Дети Тортуги

На станции клана Лайонхарт ночь не наступала никогда. В любое время пробегали по коридорам рабочие, сливающиеся со стенами в своих серых комбинезонах; где-то в недрах гудели генераторы, перерабатывающие собранное тральщиками в чистую энергию; сидел в своем кабинете Роуз, целиком поглощенный работой. Он не отвлекался ни на заходящих слуг с подносами, полными еды, ни на непрерывные и назойливые сообщения от психотерапевта клана. Только настойчивый голос жены, пробившийся через интерфейс, заставил Роуза увеличить его прозрачность и обратить, наконец, внимание на происходящее вокруг. — Изволил очнуться. Ты вообще помнишь, что у тебя есть сын? — поинтересовалась тускло мерцающая голограмма, возникшая в центре кабинета. — Да, конечно, — пробормотал Роуз, краем глаза отмечая, как счетчик сообщений от Тайбера перевалил за вторую сотню. — И что? — Роуз Мария Антонио Бернард Лайонхарт! Ты клялся мне, что вырастишь нашего мальчика! А вместо этого я вынуждена была пробудить четыре клона за несколько лет! — Ханна… — он устало потер переносицу, размышляя, что будет верным шагом: отключить, наконец, операционную систему поддержки, в которую механики превратили его жену, или отложить работу и выяснить, в чем дело. — «Ханна»! — передразнила она его, и голограмма начала подергиваться пленкой помех, как и всегда бывало, когда она злилась. — Ты думаешь, растить ребенка — это бросить его одного в пустой библиотеке? Запретив общаться со всеми, кроме мертвой матери и старого, разговаривающего цитатами из учебников, психотерапевта? Роуз, информация о том, как быть хорошим отцом, даже не продается — она есть в открытом доступе. Все, что тебе нужно — изредка уделять мальчику внимание. Роуз с тоской ответил на несколько запросов от потенциальных клиентов, рассеянно кивая на речь жены. Он помнил ее еще живой — смутно, словно тень, жившую в другую эпоху. Голограмма сохранила ее аккуратное платье и короткие волосы… и скверный характер. По крайней мере, Роуз не мог подобрать другого слова: и при жизни, и после смерти, Ханна не оставляла его в покое, игнорируя тот простой факт, что торговец должен быть всегда на связи с миром. А ведь когда-то он надеялся, что избавится от множества проблем, оплатив операцию по консервированию ее мозга и интегрированию его в управляющую систему станции в качестве поддерживающей. Ограничивая ее обязанности слежением за комнатами развития клонов и частью систем жизнеобеспечения, Роуз искренне верил, что нашел отличное решение: оставил сыну мать и получил программу, способную выти за рамки машинной логики. На деле же он получил только головную боль. Хотя Ханна справлялась с работой, с этим Роуз поспорить не мог. — Ты. Не слушаешь, — холодно констатировала она. — И даже не используешь это время, чтобы ознакомиться с сообщениями Тайбера. — Ммм? Да, сейчас… через пару минут, — Роуз выслал несколько заказанных файлов и рассеянно поискал иконку сообщений. — Твой сын погиб. Снова, — медленно чеканя каждое слово, Ханна скрестила руки на груди. — Это был четвертый. И если ты продолжишь вести себя так, словно у тебя нет семьи, тебе не помогут ни десять, ни сто клонов. Я запускаю пятого после того, как закончу расщепление молекул предыдущего. Изволь зайти и прочитать ребенку сказку на ночь, Роуз. Раздраженно мигнув, голограмма отключилась, оставив его в одиночестве осмыслять произошедшее. Оказалось, Тайбер писал ему со вчерашнего вечера. Сначала это были тревожные сообщения о том, что Лиам пропустил назначенный прием. Затем — что он не принял суточную дозу лекарств. После этого пошли взволнованные короткие фразы, весь смысл которых сводился к «я не могу найти его на станции». И после этого — короткое и горькое «пролетел за окном». Этот, четвертый Лиам, нашел новый способ перестать жить, нужно отдать ему