Свой среди своих

Ночь ничего не изменила. Бильбо по-прежнему чувствовал себя шмелем, которого обвязали ниткой, делал одно и то же, думал одно и то же, не в силах оторваться и улететь далеко. А тело словно взбесилось, вышло из-под контроля: то засыпало, как земля под снегом в ожидании весны, то просыпалось и требовали любви. Бофур, который ненавязчиво поселился в пристрое, помогал по мере сил – заваривал остро пахнущие травы, горькие, как разбившиеся мечты. Бильбо пил их залпом, чтоб не чувствовать, не смаковать мыльно-горький вкус, и чувства отшибало наглухо. Это было хорошо, иначе пришлось бы просить Бофура съехать поскорей. Настойки едва хватало на несколько часов, и часто Бильбо просыпался перед рассветом, ощущая склизкую липкую лужу меж бедер. Раньше никогда таким не занимался, а теперь пришлось. Как удачно выразился Торин, «пользовался подручными средствами». Уходил на чердак, запирался там и тихо стонал, распластавшись на продавленной старой кровати. Выгибался, словно кошка, выставляя зад, терся о стену, представляя себе известно кого. Воображаемый Торин в роли подручного средства. Пока проделывал это, мозг милостиво отключался, все казалось правильным и хорошим, даже приятным – ровно до тех пор, пока теплое семя не изливалось на ладонь. Затем оно остывало, волнами набегал стыд, заливал румянцем щеки. Приходилось быстро убирать все, замывать следы и уходить в постель, лежать в ней, дожидаясь утра. Можно было бы и проще, но, кажется, Бильбо, заразился от Торина неумением идти легким путем. А может, и не заразился. Может, он всегда был таким – по-своему упрямым, неуступчивым, сам всегда лучше знал, чего желает. Бофур не лез, не прикасался, и держался на почтительном расстоянии, за что Бильбо был благодарен. Не хватало еще наброситься на него в похотливом чувственном угаре, а потом бормотать слова извинения. Гэлион, единственный из оставшихся в Эсгароте эльфов, поначалу очень неприязненно отнесся к новому жильцу, поглядывал на Бильбо осуждающе, мол, зачем ты привел этого гнома в наш дом? Потом, правда, поостыл, заметив, что Бофур не претендует и не посягает, стал более приветлив с ним. И, конечно, жизнь с присутствием Бофура переменилась. Он в первый же день попросил, чтоб Бильбо показал ему сына, и Бильбо почему-то не смог отказать. В конце концов, Бофур был единственным, кто никогда не критиковал его и не желал зла. - Как тебя зовут? – улыбнувшись, спросил Бофур, когда Бильбо привел его наверх, к колыбели. - Его зовут Фродо. - И что означает его имя? - Строго говоря, - сказал Бильбо и взял малыша на руки, потому что тот проснулся, услышав голоса, - это старинное имя означает «мудрый, умный». То, чего не хватает многим из нас. Но вообще, я назвал его так, потому что мне нравится, как звучит… Одновременно истинно хоббичье имя, с другой стороны, подходит и гному. - Это верно, - кивнул Бофур, не сводя глаз с Бильбо. - Я не могу отрицать того, что он наполовину гном, - вздохнул Бильбо и стиснул сына в объятьях, - но я так люблю его, что мне все равно, гном он или нет. Фродо недовольно закряхтел, и Бильбо перестал тискать его, просто прижав к себе. - И как тебе живется, красавец Фро? – усмехнулся Бофур, разглядывая хорошенькое личико малыша. Бильбо усмехнулся. Фродо уже не был тем крохотным недоношенным младенчиком, Фродо был красивым малышом с ясными голубыми глазками, темными волосами и длинными темными ресницами. - Ему замечательно живется, - пробормотал Бильбо и поцеловал сына в лоб. Жизнь потекла немного иначе, прокладывая новое русло. *** - Ты устал? – спросил Бофур негромко в момент, когда Бильбо разнылся на тему того, что Фродо уже чересчур тяжелый, чтоб носить его на руках по часу в день. - Что? Да, конечно, устал. Он спит только тогда, когда я хожу туда-сюда, - Бильбо вздохнул и глянул на сына, - бессовестное ты создание. - А если ты сядешь