Свой среди своих

Торин больше не был таким, как раньше. Даже в Ривенделле он был другим... А, быть может, в Ривенделле Бильбо не воспринимал его как своего верхнего, вот в чем дело. Сейчас же все слова, все действия Торина причиняли боль, словно внутренности выворачивали наизнанку, обдав крутым кипятком. Жить было больно. Бильбо обхватил себя руками, как хорошо, что он сейчас был не одинок, что на его стороне был еще и ребенок, иначе впору было бы просто шагнуть вперед с парапета. После ужина, безрадостного и тихого, Торин отошел покурить вместе с Двалином. Они устроились прямо на парапете, уселись спокойно и свободно, дым тек в открытое небо. Торин, разумеется, говорил на кхуздуле, Двалин от него не отставал. Бильбо не желал подслушивать, да и языка он не знал. Когда-то, в другой жизни, Торин терпеливо объяснял ему самые простые слова, вроде "есть, пить, любить". Сейчас языку его никто уже не учил, но вышло случайно. Подбираясь поближе, Бильбо случайно подцепил кольцо в кармане, ощутил, как оно само собой скользнуло на палец. - Почему бы тебе не избавиться от него? - фыркнул Двалин, скрестив руки на груди. Бильбо вначале обрадовался, что понимает его речь, как и визги пауков в лесу, а потом понял смысл его слов и невольно подобрался ближе, затаив дыхание. - Избавиться? Совсем голову потерял? - нахмурился Торин. - Отдай кому-нибудь. - Сейчас, - мрачно усмехнулся тот, ткнул мундштуком в Двалина, - например, тебе. У Бильбо внутри все похолодело от такой перспективы, но Двалин вдруг захохотал, щелкнув языком и Торин, который в последнее время был мрачнее тучи, слегка расслабился и отошел. - Ты пошутил, я посмеялся, - выдохнул Торин, крепко затянулся и выпустил дым. Двалин кивнул, привалился спиной к камню и, приопустив веки, наблюдал за Торином. - Чего смотришь? - поднял тот брови. - Скучно дома взаперти, - фыркнул тот, вытряхивая пепел и золу на ветер, - порубаться бы с кем-нибудь. - Успеется, - покачал головой Торин, посмотрел на темное небо, - настало затишье. Начнется буря, тогда и порубимся. - Давай завтра на охоту? - Суркам головы рубить? - усмехнулся Торин ехидно, но Двалин на подначку не повелся: - Хоть бы и суркам. А то ты совсем закис, с беременными кроликами воюешь. - Иди ты! - воскликнул Торин и отвернулся от него, прочищая трубку. Двалин сощурился и, покачивая ногой, словно невзначай, пнул Торина. Тот недовольно нахмурился. - Извини, - сказал Двалин. Торин кивнул, мол, ничего, а тот пнул его еще раз. - Я случайно, - объяснил Двалин, уставившись на него исподлобья. И сплюнул в опасной близости от торинова сапога. Этого Торин терпеть уже не стал - одним пинком опрокинул Двалина на гранитный пол, ударил с громким хрустом пару раз. Бильбо закрыл глаза, чтоб не смотреть, но охотнее уши бы зажал: Двалин приложил Торина по виску с глухим стуком, словно скала раскололась. Потасовка продлилась недолго - Торин загнал Двалина в угол, ухватил за плечи и разбил им полуразрушенные перильца. Тот глухо выдохнул, поднялся, стряхнул с себя каменную крошку. - Легче стало? - поинтересовался Торин, а потом уставился в темноту, прямо на Бильбо. Тот замер, испугавшись, что его заметили, но услышал шаги позади себя и скользнул вбок. - Как дети малые, - заметил Балин, подходя ближе. - А ты, братец, осуждаешь? Сколько тебя помню, ты всегда взрослый был. - Я повзрослел в тот день, когда ты родился, - улыбнулся Балин, поставил бутыль в ивовой оплетке на пол и стер кровь с ссадин брата. Тот улыбнулся в ответ, а потом заворчал: - Долго сидим мы тут. - Могло сложиться и хуже, - философски заметил Балин. - Если бы кому-то хватило ума не трогать Аркенстон... - вновь взъярился Торин, подхватившись с места. - Если бы кому-то хватило ума не злить волшебника, - развел руками Балин, - и прочих власть имущих. - Предпочел