Вонг. Боль и предопределение
Корабль стонал и трясся. То и дело в коридоры из разошедшихся швов труб с протяжным воем вырывались плотные струи пара, грозя обварить любого, кто зазевается. После очередного удара один из сегментов труб со скрежетом вывалился на пол, и узкий проход заполнился густыми горячими клубами. — Инженерная! А, чтоб вас, у нас пробоина! Инженерная! Срывающийся голос Катти звучал на всех частотах, доступных во время боя. Корабль протяжно загудел, кренясь на бок, и пар пошел еще интенсивнее. — Да заткнись уже, — буркнул Вонг, сплевывая катающийся на языке привкус гари, — Можно подумать, у вас одних. Он тяжело спрыгнул на пол, закончив сварку. Находящиеся в постоянном напряжении трубы за последний год изрядно износились, но Ледна отказывалась останавливаться на базах для ремонта, так что приходилось все латать на ходу. То, что это «на ходу» в большую часть времени означало «во время боя», ее тоже не слишком волновало. Вонг иногда всерьез начинал думать, не сошла ли капитан с ума на почве своего маниакального стремления отомстить, но вслух, конечно, подобных рассуждений не заводил. В лучшем случае можно было получить в ухо. В худшем — Нел расстраивалась. — Инженерная! — А пошел ты! Вонг опустился на колени возле очередного шва, вот-вот готового разойтись, и щелкнул тумблером подачи плазмы. Если поторопиться, этой пробоины удастся избежать. А вот уже существующей займется Нел — костюм для работы в крутом кипятке был только у нее. Корабль снова тряхнуло. Вонг едва удержался на ногах, сквозь зубы проклиная тот день, когда Катти занял место пилота. С тех пор ни одна стычка не обошлась без безумных маневров — и десятков разорвавшихся труб. —…латана, — протрещал едва различимый голос Нел. — Три минуты. — Понял, — Вонг выключил плазму и побежал к месту недавней пробоины. Через три минуты Нел выведет оставшийся пар, и можно будет наложить финальные швы, пока она движется к следующей. После нового толчка Вонгу пришлось повиснуть на ближайшей трубе, вцепившись в раскаленный металл. Он зло зашипел, но не разжал пальцы, пока тряска не утихла. — Лично засуну тебе эту трубу в жопу, — пообещал он, с тихим рыком разжимая обварившуюся ладонь. — И проверну несколько раз. Когда он добрался до места пробоины, корабль уже почти перестал стонать, сбавив ход, и пока Вонг возился со швом, пытаясь заварить его без использования пылающей болью руки, давление в трубах упало. Это могло значит только одно: лодка, наконец, добралась до корабля ведьм, и абордажной команде удалось отбить мостик. Но, в таком случае, ведьм на борту снова не оказалось. Вонг не верил, что их можно было бы застать врасплох. Не после того, как когда-то они совершенно спокойно оказались на борту трех пиратских кораблей, мило поболтали с экипажами и увезли свои ящики. — Пусто, — подтвердил его мысли голос Улиса, вышедшего на связь с «Черным пламенем». — Опять автопилот и тупая механика. Сейчас обезвредим до конца и можете заходить — капитан сказала, что какие-то мелочи могут все равно пригодиться для ремонта. — Принято, — хором отозвались Нел и Вонг. — Пойдете с Бучем, — продолжила она, обращаясь уже на частоте инженерной. — У меня еще две пробоины. Раз все стихло, залатаю не торопясь. — Списки после сегодняшнего не обновляем? — Вонг вызвал на правую линзу очков коды необходимых для ремонта деталей, которые они с Нел сверяли после каждого боя. — Отделались без серьезных потерь. Так что… ничего нового. Количество разве что. Но тут как повезет. — Ты в порядке? — Вонг перешел на их личную частоту. — Буч справится один, я могу сам закончить с пробоинами. Давление спало, так что только пар вывести и… — Я справлюсь, — Нел хихикнула. — Вот перестану влезать в костюм — будешь бегать один. Но это не скоро. Я читала. Вонг почувствовал, как улыбается, пытаясь не нервничать. Некоторое время назад Нел, узнав о своей беременности, на пару декад заперлась в инженерной, превратив жизнь Вонга в ад: пока она читала книги и составляла план переоборудования комнаты с учетом появления ребенка, Буч трижды пытался придушить Вонга, пять раз — пристрелить, и только к концу второй декады махнул рукой и попытался смириться с произошедшим. Эти попытки продолжались до сих пор, так что Вонг не знал, чего боится больше: того, что Нел не рассчитает сил и навредит себе или того, что в этом случае устроит Буч. — Чисто, — оповестил «Черное пламя» Улис, и Вонг пошел к лодке, надеясь, что на захваченном корабле найдутся подходящие по диаметру целые трубы. Это могло бы решить часть проблем на ближайшее время. * * * Корабль ведьм оказался драккаром настолько старого образца, что даже у пиратов оставался всего один такой, стоявший в порту Тортуги несколько десятилетий без капитана. Там он служил чем-то вроде памятника прошлому, на который возили полюбоваться всех новичков и детей. — Хлам, — удрученно вздохнул Буч, пнув покореженный взрывом обломок двери, ведущей на мостик. Абордажная группа уже вернулась на «Черное пламя», и на корабле оставались только они с Вонгом. — Как оно вообще летает? — На силе ненависти капитана, — Вонг поправил очки, рассматривая ржавые трубы, кое-где даже не состыкованные друг с другом. Некоторые из них казались вполне неплохим материалом: почистить, подпаять — и можно использовать для ремонта. Буч, похоже, пришел к тому же выводу, потому что принялся деловито простукивать ближайшие сегменты труб. Парочка развалилась от одного прикосновения, зато следующий отозвался глухим металлическим гулом. — О, это можно брать, — удовлетворенно кивнул он, доставая резак. — Опуская то, что этот корабль по всем известным мне правилам летать не должен… — Вонг простучал еще несколько сегментов, выбирая тот, что целее. — Мне все больше кажется, что над нами издеваются. Просчитали ведьмы сценарий свой, подумали и решили позабавиться, выставляя против нас ископаемую механику. Ну и заодно утилизировать ее. Стук прекратился. Обернувшись, Вонг нервно сглотнул при виде серьезного и почти злого выражения лица Буча. Но через пару мгновений тот расслабился и устало бросил через плечо, возвращаясь к работе: — Ты, главное, капитану этого не говори. — А она… — Она-то это прекрасно понимает и сама. Не дура, как могло показаться. Вот только отец ей был дорог, понимаешь? А, хрен ты что понимаешь. Сбежал из дома и рад. А Ледна любила своего сумасшедшего старика. По-своему. И теперь не успокоится, пока не найдет его пленного или мертвого, можешь мне поверить. Напоминание об отце обожгло Вонга. Ему показалось, что он получил звонкую пощечину, и злая, глухая обида накрыла его с головой. На краткий миг ему захотелось выхватить пистолет и выпустить весь заряд в голову Буча, но он усилием воли заставил себя не делать подобных глупостей. В конце концов, тот был прав. Но как бы ни жалел теперь, спустя годы, Вонг, как бы ни обижался на свои импульсивные решения и чужие правдивые слова, его судьба уже была связана с пиратами. Прошлое меркло с каждым прожитым днем. Все, что он мог — попытаться сделать так, чтобы больше в его жизни не было решений, за которые спустя годы захочется оказаться за бортом. — Ты смотри, когда-то здесь все же были люди, — Буч, зашедший в ближайшую каюту, с интересом разглядывал валяющиеся на полу иссохшие мумии. — Слуги ведьм, наверное. — Истощение, — Вонг ощутил неприятный зуд вдоль позвоночника. — Разве так не бывает, когда на корабле не остается провизии? Буч молча кивнул, пошевелив носком сапога ближайший труп. У того с сухим треском отвалилась голова, и половина «лица» рассыпалась в пыль. — Сколько же они здесь болтались… — И зачем? — Вонг отошел обратно в коридор, вернувшись к трубам. Думать о мумиях было неприятно: пересыхали губы и хотелось оказаться как можно дальше от захваченного драккара. — Полагаю, ждали нас, — Буч пожал плечами и тоже вернулся к обдиранию корабельных стен. — Вывели корабль в нужное место и оставили, запрограммировав систему обороны. Или ты думаешь, ведьмы начали готовить нам свои подачки буквально на днях? Вонг поправил очки, не зная, что возразить. Насколько он успел понять, не было таких вещей, которых ведьмы не знали — и, что самое жуткое, это понимали все вокруг. Но тогда… — Почему? — он добрался до узла кабелей и примерялся вырезать несколько, выглядевших целыми. — А? — Почему вся команда пошла за капитаном? — А ты… а, не говори, я знаю, зачем ты пошел, — Буч скривился, как от зубной боли, но продолжил. — Скажем так: большая часть команды была смертельно пьяна, если ты не заметил, пока мы всех собирали по Тортуге. Даже не пытайся сделать из пиратов каких-то святых героев старых сказок. Они были пьяны, хотели поскорее оказаться в прохладе своих родных кают, и им было безразлично, куда лететь. Остальные… Я не мог бросить Нел, как и ты. Хоть и по другим причинам. Улису некуда больше идти, даже с обещанной амнистией за дезертирство. Катти… полагаю, он увязался за Улисом. Дороти слишком стар и все равно скоро умрет. Да и у той небольшой части, что все-таки была трезвой, причины не слишком отличались. — Безысходность и пьянство, — вздохнул Вонг, поправляя очки. Он надеялся, что Буч не заметит навернувшихся на глаза слез: красивая сказка о единении команды так и не стала реальностью, и почему-то от этого больно сжалось сердце. — Ага, — Буч пожал плечами и прошел на мостик, принявшись ковырять панели пилотов. Больше Вонг не испытывал желания пообщаться, и пока Катти не объявил, что капитан приказала отправляться дальше, они работали в тишине. * * * Вернувшись на корабль, Вонг решил приняться за ремонт. Тянуть не было смысла — новый бой мог начаться в любую минуту, и было бы лучше, чтобы в эту минуту «Черное пламя» было