с ним? - Он тут же проснется. Ему надо чтоб его именно носили. А поясница у меня не мифрильная! - Позволь мне, - негромко предложил Бофур. Бильбо смерил его недоверчивым взглядом, прижал малыша к груди. Бофур поднялся с места, подошел ближе и принял Фродо из его рук. - Будь осторожен, - сощурился Бильбо, а потом фыркнул, уверенный, что малыш тут же развопится. Но тот весьма спокойно отнесся к Бофуру, попытался цапнуть его за ус, но не смог и засопел от досады. А потом и вовсе задремал, закрыл глазки. Главное, видимо, чтоб носили и укачивали на руках. - Видишь, все в порядке, - тихо сказал Бофур, прохаживаясь по комнате. – Можешь отдохнуть. - Ах так?! – усмехнулся Бильбо, подошел ближе, заглянул в лицо малышу. Тот сладко спал, такой спокойный и умиротворенный, что слезы на глаза наворачивались. Обычно Бильбо просто с ума сходил, если Фродо плакал, впадая в панику и прострацию, приходилось звать Гэлиона, который с истинно эльфийским терпением и хладнокровием сначала убаюкивал малыша странными песнями, а потом приводил в порядок расшатанные нервы хоббита, попивая с ним вино, не прекращая, в общем-то, напевать. Бофур действовал иначе – он рассказывал какие-то забавные истории, дурачился, теребил и щекотал малыша, чем изрядно веселил обоих. Бильбо иногда сидел и думал о том, что все на свете умеют обращаться с детьми, кроме него. *** - Осталось соорудить станок, - сказал Бофур в одно чудесное весеннее утро, пока стоял у кухонного стола. Солнце поблескивало на воде, как россыпь золотых монет, Бильбо сидел у окна, слушал крики чаек, но слова Бофура вырвали его из привычных размышлений. - Какой станок? – не понял он, - зачем? - Для подмастерья, - терпеливо объяснил Бофур, стоя к нему спиной, - я тут ходил по рынку, обошел местные кузницы, нашел одного парня… и в общем, он согласен идти ко мне в подмастерья. Остался станок. - Что? – Бильбо уставился в его спину, - причем тут станок? - Мой дом достроен, - плечи его едва заметно двигались, пока он помешивал варево в котелке. Старый, затертый жилет был надет поверх новой рубахи, серо-лиловой, в мелкий рисунок. У Бофура была новая рубаха? Но зачем? И о чем это он говорит? - Что? Прости, я не расслышал. - Еще раз, Бильбо, - плечи его вновь задвигались, пока Бофур переливал отвар в чашку, - я нанял людей и выстроил себе дом, такой, какой всегда мечтал иметь, чтоб на первом этаже мастерская, а на втором – личные комнаты. Мне нравится работать, сидеть на сокровищах не мой вариант. В доме почти все готово, можно переезжать, осталось только оборудовать место для подмастерья, чтоб не работать в одиночку. - Что еще за подмастерье? – спросил Бильбо, чувствуя себя как-то по-глупому обманутым, как будто родители пообещали собрать гостей в выходные, а гостем оказалась Лобелия. - Просто один гном, приятный парень, помладше меня, - Бофур наконец-то обернулся, поставил чашку перед Бильбо, фыркнул в усы и чуть округлил глаза, состроив странноватое выражение лица, вроде как все было нормально, - я пообщался с ним. Он остался здесь, не ушел обратно в Железные Холмы и не прибился к Эребору. Сейчас работает в кузнице, но чувствует, что это не его призвание. Понимаешь, профессия резчика по дереву не ограничивается лишь… - Значит, подмастерье? – сощурился Бильбо так, как будто Бофур был его собственностью. Но какого Эребора Бофур собрался переезжать сейчас, когда он так нужен был здесь, рядом, пока малыш Фродо был слишком мал для переезда? - А что такого, Бильбо?! – Бофур уставился на него, раскрыв глаза, - я, знаешь ли, думал, ты обрадуешься за меня. Я, знаешь ли, тоже хочу сына. Раньше я не задумывался, как это замечательно, но сейчас я попробовал и понял, что справлюсь, спасибо тебе, что дал пообщаться с Фро. - Пожалуйста, Бофур! – сверкнул глазами Бильбо, стиснув ручку чашки, - на здоровье! - Я ведь говорил тебе, что хочу дружить с