бы, чтоб я отдал этой ораве твою долю? Балин только закатил глаза и забурчал в бороду неразборчиво. - Мы как будто неимущие, - нахмурился Двалин, - думаешь, не отстоим гору? - Отстоим. Вопрос только в цене. А ты, Торин, и так разбрасываешься. - Чем это я разбрасываюсь, позволь спросить? - тот вновь набил трубку, действуя резко и отрывисто. - Например, мистером Бэ... - Про мистера Бэ не начинай даже! - разозлился Торин вконец. - И не смей сидеть с ним рядом и сопли жевать! Балин только покачал головой, а Двалин скрипнул зубами громко, поглядел на них обоих и проговорил: - Не надо так с моим братом разговаривать. Завязывайте ругаться. - Я не хочу тебя обидеть. Но мой запрет ты понял, - сказал Торин. - Вот, - Балин вручил ему бутыль, - от Эсгарота волок, хотел с вами распить. Но теперь не хочется. Он поднялся и ушел, оставив их двоих. - Ишь, обиделся, - хмыкнул Торин ему вслед. - Ты ему не груби. Но по сути, ты прав. Бофура хватает, чтоб твоего, хех, мистера Бэ утешать. - Бофур! - вскинулся Торин, ударил кулаком по стене так, что она загудела. - Бофур задрал меня уже! - Трется все время рядом. - Ты заметил?! Я ведь велел Бомбуру готовить, а его отослал вниз. А он что? - Его в дверь, а он в окно, - усмехнулся Двалин, - гляди в оба, а то сегодня Бофур ему слезки вытирает, а завтра в угол уволочет. Денег у него теперь полно, ребенка уж прокормят как-нибудь. А то и еще одного заведут. Бильбо вспыхнул от возмущения, невольно подхватил обломок перил и едва не швырнул его в Торина. Уж что-что, а метко и сильно швырнуть камень в цель он умел. Хотя гранитной ториновой голове камень, наверное, был нипочем. - Так, хватит, не накручивай меня, - оборвал Торин, - мне еще разборок с Бофуром и его братьями не хватает на ночь. - Выпей, - посоветовал Двалин, выбив пробку ударом о дно бутыли, и протянул ее Торину, - разберешься потом, как все успокоится. Балин тоже хорош - защищать этого... мистера Бэ. - Вот этого, кстати, я понять не могу, - Торин отхлебнул, отер губы и бороду, передал бутыль Двалину, - ладно, Бофур, но Балин-то? Вроде умный гном, а ведь как будто не понимает. Двалин пожал плечами, ополовинив бутыль. Торин взял ее обратно, отпил через тягу и выдохнул дым в темное звездное небо. Замер и замолчал надолго, вновь затягиваясь и задумчиво наблюдая за дымом: - Бильбо все испортил. Он все бросил на ржавый топор. Меня, наше дело, ребенка. Бильбо выронил камень, попал себе по пальцам и даже не заметил боли. Двалин молчал, не мешая выговориться, а Торин крепко стиснул горлышко бутыли и добавил негромко: - Он предал меня. Аркенстон был у меня в руках, моя драгоценность, моя слава, моя победа. Символ всего, а он взял и отнес это врагам. Вот просто взял! - Торин сердито уставился на Двалина. - И отнес. Чтоб они могли взять меня за горло! Закаленное стекло лопнуло в его кулаке. Бутыль с остатками вина разбилась о пол. - Что ему не хватало, ты мне скажи?! Я с ним носился, как ни с кем никогда. Лишний раз не тронь, не обидь, в попу пальцем не ткни! Любой на его месте сидел бы да радовался. Чего смеешься? - Радуюсь, что я не на его месте, - ехидно захохотал в бороду Двалин. - Никогда, знаешь ли, не мечтал с пузом от дракона улепетывать! - Да ну тебя! - отмахнулся Торин, но слегка остыл. - Между прочим, его никто уже не заставлял сюда тащиться. Наоборот, оставил, мать его, в тепле да в уюте! - Ты ему воли много дал. У меня бы вот нижний и питюкать бы не смел. - Ладно бы питюкал, он всегда ноет да причитает, но делал бы хоть, что ему велено. Так ведь нет... приспичило обокрасть меня! Я ему кто?! - Судя по всему, ты ему никто, сумасшедший гном какой-то. Бильбо вновь потянулся за камнем, на этот раз твердо решив огреть Двалина. - Разве я не мужчина, чтоб со мной так?! - воскликнул Торин, вскинул кулак и потряс им. Под