в максимально возможной боеготовности. Ладонь нещадно саднила, но Вонг не помнил, оставались ли на корабле какие-либо лекарства. А хирургов, отвечающих на иных кораблях за медотсек, на «Черном пламени» не было. Сколько бы Вонг ни пытался выяснить причины, команда только кривилась и переводила тему. В лучшем случае. В худшем его пытались пырнуть ножом, пристрелить или «нежно» приложить головой о трубу за неудобные вопросы, так что со временем Вонг научился не спрашивать лишнего. И вообще ничего не спрашивать, ни к кому не лезть, грубить в ответ на хамство и сносно стрелять в любого, посмевшего косо посмотреть на него или Нел. Как оказалось, этого было достаточно, чтобы завоевать расположение пиратов. А ведь начиналось все куда более романтично. Вонг почти скучал по тем временам, когда его звали «новеньким» или «салагой», и вместо затхлого запаха нестиранных носков он, бродя по палубам, чувствовал только ароматы пряностей. Со временем его обоняние притупилось — или он привык к въевшейся под кожу сладковатой горечи, — и начали проступать более приземленные вещи. Хотя временами Вонг все еще чувствовал необъяснимое единение пиратов. Даже теперь, зная об истинных причинах их единодушного решения следовать за Ледной, он все равно его ощущал — и не мог осознать. А иногда ему казалось, что он, даже не осознавая этого, сам стал частью этого единого народа. И это настораживало Вонга. — Ты решил ночевать среди труб? — голос Нел звучал мягко, но тревожно, и Вонг поспешил выкинуть свои сумбурные размышления из головы. — Нет... нет? Скоро вернусь. Только закончу замену сегмента возле гальюна. — О. Самый важный сегмент, — она тихо рассмеялась. — Я жду тебя. Но на подходе к инженерной Вонг замер, услышав, что Нел не одна. Через прикрытую дверь доносился приглушенный голос: — …это страшно. Я думала, что поняла что-то тогда, в архивах. Что нашла лазейку, которая позволила бы мне перехитрить их. И надрать им задницы! Но... я все больше убеждаюсь, что все это было предсказано заранее. Нас ждали, ждали, когда я зайду в архив, ждали, когда отправлюсь за ними. Но почему меня не убили еще на Аттарохе? Ты понимаешь? Я — нет. Не сочли достаточной угрозой, возможно. Или по каким-то своим извращенным соображениям решили, что моя бессмысленная гонка нужна порядку мира, — Ледна — а это могла быть только она, — насмешливо фыркнула. — Но ты не повернешь назад. — Конечно, нет. Во-первых, мне нужно знать, что они сделали с нашим отцом. Во-вторых… слушай, я не могу это объяснить. Такое ощущение, что у меня просто нет выбора. Только потому, что все предсказано и просчитано. Это звучит глупо, я знаю, и не надо на меня смотреть вот так, Нел, правда. Но… словно меня лишили свободы, показав единственно-возможный путь и забрав саму возможность существования иных. И от этого еще страшнее… Вонг не слышал, что ответила Нел — он тихо, стараясь не шуметь, отошел подальше от каюты. Вряд ли Ледна обрадуется, наткнувшись на него под дверью: команде не полагается знать о страхах капитана. По крайней мере, команде «Черного пламени». Неудивительно, что даже при неплохой слышимости вокруг инженерной никого нет — все стараются держаться подальше, чтобы ненароком не услышать то, за что Ледна не раздумывая швырнет за борт или придумает что похуже. Так что Вонг принялся паять ближайшую трубу, делая вид, что поглощен работой, и настолько увлекся этим, что не заметил, как Ледна прошла мимо. Его заставил очнуться голос Нел, зовущий ужинать. Судя по интонациям — зовущий не первый раз. — Как ремонт? — Нел поставила на стол дымящуюся миску пахнущей чем-то острым похлебки. — Почти все, что удалось отодрать с драккара, пошло в дело. Декада, может быть, полторы — и мы сможем без потерь пережить бой-другой, — Вонг осторожно пошевелил пальцами обожженной руки. — Можно было бы закончить и раньше, но… Нел несколько раз моргнула, настраивая резкость глаз: — Ничего страшного. Руку менять не придется. — Как утешает, — Вонг криво ухмыльнулся. — Наоборот. С механической рукой будет удобнее. Но менять рабочий материал нерационально. Он рассмеялся, чуть не подавившись куском мяса, но не стал развивать эту тему, перейдя к другой: — Я срезал несколько кабелей, может быть, получится настроить датчики тепла, — Вонг ткнул ложкой на незаконченную детскую кроватку. — Правда, так и не нашел ничего подходящего для стабилизации во время боя. Придется сидеть рядом и следить, чтобы ее не слишком трясло. — Мелочи. Тряска — это почти укачивания. Будет крепче спать, — она отмахнулась, нервно передернув плечами. — Будем надеяться, — Вонг очень сомневался, что Нел права, но не хотел спорить с ней. И без того чем-то напуганная, она очень легко расстраивалась в последнее время, буквально от любого замечания, а Вонгу было невыносимо больно видеть ее в плохом настроении. Особенно если причиной был он сам. — Ледна планирует генеральную атаку, — неожиданно сообщила Нел, отложив ложку. — Хм? — Она устала. Хочет отправиться к Хельхейму. К сердцу территорий ведьм. Испытать судьбу. Я не могу ее отговорить. И я… боюсь. Но не могу бросить сестру. Не теперь. Вонг медленно, очень медленно и аккуратно положил ложку на стол и внимательно посмотрел на Нел. Он прекрасно понимал, что ему только что сказали. Капитан собирается вести корабль прямо к врагу. Без единого шанса на успех. И на этом корабле его беременная девушка. Вонга словно бросили в холодную воду. Он чувствовал, как немеют от глухой ярости руки, а разум неожиданно проясняется, наполняясь решимостью сделать хоть что-то. Он уже бросил все, что имел, однажды. По глупости, как понял годы спустя. Больше Вонг не повторит подобного. Он научится сражаться за то, что ему дорого. — Я пойду, — он с ледяным спокойствием поднялся из-за стола и направился к выходу, до боли сжав только переставшую саднить ладонь. — Думаю, нам с твоей сестрой пришло время поговорить… как «родне». Он чувствовал, что Нел смотрит ему в спину, но не обернулся, закрыв за собой дверь. Вонг знал — стоит ему задержаться, и сердце разорвет от невыносимой боли: своей и Нел, боящейся и за него, и за ребенка… и за сестру.Кристин. …и даже смерть не остановит
— Предсказанная вероятность… — Да мне плевать. Можете вы хоть раз нормально сказать, получается у нас или нет? — Сценарий реализован на семьдесят процентов. Дальнейшее развитие событий требует небольших корректировок, но, да, выражаясь вашими терминами, «у нас получается». — Все. Это все, что я хотела знать. Неужели это так сложно? — Не могу ответить на этот вопрос. — Он был риторическим, — Кристин издала звук, похожий на тяжелый вздох. Стоявшая перед ней ведьма отстраненно пожала плечами, всем своим видом показывая, что ей безразличны попытки вывести ее из себя. «Найти хоть что-то человеческое». — Вам нужно скорректировать курс. Незначительно. Предсказанная вероятность встречи… — Мне. Плевать. Просто скажите, где и когда мне нужно быть. — Корректировка речевого модуля. Простите, — ведьма на долгую минуту смолкла, а затем продолжила совсем другим, неестественным голосом. — Инициация прямого управления. Вам необходимо прибыть в седьмую пограничную зону, Муспельхейм, через две с половиной декады. — И после этого наша сделка будет считаться выполненной? — Да. На орбите Муспельхейма находится дополнительное оборудование, которое вам необходимо будет задействовать через десять лет. Точная дата уточняется. Там же необходимые вам данные. Мы надеемся, нам больше не придется вас беспокоить, — она говорила монотонно и, как показалось Кристин, устало. — «Надеемся». Так ведь гораздо лучше, чем точная вероятность повторных сделок. А теперь валите с моего корабля. Пожалуйста. Ведьма снова смолкла на несколько секунд, и ее взгляд стал осмысленным. Легко склонив голову в знак прощания, она вернулась к своей лодке и покинула «Глотку мира», оставив Кристин ворчать на очередную необходимость корректировать курс. Считалось, что ведьмы — враги пиратов. Также считалось, что они были бы рады избавиться от Тортуги и принести в обитаемый космос окончательный мир, каким он видится ведьмам в их сценариях. Но Кристин знала, что все это — полнейшая чушь. Ведьмы не считали врагами никого. Им, по большому счету, было абсолютно наплевать, с кем приходилось работать, чтобы подтолкнуть определенных людей к нужным решениям и событиям. Единственное, что действительно было важно — максимальное соответствие Сценарию анклава матриарха. Именно поэтому, выбирая союзников, ведьмы, прежде всего, руководствовались их эффективностью в конкретных ситуациях. И так получилось, что на данный момент Сценарий включал пиратов, среди которых Кристин имела и нужное влияние, и лучших механиков. А еще Кристин отчаянно хотела то, что было у ведьм. Только у ведьм. Их умение частично заменять живой мозг машинным… с полным сохранением эмоциональной и когнитивной функций. Кристин нашла упоминания о подобных операциях в архивах, привезенных Кондрадом из Старого мира несколько лет назад — и поняла, что это именно то, чего ей недоставало для завершения работы всей жизни. Для создания бессмертного существа. За долгие прожитые годы Кристин научилась многому. Вырастила несколько поколений механиков, способных создать идеально подходящую для использования конечность взамен потерянной в бою; вживить мозг в управляющую систему корабля, превратив его в подобие операционной; сконструировать любой орган так, чтобы он бесперебойно работал, заменяя настоящий. Сама Кристин стала отличным примером того, как эти органы работают, постепенно полностью заменив свое тело, каждую его часть… кроме мозга. Сколько бы ни бились и сама Кристин, и лучшие из собранных ею механиков, а воссоздать настоящий, живой