19 дней спустя

Бах! Рик стреляет в него. Подносит пистолет к виску и продырявливает голову, словно мало того, что уже случилось. Ошарашенную Эмму, не успевшую отодвинуться, обдает фонтаном из крови и желтоватых сгустков, Белль не может представить, как именно это должно ощущаться. Вернее, может. Но не делает этого, зажимает сердце в кулаке: с нее достаточно ее собственных воспоминаний. Они не менее тяжелы. Дэвид подскакивает к Рику и хватает его за грудки, встряхивает и что-то гневно орет. Мишонн хватается за катану, Карл – за револьвер и наставляет его на Дэвида. Мэри Маргарет испуганно вскрикивает, Регина крепче прижимает к себе Генри, вдова Лукас стоит и не двигается, будто ей все равно, а может, так оно и есть. Может, она просто сошла с ума. – Хватит! – рявкает Крюк, и Белль удивлена, что он еще не ввязался в драку. – Заткнитесь все! Он делает шаг вперед, будто собирается вмешаться. Дэвид внезапно слушается и, поостыв, отпускает Рика. Тот передергивает плечами. – Он бы встал через пару минут, – он сплевывает на землю и убирает пистолет. – Вам это надо? Мы похороним его и тех, когда вернемся сюда, но сейчас нам нужно двигаться и быстрее. Стадо не будет ждать. Когда он успел взять на себя обязанности лидера? Эмма все еще сидит рядом с Нилом, и на лице ее медленно засыхает его кровь. Белль вздыхает, достает из кармана платок и подает ей, буквально всовывает в руку. Ее собственные слезы высохли быстро. – Надо двигаться, – Регина эхом повторяет за Риком и хватает Генри за руку. Тот пытается вырваться, пытается вернуться к отцу и второй матери, но Регина не пускает его. Ее лицо искажено, и Белль не может понять, чем именно. Тусклые лампы библиотеки поочередно мигают. Вдалеке слышен непрекращающийся шорох и иногда – странный вой. Никто не реагирует на него. Это просто фоновый шум. Здесь, в укрытии, никто не доберется до них. А если и доберется, то есть множество шансов убежать. Эмма, наконец, отпускает Нила. Его тело тяжело валится на пол и лежит, раскинув руки. Белль не может отвести от него взгляда, а потом смотрит на Эмму. Ей хотя бы есть, кого обнимать. Генри плачет, не стесняясь своих слез. Карл боком подходит к нему и, помедлив, вздыхает. – У меня умерла мама, – говорит он как можно более сурово, но его губы кривятся. – Мне пришлось ее убить, чтобы она не встала. Генри затихает и изумленно смотрит на Карла, словно не может поверить тому, что услышал. Эмма поспешно хватает его и прижимает к себе, словно бы для того, чтобы напомнить: она жива, она здесь. Генри даже не пытается вырваться, так сильно он поражен. Карл пожимает плечами и отворачивается, уходит к отцу, тот молча кладет руку ему на плечо. «Они не похожи ни на кого из Сторибрука», – думает Белль. Они не похожи ни на кого их тех, кого она когда-либо знала. Суровые, закаленные открытым огнем, мужчины. Отец и его сын, вместе пережившие самую страшную из потерь. Белль тоже могла бы пережить свою. Но, наверное, прошло слишком много времени. А теперь умер Нил. И кому сейчас есть дело до пропавшего Румпеля? Нил все еще лежит, а вокруг него начинается суматоха. Дэвид пытается открыть двери лифта, ведущего в подземелья. Мэри Маргарет помогает ему. Эмма все еще судорожно прижимает к себе тихонько всхлипывающего Генри. Вдова Лукас сползает на пол, и Мишонн склоняется над ней, предлагая руку помощи. Рик и Карл, недолго думая, бросаются помогать Дэвиду. Крюк расхаживает из стороны в сторону, теребя бородку и думая о чем-то: всякий раз он аккуратно огибает Нила, старательно не глядя в его сторону. Регина стоит в центре кутерьмы, скрестив руки на груди, и неотрывно глядит на Эмму с Генри; Белль, не знающая, чем может помочь, видит, какой у нее взгляд. Завистливый. Тяжелый. Ревнивый. Она хочет быть на месте Эммы, которую Генри обнимает так доверчиво. Створки лифта, наконец, открываются с противным скрежетом, Дэвид утирает пот со