тобой. И жить рядом… Он не договорил, осекшись, потому что Бильбо молча опрокинул в себя содержимое чашки, посидел так секунду и вдруг покраснел, вскрикнул, выплюнув все. - Это же кипяток! – заорал Бильбо, часто-часто дыша, - ты с ума сошел! - Прости, Бильбо! – заговорил Бофур впихнул ему в руки ковш с холодной водой и, попытался его утешить. Но Бильбо, отхлебнув из ковша, швырнул его в стену и закричал, слезы боли потекли по его лицу градом. - Бильбо! Ребенка разбудишь. - Ты нарочно это сделал?! Нарочно дал мне кипяток?! - Что ты... я просто поставил его, чтоб он остыл. - Ты не подумал, о том, что я могу его выпить?! – закричал Бильбо. Бофур отступил к стене, поднял ладони: - Эй, друг, спокойнее! Да, я виноват, но ты тоже не младенец, чтоб выхлебать все, не глядя. - О! – воскликнул Бильбо, всплеснул руками и натянул сюртук. - В этом ты сам можешь о себе позаботиться. - Конечно, могу! Бильбо подхватил корзину для продуктов, и, не обратив внимания на растрепанные волосы и влажные следы от слез на подбородке, пошел к выходу. - Куда это ты собрался? - Бесполезный хоббит пойдет и попытается сделать хоть что-нибудь сам! – рявкнул Бильбо, - мне не надо подтирать сопли каждую секунду и ухаживать за мной! Бофур только руками развел и поднял злосчастную чашку. Оказавшись снаружи, Бильбо слегка успокоился. Посмотрел на ясное, белое небо, вытер лицо и молча потопал по шатким мосткам на рынок. Рассохшееся дерево, черное от влаги и времени, скрипело под ногами, вода мерно плескалась, облизывая мощные столбы-сваи. Водоросли колыхались в глубине как подводный лес, а Бильбо шел, глядел на них и думал, что по-скотски поступил с Бофуром. Слишком привык, что все вертится вокруг него, как небесные светила ходят вокруг мира. Но Бофур… Бофур всего помогал, Бофур был рядом, Бофур варил отвар и вырезал игрушки для маленького Фродо, как совсем простые, так и хитрые, вроде самозакрывающейся шкатулки. Бофур помогал готовить, потому что Гэлион питался странно, а Фродо пора уже было постепенно переводить с эльфийских рецептов на привычные каши. Бофур утешал его, в его плечо можно было ткнуться головой, когда все вместе собирались вечером у камина. Бофур рассказывал маленькому Фродо сказки о путешествиях, и Бильбо в этих сказках выходил просто замечательным, настоящим героем. И, безусловно, Бильбо не собирался заводить с ним семью. Бильбо знал, что не собирается сходиться с ним… сейчас точно не собирался. Быть может потом, через несколько лет… Но что за радость Бофуру ждать призрачную возможность сойтись с Бильбо и воспитывать чужого сына, когда можно завести своего? - Я последняя сволочь, - пробормотал Бильбо себе нос, шмыгнул по привычке носом, и вошел на рынок. Бофур говорил что-то о станке… Бильбо не разбирался в станках, но увидел на одном из лотков книги на всеобщем. Бофур любит увлекательные истории, пусть дома у него будет их побольше. Наверняка он еще не заполнил книжный шкаф. Купив несколько подходящих книг, Бильбо двинулся дальше, чувствуя, как успокаивается, как все встает на свои места. Интересно, кто этот парень, что приглянулся ему? Средний? Нижний? Судя по тому, что Бофур рассчитывал завести ребенка, значит, нижний. Бильбо ни разу так не видел их, не знал, что могло быть понравиться такому гному. Впрочем, практически все гномы любили приодеться красиво, щегольнуть богато украшенной одеждой. Бильбо неплохо потратился, выбрав отрез тяжелой серо-бежевой парчи с вкраплениями желтого и василькового цвета. Парча, замечательная яркая, металлически сверкала в ярких солнечных лучах и смотрелась просто прекрасно. Бильбо хотел купить отрез и себе, но корзина здорово оттягивала руку, и он решил обойтись и купить букет цветов. В Эсгароте не было ни клумб, ни полей, но свежая, юная весенняя зелень смотрелась так трогательно, что Бильбо не смог пройти мимо. Цветы продавали прямо в