мозг им так и не удалось. Получались отличные искусственные интеллекты — у некоторых даже выделялось нечто, похожее на личность, — но снять ограничения, накладываемые самой сутью механики, победить «машинную логику» и привить такому интеллекту настоящие эмоции им так и не удалось. Но годы шли, и Кристин все отчетливее ощущала, что смерть скоро заявит свои права на ее задержавшийся среди живых разум. Кристин… боялась смерти. Поэтому теперь, получив надежду ее победить, она была готова на любые «услуги». Включая прибытие к одной из самых горячих известных планет, где ее будет ждать небольшая, в сущности, работа: создать идеальную механическую руку, пригодную для тончайших работ, одному человеку. Проследить, чтобы процесс приживления прошел удачно. Забрать груз с орбиты и увезти его на Тортугу. Это не выглядело чем-то сложным. — Харвард, — она едва коснулась расположенной на стене панели, пробуждая своего мужа от гибернации. Он был первым, на ком Кристин испытала технологию интеграции мозга… самым отважным из всех, кого она знала. И лучшим пилотом своего времени. Теперь же он и корабль стали единым, неразделимым целым. Почти совершенством, к которому стремилась и она. — Да, дорогая? — голограмма Харварда, чуть дрожа, возникла рядом. — Задай курс на Муспельхейм. Путь должен занять две декады. Позывные пограничной зоны обновлены, — она подсоединила полученный от ведьмы чип с данными к панели, и Харвард согласно кивнул прежде, чем неловко улыбнуться: — Все в порядке, дорогая? — Конечно. Просто отлично. Мы в одном шаге от создания лучшей — и бессмертной! — команды. — И даже смерть не остановит нас, — добавил он, протянув руку и попытавшись коснуться Кристин. — Даже смерть, — прошептала она, прижавшись металлической щекой к обшивке корабля. — Даже она.Тод. Цена услуги
«Ветер свободы» медленно двигался по орбите малонаселенной планеты, Тядзи, жители которой не пожалели пары сотен лет, чтобы разработать, довести до ума и возвести над всей планетой непроницаемый барьер. Через пару шлюзов они отправляли навстречу ожидаемым гостям лодки с парламентерами, и это был единственный допустимый акт взаимодействия. На поверхность Тядзи не пускали никого. Местные никогда не покидали ее. У них не было даже флота — только лодки для торговли с некоторыми из прилетающих гостей. Информация даже о составе атмосферы стоила безумно дорого, не говоря уже о традициях или каких-либо секретах. Тод, раскрыв небольшую резную коробочку, глубоко вдохнул запах сухих чайных листьев. Он не был в списках ожидаемых гостей. Зато «Ветер свободы», а точнее, «Изабеллу», здесь всегда принимали. Изменилось ли что-то со смертью Кондрада? Тод не знал. А потому, обдавая кипятком глиняные чайник и чашку, спокойно ожидал решения властей Тядзи. Если оно будет положительным, он увидит лодку с бело-зеленым треугольником на борту. Если нет… то он может хоть до смерти Вселенной болтаться на орбите. Но выбора у него не было. Так что Тод, глубоко вдыхая терпкий запах, исходящий от многократно использовавшегося для заварки чайника, аккуратно пересыпал в него листья из коробочки и не только залил их горячей водой, но и облил уже закрытый чайник. Где-то за коврами, закрывавшими стены каюты, просвистел спускаемый из труб пар, заставив Тода вздрогнуть и пролить остававшиеся капли на пол. — К хорошей добыче, — хмыкнул он, обращаясь к самому себе, и растер лужицу носком сапога. Но даже если Тоду ответят — это будет только началом самых сложных переговоров, которые с большей вероятностью ни к чему не приведут. Потому что ему нужно было вывезти с планеты… человека. Встряхивая заваривающийся чайник, Тод прокручивал в голове все обрывки сведений, какие смог вспомнить. Когда-то, — теперь казалось, бесконечно давно, — когда он жил на станции своего отца, им привезли чудесные цветы. Их лепестки были нежно-сиреневыми, с голубыми прожилками, и от них исходил едва уловимый запах, напоминающий о зимних ветрах, глубоких сугробах и сильных морозах. Даже видевший все это только на записях маленький Теодор не смог избавиться от ассоциаций. Эти цветы были подарком, привезенным каким-то клиентом от парламентеров Тядзи. Но среди лепестков был спрятан маленький, едва заметный чип. Никто не успел одернуть любопытного Теодора, который влез в подарок раньше стражника. Никто не успел даже крикнуть, когда его парализовало, и вместо привычного интерфейса перед глазами побежала рябь кода. Его так и не смогли восстановить. Как хирурги и механики клана так и не смогли восстановить самоуничтожившийся в момент атаки код вируса, записанного на чипе. В тот день, незадолго до своего похищения, Теодор остался без доступа к информационной сети торговцев. И без своего личного интерфейса. Спустя годы ему казалось, что только поэтому он смог пережить атаку пиратов, уничтоживших всех, кто еще был подключен к интерфейсу станции. Но, как бы то ни было, единственный чип, который смог навредить торговцам, прибыл с цветами с Тядзи. Если бы клан маленького Теодора выжил, планету, способную породить подобную технику, давно бы окружили боевые катера торговцев информацией. Но клан давно исчез, и единственный, кто помнил о подозрительном вирусе — Тод. И до сих пор эти воспоминания были для него довольно бесполезны. Но теперь… если он прав, и на Тядзи еще можно найти создателя того вируса… Это стало бы залогом победы. При условии, что создателя удастся вытащить с изолированной планеты, куда никого не допускают, и откуда невозможно переселиться куда бы то ни было. Переливая заварившийся чай в чашку, Тод еще раз прикинул, насколько возможен составленный за прошедшие годы план, в котором пункт «заполучить гения с Тядзи» был только первым, начальным звеном — и в очередной раз сказал себе, что совершенно невозможен. Но Кондраду бы он понравился. — Капитан, — в дверях каюты возникла Нанетт. — К нам движется лодка. Парламентеры прибудут через пять-шесть минут при их текущей скорости. — Спасибо. Сейчас подойду к шлюзам, — кивнул Тод, отставляя ароматную чашку. Но, после краткого раздумья, он все-таки решил взять чай с собой. Меньше формальностей — проще перейти к драке, если все пойдет не так. Парламентеров — традиционно троих, чтобы было легче принимать спорные решения голосованием, — Тод встретил с уже наполовину опустевшей чашкой. От их зеленых халатов в бледных разводах в глазах рябило, но это было терпимо. — Рад приветствовать вас на борту «Ветра свободы»… друзья. Не пожелаете ли пройти в мою каюту и обсудить наши дела? Парламентеры переглянулись и стоявший в центре кивнул: — Скорбим о потере. Кондрад был добрым другом, и мы надеемся, вы стали его хорошим преемником. Ваше приглашение делает нам честь. Нанетт, стоявшая у выхода, вопросительна к лодкам, вопросительно подняла брови, и Тод жестом показал ей, что все в порядке. Парламентеры вежливо проигнорировали эту заминку — и это было хорошим доказательством их заинтересованности в диалоге. В каюте Тод вновь заварил чай — свежий, пахнущий сладкими ягодами Аттароха. И, предложив парламентерам чашки, принялся ждать. Первое слово должно было быть за ними. — Мое имя Като, и я голос Тядзи сегодня, — осторожно отпив, сообщил тот же «центральный». Тод кивнул, показывая, что принял его слова к сведению: спутники Като не проронят ни слова во время встречи, и все решения, не требующие голосования, будет принимать именно он. — Мы можем обеспечить вашему кораблю ремонт и медицинскую помощь, — продолжил Като, — а также поставки продовольствия. Взамен мы будем рады любым новостям, а в случае существенного запроса с вашей стороны будем вынуждены просить об услуге. Принимаете ли вы эти условия? Тод, следуя этикету, сделал вид, что раздумывает над предложением. «Услуга» означала то, что не могли позволить себе местные: выполнение работы за пределами Тядзи. Чаще всего, весьма грязной работы. На какую услугу может потянуть его просьба?.. — Ваши условия мне понятны, — наконец, отозвался Тод, отставляя свою чашку. — И я бы хотел сказу узнать о цене на… бесценную просьбу с моей стороны? Като нахмурился, обернувшись к спутникам. Те молча поджали губы, выражая неудовлетворенность постановкой вопроса. Но затем один из них побледнел и прошептал что-то одними губами. — Цена будет высока, — Като тоже отставил чашку. — Так случилось, что вы прибыли во времена отчаянной нужды. Но учтите: после этой услуги врата Тядзи навсегда будут для вас закрыты. Не спешите просить, если не уверены, что это стоит того. — Боюсь, моя просьба действительно бесценна. И если вы сможете на нее согласиться, Тядзи все равно никогда больше не примет меня, — покачал головой Тод. Парламентеры снова переглянулись, и Като мрачно поинтересовался: — О чем вы хотели попросить нас? — Чтож… Время говорить прямо. Мне нужен ваш механик. Тот, что смог создать вирус, способный уничтожить интерфейс торговца информацией. Или его ученик, если он уже мертв. Вы можете не пытаться сделать удивленные лица: я был тем, кто испытал на собственной шкуре этот вирус годы назад. — Это… усложняет дело, — Като покачал головой. — Боюсь, наши полномочия не распространяются так далеко. И вы были правы: за одну только просьбу подобного Тядзи должна закрыть свои врата для вас. Но… времена действительно отчаянные. Так что мы просим у вас позволения удалиться для обсуждения вашей просьбы с Наместником. — Это… ваш правитель? Безусловно. Я буду ожидать вашего решения на орбите, если мне будет позволено. Като кивнул, поднимаясь, и Тод в молчании проводил парламентеров обратно к шлюзам. Теперь оставалось только ждать. Реакция Като оставляла надежду на лучшее: никто не попытался убить Тода на месте, не приказал расстрелять «Ветер