кожей вздулись четкие вены. - Мужчина. - Узбад? - Узбад! - рявкнул Двалин. - И мне узбад, и всем, кто здесь, и ему тоже. - И я так думаю. Поэтому он мой и ребенок мой, и никуда я его не отпущу и избавляться не стану. Я так решил. Вот только, - вздохнул Торин, - уже не будет как раньше. - А ты чего это сопли жуешь? - нахмурился Двалин. - Поднабрался манер от мистера Бэ? Заладил одно и то же "ничего не исправить"! - А что ты предлагаешь? - Он взломщик? - Ну. - Хороший взломщик и вор, ведь так? Торин сощурился, ожидая вывода. И Двалин усмехнулся: - Отправь его обратно за Аркенстоном. У Торина едва заметно вытянулось лицо, он приоткрыл рот, чтоб возразить, но потом, щелкнув языком, молча покачал головой. - Не сейчас, - пояснил Двалин, - когда все успокоиться. Сейчас сделай вид, что ты им всем поддался. Дождемся Даина, дадим бой и отгоним всех нахлебников от Эребора. А когда этот родит, отойдет немного - вот тогда ты и пошлешь его за камнем обратно. - Двалин, да ты умнее своего брата! - только и смог сказать Торин, хлопнул в ладони и двинул его в плечо. Тот заворчал довольно, заулыбался. - Я думаю, ты найдешь способ взять мистера Бэ за его чудесную задницу и заставить его сделать то, что надо. - Даже думать не смей о его чудесной заднице! - Торин пригрозил Двалину кулаком, а потом, еще раз стиснув его плечо, поднялся на ноги. - Только тихо, - велел Торин, - не говори об этом на всеобщем. И вообще, не говори об этом никому. - Трепаться не привык, - фыркнул Двалин, - приятной тебе ночи. - И тебе. Торин, сияя, как луна, выплывшая из облаков, развернулся и пошел внутрь горы, разыскивая хоббита. *** Бильбо едва успел прибежать на свое место. Внутри кипел бульон из разных чувств, и крепче всего была злость - на Торина, на Двалина, на их гадкое обсуждение, и на их план. Но одновременно было как-то больно и обидно за Торина. Бильбо в глубине ожидал, что избавившись от гнета Аркенстона, тот скажет ему спасибо, хоть и наивная это была надежда. Но все вышло иначе, совсем иначе. И ведь словами уже ничего не решить. Додумать мысль до конца он не успел - Торин добрался до него, все еще довольный, с улыбкой на лице. Бильбо тут же вскочил на ноги. - Не прыгай лишнего, - посоветовал Торин, схватил его за плечи, - тебе не полезно. Бильбо смолчал, боясь выдать себя, просто посмотрел ему в глаза. Одновременно хотелось и по шее Торину врезать, и больше не видеть его никогда, и, в самой глубине души - обнять и поцеловать в ухо. Но на это желание слоями, как на праздничный пирог, наслаивались обида, гордость, мстительность и прочие чувства. - Что молчишь, воришка? - Торин стиснул его плечи. - Подумал над своим поведением? - Думаю о том, что ты ведешь себя, как последняя сволочь, - признался Бильбо и невольно зажмурился, ожидая удара за дерзость. - Чего пришипился? Я тебя бил хоть раз? - спросил Торин. Бильбо вздохнул и отвел взгляд. Уставился в пол, стараясь не думать о тяжелом прикосновении к затылку и пальцам, поглаживающим волосы. Почувствовал запах сладкого вина, исходящий от Торина, заглушающий и подчеркивающий остальные. Не хотел иметь с Торином дела и хотел одновременно. Отталкивать гномьего короля бесполезно было, да и попытка позвать на помощь принесла бы больше вреда, чем пользы. - Хотя надо было бить, - вздохнул Торин и потянул за волосы цепко, вынуждая его запрокинуть голову. Бильбо ахнул, почувствовав, как горячо сомкнулись губы на шее, запах вина стал ярче, заставлял почувствовать себя в опасности. - Я не хочу тебя. Руки убери. - Кто будет спрашивать? Раздевайся, - холодно приказал Торин, размял мышцы и опустился на спальник. Бильбо, не глядя в его сторону, все же разделся неторопливо, путаясь в пуговицах, потому что сопротивляться было глупо, Торин все равно возьмет свое, только еще и одежда пострадает. Надо