Сказка на ночь

      — Отец считает, что умрёт…       И дабы сохранить наш род,       Прислал мне давеча невесту.       — Вот это очень интересно… —       Септарсис ближе к другу сел.       Тот скованно пред ним сидел.       Его лицо бледнело в перьях.       И Тоффи в отпечатках этих       Заметил резкую черту:       Его товарищ весь в поту,       Но в то же время был спокоен…       И резко к ним поднялся воин.       — О, Д-жаба… Что с моим отцом?       — Он кажется всем мёртв лицом.       Но вы не бойтесь, старче жив.       На удивленье, говорлив!       Улыбки трое не сдержали.       — И Тоффи, кажется, там звали…       Поднялся ящер не спеша       И напоследок дал леща       Товарищу, что был так хмур:       — Не будь, Авариус, понур!       Тебе невесту подарили!       А ты душой уже в могиле…       И дверь прикрыл он второпях.       А Д-жаба продолжал в дверях       Стоять, рассматривая лорда,       Как будто тот «другого сорта»,       Но Брудо взгляд его пресёк,       Зажав в руке из мака сок:       — Не нужно… здесь, в дверях, стоять.       Хотите, сядьте на кровать, —       Кивнул он жабе очень слабо.       — И в самом деле! Вы не рады? —       Присевши рядом, старичок       Их откровеньям дал толчок.       И спрашивать не надо Брудо,       По взгляду видно, тому худо.       Но всё равно наш Д-жаба знал:       Лорд юный что-то упускал.       — Конечно, рад… А как там наши?       — Не делайте в беседе каши.       Все наши — очень хорошо.       А вам зачем тот порошок? —       Кивнул вдруг Д-жаба на бокал,       Что Брудо накрепко зажал.       — А это… мак. Забудьте, право…       — Конечно, это ваше право.       Но вы в печали, это точно!       Я вижу, что хранят те очи…       Скажите мне, болезнь отца       Мученьям не даёт конца?       И больше Брудо побледнел.       Но вдруг последний в нём предел       Нарушил вежливый воитель:       — Вас огорчает так женитьба?       Так что вы! Это же чудесно!       Вы осчастливите пол леса…       Дадите монстрам новый шаг…        На пол пролился красный мак.       — Я тайно к Мун любовь питал.       И треснул, наконец, стакан.       Но Брудо, раненный осколком,       Без боли был под сильным шоком.       Признанье было роковое.       Для лорда очень непростое.       — Признаюсь… здесь я удивлён…       — Вам не понять. Я лишь влюблен       В её открытость, простоту…       Не помню, чтоб в её роду       Была такая Баттерфляй.       — Вам, друг, как хочешь сострадай…       Но понимаете же вы,       Что не видать другой судьбы? —       И Д-жаба вовсе не ругал,       А сам с печалью сострадал.       Присев поближе, он рукав       Рубахи белой, оторвав,       На рану Брудо намотал.       — Похожую любовь я знал…       Но мне поверь: у нас нельзя.       Здесь тактика совсем не та.       Подумай, Брудо, головой.       Совет могу лишь дать такой…       Узнай невестушку свою!       И я клянусь: полюбишь ту.       И счастие… и дети будут!       — Но Баттерфляй я не забуду.

***

      Траву последнюю размяв,       И в горло лорду затолкав,       Закончила принцесса дело.       А за окном уж потемнело…       Цвет сумерек летел к окну,       Создав собою пелену.       И в кабинете стало скверно.       Не то чтобы то страх имело…       Но запах смерти бился вскок,       Как смертоносный мотылёк.

***

      Её окликнули спеша.       И ящерка, едва дыша,       Скользнула прочь из кабинета.       — Не ждали от меня «привета»? —       Раздался голос. Странный голос.       «Так это граф! Какая новость!»       Взглянув на свет свечи за дверью,       Она тому же недоверью,       Как в ночь недавно, предалась.       «И ходит здесь, какая масть!       Ну нет… Опять пришёл он с маком,       Который прячет здесь, за мраком!»       И правда, свет его коснулся…       И стоит только приглянуться,       Чтоб ни заметить тот гостинец!       — Не нужно разводить зверинец, —       Прервала Голубичка графа, —       Вам ясно я тогда сказала:       Мы мак с семействами не пьём!       Идите-ка вы лучше в дом.       Сюда не смейте приходить!       Не надо речи говорить.       Довольно, граф!       — Ах, ах, ах, ах! —       Шагнув к ней ближе, через тьму,       Он протянул ладонь свою       И ящерки слегка коснулся:       — Вы говорите сейчас глупость…       Забыли вы, что сами мак       Тогда приняли натощак!       И вам же легче. Правда, легче? —       Как больно резали те речи       По слуху юной Голубички!       — И даже вы тогда водички       Не смели вовсе пригубить!       А мак вернул вам аппетит!       И что же вы теперь молчите?       — Не знаю, что вы там хотите…       Но всё равно я вам не верю!        И реплику он тоже эту       Давно от ящерицы ждал,       Но всё равно ей дал бокал:       — Возьмите в комнату к себе,       Вам пригодиться, верьте мне! —       Сказав спокойно, скрылся тип.       За окнами цветенье лип       Немного сбавило «огонь»,       Запрятав мака злую вонь.       И вот уже в её покоях       Бокал запрятан в светлых шторах…

***

      Молчание ходьбой сменилось.       Лицо у Д-жабы изменилось.       Ему бы лорда убедить:       Прервать любовную ту нить!       Да как здесь скажешь? Ведь ему       Болезнь — и то всё по плечу!       Как будто умер он давно.       На Мьюни поглядел в окно       Старейший воин исподлобья:       — Товарищ тоже ваш, не скрою,       К принцессе Мун неровно дышит, —       Шепнул как можно воин тише:       — А ночью… в карты… Тоффи с Мун       Играли (я и не заснул!)       На чьё-то странное желанье.       Надеюсь, не на раздеванье!        Не удержавшись, лорд с кровати       Упал со смеху очень кстати.       — Вы скажете! Ну ладно, Тоффи…       Но Мун-то королевской крови!       Какое к черту раздеванье!       — А всё-тки было-то желанье…       Какое — другу лучше знать.       Обратно севши на кровать,       Лорд юный Д-жабу усадил:       — Я думаю, мне хватит сил       Сокрыть заветную любовь.       Молчите, я пойму без слов.       И так я в этом виноват…       Как прежде мы живем, где Ад.       Для друга счастия не жалко!       Пускай берёт всё без остатка…       Я отпускаю…       И в тот же миг у двери, с краю,       Раздался тихий (королевский)       Шажок от ножечки прелестной.       Зацокал быстро по камням       Каблук, прибитый к сапогам.       Вошла принцесса запыхавшись:       — Авариус сейчас уставший,       Но жив! Он жив! Спускайтесь к нам.       И кстати… гости пришли к вам.       И птиц, и жаба подскочили,       Откуда-то явились силы.       Кто мог прийти так поздно: в полночь?       — Сказали, это очень срочно!