свободы» и не устроил истерику, так что, в целом, первый этап переговоров можно было считать успешным. О том, что могут потребовать в обмен, Тод решил пока не задумываться. Все равно ему может не хватить воображения: кто знает, какие мысли могут существовать в головах закрытого сообщества? Ожидание продлилось всего несколько часов. Услышав от Нанетт, что лодка парламентеров возвращается, Тод поначалу даже решил, что команда пытается его развеселить розыгрышем, и даже не стал снова доставать чашки. Но, тем не менее, на пороге его каюты появился Като. На этот раз — в одиночестве. Пунцовый то ли от унижения, то ли от ярости, он мрачно смотрел на Тода, медленно, почти по слогам выговаривая: — Наместник Механического Бога направляет вам официальную грамоту с подтверждением союза Тядзи и «Ветра свободы». Одна ее часть остается у вас, другая же отправится обратно на Тядзи как подтверждение наших соглашений и гарантия… Тод принял протянутый ему тяжелый свиток. Текст в двух экземплярах был вытравлен на тонкой металлической пластине, разделенной надвое узким хрупким сегментом. Пока Тод рассматривал внушительные печати, Като глубоко вздохнул и продолжил: — Если вы решите отказаться, просто верните мне грамоту. Учитывая содержание… услуги, о которой мы просим, ваша просьба… скажем так, мы готовы решить, что вы ее не озвучивали. Наши дальнейшие отношения останутся неизменными. В голосе Като Тод услышал нечто, похожее на мольбу. Но прежде, чем как-либо отвечать, все-таки вчитался в текст. Грамота гласила, что Наместник Механического Бога, представитель единой власти Тядзи, просит капитана «Ветра свободы» выследить другой пиратский корабль, недавно заходивший на орбиту планеты. На этом корабле силой или по своей воле удерживаются парламентеры Тядзи: голос Суон и его сопровождающие. Наместник просит оказать услугу: узнать, по доброй ли воле они отправились с пиратами и передать ответ на Тядзи. А также, независимо от ответа, необходимо будет уничтожить покинувших священные родные земли Суона и его сопровождающих, тех, кто их увез, а также тех, с кем они могли контактировать. В обмен на подобную услугу, а также в качестве гаранта исполнения условий, Наместник Механического Бога готов отпустить своего доверенного голоса Като, отдав его в распоряжение Тода с условием, что, как только необходимость в его услугах отпадет, капитан «Ветра свободы» не будет препятствовать исполнению священного долга Като и даст ему погибнуть с честью. — Тут не сказано, чей корабль мне придется преследовать, — тихо произнес Тод, поднимая глаза от грамоты. — Подобная информация будет раскрыта в случае вашего согласия, — дрожащим голосом отозвался Като, стараясь держаться прямо и уверенно. — Хорошо, — Тод кивнул и отошел к рабочей панели. Приложив к ней грамоту, он дождался, пока на каждом экземпляре текста проступит его подпись и личный вензель корабля. Като побледнел, отломив ту часть грамоты, что должна оставаться на Тядзи, и они с Тодом вышли к лодке. — Уповаю на вашу честь, — отослав пустую лодку с грамотой на борту, бледный и поникший Като обернулся к Тоду и пристально вгляделся в его глаза. — Корабль, который вам нужен, носит имя «Медовое брюшко». Медленно, очень медленно Тод кивнул, чувствуя, как по спине пробежал холод. Оставив Като на попечении Нанетт, он вернулся в каюту и уселся перед столиком, невидяще глядя перед собой. «Ветер свободы» дрожал, набирая скорость, чтобы убраться с орбиты отныне негостеприимной Тядзи, а Тод все сидел, не решаясь впустить в свой разум хоть какие-то мысли. * * * — Нет, нет! Нельзя делать такие вещи «на глаз»! Это вредит точности и, как следствие, может привести к гибели всего корабля… — Да ладно. Эту лоханку угробить — надо постараться немного сильнее. — Я бы попросил!.. Уважение к своему кораблю — первая ступень для освоения ремесла механика! Ответом на последнюю реплику Като был дружный гогот пиратов. Нанетт, которую он взялся обучать самым основам, сочувственно похлопала его по плечу, не переставая, впрочем, ухмыляться: — Посмотри на этот корабль. На его трубы и схемы. Он держится исключительно на брани и клейкой ленте уже не один век. И еще столько же продержится безо всяких реверансов. — Учитывая, что успех нашего соглашения и моей жизни до исполнения возложенных на меня обязанностей зависит от состояния корабля, я бы предпочел обеспечить более… стабильную его работу. Если я правильно понял, для вас это не менее важно, так что… — … так что заткнитесь все и слушайте его, — Тод отвлекся от изучения карт и оперся на перила мостика, разглядывая собравшихся внизу. — Недовольные могут поспорить со мной. Пираты смолкли, отводя глаза. Спорить никто не хотел, прекрасно понимая, что в команде не найдется никого с более вескими аргументами. Нанетт пожала плечами и вернулась к работе над учебной платой, замерев перед этим на пару секунд — видимо, все-таки настроила интерфейс так, как хотел Като. — Благодарю, капитан, — тот вздохнул с облегчением и благодарно улыбнулся. Тод пожал плечами и вернулся к картам. Когда он все-таки смог заставить себя абстрагироваться от мыслей о необходимости сразиться с Ари и как-то потом смотреть в глаза Ледне, Като выложил перед ним зафиксированный с Тядзи след «Медового брюшка» и примерный курс, которым корабль мог пойти. Конечно, в какой-то момент расчет курса стал невозможен, но даже имевшихся данных было достаточно, чтобы начать поиск. Проще всего было бы выйти на связь с Ари. Это и было первым, о чем подумал Тод. Он почти приказал Луису настроить канал сообщения, но вовремя остановился: объясняться с близнецами в открытую через весь космос было равносильно самоубийству. К тому же, если они действительно похитили парламентеров, такое объяснение стало бы для них сигналом бежать еще дальше, путая следы. А уж прятаться хорошо умели все пираты. Тод верил, что можно будет найти выход из сложившейся ситуации. Все-таки Ари были одним из влиятельных союзников среди капитанов, кто всегда поддерживал Кондрада… не говоря уже о привязанности Ледны к близнецам. У Тода даже была надежда на то, как именно можно было выкрутиться, соблюдя условия грамоты… но он предпочитал даже не думать об этом раньше времени, боясь спугнуть удачу. Так что Тод слушал, как Като в отчаянии пытается воззвать к разуму пиратов, и прокладывал курс к Саддату: маленькой планете, где среди песчаных карьеров и поселений каторжников затерялось несколько пиратских баз. След «Медового брюшка» обрывался как раз около нее. Он так погрузился в работу, что не заметил, как стихло внизу разговоры, вздрогнул, услышав совсем рядом: — Наместник Механического Бога был огорчен новостями о смерти Кондрада. Он был уверен, что его судьба слишком велика, чтобы просто исчезнуть. — Он и не исчез, — Тод отправил Луису окончательные правки курса и обернулся. — Кто знает, что ведьмы делают со своими… «гостями». Като склонил голову. В своих широких и чистых одеждах он смотрелся крайне непривычно среди ржавеющих труб и перепачканных пиратов в латанных-перелатанных шароварах. Тод знал, что некоторых членов команды это раздражало, но они привыкнут рано или поздно. Иначе им нечего делать на его корабле. — Тем не менее, находясь в сердце их территорий, он вряд ли смог исполнить свою судьбу. И ее бремя теперь на вас. — Очень поэтично. Надеюсь, за этими словами не стоит мрачных пророчеств, а то можно решить, будто вы работаете с ведьмами, — Тод вскинул бровь, с любопытством следя за Като. — К сожалению, их возможности недоступны даже Механическому Богу. Я вынужден признать, что все попытки наших хирургов и механиков достичь этого идеала были… бесплодны. Но, тем не менее, даже ограниченные возможности Механического Бога достаточны для того, чтобы привести Тядзи к процветанию. Не в последнюю очередь за счет наблюдений за происходящим вокруг и анализа этих наблюдений. — Вы решили сделать меня крупным экспертом по жизни Тядзи? Я польщен, но не уверен, что за этим не последует новость в духе «а теперь мы вынуждены вас убить». Като возмущенно сжал губы, но в следующий миг сделал глубокий вдох и продолжил все так же спокойно: — Мои слова — голос Тядзи, воля Наместника. Не думайте, что я скажу больше, чем мне поручили вам рассказать. Механическому Богу было нужно, чтобы вы узнали все это, и мой разум слишком ограничен, чтобы постичь его замыслы. — Вокруг так много существ, претендующих на… ох, ладно уж. Выкладывайте, что еще я должен знать. — Всему свое время, капитан. И место. Мне кажется, что за чашкой вашего восхитительного чая беседа может выйти более… содержательной. — Тогда я буду рад видеть вас этим вечером в моей каюте, — наблюдая, как Като спускается с мостика, Тод задумчиво почесал бороду. Ему не понравились туманные разговоры о судьбе и ее бремени: в памяти всплыли страницы из старой книжки пророчеств ведьм, и в глубине души зародилось смутное подозрение, что все их с Кондрадом планы и усилия были не больше, чем чьей-то еще задумкой. Иначе к чему все эти намеки? И почему все вокруг знают о том, что должно было быть тайной? С другой стороны, Тод мог просто накручивать себя. Ничего кроме туманных фраз не было сказано. Все остальное он придумал себе сам, дополняя намеки известной только ему информацией. Вздохнув, он обернулся к Луису. Вечером. Все вечером, когда сознание будет спокойно, и аромат чая наполнит воздух каюты. * * * — Ваше искусство составления чайной композиции просто невероятно, — Като прикрыл глаза, делая первый глоток. Тод молча наблюдал за ним, дожидаясь, когда начнется настоящий разговор. Убедить Като, что являясь теперь — формально — частью команды, он может всегда говорить прямо, так и не удалось, так что