же, в самом начале похода только и думал, как бы пристроиться под Торина половчее, а сейчас - наоборот. Хотя знал, знал ведь, что с Торином не может быть долгого счастья. - Чего медлишь? - поторопил тот. - Глаза открой и смотри на меня. Или ты эльфов ненаглядных себе представляешь? - Тебе приятно, да? Приятно делать мне больно, - догадался Бильбо. - Мне хочется делать тебе больно, - не стал отрицать тот. - И как, легче становится? - Не особо, - признался Торин, поднялся и взял его запястья в свои, - если б я тебя с парапета выкинул, было бы легче, наверное. - Ах ты... - Бильбо пнул его. - Иди, выкинь тогда! - Всегда успеется, - возразил Торин, потянул его руки в стороны, рассматривая округлившийся животик. Бильбо сглотнул, напряженно стиснул челюсть, почувствовав себя совсем беззащитным, не только себя, но и ребенка. По шее скользнула щекотная капля холодного пота. А Торин молчал, поглаживая его вполне осторожно и ласково, так, как надо было, так, как хотелось. Бильбо тихо взвыл, почувствовав, как на глаза наворачиваются слезы. - Я тебя не обижу, - тихо сказал Торин, добавив что-то на кхуздуле, явно обращаясь не к хоббиту. Нараспев прочитал что-то на своем языке, не то песню, не то стихи, Торин опустился на колено и прижался ухом. - Ждешь, что тебе ответят? - не сдержался Бильбо, которого от одновременной нежности и холодности Торина просто наизнанку выворачивало. - Второй папа у тебя идиот, - сказал Торин, коротко прикоснулся губами хоббиту повыше пупка и продолжил, - он хотел, чтоб все стало плохо. Но не расстраивайся, он не со зла. Просто он глупый полурослик. - Да пошел ты! - воскликнул Бильбо и выругался на кхуздуле. Уж чему, а ругаться за время путешествия он научился. Торин расхохотался, поднявшись с колен, и рванул вниз его брюки. - Да не зажимайся ты, - проговорил он, быстро раздеваясь сам, на этот раз полностью. - Мне нравится, как ты выглядишь сейчас. - Говорят, грудь вырастет, - поделился тайным страхом Бильбо. - Пусть растет, - пожал плечами Торин, - у наших такое редко, но тебе пойдет. - Здорово, - кисло фыркнул Бильбо, - столько лет прекрасно жил холостяком! - Тебе тоже понравится, - хмыкнул Торин, подхватил его и уложил под себя, ущипнул за сосок, - будешь таким чувствительным... Молоко начнет брызгать. - Ооо, - только и выдохнул Бильбо, невольно обхватывая его ногами, все же Торин здорово возбуждал. - Хотя ты и сейчас очень чувствительный. Мне по вкусу твое тело, - хрипло выдохнул Торин, входя в него. - Вот дурную голову я бы тебе оторвал. Раздавил бы своими руками. Расколол бы о камни. Бильбо вскрикнул и замер. Хоть смазки и натекло прилично, а все равно Торин двигался медленно, приподнимаясь на локтях, чтоб не давить на хоббита. Чувствуя приближающийся оргазм, Бильбо дрожал, кусал Торина за плечо и с ужасом думал о том, что будет, если уйти от него. Что вот этого больше не будет, нельзя будет почувствовать Торина над собой и в себе, нельзя будет прикоснуться к нему и обнять, стиснуть его шею и погладить по щеке. Нельзя будет вот так вскрикивать и тяжело вздыхать под ним, и царапать его плечо, чувствуя горячее семя, наполняющее тело. И это пульсирующее ощущение наполненности изнутри... - Торин! - вскрикнул Бильбо, ахнул, укусив себя за губу - и почувствовал, как Торин приподнялся, натягивая на них одеяло. Было прохладно, и Бильбо прижался к нему вплотную, все еще вздрагивая и шумно дыша. Торин обнял его. - У тебя кровь... - отстраненно сказал Бильбо, заметив, наконец, подсохшие багровые полоски на своем теле и его ладони. - Поцарапался. Пустяки. - Дай посмотрю. Торин глухо рыкнул, но позволил рассмотреть. В мякоти ладони засел небольшой осколок стекла. - Надо вынуть, иначе нарывать начнет, - сказал Бильбо. - Завтра выну. Спи, живо. Не слушаясь приказа, Бильбо прикоснулся губами