горшках, и Бильбо задумался, что лучше взять – отцветающие уже подснежники, хрупкие, томно пахнущие ландыши или тюльпаны, сильные, с упругими бутонами и прочными стеблями? Ветер веял просто замечательно, приносил неведомые, чудесные запахи, из-за обилия цветов все вокруг казалось дивным и немного волшебным. Бильбо выбрал подходящие цветы – еще не распустившиеся тюльпаны, чьи тугие бутоны были сомкнуты, и только самые кончики победно алели, обещая распуститься во всей свое красе. Он протянул было руку, коснулся цветов – и столкнулся ладонью с чужой. Вынырнул из цветочного поля и обомлел. Торин, погруженный в свои мысли, с тяжелым, как всегда, раздумьем на челе, выбирал цветы. Оттолкнул его пальцы и первым вытянул понравившийся горшок с цветами. А потом глянул на него вскользь, осознал его присутствие и замер. Бильбо выронил корзину, ставшую враз невозможно тяжелой. Сделал шаг назад. - Постой, - выдохнул Торин, поднял руку, прижимая к себе горшок, чтоб не обронить. – Бильбо… Бильбо отступил еще на два шага. Торин шагнул к нему, не спуская взгляда. - Эй, господин гном, покупать-то будете? – заворчала торговка, - деньги-то есть у вас? Куда это вы с товаром-то потопали?! - Бильбо, постой… Бильбо рванул так, как не бегал, кажется, никогда. Даже от дракона улепетывал не так быстро и проворно. Помчался скорее к дому, напрямик, перепрыгивая сложенные в кучу ящики, споткнулся о натянутый канат, свалился в лодку, тут же ловко вскочил и помчался дальше, чувствуя, как весенний ветер свистит в ушах. Торин в городе. Армия эльфов ушла. Бард далеко. Фродо один. Он перепрыгивал с лодки на лодку, не оступаясь, раскачал одну, чуть не свалился в темную воду, но уцепился за лебедку и выскочил на мостки. Подбежал к дому и врезался в дверь плечом, распахнув ее. - Бильбо! – воскликнул Бофур, услышав его шаги, - нам надо поговорить. Я тут подумал и, наверное, я слишком поспешил и расстроил тебя… - Некогда говорить! – закричал Бильбо, кинулся к нему и схватил за руки, - где Гэлион? - Пошел на рынок искать тебя. - О, как не вовремя… - Бильбо прижал ладонь к лицу, - я хотел послать его к Барду! Придется уходить самим. - Да что случилось-то?! – Бофур обхватил его за плечи и встряхнул хорошенько, - ты весь издерганный какой-то сегодня. - Торин, - выразительно выговорил Бильбо, тыча рукой в сторону двери, - сюда идет Торин Дубощит, он непременно отомстит мне за нашу последнюю встречу и за мои слова! - Тихо, тихо, - Бофур поколебался, но все же прижал его к себе и подышал в ухо тепло, - давай-ка, дружок, приходи в себя. Что тебе сделает Торин? - Что? Он заберет Фродо и уйдет с ним! - Он так не сделает. Окстись, Бильбо. - Думаешь? - Да, - Бофур крепко обнял его, успокаивая и поглаживая по голове, - ты всегда можешь позвать на помощь городскую стражу. - Стражу? - Не криви нос. Бард много внимания уделяет им. Стража тут не та, что раньше. А Торин не страшный волк. Скорее всего, он хочет поговорить с тобой, а это значит, что мне лучше уйти подобру-поздорову. - Еще чего, - нахмурился Бильбо, слегка приходя в себя, - нам не о чем с ним разговаривать… и никуда ты не уйдешь. - Бильбо, это ваша жизнь. Я не дам ему обидеть тебя. Но разговаривать вы должны между собой. Бильбо смолчал, собираясь сказать что-то, но тут раздался стук в дверь. Настойчивый такой стук. - Это не Гэлион, - выдохнул Бильбо и чуть не сел там, где стоял. – Это Торин. - Так иди и открой. - Нет, - Бильбо бессильно отшатнулся к стене, прижался к ней, попытался выглянуть в окно, но крыльца отсюда видно не было, - Бофур, сделай так, чтоб он ушел. Я не могу с ним. Я не отдам ему сына. Я не уйду с ним. Бофур цокнул языком, отошел и замер среди комнаты, потер лоб, размышляя над тем, что и как сказать. Стук в дверь вновь раздался, а потом прекратился. Бильбо в надежде, что Торин постучит-постучит и уйдет, стоял у стены, облизывая