в беседах с ним приходилось запасаться терпением. — Не решаюсь даже вообразить, какие чудеса мог совершить ваш учитель. Как жаль, что на Тядзи не приветствуют чужих традиций. Мы многое теряем. — Да, пожалуй. Като снова осторожно отпил, и Тод, глубоко вздохнув, последовал его примеру. «Ветер свободы» размеренно гудел, наполняя тишину каюты размеренным ритмом. — Многое и многих… Вы знаете, Наместник не сомневался, что рано или поздно Кондрад покинет нас очень неожиданно. Слишком большие круги оставлял он, погружаясь в ткань бытия. Тод молча вскинул бровь. — Именно эти круги, след, который он оставил за собой, заставил ведьм действовать так прямо. Лишь недавно его след стал истончаться, но было уже слишком поздно: многие уже следили за ним, — Като аккуратно поставил чашку на стол и пристально взглянул на Тода. — Вы же, с другой стороны — слепое пятно практически для всех. Ни я, ни Механический Бог не поручится, что и для ведьм вы невидимы, но весь остальной мир… для него вы действительно ветер. Невидимый, но ощутимый. Кондрад был искрой, из которой вы раздуваете пламя. Вздрогнув, Тод отвел взгляд. Про искры и пламя он уже слышал. Точнее — читал. Ему стало очень неуютно среди любимых подушек, но подняться и прервать разговор он не решался, поэтому продолжал молча слушать, потягивая чай. — Сможете ли вы раздуть это пламя? Или за вами придет иной ветер, настоящий ураган, который разметет искры и устроит настоящий пожар? Механический Бог не может сказать. Но он был бы рад знать, что если вы или ваш последователь все-таки сможете справиться со своей судьбой, пламя не опалит Тядзи. Мы не выстоим против него. И мало кто выстоит, и только поэтому просим вас быть осторожным в ваших поступках. — Вы так много знаете о грядущем, — Тод сощурился, наблюдая, как Като вновь делает глоток чая. — И ваши слова напоминают мне нечто иное. Скажите честно: вы работали с ведьмами? Като помедлил, и Тод оскалился: — Этого мне знать не положено, да? — Дождавшись утвердительного кивка, он хмыкнул. — Вы плохой шпион. — Я не шпион… Я голос Тядзи. — Тогда Тядзи не умеет хранить тайны, — Тод пожал плечами. Если он был прав, — а он практически не сомневался, что он прав, — то странное пророчество все-таки было о пиратах. И ведьмы это знали. Мало того, они еще и следили за тем, как оно исполняется. С одной стороны, это означало, что у Тода есть шанс закончить начатое Кондрадом, и вернуть пиратам место среди сильнейших в обитаемом космосе. С другой стороны… ведьмы об этом не только знали, но и контролировали происходящее. Единственный вопрос: зачем? Чтобы вмешаться? Чтобы помочь? Кто знает. Но если бы они не хотели допустить исполнение пророчества первых ведьм, у них была для этого масса возможностей. И им незачем было через этого «бога» с Тядзи рассказывать Тоду… А, может быть, они уже останавливали многих и просто ждут нужного момента. И развлекаются в ожидании. Тод тяжело вздохнул, понимая, что разобраться в этом он не сможет. Все, что он мог — продолжать задуманное, надеясь попасть в то, что ведьмы называли «предсказанной вероятностью ошибки». Даже если таковая намного меньше сотой доли процента. — Спасибо за содержательный рассказ, — улыбнулся Тод. — Могу я отблагодарить за него еще порцией прекрасного чая? — Буду благодарен, — Като улыбнулся в ответ немного нервно, явно не понимая, какие выводы Тод сделал из его рассказа. Но ему и не нужно было понимать. «Ветер свободы» мягко вибрировал, двигаясь по следу «Медового брюшка», а Тод достал новую, еще ни разу не открывавшуюся коробочку с чаем.Вонг. Истина, рожденная в споре
Трубы «Черного пламени» натужно гудели, пока корабль набирал скорость. Пол мелко дрожал, и то и дело Вонгу приходилось останавливаться, чтобы не упасть. Ледну он нашел в столовой: она разговаривала с бледным и явно злым Бучем. — Это твоя сестра, — процедил он сквозь зубы, когда Вонг приблизился. — Ты не знаешь, как погиб твой отец, но она-то еще жива! А ты своими руками… своими приказами собираешься погубить и ее, и ребенка. Всю свою оставшуюся семью! Ледна молча смотрела на него, поджав губы. А затем резко бросила: — Я все еще капитан. И это мое решение. Никто не говорил, что будет легко, в том числе мне. Хочешь поспорить, Буч? Надоела оставшаяся нога, м? Или, — она обернулась к собравшимся вокруг пиратам и повысила голос, — кто-то из вас решит поспорить? Никогда не отказывалась от хорошего спора! Она расхохоталась, резким движением выдернув пистолет из-за пояса. Пираты все, как один, отступили назад. Даже Буч отошел. Перед дулом пистолета остался только Вонг. — Решит, — произнес он в полной тишине, медленно присев и достав из-за голенища ботинка нож. Пока Ледна пыталась сфокусировать взгляд, Вонг снял предохранитель — и вдоль лезвия потекла, разогреваясь, плазма. Пираты тут же рассыпались, отходя к стенам и оттаскивая столы в стороны, одновременно сооружая баррикады, за которыми можно спрятаться, и освобождая центр столовой. — Ты, — Ледна зло выдохнула. — Из всех… ты! Опустив пистолет, она присмотрелась к Вонгу. На долю мгновения на ее лице отразилось нечто, похожее на сожаление, но почти сразу же она вновь расхохоталась: — Ты можешь спать с моей сестрой, но это не сделает тебя капитаном. Как и не даст сил, чтобы спорить на равных. Но попробуй, принцесса. Она демонстративно повернулась к Вонгу спиной, отходя подальше. Он терпеливо ждал. Бить в спину во время спора низко. Тем более, во время спора с капитаном, только что указавшим на его, Вонга, слабость. Ледна резко обернулась, выстрелив, но Вонг на это и рассчитывал — и ушел в сторону, упав на пол и откатившись. Обожженная ладонь начала саднить с новой силой, не давая ему перебрасывать нож из одной руки в другую, так что тактику пришлось придумывать и корректировать на ходу. Несколько выстрелов попали в сдвинутые столы, покрыв их новыми пятнами. Было похоже, что Ледна не целилась, работая на скорость — у Вонга практически не было времени, чтобы подняться и сделать хоть что-то. Но он старался каждый перекат направить в сторону Ледны. Нельзя было ее убивать. Несмотря ни на что, убивать ее было нельзя. Буч был прав, когда говорил про «всю оставшуюся семью»… которая была семьей и для Вонга. И поэтому он не пытался бросить нож, — пока тот летит, Ледна могла нагнуться или попытаться увернуться, подставляясь под лезвие. Такая атака не слишком предсказуема. А Вонгу нужно было только ранить капитана. Только ранить. Замешкавшись, он не успел уклониться от очередного заряда и почувствовал резкую боль там, где была обожженная рука. Была. Заряд Ледны попал в плечо, прожег рубашку, кожу, мышцы… кость. В глазах потемнело, и Вонг не закричал — зарычал, как раненый зверь. Рука болталась на обуглившейся коже, мешая, и резкая, пульсирующая боль растекалась по всему телу. Но Вонг должен был продолжать спор. Он подобрался почти вплотную. Ледна, ухмыляясь, направила раскаленное дуло ему в лицо. Медленно, очень медленно Вонг стиснул зубы и резко прыгнул прямо на нее, открывая для выстрела грудь и замахиваясь ножом. Его спасло только то, что Ледна замешкалась — то ли от неожиданности, то ли внезапно вспомнив о том, что он теперь тоже часть ее семьи. Но Вонг смог всадить нож ей под ребро, в последний момент заставив себя не вгонять лезвие на всю длину. Она покачнулась, удивленно разглядывая быстро выдернувшего нож Вонга, словно только что проснулась после долгого сна. Затем дотронулась до раны рукой, проводя по запекшимся краям пальцами. Вонг внимательно следил за ней. — Надо же… — Ледна слабо улыбнулась, на этот раз — растерянно. И вновь подняла пистолет. Вонг напрягся было, готовясь к новому прыжку, но Ледна разжала пальцы, выпуская оружие: — Твои аргументы убедили меня, — облизнув бледные губы, тихо произнесла она. Напряжение рассеялось. Вонга накрыл шум разбираемых баррикад, топот ног, бегущих к раненым и рев Буча, требующего бинты. Боль от изуродованной руки накатила с новой силой, заставив выступить слезы на глазах, и Вонг позволил себе медленно раствориться в этом шуме, отпуская сознание плыть на его волнах, отделяясь от боли. А потом он просто исчез. * * * Проснувшись, Вонг увидел хмурого Буча. — Ну и что ты устроил, — проворчал тот, вертя в пальцах очки Вонга. — Придушить бы тебя на месте… Вонг хотел было ответить, но Буч протянул ему очки и продолжил: — …но ты молодец. Спасибо. От неожиданности Вонг вытаращился на Буча, не зная, что ответить. Так и не придумав, кивнул и потянулся за очками. Точнее, он решил, что он потянулся за ними. Рука так и не отозвалась на то желание. Вонг попытался пошевелить пальцами — и не смог понять, получилось ли у него хоть что-то. Только после этого он опустил взгляд на руку… которой не было. над одеялом лежала заключенная в аккуратный и на удивление чистый лубок культя, заканчивающаяся чуть выше того места, где был когда-то локоть. — А… точно, — Вонг поморщился и потянулся за очками второй рукой. Почему-то ему стало совершенно безразлично все вокруг. Кроме, разве что, самого важного. — Как Ледна? И… где мы? Он, наконец, обратил внимание на то, что окружающие его стены ему не знакомы. Нигде на «Черном пламени» не было настолько блестящей обшивки, чистой от ржавчины. — Живая, — Буч задумчиво почесал бороду. — Дыру в ней залатали, она сейчас готовит новый курс. — Куда?! — Да не ори ты так. До ближайшей базы около Саддата. Тебе понравится: куча песка и ни капли воды вокруг, — Буч ухмыльнулся. — Ты сумел убедить ее не соваться дальше на территорию ведьм. И, нейромину мне в зад, парень! Кажется, ты привел ее в чувство. Не знаю, надолго ли, но Кристин сказала, что на Саддате остановились Ари, так что я подозреваю, за ней присмотрят. — Кто