к его ладони и принялся медленно и осторожно высасывать осколок. Подхватил за краешек зубами, надеясь не превратить его в стеклянное крошево, и вынул, сплюнул в угол. Осторожно зализал ранку, чувствуя его кровь на вкус. Торин тихо дышал и ничего не говорил. Бильбо лежал, разглядывая его. Ждал, пока Торин заснет. Жаль, что так вышло, безумно жаль. Бильбо не знал, что это заденет Торина так сильно. Не только его порочную страсть к камню, но его гордость, самолюбие. Его доверие к партнеру. Это было не лучшим решением. Теперь Бильбо понимал это, но назад ничего не вернуть. Он обнял сонного Торина, поцеловал его в чуть приоткрытые губы. Оставаться рядом с ним было опасно. Сладко в постели, да, но слишком больно и опасно. Все равно, что жить на вулкане. И еще эта гадкая идея с Аркенстоном. Разве так можно? Бильбо смотрел на трещину в стене и считал обиды. Отношение Торина, желание причинять боль тоже говорила не в его пользу. Сначала камень был важнее, нужнее и лучше. Теперь еще какой-то дятел... или дрозд? Бильбо вспомнил умную птицу, не раз помогавшую гномам. Дрозд был хорошим, славным, но ведь выдираться из своего нижнего лишь потому, что прилетел дрозд - это уже слишком. А ведь, судя по свиткам, рассказам и предположениям самого Бильбо, прошла лишь половина срока, и все самое страшное еще ждало вперед. И все это рядом с таким Торином? Нет, нет, это невозможно. Он поцеловал Торина еще раз, сладко и нежно, а потом с тихим вздохом выбрался из его объятий. Вначале надел кольцо, затем – одежду, пальцы подрагивали и не слушались, в голове все спуталось. Мир вокруг вздрогнул и поплыл, но Бильбо протер глаза, пошел осторожно к выходу. Перед рассветом стояла непроглядная темень, звезды смотрели холодно и колюче. Дрозд сидел на плече спящего Оина и поглядывал по сторонам. Глаза птицы поблескивали, как семечки. Бильбо вздохнул, невольно поглаживая спящих гномов взглядом, а потом решительно развернулся и пошел к смотанной лестнице. Сердце громко колотилось в груди, протестовало, требовало остаться. И потерпеть гадкое обращение Торина, быть может, однажды он изменится. Но Бильбо понимал, что думать так - лишь обманывать себя. Торин не изменится уже. Торин сам сказал, что прежнего не воротишь. Он был так холоден, но все еще думал о ребенке во время любви. В груди кольнуло от жуткой мысли: что, если Торин не отпустил Бильбо только из-за возможности вернуть Аркенстон обратно? Что, если он хотел оставить ребенка себе? Вдруг Торин решит потом, что не нуждается в хоббите? И что тогда, придется уходить одному в Шир, или же... Бильбо вспомнил острый меч Торина, который он держал уверенно и умело. В пропасть с каменных ступеней летели листья. Бильбо замер, потому что и без того нечеткий благодаря кольцу мир расплылся перед глазами еще сильнее. Да, пожалуй, Торин мог так поступить с предателем. И тогда ребенок останется один-одинешенек, ведь у Торина не будет времени. Торин всегда занят, а подгорный король - тем более. Бильбо решительно схватился за веревку, оттолкнулся и принялся спускаться, стараясь не глядеть вниз. Иначе печальный конец, который он себе представлял, наступит гораздо раньше, и для них обоих. Бильбо представил себе Торина, который с легким презрением переворачивает его, разбившегося о камни, а потом говорит нечто в духе: "Так будет с каждым, кто покусился на то, что принадлежит королю Эребора". Бильбо шмыгнул носом, а потом отогнал от себя грустные мысли. В конце концов, он решил сбежать не для того, чтоб разбиться, а для того, чтобы жить спокойно подальше от всех этих гор. И ему удалось кое-как добраться до земли. Все тело ныло после такого спуска, и хотелось прилечь, отдохнуть. Но Торин мог заметить его отсутствие уже сейчас, поэтому Бильбо поднялся и пошел в сторону эльфийской ставки. *** Он почти