лба. – Давайте вниз, – зовет он и первой заводит в кабину Мэри Маргарет. Мишонн настойчиво ведет безвольную вдову. Следом туда заскакивает Крюк. Рик протягивает руку Регине и кивает. – Идемте. Она вздрагивает и вопросительно смотрит на него перед тем, как послушаться. – Генри! Регина оборачивается у самого лифта, но Эмма с Генри все еще сидят рядом с Нилом и шепчутся о чем-то. Регина порывается броситься к ним, однако Рик твердо удерживает ее на месте. – Там мой сын! – возмущается Регина. – Это их сын, – возражает Рик, преграждая ей путь. В глазах Регины стынет ненависть. Белль тихонько проходит в лифт, гадая, выдержит ли он всех, кто захотел в него набиться. Рик прав. Генри – сын Эммы и Нила. Он должен получить возможность попрощаться с отцом. Регина, от которой исходят волны злобы, последней садится в лифт. Рик и Карл остаются в библиотеке вместе с Эммой и Генри. Белль зачем-то следит за тем, как Регина вытягивает шею, не сводя глаз с тех, кто поедет во второй партии. Лифт дергается, скрипит и медленно принимается опускаться. В какой-то момент кажется, что тросы не выдержат напряжения. Мэри Маргарет тихонько вскрикивает и, зажмурившись, прижимается к Дэвиду, обнимающему ее своей большой рукой. Белль пустым взглядом скользит по ним. Она перегорела. Она больше не думает, что могла бы обнимать вот так Румпеля. Лифт благополучно останавливается, двери открываются, и Регина не выходит – выбегает первой. Становится в стороне и вновь скрещивает руки на груди. Вся ее поза говорит «Не подходи!» Белль и не подходит. Она помогает Мишонн вывести безвольную вдову Лукас и получает благодарный взгляд негритянки и прищуренный – Крюка. Белль думает, а не хотел ли Крюк сам помочь Мишонн. Но что же он тогда так медлил? В подземельях не так темно, как ожидает Белль. На стенах развешаны небольшие фонарики, которые светятся не слишком сильно, но достаточно для того, чтобы видеть все, что требуется. Белль зябко кутается в пальто – холодно – и оглядывается по сторонам. Крюк вертится возле Мишонн, но особого успеха не добивается: негритянка занята безучастной ко всему вдовой. Она опускается рядом с ней на корточки и что-то тихо говорит. Вдове, впрочем, все равно: она смотрит в одну точку и не двигается. Дэвид отправляет лифт обратно, оставаясь рядом с ним и напряженно прислушиваясь. Волнуется. Волнение написано и на лице Мэри Маргарет, но, кажется, по другому поводу. Белль следит за ней и видит, как она подходит к продолжающей злиться Регине. Осторожно касается ее руки и говорит: – Помоги Эмме. Белль слышит разговор, потому что стоит достаточно близко, ближе, чем к Мишонн и Лукас. А еще она видит, как ошарашенно вздрагивает Регина, устремившая взгляд на Мэри Маргарет. – Что, прости? Мэри Маргарет продолжает касаться руки Регины. – Помоги Эмме. Ты знаешь, что надо сказать. Белль не понимает лишь первое мгновение, а потом что-то вспыхивает в голове. Регина теряла возлюбленного. Неужели Мэри Маргарет намекает именно на это? Регина тоже понимает, о чем речь, и грубо тыкает пальцем в сторону Белль. – Почему не она? Ее воспоминания свежее. Она ядовито ухмыляется, но Белль не обижается. Внутри у нее пусто, а все обиды и разочарования ушли вместе с Румпелем. Белль не живет – она выживает. Пока был Нил, была надежда, что все можно исправить. Но теперь Нила нет, и никто не озаботится возвращением Румпеля. Тем более когда вокруг творится такое… Нет-нет, Белль действительно не обижается. И даже говорит: – Я могу. Она может поговорить с Эммой. Может подобрать слова. Может обнять ее и поплакать вместе с ней. Но Мэри Маргарет продолжает держать за руку именно Регину и находит абсолютно верный козырь. – Ради Генри. Регине нечего противопоставить. Белль кивает. Ради Генри, конечно же. Он только что лишился отца, но у него все еще есть матери – целых две. И обе они должны быть на его стороне. – Сейчас не время враждовать, – Мэри