сказал?.. — Ааа, точно. Ты же спрашивал. Мы на «Глотке мира». Кристин — капитан здесь, и лучший механик и — заметь, и! — хирург Тортуги. Так что постарайся ей понравиться. Они с Нел работают над твоей новой рукой, так что это в твоих же интересах. Буч потянулся, хрустнув суставами, и вопросительно уставился на Вонга, молча крутившего в пальцах очки. Слишком много новой информации за один раз. — А сейчас мы где? — Вонг попытался заполнить неловкую паузу. — На орбите Муспельхейма. Граница территорий ведьм. Хотя, формально, это уже их территория, так что было бы очень здорово убраться отсюда как можно раньше… Но ты не волнуйся, эо уже не твоя проблема. Ты и так у нас герой. К слову о героях… скорее всего, на Саддате тебе придется искать себе другой корабль. — Что? Почему? — окончательно сбитый с толку Вонг в первую очередь подумал о Нел. Уйдет ли она с ним? Останется ли с сестрой? — Потому что ты показал свою силу. Достаточную, чтоб стать капитаном. Ледна тебя еще поднатаскает, пока летим, конечно, но дальше придется разгребать эту кашу самому. — Я ничего не понял. — Неудивительно, — Буч расхохотался. — Я тебе потом все объясню, ладно? Сейчас я хочу что-нибудь крепкое выпить и пойти поспать, раз уж ты очухался. — Спасибо… — Вонг еще больше растерялся, поняв, кто караулил его состояние все это время. Сколько бы ни длилась его отключка… Буч отмахнулся от благодарности и поднялся с металлической табуретки, на которой каким-то чудом ютился до того. — Погоди! — неожиданно встрепенулся Вонг. — Что? — У меня в мешке… ликер. Возьми себе? — От Шин? Вот это уже больше похоже на благодарность! — Буч похлопал его по здоровому плечу и, наконец, ушел, крикнув кому-то в коридоре, что Вонг очнулся. А тот откинулся на жесткую ткань подушки, пытаясь собраться с мыслями. Из всего, что наговорил Буч, Вонг понял несколько важных вещей. Во-первых, никто его не убьет в ближайшее время. Во-вторых, Нел в безопасности. И вообще все в безопасности, насколько это возможно; даже Ледна, судя по всему, уже не кажется команде сошедшей с ума. В-третьих, они все-таки успели залететь на территорию ведьм и очень удачно нашли здесь другого капитана, на борту которого есть хирурги, с которыми туговато на «Черном пламени». Очень… удачно… Вонг чувствовал, что происходящее ему совсем не нравится. Но он не был уверен, что это не вызвано его недостаточной информированностью о жизни пиратов. Сколько бы он ни пробыл среди них, а до конца узнать это общество пока так и не смог. Взять те же слова Буча о том, что Вонг показал себя достойным стать капитаном. Какая чушь, казалось бы, но не похоже, чтобы он шутил. Вонг попытался почесать за ухом, и с досадой поморщился, поняв, что сделать это нечем. Культя жалобно дрогнула, но и только. — Ты голоден? Вздрогнув от неожиданности, Вонг заозирался по сторонам. Голос, задавший вопрос, принадлежал мужчине, но вокруг никого не было. — Прости, — рядом появилась чуть подрагивающая голограмма невысокого жилистого мужчины. — Не учел, что на «Черном пламени» нет подобных… членов команды. Так ты голоден? — Эм… нет? — Это хорошо. Сейчас все заняты, так что некого послать на кухню, — удовлетворенно кивнул тот. — Я Харвард, кстати. Если вдруг нужна будет помощь, позови. И голограмма с тихим треском исчезла. Мимо открытой двери с грохотом и лязгом пробежало нечто металлическое. За ним, но уже с менее громким звуком, пронеслось еще что-то, и Вонг почувствовал себя крайне неуютно. Время шло, но он так и не увидел живого человека — только дронов и странные, не слишком опознаваемые конструкции, дребезжащие при каждом движении. Это начинало действовать на нервы. Наконец, не выдержав, Вонг поднялся с койки и попробовал размяться. Отсутствие руки сбивало с толку и каждый раз натыкаясь взглядом на культю он досадливо морщился, отгоняя гложущее чувство отчаяния. Это всего лишь рука. Которую скоро заменят. Было бы из-за чего так расстраиваться, тем более, Нел давно предлагала более функциональные решения для… — Ляг, — холодный металлический голос заставил его вздрогнуть и резко обернуться, теряя равновесие и падая обратно на постель. Перед Вонгом стояла металлическая женщина в бледно-серых шароварах. Пока он завороженно разглядывал гравировку, покрывающую ее тело, в каюту вошла Нел со свертком в руках. Она тепло улыбнулась: — Ты проснулся. — Конечно, проснулся, — Вонгу показалось, что в металлическом голосе прозвучала насмешка. — И теперь всеми силами пытается отсрочить получение новой руки. Теперь придется ждать, пока давление крови снова упадет. Тебе приспичило попрыгать? — Я… эм… заскучал. — «Заскучал»… ладно, бесполезно втолковывать тебе хоть что-то. Лежи и дыши ровно, понял? Следи за пульсом, — последнюю фразу она бросила, уже выходя в коридор. — Это кто? — понизив голос, поинтересовался Вонг у присевшей рядом Нел. — Кристин, капитан «Глотки мира», — так же тихо отозвалась она, погладив его по щеке. — Она сделала руку. Лучшее, на что можно рассчитывать. Тебе понравится. И… спасибо. За сестру. Вонг поймал ее пальцы здоровой рукой и аккуратно поцеловал: — Разве я мог иначе? Она поочередно моргнула верхними и нижними веками, а затем положила свой сверток на колени и развернула его. На грязной, пропитанной маслом тряпке лежала, поблескивая червленым серебром, механическая рука. Вонг никогда не работал с частями тела, только с кораблем, и потому слабо представлял, как эта рука должна будет работать. Рассматривая торчащие из ее плеча повода, он почувствовал, как по коже пробежали мурашки: каждый проводок заканчивался чем-то, похожим на небольшой крюк. Воображая, как такие крючки будут впиваться в его кожу, Вонг поежился и жалобно посмотрел на Нел. — У тебя пульс сбивается, — усмехнулась она, сфокусировав на нем взгляд. — Не волнуйся так. Боли больше не будет. — Только если он приведет в норму свое давление, — вернувшаяся Кристин развернула звякнувший моток ткани на постели около Вонга. В нашитых на длинную ленту кармашках оказались самые разные инструменты, многие из которых никогда раньше ему не попадались. — Иначе будет больно, будет много крови и рука не приживается еще декад шесть. Я серьезно. Сиди смирно, иначе заставлю тебя тут все самостоятельно отдраивать. Она легко подхватила руку с колен Нел, и Вонг сделал глубокий вдох, стараясь смотреть в сторону. Холодные металлические пальцы отодрали бинты с его культи. Он почувствовал влагу на коже, и постарался подумать о чем-то умиротворяющем: рисовых полях Тортуги, заполняющем комнату дыме от кальяна Дороти и размеренном гудении корабля, летящего на средней скорости. Что-то острое вонзилось в плечо, но сильной боли, как и обещала Нел, не было. Что-то щелкнуло. По коже пробежал разряд, и волосы на шее Вонга встали дыбом. Щелчок повторился. На этот раз совершенно самостоятельно запустился интерфейс Вонга, показывающий экраны синхронизации «нового оборудования». Судя по ним, новая рука уже воспринималась его телом как нечто само собой разумеющееся. — Пошевели пальцами, — Кристин все еще придерживала механическую руку, не ставя постоянных креплений. Вонг послушно пошевелил. Лязгнул металл, когда большой и средний палец неожиданно рассинхронизировались и сбились с ритма. Кристин раздраженно цокнула и подкрутила что-то возле плеча. На этот раз Вонг почувствовал резкую боль, пронзившую его до позвоночника, и едва смог вдохнуть. — Еще раз. Он повторил движения пальцами. На этот раз все прошло нормально, и Кристин затянула ремни креплений: — Пробудете у меня на борту пару дней. Если ничего не изменится — поставлю постоянные и валите, куда пожелаете. Если только ты, милая, не захочешь остаться. Тебе здесь всегда рады, — она кивнула Нел и ушла, забрав с собой инструменты. Покачав головой, Вонг вытянул механическую руку и несколько раз сжал и разжал кулак. Было странно осознавать, что это теперь его часть. — Тебе не кажется подозрительным происходящее? — задумчиво пробормотал он, поднимая и опуская руку. — Что именно? — Нел внимательно следила за его движениями, по всей видимости, отмечая состояние механики. — То, например, что где-то на территории ведьм мы случайно встретили других пиратов. Причем способных быстро соорудить отличную руку и залатать дыру в капитане. Как раз тогда, когда… — Кристин всегда летает по очень странным маршрутам, — Нел пожала плечами. — Хотя чаще всего — за пределы обитаемого космоса. Это скорее счастливое совпадение. Хорошо, что ее заинтересовал хлам ведьм. — Хлам? — Муспельхейм… что-то вроде свалки. Большой. Очень большой. Здесь устаревшая механика ведьм скапливается. — Вот как… Вонг потянулся к ней новой рукой и осторожно приобнял за плечи. Слова Нел не уменьшили его подозрений, но он не нашелся, что возразить на ее спокойную уверенность в счастливом совпадении. А потому решил просто подождать, что случится дальше, готовый к любому повороту.Кристин. Во благо живущих в мире