губы. - Ты забыл свою корзину, - сказал Торин, сунувшись в окно. Бильбо вскрикнул и сполз по стене, будто его пробили стрелой навылет. Торин, оставив вещи внизу, толкнул раму, распахнув их, подтянулся и влез в окно. Подошел к потерянному и отрешенному хоббиту. Тот не зажимался в угол, не убегал и не кричал. Просто сидел, уставившись в одну точку, вытянув ноги и сложив ладони на животе. - Эй, взломщик, - тихо сказал Торин, присел на корточки рядом с ним. Стиснул его плечо и чуть потряс, - у тебя все в порядке? Не дождавшись ответа, он поднял Бильбо, взяв его подмышки, и чуть встряхнул. - Я сейчас позову стражу, - криво улыбнулся Бильбо, - и тебя опять посадят в темницу. Ты не боишься? Или тебе не привыкать? - Бильбо, я пришел поговорить, - Торин закусил губу, пропустив его слова мимо ушей, - так жить нельзя. Мы должны решить эту проблему. И, несмотря на безразличие хоббита, он прижал его к себе, скрестив руки у него на спине. Бильбо засопел, прижавшись к нему, стиснул его шею в ответ, положив голову ему на плечо. Замер так, ощущая его тепло, но потом подумал, что все это – от шальных инстинктов и разжал руки. - Выпусти меня. Я не проблема. Меня не надо решать. Торин раздраженно поставил его на пол, и Бильбо тут же отошел от него, встав на первую ступеньку лестницы, что вела наверх. Бофур замер где-то в комнате, тише воды, ниже травы, но Бильбо отчаянно надеялся, что тот придет на помощь в случае необходимости. - Мы должны договориться. - У меня нет долгов перед тобой. Включая гадкий камень, который свел тебя с ума. - Хорошо, - сощурился Торин, - но я желаю увидеть сына. Он мой единственный ребенок. - И что? – повел головой Бильбо, - это не повод идти на твоем поводу. Заведи себе другого. - Может и заведу! Тебя это не касается, - сорвался Торин, - я хочу видеть своего первенца! - Не касается? - Проклятье! – воскликнул Торин, гневно воздел руки, - Проклятье! Проклятье! Ты можешь не цепляться к словам? Ты можешь быть нормальным? Ты можешь не мучить меня?! Почему ты такой упертый, как баран?! - Там, откуда я родом, все такие, - отозвался Бильбо. - Я знал, - выдохнул Торин, провел руками по лицу и уселся на третью ступеньку, так и замер. Бильбо проклял в душе все – и собственную нерешительность, из-за которой он до сих пор не покинул Эсгарот, и упрямство Торина, и даже жалость и сочувствие, которые подхватили его сердце и поджарили на сковородке. - Поклянись, - хрипло пробормотал Бильбо, откашлялся в кулак и продолжил: - поклянись жизнью племянников, что не причинишь вреда малышу и не заберешь его у меня. Торин оглянулся на него, глянув снизу вверх. Смерил взглядом, а потом проговорил: - Клянусь. Бильбо помолчал, словно прикидывая цену словам, а потом кивнул: - Тогда пошли. Наверху стояла тишина, в солнечных лучах танцевали пылинки. Торин подошел к кроватке, откинул полог – по-хозяйски, не спросив разрешения. Поднял малыша на руки и улыбнулся, разглядывая его. Фродо поначалу тревожно поглядывал на чужого бесцеремонного гнома, схватившего его, насупился, скривился, собираясь зареветь, но тут Торин прижал его к себе, крепко обнял, зажмурившись. Фродо передумал реветь, облизнул такое интересное ухо с ярко блестевшим серебряным зажимом. - Ай, Фродо! – всполошился Бильбо, - опять суешь в рот всякую дрянь! - Тихо, - шикнул Торин, перехватил малыша так, чтоб видеть его и вновь обнял. Бильбо маячил рядом, поднимаясь на цыпочки, переживал. - Фродо, говоришь? – хмыкнул Торин, пригладил растрепанные темные волосы, уже закручивающиеся кудрями, как у Бильбо, - неплохо. Бильбо мрачно стиснул зубы, наблюдая, как Торин ходит туда-сюда с Фродо на руках. Тот сонно лепетал что-то, издавал какие-то забавные звуки. Тишина стояла спокойная, мирная, и, если б забыть, что Торин рядом, все было бы прекрасно. - Кто его пеленает? - Я. Или Гэлион. - Все ясно, - щелкнул языком Торин, уложил