должное: Роуз никогда не думал, что ребенок может выйти в шлюз. Прошлые Лиамы были более прозаичны. Дверь кабинета открылась. — Ну что там… — Роуз с ворчанием выкрутил прозрачность на максимум и осекся, увидев бледного Лиама на пороге. — Мама сказала, что сегодня ты мне почитаешь, — тихо, одними губами произнес он, крепко прижимая к груди планшет. За ним, неощутимо положив мерцающую руку на плечо сына, хмуро смотрела на Роуза Ханна. — Да? Да, разумеется. Заходи, — он поманил сына, запуская выдвижную кровать. — Что ты хочешь послушать сегодня? Ханна мигнула, пропав, но Роуз затылком ощущал ее внимание. А еще он только теперь заметил темные круги под глазами снявшего очки Лиама. Проснувшийся клон был точной копией погибшего на состояние, предшествовавшее дню смерти, так что на краткий миг Роузу действительно стало стыдно. Он даже помог Лиаму закутаться в лежавший на кровати плед. — О пиратах… — тот смущенно поерзал, устраиваясь удобнее. — Пиратах? Но зачем? — У них была довольно странная планета, отец… — голос Лиама окончательно затих, и Роуз едва различал слова. — У нас в архивах говорится, что, прилетев на нее, пираты очень быстро смешались в единый народ, ходя до этого… держались своих кланов… — Да, действительно. Значит, тебя интересует именно планета? Лиам кивнул. — Ладно, слушай… — Роуз запустил планшет и несколько раз моргнул, дожидаясь, пока интерфейс перестанет мешать чтению. — Тортуга получила свое название в честь старинной легенды об утерянном пиратском рае. Считается, что изначальной Тортугой был один из первых спутников, открытых за пределами Старого мира, хотя некоторые исследователи, в том числе, среди самих пиратов, полагают, будто основа легенды на самом деле уходит корнями во времена, предшествовавшие выходу человека в космос. Но в силу большой удаленности и малой практической ценности, проверять подобную версию считается нецелесообразным… Роуз сам не заметил, как втянулся в чтение, и прервался только когда очки Лиама стукнулись о пол. Мальчик уснул, выронив их из руки. Роуз отложил планшет и поднял очки, положив их на панель возле кровати, а затем, вместо того, чтобы разбудить Лиама и отправить спать в его собственную каюту, вышел из кабинета сам, осторожно прикрыв за собой дверь. — Ты наконец-то понял, что хрупкой психике подростка нужна забота? Поразительно, — Ханна появилась рядом, задумчиво склонив голову на бок. — Но, похоже, лучше поздно, чем никогда. — Это пятый. Он нужен ведьмам, — сухо отозвался Роуз, разминая затекшие плечи и проверяя поступившие сообщения и заказы. — Боюсь, я не в состоянии справиться с возможными последствиями, если и этот клон погибнет. —… ну, я рада, что хоть что-то способно наставить тебя на путь нормального отцовства. — Нужно добавить еще несколько консультаций Тайбера. И заблокировать возможность Лиама управлять дверьми шлюзов. — Роуз Мария Антонио Бернард Лайонхарт!.. — Ханна, пожалуйста… Он устало отмахнулся от голограммы, переходя в соседнюю с кабинетом каюту, бывшую когда-то их спальней. Уже несколько лет сюда заходили только уборщики, проветривавшие и ароматизировавшие помещение. — Хорошо, я постараюсь заботиться о шестом лучше. Может быть, именно он станет во главе клана. Но пятый и те, что были до него? Ханна, какой смысл вкладывать силы в воспитание клона, который точно погибнет? — Смысл? Это наш сын! — Шестой будет нашим сыном. А этот… этот принадлежит ведьмам и их плану. Не слушая больше ни слова из того, что пыталась донести до него Ханна, Роуз растянулся на прохладной кровати, раздумывая, мог ли он позволить себе пару часов сна, пока клиенты оформляют заказы надлежащим образом. Пожалуй, что все-таки мог. Это было лучше, чем продолжать бессмысленный диалог с мертвой женой. И, широко зевнув, Роуз закрыл глаза, выключая интерфейс и погружая станцию в сон.