«Глотка мира» покинула «Черное пламя» на границе империи Джарвий — в декаде пути до Саддата. Кристин с облегчением выпроводила со своего корабля и заметно поправившуюся Нел, и ее мальчика со вполне прижившейся рукой, и Ледну, которой пришлось заменить одно ребро на металлический каркас. На корабле снова стало тихо. Вернулась атмосфера сосредоточенности... и отчаянной надежды. Выставив курс к Тортуге, Кристин передала дальнейшее управление кораблем Харварду и заперлась в лаборатории, приступив к изучению данных на оставленных ведьмами чипах. Те оказались зашифрованы, но Кристин и не ждала, что ведьмы просто так выполнят свою часть сделки. Скорее всего, информации на них окажется самый минимум — та база, на основе которой Кристин сможет самостоятельно закончить свои исследования. Достичь идеала. И это ее устраивало. — Первый чип готов, — пикнул маленький металлический паучок, в которого Кристин не так давно перенесла сознание одного из механиков команды. Это оказалось не сложно. Практически та же процедура, что и при создании операционной системы из мозга. Разве что здесь пришлось налаживать связь между мозгом и новым телом механика без использования надежных кабелей. Паучок полностью зависел от стабильности систем, обеспечивающих работу командного интерфейса. Кристин следила за ним, закусив губу. Смерть была так близко к ним всем. К каждому из них. Но она спасет и себя, и команду. Не может не… С цокотом перебирая лапками по столу, паучок-механик подбежал к ней ближе, подтаскивая чип: — Расшифровка готова, данные скопированы. Выходной объем, очищенный от кода, на порядок меньше. Может оказаться ловушкой. Изолировать лабораторию? — Да. Но сначала выведи всех. Вернетесь только если подам сигнал. Если через час будет тихо — будите Харварда. — Есть, капитан. Кристин глубоко вздохнула, ожидая, пока паучок и еще несколько таких же членов команды покинут лабораторию. Изоляция означала отключение каюты от всех каналов связи внутри корабля и полная ее герметизация. Какая бы пакость не попалась на чипе, какого рода вирус бы там не оказался, дальше лаборатории он не вырвется. Зная ведьм, Кристин вполне допускала, что вместо выполнения своей части сделки они решили ее устранить. Но у нее не было иного выбора, кроме как проверить. Надежда — разъедающая душу, отчаянная и страстная, — еще жила в ее разуме. Наконец, она осталась одна в лаборатории. Протяжный свист спущенного пара оповестил Кристин, что она окончательно отрезана от мира за ее пределами. Мысленно вздохнув, Кристин поставила чип на рабочую панель, ожидая, когда его содержимое появится на экране. Вместо этого перед ней появилась голограмма очень, невероятно старой женщины, опутанной проводами. — Приветствую тебя, Кристин Железная. Мы — матриарх, и мы считаем, что вы заслужили знакомство с нами, — голос женщины дрожал, но не обрывался. — Матри… ведьмы. Чтоб вас, — Кристин горько хохотнула. — И чем я заслужила такую «честь»? — Твоя работа вносит дисбаланс, который становится угрозой для всех живущих, — матриарх сложила руки на набалдашнике трости, также оплетенной проводами. — Точнее, внесет, если продолжится без опеки анклава. Предсказанная вероятность — девяносто девять и девять десятых процента. Боюсь, расшифровав этот чип, ты привела ее к ста. — Меня не волнуют «все живущие» и угрозы для них. — Мы знаем. Но мы сочли своим долгом известить тебя о том, что мы не оставляем такие угрозы… Не волнуйся, Кристин Железная. Твои исследования впечатляют и слишком важны, чтобы обрывать их. Мы понимаем это. — Тогда что… Послышался новый свисток пара, и дверь в лабораторию отворилась. Кристин раздраженно обернулась: — Я же сказала, что… Она смолкла, увидев, как в лабораторию входят вооруженные копьями ведьмы. — Я не смог увести корабль, — возле Кристин появилась дрожащая голограмма Харварда. Он с болью смотрел на нее. — Я не смог их остановить. Они в хранилище. Голограмма задрожала сильнее и начала расплываться. Кристин впервые за долгие годы ощутила панику. В хранилище стояли капсулы с мозгами всей ее команды. В хранилище стояла капсула Харварда. — Дорогая Кристин, — продолжила матриарх. — Мы знаем о твоих непростых отношениях со смертью. И мы предлагаем тебе продолжить свою борьбу с ней… под нашей опекой, где вносимый тобой дисбаланс уже никому не сможет навредить. — А если… — Предсказанная вероятность отказа… ничтожно мала. Но если ты хочешь ею воспользоваться… Одна из ведьм отвела копье в сторону и, не отрывая взгляда от Кристин, дотронулась до уха, передавая кому-то сигнал. В тот же миг по кораблю прокатился оглушительный крик, полный боли: из каждого динамика кричал в агонии Харвард. Голограмма, стоявшая рядом с Кристин, раздвоилась и начала мерцать. — Прекратите! — Кристин непроизвольно попыталась схватить его за плечи, но ее холодные металлические пальцы прошли сквозь стабилизировавшуюся голограмму. — Прекратите… — Ты принимаешь наше предложение, дорогая Кристин? Она опустила руки, бессильно звякнувшие о бедра. Она боялась смерти. А ведьмы привели ее на единственный островок, способный ей противостоять. Они привели смерть на «Глотку мира». И ей нечего было противопоставить такому противнику. — Да, — кивнула Кристин. Харвард, все еще мелко дрожа, попытался обнять ее, когда ведьмы вышли из лаборатории, оставив только одного стража. «Глотка мира» натужно загудела, меняя курс.Тод. Перед бурей
Империя Джарвий никогда не нравилась Тоду. В основном из-за того, что это была единственная империя, целиком держащаяся на торговле самыми разными наркотическими веществами, от выращенных на бескрайних полях столицы, Джайрана, до получаемых в бесчисленных лабораториях на спутниках. Грабить корабли империи было бесполезно: ничего, что может пригодиться в хозяйстве, на них не было, а набивать трюмы наркотиками — значило добровольно ставить крест на почти всей команде. Один-два кальянщика и десяток пьяниц на борту еще терпимы, но если все начнут галлюцинировать, можно смело забыть и о дальнейших грабежах, и об исследованиях… вообще обо всем. Так что Тод старался обходить корабли Джарвия стороной. И границ империи не нарушать. Но на этот раз особого выбора не было: след «Медового брюшка» проходил именно там, и отклоняться от него, теряя драгоценное время, Тод не собирался. — Постарайся избегать встреч с патрулями, — хмуро попросил он Луиса, рассматривая пустынный космос впереди корабля. — И вообще со всеми, кто попадется на пути. Нам не до них. — Как скажете, капитан, — Луис широко зевнул, сощурив белесые глаза, и опустил очки со лба. — Допустимые отклонения от курса? — Не дольше дня. В идеале — пара часов максимум, но… —…любые сложности должны быть учтены. Принято. Капитан, — Луис на секунду замялся, — вы не могли бы отвлечь нашего, кхм, гостя от попыток вмешаться в управление кораблем? У нас тут особых тайн нет, но он несколько… отвлекает. — Конечно, — Тод глубоко вздохнул. С одной стороны, Като уже объяснял, что хочет помочь их работе — сделать корабль прочнее, маневреннее и что-то еще в том же духе. С другой стороны, все его «улучшения» до сих пор приносили только головную боль. Тод очень надеялся, что Като действительно может создавать нужные ему вирусы, и пираты не зря старались быть учтивыми к нему: вместо того, чтобы застрелить надоевшего чужака, они просили капитана его «отвлечь». Обычно Тод находил Като на мостике либо в инженерной, в компании на стену лезущих «будущих механиков», раз за разом пытающихся выполнить очередную непосильную задачу от него. Но на этот раз мостик пустовал, а в инженерной курили кальян и играли в карты. Не оказалось Като и на камбузе, и в каютах, и возле лодок. На всякий случай Тод, приготовив гневную тираду о недопустимости нахождения в подобных местах, проверил и капитанскую каюту. Напрасно. Като не было и там. Сбитый с толку, Тод запустил интерфейс, проверяя состояние корабля и всех его членов. Недавно, посовещавшись с командой, он выдал Като браслет с резервным чипом — доступа к интерфейсу корабля он не давал, но позволял отслеживать передвижения владельца. Надеясь, что у Като хватило ума не предавать с трудом давшийся обеим сторонам договор и снимать браслет, Тод попытался найти его на плане «Ветра свободы»… и смачно выругался: интерфейс не работал. Точнее, перед глазами Тода мирно паслись овечки под безмятежными облаками, а вместо схем высился деревянный забор ограды для этих самых овечек. — Чтоб тебя… Сделав глубокий вдох, он ногой выбил дверь ближайшей каюты, заставив сидевшую ближе всех к выходу Нанетт подавиться глотком из бутылки. — Интерфейс работает? — сквозь зубы процедил Тод, стараясь не позволять нарастающему гневу затмить все мысли. — Да? — откашлявшись, Нанетт на секунду посмотрела куда-то сквозь него. — Все отлично. — Ты видишь, где находится Като? — Ну… — она снова посмотрела куда-то в пустоту, видимо, изучая план корабля. — Его браслет находится в коридоре у гальюна, кхм. Там ли он сам… Нанетт пожала плечами, делая глоток и вытирая пролившиеся мимо изумрудные капли ликера, и вопросительно посмотрела на Тода. Он покачал головой: — Нет. Не там. На всякий случай предупреди команду, чтобы смотрели по сторонам. — Боевая?.. — Пока — нет. Но если кто найдет Като — доложить. — Есть, капитан! — она и прочие, молча сидевшие в комнате, забубнили, передавая слово капитана. А Тод, для начала проверив гальюн и забрав с одной из труб браслет с идентификатором Като, вернулся в свою каюту и поставил чайник. Бегать по кораблю было бессмысленно. Если Като хотел скрыться — ему это уже удалось, и паника будет ему только на руку. Если заблудился, что было маловероятно, то команда его найдет и выведет. В любом из этих вариантов непосредственное участие Тода уже не было необходимо, а, учитывая состояние его интерфейса — вредно. «Ослепший» капитан, что может быть хуже? Даже при такой покладистой команде, какая осталась после Кондрада… Все шло не так, как должно было. Так что он достал душистую успокаивающую смесь и, дождавшись, пока вода почти закипит, принялся отмерять нужное количество. Мог ли Механический Бог Тядзи послать Като с «Ветром свободы» именно для того, чтобы уничтожить Тода за его нахальство? Но гораздо проще было бы сделать это, не подписывая никаких бумаг. И вообще, намного удобнее пару раз выстрелить по кораблю. У Като не было причин устраивать диверсию, хоть эта мысль и казалась самой подходящей в качестве объяснения происходящего. Свет неожиданно погас, и Тод