Маргарет словно мысли Белль читает, повторяет слово за словом. – Генри нужна поддержка – вас обеих. Ты ведь и сама знаешь. Она раз за разом сжимает руку Регины, пока той не надоедает. Регина отступает на шаг, бросает быстрый, но от этого не менее злой, взгляд на Белль, и цедит, едва разжимая губы: – Я посмотрю, что можно сделать. Мэри Маргарет кажется удовлетворенной этим ответом. Белль отворачивается и прислушивается к звуку спускающегося лифта. Когда двери снова открываются, Дэвид бросается к ним и нетерпеливо ждет. Белль невольно хихикает: так сильно он напоминает ей верного лабрадора. Неуместное, наверное, сравнение, но на мгновение Белль становится так легко… Она вспоминает, что такое смех. На мгновение. А потом перед глазами снова возникает лицо Румпеля – его искаженное болью лицо, и Белль уже никуда не смотрит. Она отворачивается, отходит прочь, к стене, и глотает быстрые слезы. Она думала, что перегорела. Нет. И близко нет. Рик передает Эмму и Генри в руки Дэвиду, и тот захватывает их в объятия, и качает, и что-то говорит, а Мэри Маргарет суетится рядом и тоже что-то говорит, но никто не слушает. Все заняты своими делами. Крюк подходит к Белль, когда та, наконец, справляется со слезами. – Эй, – говорит он ей. – Ты чего тут? Белль непонимающе качает головой. Крюк нетерпеливо вздыхает. – Тебе, может, помочь чем? – неуклюже пытается он, и Белль видит, что его взгляд все еще устремлен на Мишонн. Белль понимает, что к чему. Она вообще понятливая. Просто не распространяется об этом. – Ты ее не интересуешь. Может быть, она немного завидует Крюку. Он все еще чего-то хочет. Кого-то. А Белль хочет того, кого нет. Кого не вернуть. В такой ситуации сложно заставить себя не завидовать, очень сложно. – Да что ты можешь знать, – рассеянно отзывается Крюк, все еще глядящий в сторону Мишонн. Та переговаривается о чем-то с Риком, и тот, кивнув, хлопает в ладоши, привлекая к себе внимание. Звук гулко разносится по подземелью и возвращается обратно. – Где выход? – спрашивает Рик и обводит взглядом присутствующих, стремясь найти того, кто ему ответит. Какое-то время все молчат, затем вперед выступает Регина. Она засунула руки в карманы и подняла воротник пиджака. Ей явно холодно, и Белль удивляется, почему она не использует магию. Ведь это было бы самым простым решением! Раз – и они могли бы оказаться далеко отсюда. – Я покажу, – говорит Регина и жестом зовет Рика за собой. Тот кладет руку на кобуру и идет, не произнеся больше ни слова. Карл порывается отправиться следом, но Мишонн удерживает его за плечо и что-то шепчет на ухо. Карл хмурится и отрицательно мотает головой. Тогда Мишонн снова что-то шепчет, более настойчиво. Карл отталкивает ее, смотрит с досадой, но уже не возражает. Белль видит, как он подходит к Генри и хмуро предлагает: – Хочешь посмотреть мое оружие? Мэри Маргарет ахает и пытается что-то возразить, но Дэвид удерживает ее возле себя. Белль чувствует мимолетную пустоту и радуется ей, как старому приятелю. Жаль только, что удержать ее, подобно тому, как Дэвид удерживает жену, не представляется возможным. Слезы вновь подступают к горлу, Белль отворачивается и закрывает глаза. Позади Генри робко спрашивает: – А мне такой можно? Хорошо, что его не слышит Регина. Время идет. Очень медленно и очень неотвратимо. Белль смотрела бы на часы, но у нее их нет, а потому она просто периодически начинает считать: один, два, три… Как-то она досчитывает до сотни, и на сто первом вздохе возвращаются Рик и Регина. Дэвид с Эммой бросаются им навстречу, перебивая друг друга: – Все в порядке? – Что с выходом? – Почему так долго? Регина закатывает глаза и громко выдыхает. – Выход завален, – спокойно отвечает вместо нее Рик. Так спокойно, что в первый момент ни до кого не доходит весь смысл сказанного. Белль вновь принимается считать. На пяти вскрикивает Мэри Маргарет: – Что же делать?! Рик