малыша на комод, который был приспособлен у Бильбо под пеленальный столик, принялся все делать по-своему, так как он считал нужным. - Чего ты хозяйничаешь? Ты-то откуда знаешь, как нужно? - Я прекрасно умею пеленать, - хмуро отозвался Торин, - исход из захваченного драконом Эребора в первую очередь сказался на тех, кто был слабее. Столько детей осталось сиротами… многое приходилось делать. - Я не знал, - Бильбо подошел ближе и уткнулся подбородком ему в сгиб локтя, наблюдая за ним. Молчал, чувствуя себя совсем странно, будто в сказку попал, и все это не с ним происходит. - Ты чересчур над ребенком не трясись, - проговорил Торин вполголоса, а Бильбо уже и забыл, что он так умеет говорить: негромко, но внятно, по-хорошему властно. - Ничего хорошего из лишней заботы не выйдет. - Чтоб вырос таким же, как ты? Что это? – спросил Бильбо, увидев тонкую цепочку на шее малыша. На цепочке висела серебряная подвеска с рунами, вроде той, что Торин подарил ему когда-то. - Оберег, - отрезал Торин, - не снимай, понятно? Бильбо повел головой, сердито сузил глаза, а потом спросил: - Насмотрелся? - Что? - Насмотрелся, спрашиваю? Тут тебе не ярмарка, - Бильбо отобрал у него ребенка, и стиснув губы, чтоб не обращать внимание на присутствие Торина за спиной, аккуратно уложил Фродо в кроватку. Торин, вопреки его ожиданиям, возражать не стал. Спокойно вышел за дверь, то ли из равнодушия, то ли памятуя о клятве. Бильбо поцеловал сына, убедился в том, что все в порядке, и вышел к Торину. - Я приеду через пару недель, - проговорил Торин. Опять сам все решил, как считал нужным, опять у него были какие-то планы, в которых он не собирался посвящать хоббита, все как всегда. Бильбо молча шел следом, испытывая одновременно сильнейшее желание треснуть Торина по затылку и упросить остаться на ночь. А тот, не подозревая об потенциальной опасности, во вполне приятном расположении духа спускался по лестнице, и даже рассуждал о чем-то довольно приятно, пока, наконец, не спустился и не увидел Бофура, шинкующего морковь. - Бофур? – спросил он, будто споткнулся. - А, это ты, - улыбнулся Бофур, ссыпая морковь в котелок, - я думал, вы там миритесь наверху. - Что ты здесь делаешь?! – рыкнул Торин, мгновенно растеряв все свое благодушие. - Он здесь живет, - фыркнул Бильбо. - Живет? – повторил Торин, расправил плечи и пошел напрямик на Бофура, - я тебя предупреждал, чтоб ты не прикасался к моему полурослику… - Я не твоя собственность! – рявкнул Бильбо, но Торину было наплевать – он тут же сцепился с Бофуром, давая выход накопившейся агрессии и неудовлетворенности жизнью и самим собой. На кухне было тесно для двух схлестнувшихся в драке гномов, на пол посыпалось все, что не было приколочено гвоздями, а что было приколочено, то дрожало на стенах. - А ну прекратите! – заорал Бильбо, схватил бутыль с дорогим вином, и, вздохнув, швырнул ее в гномов. Стекло лопнуло с громким звоном, вино выплеснулось, и Торин откатился от Бофура, прижав ладонь к щеке, в которой застыл осколок. Бофур, которому досталось от Торина, отошел, мрачно отряхиваясь. - Ох, - Бильбо прикусил ногти, сжал ладонь в кулак, - ох, Торин, зачем ты так. Торин ничего не ответил, наощупь вытянул мокрый от крови осколок, скользнувший в ладонь. А потом подошел и ухватил Бильбо бесцеремонно, прижался к нему лицом обнюхивая придирчиво и сердито. - Давал ему, а? Понравилось? - Провались ты, - фыркнул Бильбо, отталкивая его. Торин бесстыдно совсем ткнулся носом в подмышку, отчего стало щекотно. Не обнаружил чужого запаха и тут же успокоился, засопел, заворчал что-то неразборчиво и смирно. - Ты еще про мои инстинкты говоришь? – Бильбо поднял брови, - ты сам как кобель, глаза сразу бешеные, дурные, и руки распускаешь. Не стыдно? Торин не ответил, потер ладонью лицо, размазав выступившую кровь и стирая остатки наваждения. В глаза не смотрел, видимо, стыдно