дошел, сняв по пути кольцо - так дорогу было лучше видно в рассветной хмари, - как вдруг услышал позади громкие разговоры и топот. Гномы никогда не умели ходить тихо, а Торин и не скрывался сейчас. Он шел вместе с племянниками по дороге, оглядывался и явно что-то искал. Бильбо юркнул за ближайший вересковый куст, готовый надеть кольцо в любой момент. - Смотри внимательней, Кили, - велел Торин, - он не должен был далеко уйти. - А почему именно к эльфам? - Куда еще идти этому эльфийскому прихвостню? - фыркнул Торин сердито. - И как же ты его проворонил? - спросил Фили, не слишком-то довольный и сонный. - А как вы его проворонили? - удивился Торин. - У всех на глазах беременный полурослик сбегает из крепости! - Ты же знаешь, как он прячется, - вздохнул Фили и присел на камень у дороги. - Наверняка сидит уже у эльфов и курит трубочку. - Мы должны перехватить его, - сощурился Торин, встал и оглянулся, - ты не чувствуешь его запаха, Кили? - Да ведь у него запах часто пропадает, еще с Мглистых гор, - сказал тот и сел рядом с братом. И потом добавил невпопад: - Скоро рассветет окончательно. - Нужен он тебе? - прямо спросил Фили, - Ты же сам говорил, что... - Я говорил! - воскликнул Торин. - Да, говорил, но я не могу позволить, чтоб он оставался у эльфов. Бильбо принадлежит мне! - Как же вы меня задрали, - признался Фили совершенно непочтительно и вытянул ноги. - Один дурак всю дорогу ныл и бегал с выпученными глазами, ах, полурослик, ах, такой запах, такая бархатная шкурка, ах, потискать, ах, погладить! Да и ты, дядя, - Фили уставился на мрачного Торина, - немногим лучше. Торин промолчал, глядя по сторонам, а Бильбо сидел в кустах и смотрел на него, закусив губу, и едва сдерживал себя, чтоб не вскрикнуть: "Я здесь! Я твой, Торин." - Но Бильбо-то не виноват, - сказал Кили и глянул на дядю, - можно было с ним как-то иначе. - Не надо было трахать, - грубо ответил Фили, - тогда он и не запузырил бы. И все было бы хорошо. - Сделанного не воротишь, - Торин тоже вздохнул и присел на камень напротив. Помолчали, не глядя друг на друга. Сейчас Торин не казался таким страшным или злым, нет, он выглядел, скорее, безмерно уставшим. Бильбо едва дышал, ведь скажи сейчас Торин, что любит хоббита и хочет, чтоб тот оказался рядом - не выдержал бы, вышел и прижался губами к его щеке, колючей от щетины. - Дальше идти нельзя, - сказал, наконец, Фили, - эльфы востроглазые и скоро нас заметят. - Я должен, я пойду. У них мой полурослик, который носит моего ребенка, - решительно поднялся Торин. - И что, мы опять попадем в плен, - сказал Фили, - опять нас посадят на цепь, и придется униженно соглашаться на их условия. Хочешь? - А Бильбо, наверное, хорошо у эльфов, - сказал Кили. - Не представляю даже, что эльфы затребуют, если схватят нас, - криво улыбнулся Фили, встал рядом с дядей и положил руку ему на плечо, - подожди немного, скоро ведь мы отвадим всех желающих поживиться, и начнем поднимать Эребор. У тебя этих детей будет как грязи. Торин очень мрачно поглядел на племянника, но тот развел руками: - Либо, конечно, мы сейчас сдадимся эльфам, получим очередную порцию пинков, раздарим всем наши деньги и останемся ни с чем. Кили и Торин переглянулись, а потом Торин, в последний раз глянув на эльфийские шатры, вздохнул и развернулся. И они втроем пошли обратно к Одинокой горе, и некоторое время слышны слова Фили про полуросликов и блажь, а вскоре их голоса исчезли вдали. Бильбо выбрался из кустов, уселся на нагретый камень и молча обхватил себя руками. Все было правильно, все правильно. К боевым друзьям всегда относились уважительнее, чем к случайным связям, а их любовь, видимо, уже перешла для Торина в эту категорию. Король-под-Горой и маленький воришка... Бильбо сидел на камне неподвижно, пока его не подобрал эльфийский патруль.