почувствовал, как под протяжный свист пара в трубах начинает пропадать кислород. Сжав до хруста ложечку, которой отмерял чай, он закрыл глаза в отчаянной попытке вызвать интерфейс. Ничего подобного за все время, что Тод провел среди пиратов, не случалось. Не с «Изабеллой». Казалось, что корабль умирал, а он даже не представлял, куда ринуться в первую очередь: на мостик, к Луису? В пустующую инженерную? В какой части системы все разладилось? И что именно он может предпринять, попытается без интерфейса собрать всю команду и вслепую раздавать указания? У него не было ответа. В дневниках Кондрада все пробоины или неисправности устранялись при координации команды через внутренние каналы связи. Позже, когда их перестали использовать, у них с Тодом не возникало необходимости что-то чинить — они с головой ушли в исследования, стараясь избегать сражений. Похоже, зря. Впервые в жизни Тод пожалел, что не родился среди пиратов, и что у него хватило ума перекроить их быт. До боли стиснув зубы, он, прерывисто дыша, сделал шаг к двери. Что угодно будет лучше бездействия. Что угодно. В глазах потемнело. Корабль снова загудел, разгоняя пар по трубам. Мигнув, везде загорелся свет, и Тоду удалось, наконец, сделать глубокий вдох... и тут же он согнулся, опускаясь на колени и сжав раскалывающуюся от невыносимой боли голову руками. Вокруг больше не было каюты. Вместо нее — пульсирующие точки живых пиратов, собравшихся в группы и прочесывающих корабль, ритмичные волны прокатывающегося по трубам пара, искры, пробегающие по проводам. Тоду казалось, что он находится сразу в каждой точке «Ветра свободы». Он видел корабль не на схемах и планах, он был кораблем, чувствовал каждую его деталь: несмазанные шестеренки отдавались болью в суставах, от ржи чесалась кожа, а горячий пар разгонял кровь, заставляя ее тяжело пульсировать в висках. Тод почувствовал, как растворяется в корабле. Его начало тошнить. — Ох, капитан, — голос доносился откуда-то издалека, но Тод чувствовал, что говорящий стоит рядом, и полы его одежды щекочут укрытый коврами пол. — Вы пытались зайти в интерфейс прямо в… очень не вовремя, должен признать. Руки говорящего подхватили Тода и помогли ему подняться и опереться о стену. Что-то холодное коснулось закрытых глаз, сдавливая веки, и мир вокруг начал приходить в порядок: одно за другим отключались чувства, не принадлежавшие Тоду. — Вышло несколько не ловко, я искренне прошу меня простить, но я надеялся, что… — Что. Только что. Произошло, — Тод тяжело втянул воздух, дожидаясь, пока пройдет тошнота. — Я надеюсь, что вы смо… — Като, — Тод резко открыл глаза и посмотрел на него в упор. — Тридцать секунд на то, чтобы объясниться. — Но процесс… — Тридцать. Секунд. — Как вам будет угодно, — Като склонил голову. — Я перенастроил ваш личный довольно примитивный интерфейс и системы корабля, чтобы они вошли в резонанс. Теперь вы можете лучше понимать свой «Ветер свободы» и откликаться на его нужды так же, как он откликается на ваши, стать с ним единым целым. Когда-то на заре закрытия Тядзи Механический Бог сообщил нам, что знание нашей механики ведет к нашему процветанию, и в единении с ней залог… Тод жестом остановил его, переживая новый приступ тошноты. Дождавшись, пока желудок успокоится, он хрипло уточнил: — Кто тебя просил вмешиваться в работу корабля? Я. Не отдавал. Приказов. — Ох, дорогой капитан, но «Ветер свободы» попросил за вас обоих! Он стонал от груза прожитых столетий, отчаянно нуждаясь в… — Сумасшедший фанатик. Прекрасно, — Тод тихо рассмеялся, пряча лицо в ладонях и стараясь побороть все еще подкатывающую к горлу тошноту. — Пристрелить бы тебя прямо сейчас за нападение… Он продолжил смеяться, пока Като, побледнев, пытался объяснить, что это поставит под угрозу его миссию и благополучие его родной планеты. Тод его не слушал. Потому что главная причина, заставившая его не схватиться первым делом за пистолет — Като был нужен для исполнения плана. Все остальное — вторично. К тому же, это не было атакой, если Като не лгал… А лгать ему не было никакого резона. Значит, ничего иного не оставалось, кроме как принять произошедшее и попытаться получить из него выгоду. Но неплохо, если для начала просто перестанет тошнить. — Капитан? — в каюту заглянула бледная Нанетт с ружьем наперевес. — Что… — Все в порядке, — Тод махнул ей рукой. — Като здесь. Корабль цел. Мы идем прежним курсом. Небольшие перемены, которые касаются пока только меня. — Но команда хочет… — Все. В порядке. Позже сделаю объявление. Отдыхайте. — Есть, капитан! Она опустила ружье и скрылась за дверью, и в тот же миг тошнота, наконец, оказалась сильнее Тода. — Ох… капитан… — Като попятился, но было уже поздно. — Выдам тебе новую одежду, — откашлявшись, пообещал Тод. — Пока эта отстирается. — То есть, не раньше, чем наша миссия будет исполнена. — Быстро учишься, — Тод через силу улыбнулся, поднимаясь и утирая рот какой-то тряпкой из валявшихся на полу. — Пришлю кого-нибудь убраться. А пока идем, расскажешь, что устроил… * * * «Ветер свободы» плавно огибал попавшийся на пути астероид. Луис то и дело нервно тарабанил пальцами по панели, порываясь перехватить управление: ему казалось, что корабль вот-вот рухнет, подойдя слишком близко или неожиданно «вильнув» в сторону. Он беспрестанно ерзал в кресле, явно непривычный к тому, что от него ничего не зависит. Но сердце Тода билось ровно в ритме вибрации стен «Ветра свободы». Его дыхание разгоняло пар по трубам. Стоящая рядом с коробкой медикаментов на случай непредвиденного Нанетт вздрагивала каждый раз, когда от резкого вздоха где-то внизу раздавался свист выпускаемого пара, а Като, погруженный в мелкие строки кода на своем планшете, даже не поднимал головы, восторженно бормоча под нос. — Луис, — тихо прошелестел голос Тода на мостике. — Я заканчиваю тест. Перенимай управление. — Да, капитан, — вытерев пот, он с облегчением коснулся панели управления. Корабль сразу начал двигаться более уверенно. — Доволен? — Тод отключился от интерфейса и потер глаза. — Вы делаете успехи, капитан. Через пару декад тренировок смогли бы обходиться без грубых манипуляций пилота, и… — Нет. Лучше уж и Луису обновить интерфейс. Напрягшаяся было Нанетт расслабилась. Похоже, ее раздражало то, с какой легкостью Като перекраивал быт корабля, и любое сопротивление этому, даже в ущерб открывающимся возможностям, она встречала одобрением. — Боюсь, это будет проблематично. У него слишком сильный дисбаланс восприятия в сторону звуков и тактильных ощущений, это может негативно сказаться на работе систем… — Значит, все остается по-прежнему до возникновения экстренных ситуаций, — Тод пожал плечами, отпуская Нанетт. — Тем более, что я пока так и не увидел практической пользы от нового интерфейса. — Время, капитан. Всему нужно время, — Като поежился, пытаясь закутаться в длинную кофту из шерсти снежных кошек Хайльстейна. Оказалось, что его собственная одежда была оснащена хитрой системой терморегуляции, позволявшей Като комфортно чувствовать себя вне теплой Тядзи. Пиратская одежда не согревала, так что Тод добыл из остававшихся после Кондрада сундуков кофту Мо. Каким чудом она сохранилась, никто не знал, но она пришлась впору Като. — И как раз времени у нас практически нет. Они были близко к Саддату, и у Тода все еще не было ничего, похожего на план действий. Каждый раз, возвращаясь мыслями к будущему, к столкновению с «Медовым брюшком», он старался срочно начать думать о чем-то другом и найти себе любое занятие, оправдывающее это. Так что обновление интерфейса было очень кстати, позволив на некоторое время забыться, но и только… — К слову, — продолжил Тод, пристально глядя в глаза Като. — В следующий раз потрудись сначала посоветоваться. Твои… нововведения обходятся слишком дорого в переводе на это самое время. — Но… при всем моем уважении, капитан, я не думаю, что вы бы согласились, даже если бы у меня хватило мудрости объяснить вам все преимущества единения с механизмом, призванным служить… Тод застонал про себя, рефлекторно переключаясь на собственные мысли и временно переставая слушать монолог Като о величии замысла Механического бога, даровавшего каждому возможность «слышать и быть услышанным» механизмами, от которых зависела жизнь и работа каждого человека. Уже после первого такого объяснения Тод был готов признать, что такая логика лежала за пределами его понимания. — Капитан? — дрожащий голос Нанетт вернул его в мир звуков. — Да? — Впереди корабль. Мы немного отстаем, но уже можем опознать его. — Ах, чтоб вас… патруль Джайрана? — Нет, — она на секунду замялась, набирая в грудь больше воздуха. — Хуже. — Что может быть хуже в этой части космоса? — Тод ощутил легкий холодок, пробежавший под ребрами. — Это… Это «Черное пламя», капитан! Совершенно спокойно Тод кивнул: — Хорошо. Догоняем. Заходим в поле видимости, ждем реакции. Буду… рад увидеть сестру. Встревоженная Нанетт растерянно кивнула, уходя на мостик, а Тод медленно прислонился к стене, вжавшись спиной в едва теплую поверхность. Като встревоженно смотрел на него, но вопросов не задавал — и Тод продолжал молчать, чувствуя, как внутренности скрутило в тугой комок. Ему срочно нужен был план. Причем либо позволяющий выйти из положения без боя… …либо включающий убийство собственной семьи. — Идут на сближение! У нас будут гости! — крикнула Нанетт из противоположного конца коридора. Пираты, бывшие в зоне слышимости, отозвались счастливым ревом: все любили такие встречи посреди враждебного космоса. Можно было обменяться слухами, выпивкой или добычей, увидеть любимых, если повезет. Простонав сквозь зубы, Тод сжал кулаки. Все. Абсолютно все шло не так. Чудовищно не так.