала раньше будильника и улыбалась утром. — Ты что выспалась? — я недовольно пробурчала это, как раз перед тем, как зарыться в подушку и накрыться одеялом. Ответа я не услышала, и мне не захотелось спрашивать вновь. Последующий звук будильника разрушил надежды на то, что Ирка проснулась в пять утра. Кстати, что ещё странного произошло, — меня начал преследовать тот немец. Правда, как преследовать. Нашел меня в Инстаграм, стал написывать мне, делал какие-то комплименты, это не особо радовало меня, в отличие от, возможно, любой другой девушки в мире. В какой-то момент я даже начала бояться встречи с ним больше, чем встречи с Бё, ибо это всегда сопровождалось чем-то вроде «хей, прекрасно выглядишь», «ты такая милая сегодня» или «ты специально соблазняешь всех вокруг или только меня?», а что ещё хуже, так это «красотка» из его уст. Эй, ты что думаешь, что я обычное глупое существо? Я трезво оцениваю свой вид в зеркале и понимаю, что не тяну на предмет его интереса. Более того, всё это казалось мне какой-то подставой или очень глупой авантюрой, мотив которой был настолько же мутным, насколько и его взгляд в мою сторону. И, блять, я терпела всё это ради Ильи. Он умолял меня дотянуть наше общение до момента, когда я смогу невзначай попросить его об интервью с российским телевидением. И понимая насколько немцы необщительны, и как ужасно будет мучаться мой друг свят всея журналистики, пытаясь самостоятельно выпросить его внимание, я терпела. Правда, у всего есть конец. В день женской индивидуалки он настолько выбесил меня, что я решила впервые пойти с ним на свидание, конечно, с целью закончить эту ерунду и, возможно, взять чертово интервью самой. Я вернулась в отель под вечер абсолютно без сил. Также мною было принято решение не пытаться выглядеть красиво ради этого Бенедикта. Я просто причесалась и отправилась на нашу встречу. Время было довольно подходящее, все постепенно подтягивались на ужин, поэтому я не сразу нашла нужного мне биатлониста, лавируя между крупных спортсменов и спортсменок. В какой-то момент я даже пожалела, что обнаружила его там. — Выглядишь действительно устало, красотка. Замучено даже, я бы сказал, — он, наоборот был бодр и свеж, как будто не тренировался сегодня три часа без перерыва на трассе. — Ты слишком проницательный для общения со мной, — яд всегда лился из меня, когда я общалась с людьми, с которыми не жаждала общаться. «Мега журналист, ага». — В первую очередь, я мечтаю приоткрыть завесу тайны и узнать, почему ты ведешь себя словно ежик. — Я покрыта иголками? — Ты фырчишь. — Первый реальный комплимент от тебя в мою сторону. Он широко улыбнулся, а я нет. Я не шутила. А его почему-то жутко смешило всё связанное со мной. — Послушай, — он дотянулся до моей руки и накрыл ладонь своей. Я не успела её убрать, и просто отвела глаза, всматриваясь в соседние столики за его спиной. Австрийцы только зашли в заведение, громко смеясь над чем-то. И я немного утонула в мыслях о том, как давно не чувствовала себя свободной. В плане личного пространства, общение только с друзьями, смеха, непринужденности. Всё, что окутывало меня в те минуты, был лишь стресс, сжимающий виски и заставляющий моё веко нервно дергаться в слишком напряженные мгновения. — Все твои выходки и отношение к новым знакомствам… Он что-то продолжал говорить, но мой мозг считал эти слова настолько скучными, что не желал их обрабатывать, вместо чего подкидывал мне картинки приятного прошлого. Как я громко смеялась с подругами на некоторых парах в университете, как я попросила о помощи с эссе одногруппника, который мне нравился, надеясь добиться от него взаимности… — Привет, ребят, не помешаю? — я крупно вздрогнула от этого голоса, из-за чего наши руки с Доллем перестали контактировать. Я растерянно моргала, осматривая Йоханнеса, непонятно откуда материализовавшегося у нашего стола. Он, в свою очередь, пялился на наши с немцем руки. Я почувствовала, что краснею. — Привет, ну, мы говорили о кое-чем важном… — Не помешаешь! — я нервно выпалила это, после чего послала невинную улыбку в сторону Бенедикта. Тот лишь чуть покачал головой, будто я ребенок, что опять испортил ему все планы очередной шалостью. — Отлично, я присяду. Он сел, перед этим пододвинув стул ближе в мою сторону, тем самым поворачиваясь лицом к немцу, а меня удостоив лишь прекрасным видом бока и части спины. Более того, когда он опускался, меня обдало ветерком со смесью его аромата, что заставило меня вспомнить о нашем довольно близком степени знакомства и покраснеть ещё больше. Он, похоже, уже поужинал и отправился на поиски интересных собеседников. — Даже не знал, что вы, ребята, знакомы, — Бенедикт подозрительно всматривался в мои глаза, стараясь просчитать в них ответы на мгновенно возникшие в его голове вопросы. И мне даже казалось, что он нагло тырит обрывки «той» ночи из моей головы. — Эм, мы друзья, — легкая дрожь в его голове даже слегка позабавила меня, но, в основном, значение всей фразы привело меня в состояние легкого ступора. «Друзья, блять? Рыжий, ты чего?» — А, — только и смог выдавить Долль, всё ещё буравя меня своими серыми глазами. Мои руки были убраны под стол, а губа сильно закусана. — А вы… Встречаетесь? — Йоханнес соизволил посмотреть в мою сторону. Зачем он интересуется? — Нет, но я стараюсь это исправить, — немец широко улыбнулся и подмигнул мне. Захотелось ему врезать. И почему-то стало стыдно. Я подскочила со своего места. — Ну раз Йоханнесу захотелось с тобой пообщаться, мне лучше уйти, извините. Я начала паниковать, когда подумала, куда могут завести разговоры нашей троицы, поэтому пришлось наклониться, снять сумку со спинки стула и попытаться ретироваться, как можно быстрее. Только… Моя рука была перехвачена норвежцем. — Поговорим позже? — я моргнула пару раз, пытаясь осознать происходящее, что с трудом мне удавалось. — Я… Эм… Не против, — он выглядел хмуро и в какой-то момент даже недовольно, хотя его прикосновение подарило странное чувство спокойствия и умиротворенности. Затем я осторожно освободила свою руку, сжала ручку своего рюкзака и быстрой пружинистой походкой удалилась.