все-таки было. - Я не знаю, что происходит, - сказал он, все еще стоя рядом с хоббитом. – Я не понимаю. Мое королевство восстает из праха. Эребор спасен… но не для меня. Бильбо замер, с сомнением разглядывая его лицо. Не вполне понял его последних слов, настолько они отличались от предыдущего потока горячечного бреда, но, похоже, это было совсем серьезно. - О чем это ты? - Я так долго шел к этому, - сказал Торин нерадостно, стискивая его пальцы, - шестьдесят лет мой народ скитался, а я мечтал исправить это, и вот, я добился, я исправил, но я чувствую себя чужим в Эреборе. Ты понимаешь? - Он же твой, - проговорил Бильбо тихо, медленно дыша, - твой Эребор. Твоя гора. Я не понимаю. - Ты видел статуи в главной зале? – с улыбкой сказал Торин и приобнял его, - те, что изображают моих отцов, отцов их отцов, с топорами в руках? - Да. - Я - словно одна из этих статуй. Я смотрю на Эребор словно со стороны, не чувствую его, будто пью и не чую вкуса вина. Поход, Битва, Аркенстон… я пуст до дна, взломщик. Остались только инстинкты. - О, Торин, - Бильбо обнял его, вновь ощутив всю ту бурю, что громыхала в его душе. Как можно было быть таким, как можно было жить так – с ураганом внутри, не знать покоя, не чувствовать его и не хотеть всем сердцем мира и покоя? - Это не для меня, - ответил Торин на невысказанный вопрос. - Это невозможно. Ты единственный Король-под-горой, и ты должен править своим народом, разве нет? Торин не ответил, поворошил его волосы. - Я не вижу своего пути. - Чем я могу тебе помочь? – вежливо осведомился Бильбо. - Ты можешь пойти со мной. - Наверное, это не самая лучшая идея. - Наверное, - согласился Торин, выпустил его из рук. Подошел к Бофуру, который сидел в зале в кресле и обстругивал какую-то деревяшку. Поговорил с ним негромко, и Бофур проворчал что-то сердито, но не зло. - До встречи, - сказал Торин. - До встречи, - отозвался Бильбо, стоя там, где стоял. Посмотрел, как Торин уходит, аккуратно прикрывая за собой дверь. А потом возвращается обратно: - Твоя корзина, - проговорил он, не спуская взгляда с Бильбо. Поставил у порога: из корзины торчали сплошные тюльпаны, горшков пять или шесть. Потом он снова ушел и снова вернулся, поставил у порога небольшой сундук. - А это подарок, - пояснил он, - тебе и Фродо. - Спасибо, - сглотнул Бильбо. Торин вышел и больше уже не вернулся. Бильбо приник к окну, провожая взглядом его невысокую, коренастую фигуру. Он вскоре затерялся среди людей, но Бильбо смотрел и смотрел, пока дома, облака и вода не смазались в одну сплошную пелену. Ты отправился отвоевывать Эребор безо всякой надежды, Торин, а я пошел вслед за тобой не потому что ты чудесно пах верхним, а потому что ты герой. Ты обещал неизведанное: дружбу, приключения, великие свершения. Я знал, что твой путь может привести в черную пропасть. И я пошел за тобой, потому что я верил в тебя. Но сейчас я за тобой не пойду, потому что твой путь всегда лежит через тьму и бездну, а у меня есть тот, кто погибнет без меня. Я бы пошел, но не могу. Подул холодный ветер с востока. Бильбо уселся на пороге, расставив вокруг себя горшки с тюльпанами, и привалился плечом к косяку. - Это что за выставка? – спросил Гэлион, вернувшийся с рынка и замер у порога. - Красиво, - вздохнул Бильбо. - Красиво, - согласился Гэлион, вытянул еще один горшок из корзины и поставил к ногам Бильбо. А потом тоже изящно уселся на пороге, рассматривая длинное, долгое озеро в туманной дымке подступающего вечера. - Гэлион, а когда мы сможем отправиться в Лихолесье? - Хоть завтра, - пожал плечами тот, - как ты захочешь. А что? - Ничего, - улыбнулся Бильбо и прижался плечом к его плечу, - давай отправимся завтра? - Я не против, - флегматично отозвался эльф, рассматривая что-то вдалеке. В воздухе поплыл аромат табака. Бофур фыркнул, раскуривая трубку как следует, но ничего не сказал.