смотрит на Мишонн, та приподнимает брови, сохраняя полнейшую невозмутимость. Белль даже чуть улыбается. Негритянка нравится ей. Может быть, потому, что в основном молчит. Как и сама Белль. Регина хочет что-то сказать, но видит, как Генри рассматривает пистолет, и меняется в лице. Неизвестно, что мешает ей подбежать и вырвать оружие из рук сына, однако она остается стоять на месте и говорит слегка дрогнувшим голосом: – Надо возвращаться тем же путем, что пришли сюда. Белль все еще хочет спросить про магию. Она не знает, уместно ли делать это при непосвященных, поэтому дожидается удобного момента и шепчет: – Почему вы не используете магию? Регина шарахается от нее как от чумы. Смотрит так, словно Белль – одна из тех мертвецов, что ждут их снаружи. – У меня нет магии, – шипит она сквозь стиснутые зубы и, оттолкнув недоумевающую Белль, спешит к лифту. Стоящий рядом с ним Рик поторапливает всех, говоря, что в этом деле промедление смерти подобно. Белль не понимает. Нет магии? Но почему? Крюк и Мишонн с двух сторон подхватывают безвольную вдову Лукас и обмениваются взглядами, которые случайно ловит Белль. Она огибает троицу и тоже заходит в лифт, думая, что Румпеля бы отсутствие магии не остановило бы. Он бы обязательно что-нибудь придумал. Обязательно. Последнее, что видит Белль перед тем, как двери лифта закрываются, это лицо вдовы Лукас. Оно бледное и пустое. Наверху, на полу библиотеки, все еще лежит Нил, и Белль пошатывается, когда видит его, потому что в какой-то момент он напоминает ей Румпеля. Страшная тоска внезапно накрывает с головой, хочется упасть на колени и взвыть, и только невероятным усилием Белль удается устоять на ногах. Она хватается за первое, что попадается под руку – это Дэвид, его плечо. К счастью, он все понимает и не говорит ни слова, просто помогает Белль выйти и участливо смотрит на нее перед тем, как повернуться к Мэри Маргарет. Белль прижимается спиной к стене и не может оторвать взгляд от Нила. На его месте мог бы быть любой из них. Любой. Эмма, вышедшая следом за Мэри Маргарет, издает невнятный звук и хватается за шею, словно ей нечем дышать. Она не плачет, не шатается, просто стоит и смотрит. На ее лице все еще мелкие бордовые точки – кровь Нила, брызнувшая в момент выстрела. Белль помнит, что дала ей платок, но, видимо, Эмма им не воспользовалась. Спустя пару секунд за спиной Эммы возникает Регина. Она выглядит спокойно и только оглядывается все: наверное, в поисках Генри. Белль невольно следит за ней и становится свидетельницей удивительного. Регина, поколебавшись, подходит к Эмме и говорит ей: – Я была на вашем месте, мисс Свон. Я знаю, каково это. Белль деликатно отворачивается, но уши зажать не может – это будет выглядеть странно. Она видит, как Крюк и Мишонн совместными усилиями поддерживают вдову Лукас, не давая ей осесть на пол, как Рик о чем-то переговаривается с Дэвидом, как Мэри Маргарет поглаживает свой живот, как Генри и Карл неловко улыбаются друг другу. И снова слышит скрипучий голос Регины: – Не смотрите на меня так, мисс Свон. Это не моя идея – сказать вам все это. Благодарите свою мать. Белль поворачивает голову ровно в тот момент, когда Эмма обнимает Регину. Это поразительно, почти невозможно, и Белль удивляется вместе с Региной. Руки той плетьми висят вдоль тела, а Эмма обнимает ее все крепче и вдруг говорит: – Спасибо. Регина, помедлив, поднимает одну руку и осторожно похлопывает Эмму по спине. – Лучшей благодарностью будет мое освобождение, – подсказывает она ворчливо. Рик кашляет. – Все на месте? – спрашивает он и, не дождавшись ответа, достает из ножен, висящих на поясе, мачете. – Соблюдайте тишину. И дайте мне сначала проверить, как там… Он подходит к дверям библиотеки и прислушивается. Вместе с ним прислушиваются и все остальные. В почти полной тишине слышатся шорохи и стоны. А потом кто-то толкает двери, словно собирается войти.