Ты, я и он

Проспав ещё несколько часов, на рассвете Пхичит проснулся от того, что ему было жарко. Неудивительно: соулмейты оккупировали его со всех сторон, трогательно посапывая. Причём Минами умостился на груди тайца, а вот Кристоф улёгся так, чтобы уже сам Чуланонт удобно расположился на его плече. Приоткрыв глаза, парень оценил эту идиллическую картинку и, не сумев сдержаться, аккуратно выпростал руку, потянувшись к валяющейся на тумбочке рядом с кроватью толстовке. Умудрившись не разбудить своих спящих любимых, брюнет сделал, как ему показалось, самое удачное и милое селфи в своей жизни, запечатлев на фото эту самую идиллическую картину. Правда, при попытке привычно посидеть в Инстаграмме, он фоновым писком, оповещавшим его о новом сообщении, благополучнейше разбудил Криса. Швейцарец недоумённо раскрыл глаза, со сна кажущиеся ещё более бездонными и с поволокой, чем обычно, и под одеялом провёл широкой ладонью по внутренней поверхности бедра тайца, совершенно естественным жестом целуя его в покрытую засосами шею: - Доброе утро… - Еле слышно прошептал он, хотя вымотанный за ночь Кенжиро даже ресницами не вздрогнул – так его умотали более старшие партнёры. Но при этом Джакометти всё равно беспокоился о том, чтобы не будить такого очаровательного сейчас в спящем состоянии японца. Он дотянулся рукой, на плече которой лежал Пхичит, до Минами, крепче обнимая обоих парней, и лучезарно, так мягко и с нежностью улыбнулся, глядя на то, как мило смущается его неспящий партнёр. Вместо ответа Чуланонт показал молодому мужчине снимок, который сделал, пока тот спал. И одними губами произнёс: - Можно? – Намекая, что хочет выложить этот снимок на всеобщее обозрение. Ну не собирался таец прятаться и скрывать своих соулмейтов ото всех. Да, многие его поклонники, а, возможно, и семья не поймут и не сразу примут это, но парню было важно, чтобы о его родственных душах знали все. Чтобы больше никто не пытался даже клеиться к Кристофу или отвлекать внимание Минами. Да, вот такой собственнический характер неожиданно для себя проявлял этот милый парень, от которого агрессии или ревности приходилось ждать не больше, чем от его обожаемых хомячков. Правда, пока что эту сторону своей натуры проявлять во всей красе ему не доводилось, но чутьё подсказывало ему, что уж ревновать, пусть и не так грубо, как это могут делать другие, он точно будет. Ведь его Крис – само воплощение сексуальности и вожделения, а очаровательный Минами – притягивает взгляды своей подростковой непосредственностью и изяществом. Не таким, как у того же Плисецкого – классическим, отточенным балетным изяществом, аристократичным и оттого высокомерным. Нет, это качество японца было другим – чуть более неуклюжим, но оттого ещё более очаровательным. Как у молодой птицы, только вставшей на крыло, когда единственное, что волнует – как бы не упасть и не забывать махать крыльями, а не то, как сделать это более красивым жестом. И в этой подростковой ещё непосредственности и крылось природное очарование Кенжиро. Вот только Джакометти в ответ на вопрос покачал головой: он не хотел принимать столь важных на самом деле для репутации всех троих фигуристов решений не втроём. Пора было привыкать, что теперь думать нужно не только о себе, как привык эгоистичный по своей натуре мужчина, но и о тех, кто так дорог ему, кто связан с ним душой. Так что, с неохотой убрав руку с полюбившейся части тела тайца, блондин аккуратно отобрал у него телефон, отключая его и так же тихо ответив: - Позже. Когда проснётся, - еле слышно прошептал Кристоф и уже только после пробуждения Минами и его согласия был готов разрешить Пхичиту опубликовать этот важный для них снимок. Но вот и соня Минами начал подавать первые признаки пробуждения: сонно причмокнув, он со счастливой улыбкой потянулся, заваливаясь всем телом на Чуланонта и легко целуя его в губы: - Доброе утро… Мм… И давно вы оба не спите? – Кенжиро улыбнулся ещё шире, теперь уже улёгшись поперёк груди тайца, так, чтобы иметь возможность поцеловать горячие губы Криса. В конце концов, целоваться и с ним было так приятно, что с утра пораньше парнишка не мог отказать себе в этом удовольствии. - Доброе. Да не так уж давно, - не слишком покривил душой довольный брюнет, коснувшись губами обнажённого плеча любимого младшего соулмейта, столь жадно целующего не менее довольного таким вниманием швейцарца. Он продемонстрировал ему снимок и, как и ожидалось, парнишка был в полном восторге. И потому у Пхичита появился новый пост с тремя снимками: когда ещё оба его соулмейта спали, когда они вдвоём целуют его в щёки с двух сторон, и то фото их рук, с именами. И подпись: «Любимые сердца».